Некоторые даты служат вехами. Для президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана 15 июля – одна из них. Неудавшаяся попытка государственного переворота с целью свержения Эрдогана 15 июля 2016 года стала основополагающим мифом «Новой Турции» в его историографии.

В течение пяти лет годовщина 15 июля была празднованием победы Эрдогана, – победы, которая помогла ему заменить парламентскую демократию в стране единоличным правлением под руководством исполнительного президента. Эта дата также знаменует собой поминовение 251 «мученика», погибших при подавлении попытки государственного переворота.

Памятные церемонии прошли по всей стране, особенно в Стамбуле, где имело место самое значительное число жертв, особенно во время столкновений на мосту через Босфор, соединяющем азиатский континент с Европой.

2021 год не стал исключением. Эрдоган и его режим хотят отпраздновать 15 июля. Пропагандистский фильм под названием «Сафак Вакти» («На рассвете») о «героическом народном сопротивлении попытке государственного переворота», появившемся по призыву Эрдогана, вышел в кинотеатрах 15 июля 2021 года. В своих речах, посвященных празднованию, Эрдоган прибегнул к эпическому повествованию.

«Мы с благодарностью вспоминаем всех наших героев, которые преподали урок предателям, пытавшимся захватить нашу страну в плен 15 июля. Мы вспоминаем героев, которые рисковали своей жизнью, чтобы защитить родину. Флаг не может быть спущен! – сказал он. – Мужество непобедимо, нация, которая храбро объединяется на пересечении двух континентов 15 июля, неразделима, и ее упорство непобедимо».

Страсть подчеркивать эту тему – попытку государственного переворота – не угасла и по прошествии пяти лет. Это не потому, что травма, нанесенная попыткой переворота, все еще жива в умах людей. Скорее всего, это происходит потому, что режим Эрдогана все еще чувствует себя не в состоянии узаконить свое переписывание истории Турции.

Я написал статью для «Аль-Монитор», опубликованную 17 июля 2016 года – во время переворота. Я писал, что попытка переворота в ночь на 15 июля вызвала больше вопросов, чем ответов. По иронии судьбы, спустя пять лет это все еще так. Поднятые вопросы остались без ответа, а тайна, связанная с попыткой государственного переворота, так и не была разгадана.

Сегодня мы знаем, что в попытке государственного переворота приняли участие более 8500 военнослужащих, 35 военных самолетов, 37 вертолетов, 246 танков и бронетранспортеров, а также три судна военно-морского флота с примерно 4000 единиц легкого вооружения. Это означает, что почти 621 000 военнослужащих вооруженных сил Турции и 1056 самолетов, 434 вертолета, 102 судна военно-морского флота и около 1800 танков остались неподвижными. Эти цифры указывают на то, что попытка государственного переворота была обречена на провал с самого начала.

Тем не менее, в ночь переворота Эрдоган объявил переворот благословением, а затем использовал всю сагу для реализации своих амбиций по созданию «Новой Турции» под его авторитарным правлением.

Правительство не теряло ни секунды. Оно заявило, что его бывший союзник, священнослужитель Фетхуллах Гюлен, проживающий в Соединенных Штатах, был виновником попытки государственного переворота. Любое учреждение и лица, связанные с ним на любом уровне, считаются террористами и членами так называемой террористической организации Фетхуллаха Гюлена (FETO).

Говоря официальным языком Турции, связь между Гюленом и попыткой государственного переворота предрешена. Любой, кто мог бы усомниться в обоснованности этого утверждения, попал бы в беду. Страны, которые не соглашаются с официальными турецкими претензиями, были осуждены как пособники предательского заговора Гюлена против Турции. Соединенные Штаты и Европейский Союз – Западный мир в целом – также замешаны в этом повествовании, поскольку исламистская и националистическая часть нынешнего режима считает, что западные державы поддержали попытку государственного переворота.

Жестокие репрессии после переворота не ограничились гюленистами. Репрессии были направлены против всей оппозиции; лидеров, членов и последователей прокурдской Демократической партии народов; журналистов.

