Если спросить, когда были золотые годы курдской музыки, я бы сказал, что это 90-е. И это совсем не случайно. Ритм музыки того времени и ритм общественного пробуждения, кажется, всегда пересекались и питали друг друга. Почти все наши самые любимые песни — это песни 90-х. И мы помним их не просто как песни, мы вспоминаем их с атмосферой 90-х. Мы помним эпическую борьбу, шаги народа, разорвавшего свои цепи, и большие потери, понесенные ради этой цели, — все перечисленное мною выше связано с этими музыкальными ритмами. Они никогда не были просто мелодиями. Эта музыка приходит к нам вместе с памятью обо всех этих переживаниях. Вот почему у нее есть особое место в наших сердцах.

И вот, сегодня, мы обратимся к истории жизни одного из голосов той эпохи. Мы взглянем на Фаркина Азада, один из тех незабываемых голосов того времени, и на  колыбель, где родились его песни, оставившие след в каждом из нас.

Сильван 1979 года. Свадьба, на которой Фаркин Азад впервые спел свои песни. Артисты в кадре: Фаркин Азад, Мехмет Аспар, Ахмат Тасли.

Настоящее имя Фаркина — Йылмаз 

Фаркин Азад появился на свет в 1969 году в Амеде (Диярбакыр), в районе Сильван (Фаркин) в семье, где было 10 детей, став вторым по старшинству ребенком. Хотя сейчас его все знают как Фаркина Азада, его настоящее имя — Йылмаз. Все окружающие знали его как Йылмаза.

У его имени есть своя история. Его отец, направляясь в Муш, по дороге увидел, как солдаты в наручниках уводят Йылмаза Гюнея, задержанного на съемочной площадке фильма «Голодные волки». В этот момент отец Азада перебросился несколькими словами с Йылмазом Гюнеем, а через два дня после возвращения домой у него родился сын. Ребенку дали имя Йылмаз в честь известного деятеля кинематографа. Имя Фаркин Азад он получил позже.

Детство Фаркина Азада прошло в Сильване. Он жил скромной жизнью со своей семьей, а в начальной школе его голос привлек внимание учителей. Учителя, заметив его склонность юного Фаркина к музыке, постоянно просили его петь. Однако Фаркин был вынужден покинуть земли, где родился и вырос. Еще в детстве он столкнулся с жестокостью государства. В период после переворота 12 сентября, как и тысячи других курдов, Фаркин Азад и его семья также стали жертвами репрессий. Как часть «изгнания 80-х», они были вынуждены переехать в Коджаэли. Отец пытался записать Фаркина Азада и других детей школьного возраста в школу, чтобы они могли продолжить свое образование, однако и здесь их преследовал расизм. Директор школы без колебаний заявил, что не зарегистрирует детей, потому что они курды. Отец предпринимал такие попытки в течение нескольких лет, но все они был безрезультатны. Дети видели это, и в итоге так и не смогли больше пойти в школу. Так для Фарката и других детей началась другая борьба — борьба за жизнь. 

История Фаркина Азада и его известного всем курдам голоса начинается именно так. Это отправная точка, приведшая его к легендарной группе «Кома Азад». Начав заниматься музыкой в 1988 году, Фаркин Азад уже 37 лет без перерыва следует за ритмами своего народа, по сей день продолжая свой путь на неспокойных остановках изгнания. Вот что мы услышали от него.

Разнорабочий и артист 

Рассказывая о том времени, когда он начал заниматься музыкой, Фаркин Азад говорит, что работал тогда разнорабочим на стройках: «Это были 88-89 годы, я познакомился с университетской молодежью. Мы ходили на их акции и мероприятия. Тогда, если не ошибаюсь, в 89-м, мы пошли на голодовку, организованную Социалистической партией. На той голодовке я пел песни. Потом те молодые ребята сказали: «Почему бы нам не создать группу?» Я ответил: «Почему бы и нет». В то время я работал на стройках разнорабочим. Я сказал, что смогу совмещать. После этого моя культурно-художественная деятельность начала активно развиваться. Мы с теми ребятами создали группу «Кома Сардилян». Когда были программы, концерты, мы ходили туда. Мы также ходили  на студенческие пикники, когда они проводились. Так продолжалось до 91 года».

