26 апреля 2025 года в Рожаве состоялась курдская конференция, подготовка к которой велась в течение длительного времени. Это событие уже вызвало живой отклик как в регионе, так и за его пределами. Несмотря на ограниченные ожидания, сам факт проведения конференции между курдскими силами в Сирии можно считать позитивным сигналом, особенно на фоне многолетней фрагментации курдского политического пространства.

Если конференция послужит толчком к практическим шагам — консолидации курдских организаций, налаживанию диалога, созданию единой дискуссионной платформы и определению общих задач, — это станет важным достижением. Однако путь к реальному единству еще долог и тернист.

История курдского политического движения знает немало примеров несостоявшихся попыток консолидации. После исторического призыва лидера Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана на Науроз в 2013 году под руководством Масуда Барзани была организована Национальная курдская конференция. Несмотря на масштаб и амбициозность этой инициативы, она не дала практических результатов, поскольку впоследствии была заблокирована Демократической партией Курдистана (ДПК). Надежды вновь были разрушены руками тех, кто их формально возглавлял.

Прошедшая конференция в Рожаве, вне зависимости от состава, характера или содержания, представляет собой шаг вперед. Особенно с учетом того, что в ней приняли участие даже такие спорные игроки, как Курдский национальный совет (КНС), традиционно близкий к ДПК и имеющий непростые отношения с революционными структурами Рожавы. Это, безусловно, относительный успех. Однако без продолжения и конкретных действий он рискует остаться символическим.

Конференция под названием «Единство и общая позиция курдов Рожавы» не ставила перед собой столь масштабных задач, как Национальная конференция 2013 года. Очевидным недостатком является отсутствие на ней представителей Восточного Курдистана (Иранского Курдистана), что ограничивает возможности для всеобъемлющего диалога.

Сама итоговая декларация носит в большей степени декларативный характер, подчеркивая намерения и добрую волю, нежели конкретные договоренности. Отдельный парадокс — акцент на осуждении режима Баас (в прошлом правящего в Сирии), тогда как современное радикальное управление в Идлибе, возглавляемое «Хайят Тахрир аш-Шам»* (ранее известной как «Джабхат ан-Нусра»* и связанной с «Аль-Каидой»*), упомянуто не было, несмотря на обвинения в массовых убийствах, включая резню алевитов.

С другой стороны, включение в итоговый документ представителей различных курдских организаций указывает на намерение расширить рамки внутрикультурного и внутриполитического диалога. Это важный шаг, достигнутый, несмотря на сопротивление и препятствия, с которыми сталкивалась КНС на пути к участию в переговорах. В данном контексте стоит отметить активное посредничество ДПК и усилия по включению КНС в процесс — шаг, вызывающий неоднозначную реакцию.

КНС с момента своего основания выступал с критикой революционного курса в Рожаве, будучи политической проекцией ДПК и обладая тесными связями с Турцией. Тем не менее его участие в конференции стало проявлением доброй воли со стороны курдских сил Рожавы, готовых к широкому диалогу. Это жест в адрес Эрбиля, который можно расценивать как стремление к внутреннему курдскому примирению.

Однако возникает закономерный вопрос: искренен ли интерес Барзани и ДПК к курдскому единству, или речь идет о тактическом маневре по встраиванию КНС в политическое пространство Рожавы с целью перераспределения влияния? Если же расчёт ДПК сводится лишь к получению политических дивидендов через КНС, то это вряд ли приведет к устойчивым результатам. Подобные инициативы должны быть лишены партийной окраски и по-настоящему отражать национальную волю.

В этой связи уместно поставить более широкий вопрос: готов ли Барзани сыграть объединяющую роль, соответствующую статусу национального курдского лидера? Будет ли он способствовать консолидации политических и военных усилий, необходимых как в Южном Курдистане, так и по всему Курдистану, включая Рожаву? Или же интересы текущей внутрипартийной и региональной повестки снова возьмут верх?

Ответ на этот вопрос во многом определит будущее не только курдского единства, но и позиции курдов в меняющемся ближневосточном ландшафте. Конференция в Рожаве может стать поворотным пунктом, но только в том случае, если за символическими жестами последуют конкретные действия, направленные на достижение подлинного национального консенсуса.

* - террористическая организация, запрещена в РФ