27 февраля Абдулла Оджалан выступил с заявлением, озаглавленным «Мир и демократическое общество», в котором предложил новый взгляд на курдский вопрос в Турции и сделал исторический шаг к возобновлению мирного процесса.

Этот призыв значительно контрастирует с узким подходом, который государство придерживалось на протяжении десятилетий, сводя курдский вопрос исключительно к проблеме терроризма. Оджалан подчеркнул, что ситуация гораздо более глубокая и сложная, чем воспринимается официальной турецкой позицией. В своем заявлении он отметил, что курдский вопрос — это не только проблема безопасности, но и историческая, культурная и социальная проблема. Он также акцентировал внимание на том, что такая глубоко укоренившаяся проблема не может быть решена исключительно военными средствами, и должна решаться через демократические и политические механизмы.

Призыв Оджалана привлек значительное внимание как в Турции, так и в Курдистане, а также на международной арене. В разных заявлениях подчеркивалось, что для успешного продолжения мирного процесса Турция должна предпринять конкретные шаги. Тем не менее, несмотря на призыв, Турция до сих пор не сделала ощутимых шагов в этом направлении. Бездействие государства вызывает опасения относительно будущего мирного процесса и тормозит усилия, направленные на его успешное завершение. Продолжающаяся неопределенность заставляет многих сомневаться в искренности намерений Турции относительно решения этого важного вопроса.

В связи с этим мы поговорили с бывшим министром социальной солидарности Италии Паоло Ферреро, чтобы обсудить исторический призыв Абдуллы Оджалана и дальнейшие события.

«ПРИЗЫВ АБДУЛЛЫ ОДЖАЛАНА К ДЕМОКРАТИЧЕСКОМУ РЕШЕНИЮ КУРДСКОГО ВОПРОСА: АНАЛИЗ И ПЕРСПЕКТИВЫ».

— Абдулла Оджалан, который вот уже 26 лет находится в тюрьме Имралы, 27 февраля выступил с историческим призывом к демократическому решению курдского вопроса. Как сторонник глобальной кампании «Свободу Оджалану, политическое решение курдского вопроса», как вы оцениваете этот призыв?

— На мой взгляд, призыв Оджалана является положительным, потому что он поднимает очень серьёзный вопрос. Может ли быть политическое решение вопроса о курдском народе и его праве на самоопределение — или нет? Это основной вопрос, на который пытается ответить его призыв. Другой вопрос, который он поднимает, — действительно ли военный путь является лучшим методом для достижения политического решения этой проблемы.

Мне кажется, Оджалан хочет сказать «нет» — что военный путь больше не является лучшим вариантом. Неоспоримо, что на протяжении многих лет вооружённая борьба была необходима, и если бы она не велась, мы бы не могли задавать эти вопросы сегодня. Вот почему я рассматриваю это как политическое предложение. Речь идёт не о том, чтобы отрицать, что в прошлом были допущены ошибки, а о том, чтобы признать, что при нынешней расстановке сил необходимо перейти на другой уровень. Этот уровень — политический процесс, и нынешняя ситуация в Турции — а также её отношения с соседними странами — может сделать возможным прогресс в этом процессе.

Именно поэтому я рассматриваю призыв Оджалана как позитивный. Очень важно обсудить его и подумать, как его можно реализовать, потому что это нелёгкий путь. Мы должны серьёзно изучить, действительно ли этот путь возможен и как мы можем двигаться вперёд в том направлении, на которое указывает Оджалан.

— Хотя с момента обращения курдского лидера Абдуллы Оджалана прошло уже немало времени, Турция до сих пор не предприняла никаких конкретных шагов. Фактически, изоляция в тюрьме Имралы продолжается. Насколько в этих условиях реалистичен призыв к Рабочей партии Курдистана (РПК) сложить оружие?

— Я не могу много сказать по этому поводу, потому что считаю, что это вопрос, который должен обсуждаться в самом курдском движении, в РПК. Грань между правильной и неправильной позицией, между конструктивной и разрушительной тактикой очень тонка, и сказать что-то определённое действительно сложно.

Отсюда, из Италии, я не могу сказать: «Вы должны делать то или это». Это не моя роль, и это было бы бессмысленно. Поэтому я считаю, что определять правильную перспективу и действовать соответствующим образом должны товарищи, которые находятся непосредственно на местах и переживают эту ситуацию из первых уст. В то же время важно следить за тем, какие заявления исходят от турецкого правительства или других политических партий, участвующих в турецкой политике, ведь они тоже являются частью этого разговора. На мой взгляд, самое важное сейчас — это слушать. Например, на переговорах между США и Россией мы наблюдали ситуацию, когда США делали заявление, а Россия отвечала: «Мы открыты для переговоров, но мы не согласны». И это было принято как нормальная дипломатическая позиция.

Поэтому, на мой взгляд, наиболее важным аспектом предложения Оджалана является то, что оно открыло дверь для диалога. РПК также выразила свою готовность к переговорам. Теперь главный вопрос заключается в том, как начать и продвинуть этот процесс. Несмотря на то, что Оджалан остаётся в тюрьме, он продолжает руководить этим процессом.

— Оджалан пытается возглавить этот процесс в суровых условиях Имралы, о которых вы упомянули. Что можно сказать об искренности государства, когда оно заявляет о стремлении найти политическое решение исторического вопроса, но при этом продолжает держать своего главного собеседника в тюрьме?

— Да, вы абсолютно правы. Сохранение Оджалана в тюрьме является чётким отражением подхода государства к этому процессу. Если Турция действительно хочет решить этот вопрос политическими средствами, то она обязана откликнуться на этот призыв и предпринять шаги в этом направлении.