 КУЛЬТУРНЫЙ ЦЕНТР МЕСОПОТАМИИ и Апе Муса 

В 1991 году шёл процесс союза между Народной партии труда (HEP) и Социал-демократической народной партией (СДНП). Несколько курдских депутатов потеряли свои посты и подверглись преследованиям. Затем в рамках работы над созданием новой партии во многих городах началась организация.

 Конечно, когда ты курд, ты постоянно подвергавшийся угнетению, и борьба становится неизбежной. Фаркин Азад, ставший свидетелем многих событий в детстве и юности, также пошел по этому пути. Он участвовал в создании HEP в Коджаэли. К своей работе строителем и занятиям музыкой он добавил партийную деятельность. В то время он посещал Культурный центр Месопотамии, открытый в Стамбуле 27 сентября 1991 года. Фаркин Азад так описывает этот процесс: 

«Мы пришли туда в день открытия. Познакомились с ребятами. Там были товарищи из «Кома Азад»  — Туран, Шилан Ротинда, Басар Шахин, Зана Фаркини, Ганым, Екбун, Розарин, ребята из «Кома Чия» — Али Тамаль и многие другие. У нас состоялся разговор. Они пели песни. Потом спросили: «А вы поёте?» Мы ответили: «Поём». Они сказали: «Спойте». Чатын спел одну-две песни, потом спел я. Я исполнил две песни дангбежей. Они попросили спеть ещё, но я сказал: «Клянусь, больше не знаю». Немного напрягшись, я вспомнил и спел ещё одну. Зана Фаркини был моим школьным другом из Сильвана. Он сказал: «Он давно поёт эти песни». Потом нам показали центр, мы зашли в комнату. Там сидели Апе Муса и другие. Нас представили. Они спросили, чем мы занимаемся. Все сказали, что они студенты, а я ответил: «Я не студент, я работаю на стройке». Все засмеялись. Ротинда вмешалась и сказала: «Апе Муса, этот парень поёт дангбежей». Они настояли, я спел одну песню, потом попросили ещё. Я исполнил «Шахадалялям» и «Лялякасари». (Я уже пел их в альбоме «Курдский язык – Мой язык».) Апе Муса сказал: «Теперь ты будешь приходить в этот центр». Я ответил: «Я живу в Коджаэли». Он сказал: «Ребята будут оплачивать тебе дорогу, а ты будешь приезжать сюда хотя бы раз-два в месяц». После этого я начал приезжать в Культурный центр Месопотамии один-два раза в месяц. В последний раз я встретил Апе Мусу в 1992 году на праздновании Науроза в конгресс-холле Лютфи Кырдара. Я поцеловал ему руку. Он спросил: «Ты ходишь в центр?» Я ответил: «Да, приезжаю несколько раз в месяц». Он сказал: «Хорошо, хорошо».

Учителя заставляли петь 

Конечно, Фаркин Азад не принимал деньги на дорогу, но и не переставал посещать Культурный центр Месопотамии. Начав петь ещё в детстве и радуясь своему прогрессу, Фаркин Азад рассказывает, как начал заниматься музыкой: 

