Дискуссии на тему нового политического процесса, начавшиеся вскоре после выступления лидера ПНД Девлета Бахчели, прозвучавшего в октябре прошлого года, продолжаются. Наконец, на днях, состоялась столь ожидаемая встреча – которая должна была придать новый импульс процессу – между делегацией, посетившей остров Имралыы, и президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Парвин Булдан, член делегации Имралы, прокомментировала состоявшуюся встречу для информационного агентства «Фират».

Эта встреча с Эрдоганом рассматривалась как ключевой шаг в продолжающемся процессе. Что вы можете сказать по этому поводу?

Впервые за всё время Президент согласился провести встречу с делегацией Имралы. Мы уже на протяжении достаточно долгого времени обсуждали эту встречу. Мы обсуждали процесс с представителями различных партий, однако Президент, который, по идее, должен играть ключевую роль во всём этом, держался в стороне и никак не комментировал происходящее публично. Все стороны находились в ожидании. Эта встреча прояснила многие моменты. Он принял делегацию, мы обменялись своим видением ситуации. Он выслушал нас, внимательно отнёсся к нашим предложениям и включился в процесс. Мы подчеркнули, что Абдулла Оджалан продемонстрировал волю и решительность в отношении диалога и что мы ожидаем того же самого от правительства. Эта встреча имеет историческое значение.

Поднимали ли вы вопрос, почему Эрдоган так долго держался от процесса отстранённо?

Мы не задавали подобные вопросы, а он сам также никак это не комментировал. Мы думаем, что он хотел понаблюдать за тем, как будут развиваться события. Были определённые опасения, связанные с предыдущим процессом в 2015 году. Когда он увидел, что прогресс возможен, он включился в процесс, взяв на себя ответственность. Именно так мы видим это.

Где мы находимся сейчас, если говорить о процессе? Каких-либо конкретных сроков нет, но всё же – на какой стадии мы находимся сейчас?

Официальных сроков нет, но мы постоянно озвучиваем то, что, на наш взгляд, должно быть сделано, и правительство знает об этом. Во время встречи с Оджаланом мы делали заметки, и официальные лица также были вовлечены в процесс. Детали обсуждения с большой долей  вероятности были переданы президенту. Поэтому ничего принципиально нового сейчас нет. Есть много моментов, необходимо принять ряд законодательных изменений. Вместо того чтобы перечислять их, мы просто сказали о необходимости оформления правового пространства. Они никак не возражали. Однако конкретных деталей пока что нет.

Идея о встрече с министром юстиции появилась во время встречи с Эрдоганом?

Нет, мы сами были инициаторами. Это не было чем-то что мы обсуждали с президентом. Позднее мы провели внутреннюю встречу и приняли решение, что нам необходимо срочно встретиться с министром юстиции.

В чём причины такой срочности?

Потому что необходимо предпринять шаги в правовом поле. Мы хотим обсудить их и двигаться дальше. Если на пути к миру существуют потенциальные препятствия, то их нужно устранить. Речь идёт об избежании ловушек и подводных камней.

Существует потенциальная возможность срыва процесса или же вмешательства в него. Что вы думаете на этот счёт?

Мы живём в неспокойном регионе. В 2015 году все эти риски остановили процесс. Чтобы избежать повторения прошлого опыта и не позволить сорвать процесс, нам нужно устранить данные риски.

Разного рода практики и действия типа назначения ставленников режима и ареста мэра Стамбула Экрема Имамоглу, а также репрессии в отношении тех, кто выступает в защиту демократии, вредят процессу?

Мы нуждаемся в демократических шагах. И не только со стороны Министерства юстиции – лидеры оппозиционных партий и Национальное собрание также должны взять на себя ответственность. Речь идёт не только о ПРНД (Партия равенства и народной демократии) или курдах; это касается всего 85-миллионного населения Турции. Именно поэтому все политические силы должны быть вовлечены в процесс. Мы планируем встретиться со многими партиями и лидерами. Если мы сможем в ближайшее время организовать встречу с министром юстиции, мы обсудим с ним то, что нужно сделать. Мы поделимся своим видением, а они своими взглядами. За этим последуют переговоры с другими политическими партиями. Также необходимо ещё раз посетить тюрьму на острове Имралы, должна случиться встреча с Оджаланом. Если мы будем быстро двигаться дальше, то процесс можно завершить за несколько месяцев.

Говоря «за несколько месяцев», вы имеет в виду «к июню»?

Да, если необходимые шаги будут делаться быстро, то процесс можно будет завершить к июню.

Что будет представлять из себя «законченный» процесс?

Принятие необходимых законов, РПК сможет объявить о самороспуске, если будет проведён конгресс, если созреют необходимые условия. Если правительство выполнит свою часть договора и быстро примет нужные законы, то мы сможем говорить о завершённом процессе.

Ведётся ли какая-либо конкретная работа в этом направлении?

Да, работа ведётся как с нашей стороны, так и внутри правительства, но мы пока не раскрываем детали.

Некоторые утверждают, что процесс мирного урегулирования может отложить или затемнить демократическую борьбу. Как вы это можете прокомментировать?

Борьба за демократическое общество никогда не прекращается. Когда оканчивается одно сражение, то начинается другое. Мы продолжим бороться за новые законы, за новые меры. В стране, где женщин убивают каждый день, где убивают детей, как в случае с Нарин, борьба против мировоззрения, поощряющего насилие, будет продолжаться. Призыв к миру и построению демократического общества – это в своей сути призыв к борьбе. Распространяя этот призыв, знакомя с ним общество, мы принимаем таким образом участие в борьбе. Ничего не вызревает в изоляции. Нападки на муниципалитет Стамбула неприемлемы. Точно так же, как мы выступали против ставленника в Джоламерге (Хаккари), мы будем выступать против вмешательства в дела Стамбула. То, что позволит дать отпор всему этому беззаконию, – это демократизация, борьба за демократию. Воплотить демократизацию в жизнь – это наши общие долг и обязанность.