Согласно официальным данным, опубликованным 14 июля, около 4890 человек были приговорены к тюремному заключению – 3000 из них пожизненно. Сорок четыре тысячи военнослужащих были уволены из вооруженных сил. Турецкая ассоциация по правам человека и Фонд по правам человека объявили, что почти 140 000 государственных служащих были произвольно уволены. В праве на обжалование им было отказано во время чрезвычайного положения, действовавшего с 2016-2018 годов, и большинству из них было отказано в работе в государственном и частном секторах.

После попытки государственного переворота также был проведен референдум по изменению конституции, который привел к преобразованию исполнительной власти. Она отказалась от любых механизмов контроля и баланса. В результате конституционных изменений судебная власть утратила свой независимый статус и стала подчиняться президенту. Должность премьер-министра была упразднена, и вся исполнительная власть была передана президенту.

Президентская система Турции не имеет никакого сходства с американскими или французскими моделями. У него больше общих черт с президентствами типа каудильо, которые преобладали в южноамериканских странах во время холодной войны.

Во время частной беседы с группой журналистов, на которой я присутствовал до 2014 года, когда Эрдоган стал первым избранным президентом страны, он объяснил, какого рода исполнительное президентство он предполагает. “»Американская система неприемлема для нас, – сказал он. – Представьте, что оппозиционная партия контролирует законодательный орган. Они не позволят президенту ничего делать в качестве исполнительной власти».

15 июля можно интерпретировать как веху в смене режима в Турции. С точки зрения формирующейся Новой Турции, она действительно заслуживает того, чтобы ее воспринимали как таковую. Это, несомненно, стало важной вехой в деле прекращения верховенства права. Турция была кандидатом на вступление в полноправное членство в ЕС. В 2015 году страна заняла 80-е место среди 102 стран, включенных в индекс верховенства права проекта «Мировое правосудие». В 2020 году среди 128 стран она вернулась на 102-е место.

В 2020 году число обращений в Международный суд по правам человека достигло 11 750. Суд вынес решения о наказаниях в отношении Турции в 85 случаях из 97 из-за нарушений Конвенции о правах человека.

Страна, хотя и постепенно, но решительно, перешла от зарождающейся демократии к автократии. Некоторые политологи называют это конкурентным авторитаризмом, поскольку некоторые оппозиционные партии все еще функционируют и не запрещены.

Рождение эрдоганистской Новой Турции и 15 июля, бесспорно, стало основополагающим мифом. Однако для Эрдогана ничего не закончилось. Он консолидировал власть в своих руках, но далек от уверенности в том, что сможет ее удержать. На местных выборах 2019 года Эрдоган потерял свой основной избирательный округ: мегаполис Стамбул; потерял столицу – Анкару; потерял все основные провинции, которые производят две трети валового внутреннего продукта Турции. Его постоянно уменьшающаяся народная поддержка из-за плачевного состояния экономики – в основном это результат его собственных [политических и экономических] решений – усугубляет его проблемы. По его мнению, предстоящие президентские и парламентские выборы, запланированные на столетие республики в 2023 году, вызывают тревогу.

«Если вы посмотрите на рейтинги президента Эрдогана, которые фиксируют соцопросы, и сопоставите это со сложным экономическим фоном, довольно трудно представить себе в течение следующих 12 месяцев, что выборы выглядели бы благоприятными для него», – сказал агентству «Рейтер» Дуглас Уинслоу, директор Fitch Ratings по европейским суверенным государствам.

«По оценкам Всемирного банка, в прошлом году более 1,5 миллиона турок оказались за чертой бедности. А индекс Джини – индекс распределения доходов и богатства – показывает, что неравенство выросло с 2011 года и ускорило рост с 2013 года, сведя на нет большие достижения 2006-2010 гг (время первого десятилетия правления Эрдогана)», – говорится в отчете Рейтер.

Что бы ни ожидало Эрдогана в будущем, справедливо будет сказать, что он достиг «Новой Турции», которую он себе представлял.

Его проблема в том, что он не смог укрепить свою власть над своей «Новой Турцией». Если он проиграет – а это все еще большое «если», и маловероятно, что он изящно уйдет в отставку, – начнется болезненный процесс демонтажа его Новой Турции.

Если он победит в 2023 году, то 15 июля действительно будет зарегистрировано как самая важная веха в одиссее Эрдогана – в его путешествии к абсолютной власти.