После исторического Призыва к миру и демократическому обществу, с которым выступил Курдский национальный лидер Абдулла Оджалан, Рабочая партия Курдистана (РПК) 5-7 мая провела свой XII съезд и приняла решение о самороспуске и прекращении вооружённой борьбы. Абдулла Оджалан подготовил и направил на съезд два отдельных документа. Газета Serxwebûn в своём 521-м и последнем выпуске опубликовала документ объёмом в 21 страницу, написанный Абдуллой Оджаланом 25 апреля. В этом документе, включающем вступление и 7 основных разделов, Абдулла Оджалан рассматривает теоретико-политические, исторические и программные основы нового периода.

Историческая перспектива, представленная под заголовком «Конец одного периода в курдском бытии и проблематике — на пороге нового периода», звучит полностью следующим образом:

Вступление

Наше заседание выглядит как предварительная конференция. Я хочу озаглавить нашу работу так: «Конец одного периода в курдском бытии и проблематике — на пороге нового периода». Это будет очень сложная и историческая работа. На пути к реорганизации необходимо рассмотреть проблему по разным направлениям. Каждое из этих направлений требует глубокого анализа. Это займёт время. Торопиться с этим — неверно. Вместе с тем, «вступление» передаёт дух основного текста. Оно достаточно, чтобы создать представление о главных темах. Мы будем рассматривать вступление в этом формате. Друзья также могут опереться на этот черновик при рассмотрении процессов Съезда. Поскольку выполнение всей работы может занять месяц, это может затруднить и задержать процесс.

Я хочу начать с темы осознания и осмысленности бытия у курдов. Знаменитый вопрос — «А есть ли курды вообще?». Если есть, то насколько они сумели быть? И ещё важнее — насколько существование связано со свободой, насколько они друг друга делают возможными? — таков был подход. РПК — это движение, доказавшее существование курдов и приоткрывшее дверь к свободе. И вот здесь как раз и возникло затруднение. Период, наступивший спустя годы, выражает это. Поэтому стоит взглянуть на недавнее прошлое. Например, как можно интерпретировать последние слова на эшафоте двух символических лидеров последних эффективных восстаний, связанных с традиционным курдством — Шейха Саида и Саида Ризы? Я могу немного это раскрыть. Эти слова выражают уничтожение традиционного курдства. В этом их смысл. Традиционное курдство — это и есть традиционное курдское бытие. И два последних лидера этого бытия, находясь на эшафоте, обозначили завершение этой эпохи, оставили наследие, память. Какие были слова Шейха Саида: «Господин прокурор, вы же обещали пир с барашком, что с ним стало?» — задаёт он вопрос. Это религиозное заблуждение, ведь он — благочестивый шейх Накшбандийского ордена. На деле это выражение трагического самообмана показывает, насколько ошибочной была идеология, на которую он полагался, и высказывает это в лицо.

У Сеита Ризы же слова иные: «Я с вами не справился — пусть это будет мне уроком, но я и не преклонил колен перед вами — пусть это будет вашей болью». Это более осмысленные слова. Они выражают как факт обмана, так и то, что в последний момент ему навязали капитуляцию: «Сдайся — спасёшься от казни». Он ответил: «Нет, не сдамся — пусть это станет вашей болью». И действительно оставляет Дерсим как источник боли. Он это выражает. В итоге обе традиции — и Накшбандийская, и Алевитская (или суннитско-алевитская) — на деле были вымышленными. В то время как идеология капиталистической модернизации и национального государства развивалась, отрицание курдов основывалось на этих двух понятиях. Была выстроена фальшивая алевитская идентичность — на стыке XIX и XX веков. С помощью этих двух обманов традиционное курдское бытие было уничтожено — суть такова, хотя следы всё ещё заметны. И в Бингёле, и в Дерсиме это переживается на конкретных примерах. И эти лидеры на эшафоте выражают это. То, что это происходило на эшафоте — очень важно. Это не болезнь, не рана — это смерть. Это мёртвая реальность.