Возможно, в будущем Оджалан сделает новые заявления или даст новые указания. Но, на мой взгляд, ключевой момент заключается в том, что государство должно серьёзно отнестись к этому призыву и быть в состоянии его реализовать. Важно создать необходимые условия для реализации призыва Оджалана и гарантировать безопасную и открытую среду для дискуссий. Обеспечение безопасности курдского народа в Турции должно быть главным приоритетом. Это одна из главных задач всех этих дебатов. Я верю, что руководство РПК способно тщательно и эффективно оценить эту ситуацию.

Здесь, в Европе, мы обязаны поддержать призыв Оджалана, признать его как позитивный шаг и сделать всё возможное, чтобы не дать правительству Турции продолжить свою репрессивную позицию. Мы можем разоблачить позицию Турции и оказать давление на европейские правительства, чтобы они внесли позитивный вклад в этот процесс. Несмотря на то, что политический климат в Европе сейчас сложный, если есть возможность оказать поддержку, её нужно реализовать. Я верю, что можно создать политическую инициативу вокруг призыва Оджалана и продвинуть её в позитивном направлении.

— Является ли призыв Оджалана идеологической переоценкой или стратегическим сдвигом, навязанным политическими обстоятельствами?

— Я не думаю, что г-н Оджалан отказался от парадигмы, которую он защищает. Недавно я участвовал в дискуссии на эту тему в Университете Козенцы в Италии. На мой взгляд, мышление Оджалана формируется не только под влиянием политических или тактических условий — оно опирается на концептуальные рамки, которые выходят за их пределы.

Я полагаю, что Оджалан видит это так, и я согласен с ним: процесс освобождения народов, особенно борьба за свободу курдов, должен обладать способностью трансформировать своего врага. Автономия или независимость не могут быть навязаны исключительно военными средствами; если вы не можете изменить позицию противника, если между двумя позициями нельзя найти золотую середину, то процесс не может быть успешным. С точки зрения материальной силы очевидно, что во всех отношениях Турция намного сильнее курдского народа. И мы видели, что Турция без колебаний совершала ужасные массовые убийства и тяжкие преступления.

Именно поэтому главная идея Оджалана — дать понять, что курдский народ не стремится к военному конфликту. Курды прибегают к вооружённой борьбе только в ответ на условия, навязанные турецким правительством. Это никогда не было ядром стратегии, но было вынужденной необходимостью, навязанной обстоятельствами.

Сегодня Оджалан сказал, что можно сделать новый шаг и перевести разговор на другой уровень. Я считаю это позитивной идеей. Очевидно, что сейчас необходим политический, а не военный процесс, и этот процесс должен получить международную поддержку и стать заметным на мировой арене. В противном случае турецкое правительство будет по-прежнему вольно поступать так, как ему заблагорассудится. Вот почему так важно поддержать этот процесс в Европе, пролить на него свет и привлечь внимание мировой общественности. Только так можно помешать турецкому правительству поступать так, как оно хочет.

— После призыва Оджалана несколько стран, в том числе Германия, и Генеральный секретарь Организации Объединённых Наций (ООН) Антониу Гутерриш выступили с заявлениями в его поддержку. Какова ответственность Европы и ООН в обеспечении успеха этого процесса?

— Честно говоря, Европейский Союз (ЕС) не является частью решения — он является частью проблемы. Это хорошо видно на примере его позиции по Сирии. ЕС часто меняет свою позицию. В отношениях с Соединёнными Штатами Европа иногда занимает даже более проблематичную позицию, чем сами американцы. Мы также можем наблюдать это в её нынешних отношениях с Россией.

Поэтому нам, как левым силам в Европе, необходимо повернуть этот процесс в свою пользу и поддержать призыв Оджалана. В этом контексте мы также должны бороться за исключение РПК из списка террористических организаций.

Мы должны вести эту борьбу на всех фронтах. Что касается ООН, то она находится в несколько более позитивном положении по сравнению с ЕС. Это означает, что там могут быть предприняты конструктивные шаги, и мы должны работать в этом направлении, потому что Гутерриш в состоянии оказать давление на турецкое правительство.

Я считаю, что первым шагом должно стать начало кампании по исключению РПК из списка террористических организаций. Только после этого может начаться процесс мира и диалога. Прежде чем прийти к какому-либо окончательному результату, необходимо вновь открыть пространство для диалога.

— РПК заявила, что для любого конгресса, на котором будет обсуждаться вопрос разоружения, необходимо участие лидера движения. Насколько важно в такой исторический момент обеспечить прямую связь между Оджаланом и движением?

— Процесс разоружения очень сложен и не прост — мы видим это на примерах по всему миру. И такой процесс не может продвигаться вперёд без предоставления возможности высказаться самому представителю движения, его историческому и политическому лидеру. Это абсолютно ясно. На мой взгляд, этот процесс займет время. Именно поэтому мы должны начать работать над ним уже сейчас. Необходимо предпринять некоторые первые шаги, чтобы процесс начался. Худшим возможным исходом было бы, если бы предложение Оджалана о начале процесса погрузилось в состояние полного паралича. Это было бы крайне негативно. Турция должна предпринять первые шаги, чтобы открыть дверь и сделать эту возможность реальной.

Оджалан сделал предложение государству, и теперь мы должны посмотреть, что нужно сделать, чтобы это предложение продвинулось хоть на миллиметр, хоть на сантиметр. Процесс должен двигаться — он не должен останавливаться или оставаться замороженным. В этот момент я хочу ещё раз подчеркнуть важность свободы Оджалана. Потому что я искренне верю, что его освобождение представляет собой историческую возможность — не только для курдского движения и курдского народа, но и для решения курдского вопроса как одного из самых важных международных вопросов на Ближнем Востоке.