«Ещё в детстве у меня было желание петь на своём языке, оно было всегда. У нас был учитель, Мехмет Гаран, он водил меня по деревням, он был одним из первых, кто заставил меня петь курдские песни. Я не знал, что он курд, узнал об этом спустя годы — он был из Мардина, работал учителем в Сильване. Он был нашим заместителем директора. В 91-м его убили неизвестные. В 1979 году я впервые спел под багламу. Тот парень, который играл на багламе, действительно много для меня сделал. Позже, в 92-м, когда я вернулся в Амед, мы с ним вместе ходили на свадьбы и мероприятия. Его звали Мехмет Эсмер... Благодаря их поддержке я пел курдские песни, но больше всего меня вдохновлял покойный Хозан Шияр. Мы ходили на свадьбы Хозана Шияра, они были как митинги. Покойный Салих Далгын. Он был солистом группы «Кома Азади». «Кома Азади» была создана в Сильване в 1970-х. Эта группа оставила по-настоящему много произведений в курдской музыке. Например, самая известная их песня — это песня о 1 Мая. Они исполняли её на курдском. Ещё одна их известная песня — «Аз барфым барфым» («Я снег»). Эта песня тоже их. «Кома Азади» — все они играли музыку в Сильване в 70-х... Мы выросли на их песнях, ходили на свадьбы, где они пели. Мы ходили на тайные празднования Науроза, митинги, свадьбы. Арам Тигран, Айше Шан, Мариам Хан, Насрин Ширван... Конечно, был ещё, например, Шакиро — мой отец часто слушал его и, вдохновляясь им, пел нам много песен дангбежей. Когда мы занимались этим искусством, мы получали от этого большое удовольствие. Мы всегда брали народных исполнителей за пример для себя. В Сильване, помимо курдов, жили и армяне. Их культура была немного богаче, они также влияли на культурную деятельность местных жителей. Они влияли и на нас».

Мы в Культурном центре Месопотамии в Амеде... 

Фаркин Азад рассказывает, как его путь пересекся с «Кома Азад» : «Кома Азад»  — это группа, которая была создана раньше, чем я в нее попал. Туран Япыштыран играл для меня на багламе в 91-м. Туран играет на багламе просто потрясающе! И он играет на этом инструменте до сих пор. Поскольку в этой игре чувствуется весь курдский язык, во время исполнения чувствуешь себя комфортно. Туран играл, я пел, и у нас завязалась дружба».

Первый альбом Фаркин Азад выпустил в 1991 году. После выхода альбома он полностью включился в работу Культурного центра Месопотамии. В 1992 году он начал работать в муниципалитете города Амед и переехал туда жить. 3 января 1993 года в Амеде открылся Культурный центр Месопотамии. Фаркин Азад встречается здесь с друзьями, участвующими в художественной деятельности, и его творческий путь продолжается без перерывов. Однако процесс этот не был лёгким — те, кто участвовал в работе Культурного центра Месопотамии, стали для государства мишенью. Они постоянно подвергались давлению. У входа всегда дежурили полицейские в штатском. У каждого входящего проверяли документы. Несмотря на все давление, сотрудники организации не прекращали посещать культурный центр. Фаркин Азад так описывает то, что они пережили в тот период: «Каждый раз они спрашивали у нас документы. Они знали нас, но намеренно требовали удостоверения личности, чтобы запугать. Мы же продолжали туда ходить. К концу 1995 года Культурный центр Месопотамии полностью закрыли. Наших друзей задержали, и многие из них были арестованы».

Они оставили след в 90-х 

в 1996 году Фаркин Азад уезжает в Стамбул, а его его друзья из «Кома Азад» оказываются под арестом. Из группы на свободе остаётся он один. Позже, по совету курдского музыканта Мамы Япыштырана, они воссоздали состав «Кома Азад». В 1996 году с новым составом они впервые вышли на сцену в Малатии. Их было трое: один играл на багламе, другой на барабане, третий был вокалистом... Когда группа окрепла, они выпустили свой первый альбом. Он вышел в 2000 году. В 2002 году они снова возвратились в Амед и выступили на праздновании Науроза. Они начали работать над тем, чтобы снова открыть свой закрытый культурный центр, и им это удалось. О культурной деятельности, которая оставила след в 90-х, Фаркин Азад говорит так: 

«Нашей целью было, приходя в этот центр, развивать и защищать свою идентичность, свою культуру, свой язык, противостоя ассимиляции. У нас не было другой задачи. Все, кто работал в то время в стране, делали это, мысля именно так, и я могу сказать, что в тот период мы своего добились, мы сделали это вместе и оставили наследие будущим поколениям». 