Далее — промежуточный период, связанный с личностями Кади Мухаммеда, Мустафы Барзани, Касымло, Джалала Талабани. Какую реальность представляет собой этот период? Да, он выражает некую реальность. Мы называем её традиционно-феодальной, переходной — с полубуржуазными, полуаристократическими личностями. Под буржуазией здесь понимается период после Второй мировой войны и продолжающийся по сей день, то есть — буржуазизация, капитализация в исламе… Был ли такой период? Возможно ли его существование? Да, он был. Существовала националистическая сущность и сознание, основанное на национализме. Это видно по представителям. У Кади Мухаммеда был опыт государственности. Барзани по-прежнему проживает государственный опыт. К этому причастен и Талабани. Но до сих пор нет курдского национального государства, или, несмотря на усилия, его существование сомнительно. Даже если оно и есть — насколько это локальное явление? Это крайне спорно. И, самое главное, этот последний курдский федеративный проект был направлен против нас. Он развивался при безусловной поддержке Турецкой Республики, по сути, как её проект. С 1992 года он использовался как средство ликвидации революционного движения. Сначала — федеративный парламент, затем — другие органы. Вооружённые силы разбрасывали листовки, призывая нас сдаться, при их содействии — крайне яркая реальность. Это был промежуточный период. Курдский национализм, курдский капитал — мы называем это примитивной компрадорской буржуазией, кто-то считает, что они более развиты. Центры — Диярбакыр, Эрбиль, Сулеймания, даже Мехабад. Но по моему мнению, все эти образования — временные, искусственные, контрреволюционные структуры, навязанные как инструменты ликвидации. И по идеологическому содержанию, и по практическому проявлению — таковы.

Есть и период между периодами. Этот период ведёт к нам. Его представляют Саит Элчи, Саит Кызыылтопрак, братья Сулейман Муни, даже Сирач — в литературе — Джигер Хвин, в музыке — Арам Тигран. Как нам их понять? Мы называем их патриотами. Некоторых — социалистами. Все они современные, честные, не были коллаборационистами. Они не были голосом, инструментом, волей враждебных сил. Но они оставались одиночками, большинство уничтожено коллаборационистами. Им было трудно осмыслить себя, сохранить себя, и почти все стали жертвами заговора, самое главное — умерли в изгнании. Это — изгнанная реальность. Но, конечно, они оказали влияние и на нас. С какой стороны ни посмотри — это наши прототипы. С моей личной точки зрения — они выглядят как прообраз апочистской реальности. Именно такое значение я хотел придать этому периоду между периодами.

Затем мы переходим к части вступления, которая связана с нами — к моей собственной реальности, оставившей след на рубеже XX и в первой четверти XXI века. Есть реальность Абдуллы Оджалана — это очевидно, её нельзя ни отрицать, ни преувеличивать. Конечно, как должна быть интерпретирована эта реальность или истина Абдуллы Оджалана? Что она выражает — мечту или действительность?

«Период Абдуллы Оджалана» как лидерская характеристика до сих пор почти не понят. Не понимается. Говорят: «Реальность Лидерства», но что это за реальность — не понимают. Народ рассеян, парализован, лишён способности к пониманию. Кадры не оснащены. Вот уже пятьдесят лет смятение курдов, мессианство связано с этой реальностью. Реализация Лидерства в РПК — это поворотный пункт в истории курдов. Это событие не менее важно, чем само пробуждение курдов и революция возрождения. Абдулла Оджалан — не мессия, ниспосланный с небес; он — Лидер, сотворивший себя трудом, общественной реализацией. Это строительство социалистического лидерства в истории Курдистана. Абдулла Оджалан — это не создание культа личности, а построение коллективного лидерства.

Во время процесса выхода Лидерства курдство было рассеяно, традиционное лидерство потерпело крах, курды были выброшены из мышления. Тот факт, что оно развилось в такой обстановке, наделяет его чудесным смыслом — это понятно. Но достаточно! Уже 50 лет я жду, чтобы меня правильно поняли. Рассказываю, рассказываю и снова рассказываю. Непонимание Реальности Лидерства в РПК — значит не понимать РПК, не понимать свободного курда, не понимать Курдистан. Это значит настаивать на отсталости. Поэтому вы не развиваетесь, не становитесь Лидерством. Вот уже 50 лет я веду неустанную борьбу, вкладываю усилия, чтобы сделать вас частью Реальности Лидерства.

Не поняв правильно реальность Лидерства и не посвятив себя этой реальности, вы не сможете не только вести общество, но даже идти сами. Действительно, вы даже себя не можете нести. У меня — огромная сила высказываний и действий. Я предлагаю её вам, стараюсь отдать даже насильно, а вы всё равно не принимаете. Вы продолжаете навязывать себя как нерешённость. Почему? Это важно, ведь дело серьёзное. Сейчас реальность Абдуллы Оджалана одновременно как состояние, так и момент, оставила след в истории и продолжает идти так.

