Дискуссии об этих тюрьмах развернулись вскоре после того, как двое заключенных, Сезер Алан и Синан Кайя, умерли подозрительной смертью в тюрьме типа S в городе Ыгдыр в течение месяца. Также расширение дискуссии происходит в связи с усилением изоляции заключенных. 

Первые тюрьмы S-типа были открыты в 2021 году, а по состоянию на 2022 год их уже пять. В тюрьмах типа S, построенных в Анталии, Манавгате, Бодруме, Игдыре и Самсуне, имеются одно- и трехместные камеры, а вместимость каждой из тюрем составляет 552 заключенных.

Бериван Коркут, координатор по адвокатской деятельности Ассоциации гражданского сообщества в уголовно-исполнительной системе (CİSST), дала свои оценки в отношении тюрем типа S и того, что в них происходит.

Сходство с тюрьмами строгого режима типа F

Коркут подчеркнула, что тюрьмы S-типа являются тюрьмами строгого режима, заявив, что население этих тюрем состоит в основном из политических заключенных. Она отметила сходство между тюрьмами типа S и существующими тюрьмами типа F, сказав: «Одноместные и трехместные камеры являются общими чертами этих двух тюрем. Но есть различия во вместимости этих двух типов тюрем. Вместимость тюрем типа F составляет 368 заключенных, а тюрем типа S – 552. В связи с этим можно сказать, что тюрьмы типа S – это, по сути, реконструированные тюрьмы типа F с увеличенной вместимостью».

Министерство отказывается обнародовать информацию

Коркут заявила, что в ответ на запрос в Министерство юстиции о различиях между тюрьмами типа F и S, министерство ответило: «Эта информация связана с конфиденциальностью учреждений, мы не можем ее разглашать». Коркут отметила, что информации об этих тюрьмах недостаточно, и подчеркнула, что их основная функция – создание новых изоляторов для политических заключенных.

Изменение названия

Напомнив, что тюрьмы типа F в настоящее время занимают важное место в политической повестке дня, Коркут сказала: «Они вызвали негативную реакцию, и о них много написано. Если бы общественности сказали: «Открыты еще пять тюрем типа F», эти негативные реакции усилились бы. Это одна из причин открытия тюрем типа S. На сегодняшний день открыто пять тюрем S-типа и еще две находятся в стадии подготовки, но сильной реакции со стороны общественности не было. Мы видим попытки помешать информированию общественности по этому вопросу».

Переводы начались

Коркут оповестила общественность о том, что заключенных только начали переводить в эти тюрьмы, и сказала, что CİSST рассматривает возможность подготовки отчета по этому вопросу в ближайшие дни. Она отметила, что ее коллеги не получили никакой подробной информации от заключенных, но подчеркнула, что полученные заявления проходят под заголовками о нарушениях прав, таких как досмотр с раздеванием.

Независимость Института судебной медицины

Коснувшись ситуации с больными заключенными, Коркут объяснила, что в официальном Институте судебной медицины (ATK) существуют структурные проблемы. Она сказала: «Многие неправительственные организации уже много лет говорят, что структурно ATK не является независимым учреждением. Многие организации здравоохранения отмечали, что АТК принимает политически мотивированные решения. Кроме того, у заключенных, побывавших в АТК, остаются в подавляющем большинстве случаев негативные впечатления от отношения, с которым они сталкиваются».

Решение: нейтральные механизмы

Коркут заявила, что вместо ATK должны быть созданы независимые университетские больницы и механизмы принятия решений с участием больших беспристрастных комитетов. Она отметила, что если не будет решена данная структурная проблема, то проблемы больных заключенных будут продолжать расти. Коркут заявила так же, что «даже если администрация имеет добрые намерения по отношению к больным заключенным, мы знаем, что есть много больных заключенных, которые погибли во время бюрократического процесса перед переводом в больницу. Мы считаем, что это – элементарная необходимость: как можно скорее создать механизмы, которые будут уделять приоритетное внимание здоровью пациентов».

Больные заключенные

Подчеркнув, что CİSST пытается узнать цифры, касающиеся больных заключенных, которые погибли, Коркут сказала: «Существует также очень большое количество больных заключенных, о которых не пишут в прессе. Им очень трудно связаться с общественными организациями, а их семьям – предать огласке свои дела. Цифры, которыми мы располагаем, очень ограничены». 

Она отметила, что они неоднократно обращались за информацией по этому вопросу в Государственный центр онлайн-коммуникаций (CİMER) и Министерство юстиции, но эти данные им так и не были предоставлены.