Жизнь в изгнании 

По совету друзей Фаркин Азад выдвинул свою кандидатуру в члены муниципального совета района Сур на местных выборах 2004 года, победил и начал заниматься в муниципалитете культурной, художественной и спортивной деятельностью. Фаркин Азад рассказывает: 

«В 2003 году открылся Культурный центр «Диджле-Фират». Мы, как группа «Кома Азад» , продолжили свою художественную деятельность. В то время я также выпустил несколько сольных альбомов. Так продолжалось до 2017 года. В 2016 году я был одним из шести работников, уволенных из муниципалитета Амеда по декрету. Они назначили доверенного управляющего и закрыли наш центр по тем же декретам. В то время я ездил на мероприятия в Европу. В ноябре 2016 года меня уволили с работы. Я был свободен. Я поехал на празднование Науроза в Европу. Полиция из управления безопасности позвонила мне и сказала: «Срочно придите в управление, на вас есть показания». Я ответил, что нахожусь за границей и отправлю своего адвоката. Они возразили, сказав, что адвокат не подойдёт, я должен прийти сам. Я сказал, что вернусь через пять дней, и спросил, в чём дело. Они не сказали. Адвокат посоветовал мне: «Подожди, брат, посмотрим, в чём дело». Оказалось, что существует десять дел, и по ним есть решение о секретности. Я не знаю их содержания. Поэтому мне пришлось остаться в Европе».

Искусство в изгнании — это сложно

Для Фаркина Азада, женатого мужчины и отца пятерых детей, началась жизнь в изгнании. Он стал одним из тысяч курдов, вынужденных жить в разлуке с супругой и детьми, однако продолжил работать, не делая перерывов в своей деятельности. Тем не менее, он переживал горечь разлуки с родной землёй. Он описывает это так: 

«Ещё в 90-х я приезжал в Европу на мероприятия с друзьями из «Кома Азад» . Но когда я уезжал из Амеда, мне казалось, будто мы едем на смерть. Так это было тяжело для меня. Туран может подтвердить. Я говорил, что мне больно уезжать отсюда. И вот, с 2017 года я здесь. У нас серьёзные проблемы с интеграцией, мы сталкиваемся с трудностями, но, несмотря на это, мы вместе с местными стараемся развивать нашу культуру и язык, поддерживая друг друга. Мы ходим здесь на свадьбы наших земляков. Мы участвуем в их особых мероприятиях. И здесь тоже проходят события. Летом есть проекты, организованные нашими друзьями, муниципалитетами или иными организациями. Иногда мы участвуем в них. Я также продолжаю свою работу в Культурно-художественном центре Ахмата Кая».

«Эта колыбель — олицетворение моей мечты»

История Фаркина Азада началась с колыбели. Он рассказывает историю той колыбели, в которой выросли он и еще шестеро детей его семьи: 

«Когда мы уезжали из Амеда, мы сели на поезд. У нас с собой была колыбель. Моя мама вырастила в ней семерых детей. Мой отец выбросил её из окна в долине Эргани, сказав, что она занимает место. В той колыбели были наши мечты и надежды, но её пришлось выбросить. Когда я начинал заниматься искусством, я всегда думал о той колыбели. Наша жизнь была ранена той колыбелью, выброшенной в долине Эргани, и вопреки этому я боролся за то, чтобы жить на своём языке и в своей культуре. Я сталкивался с огромными трудностями, но ни разу не сдавался. Я никогда не жалел о том, что занимаюсь этим. Эта колыбель всегда олицетворяла мою мечту. Я всегда старался и буду стараться воплотить надежды, которые я возлагал на ту колыбель. Я всегда буду заниматься искусством, всегда буду петь песни на своём языке и всегда буду верен памяти и ритмам той колыбели».

Ценность патриотической семьи 

Некоторые не понимают ценности воспитания в патриотической семье. Они не понимают той самоотверженной и честной стороны, которая позволила Фаркину Азаду пройти путь становления собой вопреки всем трудностям. Но именно это является основным источником, питающим сегодняшнее искусство и борьбу. Фаркин Азад рассказывает об этом так: 

«Когда мы переехали в мегаполис, ни моя мать, ни мой отец не отказались от своей курдской идентичности. Они всегда воспитывали своих детей на родном языке. Они всегда говорили своим детям: ваш родной язык — курдский, мы приехали из Курдистана. У нас есть свои земли. Так мы и выросли. Поэтому мы постараемся быть достойными этого. Я действительно благодарен родителям за то, что я их ребёнок. И маме, и папе».