И вот мы пришли к тупику в РПК и поиску решения — то есть к вопросу роспуска. Это именно то, что я сейчас переживаю каждый момент… Да, здесь происходит повторение момента, мало творческой ценности, необходим скачок. Необходим переходный шаг. Странным образом, этот новый период открыл не кто-то с нашей стороны, а сам Девлет Бахчели — турок, который как никто другой был непримирим и делал всё возможное, чтобы меня казнили, один из самых влиятельных голосов и рук протопартийного государства, отражающих турецкую чувствительность своего времени. Именно он открыл этот новый период. Бахчели, лидер ожесточённой войны с нами, сам сказал делегации ДЕМ: «Я посвятил всю свою жизнь этому, но теперь хочу начать новый период». На мой взгляд, это прямой призыв к миру и демократическому общественному решению. Это одновременно и мирный призыв, и содержательный по части демократического решения. Развитие событий отчасти указывает на это.

И отсюда мы можем сделать только один вывод: только те, кто воевал, могут заключить мир. Не второстепенные силы, не союзники, не промежуточные игроки, а именно те, кто несёт ответственность за войну, могут взять на себя и ответственность за мир. Потому что мир — столь же серьёзное дело, как и война. И только его главные носители могут взять на себя его серьёзную ответственность. Следовательно, это реалистично: государство ведёт эту войну. Я чувствую необходимость превратить эту войну в новую отправную точку — попытку мира. Это было озвучено за последние шесть месяцев. Мы тоже правильно рассудили, что нельзя оставлять эту протянутую руку в воздухе, что нельзя быть равнодушными к этому голосу — и немедленно ответили. Поскольку мы — главные ответственные и исполнители этой борьбы, мы почувствовали ответственность и не стали откладывать ответ. Это также было озвучено для общественности. Суть такова: только воюющие могут реализовать мир. Остальные стороны не имеют на это силы. Они вторичны или вспомогательны. Основная инициатива — у тех, кто возглавляет процесс. Такой курс был взят, и на мой взгляд, это здоровый метод. На основе этого метода мы стали углублять начало и с этой встречей под государственным контролем готовим её программу. Мы в интенсивном поиске: каким должен быть демократический социум? Мы хотим совершить этот переход. Что это означает? Переход от процесса войны и сепаратистского конфликта к миру и демократической интеграции — особенно с Турецкой Республикой. А в отношении других государств — Ирака, Ирана, Сирии — будут инициированы аналогичные процессы. По моему мнению, то, что инициатива принадлежит Турции — и логично, и отражает реальность. Так и должно быть, так и происходит.

Таким образом, сделанный шаг — шаг, который следует воспринимать всерьёз. Несмотря на определённые трудности, он выглядит правильным. Будет ли пройден этот порог — это смогут обеспечить исключительно творческие усилия. На этой основе я пытаюсь представить новый период в виде семи основных пунктов. Почему я выбрал именно эти семь пунктов? Как я их выбрал? Это подлежит обсуждению.

1 — Природа и общество

Я хотел начать с темы, которая, возможно, редко приходит в голову — с диалектики природы или смысла природы. Что именно подразумевается под этим? Позвольте немного это раскрыть. Смысл указывает на соотнесённость и совместное участие. Он по своей сути является коллективным, общественным понятием. Прежде всего, смысл — это смысл чего-то. Нельзя говорить о смысле, независимом от бытия. А как возникает смысл? Человек развивает способность осмысления, слушая природу. Именно поэтому первым способом обучения является миметический. Человек, слушая природу, преобразует её.

На протяжении истории общества метод обучения путём прислушивания к природе постепенно ослабевал. Потому что по мере развития символического языка и аналитического мышления человек начал определять природу через собственные понятия — и это привело к его отчуждению от природы. Это отчуждение достигло своей вершины в процессе капиталистической модернизации. Господствующее мышление каждого исторического периода становится истиной этого периода. То есть, если существует преобладающее мышление эпохи, оно считается истиной эпохи. Существует реальность, есть её выражение, и это выражение воплощает определённую мысль или мечту. Например, период, когда преобладало мифологическое мышление, мы называем мифологическим. Это был полностью образный, мечтательный период — самый продолжительный в истории человечества. Миллионы лет длился мифический период. Более того, этот период был тесно связан с миметическим аспектом — с интуитивным, подражательным поведением животных... Эти миллионы лет мы называем миметическим периодом. После миметического периода развилось мифологическое мышление. Оно в значительной степени отражает неолитическую, верхне-неолитическую и мезолитическую эпохи. Его общественным эквивалентом является кланово-племенное общество. То, что называют одомашниванием растений и животных, на самом деле означает появление новой культуры, нового образа жизни. Мифическое мышление — это мышление, превосходящее животные инстинкты. Оно выражается исключительно через образы и фантазии. У человека развивается символическое мышление. Здесь происходит отделение человека от животного в смысле мышления. Символическое мышление — это особенность исключительно человека. Человек отличается от животного именно этим. В миметическом мышлении нет символизма, там есть подражание. Является ли подражание мышлением — спорный вопрос. У животных может быть разум, но это ещё не мышление. Мышление мифологического периода — символично. Мышление мифологического периода выражается в сказках. Чуть позже оно превращается в религиозное мышление, которое мы называем монотеизмом. До наших дней сохраняется религиозная форма мышления и религиозного осмысления. Обе — и мифологическое, и религиозное мышления — происходят с территории Верхней Месопотамии, которую мы называем колыбелью ближневосточного человечества. Колыбелью как мифического, так и религиозного мышления являются долины Тигра и Евфрата.

Мифы — это смысловые конструкции, необходимые для общественного существования. Они выполняют роль общественного фундамента как воображение, удовлетворяющее материальные и духовные потребности общества. В этом смысле мыслительная сила клановой общности является истинообразующей. Большой экологический цикл завершился примерно 15 тысяч лет назад. Тогда начинается новый климатический период. Это открыло путь к неолиту и началу нового времени. Человеческое существо в этот момент изобретает язык, принимает символическое мышление, делает скачок к цивилизации и государственности.

Можно ли сказать, что мышление этого периода выражает природу, придаёт ей значение? На первый взгляд — да. Например, если взять ислам, в нём всё связано с понятием Аллаха. Аллах определяется как сущность, охватывающая вселенную, управляющая всем ежемгновенно, создающая всё ежемгновенно. Даже утверждается, что он не может быть определён — что это вера, которую невозможно выразить словами. Ислам означает именно это. На самом деле это — стадия, и весьма значимая стадия в истории человечества. Причина, по которой ислам оказал столь сильное влияние, — именно в этом. Исламское мышление — это промежуточное звено между философией и мифологическим мышлением. Оно — ни то ни другое. Оно резко противостоит и тому, и другому. Это особенно чётко видно у аль-Газали. Если говорить об исламской школе мысли — то доминирующая школа — именно газалийская. С одной стороны, она закрывает двери философии, которая на Западе ведёт к научной победе. С другой стороны, она развивает калам — но калам не есть философия. Одновременно с этим она закрывает эпоху мифологии. Так возникает совершенно новая исламская эпоха. Очень мощная. Она оставила след в эпохе. Она ослабила христианство, иудаизм, религии Индии и Китая, создала себе пространство. Почему? Потому что это был важнейший переходный этап. Этому этапу был необходим пророк. И его выразил Пророк Мухаммед. Известно выражение «99 имён Аллаха». Эти 99 имён — обозначение всего, что находит смысл в качестве иного. Вселенная — это, по сути, философия. Это был её предварительный этап. Эти 99 имён — это философия, это программа. Это предшественник философии модерна, философии науки. Поэтому ислам оказал огромное влияние. Особенно по сравнению с христианством. Однако в самом исламе был тупик: он закрыл путь к философии модерна. Знаменит спор между Ибн Рушдом и Газали. Запад, осудив Газали и признав Ибн Рушда, сделал ставку на него и развил свою мысль. Он совершил философскую и научную революцию. А ислам остался полностью закрытым к этому. И началось восхождение Запада.

Ислам же, и мифологическое мышление, и даже как религия Торы (что мы называем иудаизмом) — по содержанию передают истину даже в большей степени, но из-за чрезмерного упорства, как в христианстве с его новыми интерпретациями, так и в мифологической жёсткости, возникает двустороннее давление. Замкнутость превращает ислам в мощнейшую реакционную силу. XV–XVI века — это вершина исламского консерватизма. IX–X века были для ислама эпохой Ренессанса, повлиявшего на весь мир. Но XV–XVI века стали периодом жесточайшего консерватизма. Ислам практически закончился. Его конкретное выражение — в персах-сефевидах, в Индии — у Бабура, и в османской власти, центр которой — Стамбул. Этот консерватизм за сто лет полностью истощается — в XVII–XVIII веках. По моему мнению, ислам закончился в XVIII веке. Он больше не имел жизненной силы, и с тех пор его лишь эксплуатируют. Британцы использовали ислам — и с маленького острова дошли до глобального господства. Это связано с исламским консерватизмом.