Германия. Хозан Сархат, Фаркин Азад, Шилан Дора, Турхан Япыштыран, Пайван Арджин.

У каждого из них есть свой вклад…

По словам Фаркина Азада, вклад в его творчество внесли многие люди. Он выражает свою благодарность им следующим образом: 

«В 1996 году наши друзья, с которыми мы работали, направляясь на мероприятия в Болгарию и Румынию, были задержаны на таможне и арестованы. Мы продолжили выступать втроём: я, Мама Япыштыран и Ахмат. Мы снова начали работать. Мы поехали в Малатию на первое мероприятие. Потом в 98-м мы немного развили «Кома Азад». Возможно, я занимаюсь искусством уже 37 лет, но я хочу поблагодарить всех друзей, которые внесли свой вклад в это дело. Особенно Турана Япыштырана, Баварджана, Шилан, Маму Япыштырана. Также Ахмата, Абдуллу Каракаша, Алатына Айкоча, Мюбина Дюнена, Фарука Буджака, Залялю Гёкче, Науроза Аяза — эти ребята работали с нами. Джихан Гюзей, Даниз Кая, Ангин Даниз, Амин Катар. Я благодарен всем. Хаджи, то есть Абдулла Каракаш, тоже был вынужден приехать в Европу. Мы снова продолжили наши работы вместе с ним. Он присоединился к «Кома Азад» в качестве багламджи (исполнителя на багламе). Он внес большой вклад как в мою работу, так и в работы нашей группы. Также Даниз, Хаджи, Джихан, Азиз, Ибрагим. Я работал с этими друзьями долгие годы. Я также хочу выразить благодарность нашим учреждениям — Культурному центру Месопотамии, «Диджле-Фират» и Культурному центру Ахмета Кая, где мы сейчас работаем, за поддержку, которую они нам оказывали. Это действительно те учреждения, которые внесли большой вклад в культуру, язык и искусство курдов».

«Анатомия песни»

Фаркин Азад, который анализировал анатомию песен, переведённых с курдского на турецкий язык, благодаря этой работе выпустил три альбома под названием «Шахия Странан», что в переводе на русский язык означает «Радость песен». История создания этого важного архивного проекта такова: 

«Как-то раз во время одного из моих посещений Культурного центра Месопотамии, я сидел у окна, смотрел на улицу Истикляль и записывал песни, которые были переведены с курдского на турецкий. Один мой друг заметил это. Однажды он подошёл и спросил: «Что ты делаешь? Ты всё время сидишь у окна». Я ответил: «Честно говоря, я просто делаю заметки для себя». Потом он спросил: «Что ты записываешь?», и я сказал: «Я записываю песни, которые были переведены с курдского на турецкий». К тому времени я собрал около 300 песен. Потом друзья предложили: «Давай сделаем из этого проект». Так появилась работа, включающая альбомы «Шахия Странан». 

Исследования...

«За 37 лет творческой деятельности Фаркин Азад выпустил десятки работ. Вот некоторые из них: 

Сольные альбомы:

 «Зымана Курди Зымана Мая» («Курдский язык — мой язык»)

 «Дары»  («Дверь»)

 «Соло Альбуму Рож»  («Сольный альбом Рож»)

С группой «Кома Азад»:

В 1993 году — «Шамаль»

В 2001 году — «Быхуста Мын» («Мой рай») 

В 2004 году — «Шар»   («Город»)

В 2022 году в Европе он выпустил альбом под названием «Азади» («Свобода»). Все эти работы доступны на цифровых платформах. 

3 альбома «Шахия Странан» («Радость песен»): многие песни в этих альбомах были собраны и обработаны Фаркином Азадом. 

Также многие альбомы с песнями, транслировавшимися на Ереванском радио, взяты из личного архива Азада. Кроме того, почти все архивные работы, выпущенные KOM Müzik, содержат материалы из его архива. 

Помимо этого, вместе с хором при муниципалитете Амеда он создал проект под названием «От медресе до современности: курдская музыка».