Почему я это указываю? Я включаю сюда и христианство. Потому что именно с христианства началось западное превосходство. Реформации, произошедшей в христианстве, в исламе не произошло. Шиизм пытался это сделать — не смог. На Западе произошёл переход от Реформации к Просвещению. С этим связан Ренессанс. Реформация, Ренессанс, Просвещение сделали возможным и успешным интеллектуальное превосходство Запада. В XVIII веке — Французская революция, промышленная революция в Англии, политическая революция во Франции — и в XIX веке всё это достигло глобального апогея. В XX веке он продолжился. Сейчас начинается совершенно новый этап.

Почему я это подчёркиваю? Потому что если мы не сможем правильно истолковать прошлое, не сможем придать значение традиции, мы не поймём настоящее. А без понимания настоящего невозможно осмыслить будущее. Что бы там ни говорил ислам или кемализм — даже если кемализм стремится утвердить позитивизм, сейчас консервативная мысль пытается навязать ислам. Пока на Западе позитивизм преодолён, в Турции он превратился в ужасающий консерватизм. От ислама уже ничего не осталось. Вот — напротив пятимиллионного Израиля 300 миллионов арабских мусульман не могут даже вздохнуть. Виновен в этом ислам. Несмотря на всё это, если мы всё ещё ведём себя как исламские романтики — здесь кроется что-то странное. Чтобы правильно понять это, я и привёл всё вышеперечисленное. Даже задают вопрос: кто доминирует — христианство или ислам? На 99% — христианство. Это нужно чётко выразить. Остальное — попрошайничество. Используют западные понятия, чтобы защищать ислам от Запада. Так ислам не защищают. Запад превосходит в философии, науке, технике. А ты пытаешься выжить, используя его обломки. И делаешь это в форме попрошайничества. Последние события в Газе ясно это показали. Ты нападаешь на Израиль, который является мировым гегемоном, а затем просишь помощи у ООН, ЕС, комиссий по правам человека… А это структуры, на которые Израиль сам наложил печать. Если ты объявляешь Израиль настоящим врагом — ты не должен просить милостыню у этих структур. Если ты последовательный и не хочешь обманывать народ — не делай этого. Это — гегемон. Либо подчиняешься гегемону, либо ведёшь настоящую борьбу. Так как этого в Турции не делают — мысли запутаны, капитал снова наживается, удваивается, укрепляет своё господство на фоне этого конфликта. Чтобы указать на это — я и открыл этот раздел. Понять это — значит правильно понять настоящее. Это — просветляюще. Думаю, нет нужды объяснять больше.

2 — Общественная природа и ответственность

Тем, кто хочет немного углубить философское понимание природы и смысла, может быть интересно, почему я начинаю с этого. Этот интерес — оправданный, потому что наука начинается с любопытства. А чтобы удовлетворить это любопытство и указать ему путь, по моему мнению, нужна философская мысль, основанная на другом — или, скажем, на диалектике природы. Всё, что представила наука в области физики, химии, биологии — равно как и всё, что дала философия и даже мифология, — я почувствовал необходимость отфильтровать, обобщить и сделать вывод. Это спекулятивное мышление. Я не утверждаю, что оно абсолютно верно. Но реальность природы как «иного» достойна понимания. То же самое можно сказать и о Вселенной. Всё ещё остаются непонятыми несколько вещей. Говорят о Большом взрыве. А что такое этот Большой взрыв? Что было до него? Говорят, что с Большим взрывом Вселенная развивается уже 13 миллиардов лет. Это звучит не очень убедительно. Со временем физика выдвинула гипотезу фонового излучения. Идеи о том, что происходило до или во время взрыва... Человеку естественно задаться вопросом: а была ли Вселенная до этого взрыва?

Говорят, что взрыв начался с объекта, в миллиарды раз меньшего игольного ушка, и из него образовалась современная Вселенная. Сейчас в нашей галактике, Млечном Пути, 200–300 миллиардов звёзд. Вокруг каждой из них десятки планет. А таких галактик — миллиарды. Объяснение того, как всё это возникло из игольного ушка, требует серьёзного подхода. Наука пытается найти ответ через квантовую физику. Вот почему она предлагает принцип непрерывности и логику «и то, и другое одновременно». Всё это показывает, что эпоха грубого материализма осталась позади — и хорошо, что осталась. Вселенная оказалась не такой, какой её считали. Теория гелиоцентрической Вселенной, затем Млечный Путь, потом — чёрные дыры, тёмная материя, тёмная энергия… Эти концепции будут только расширяться. Когда-то говорили, что атом — наименьшая частица. Потом оказалось, что в атоме множество других частиц — электроны, протоны, нейтроны. У них тоже есть субчастицы. Появилась даже идея «частицы Бога». И всё это продолжается.

Почему я это говорю? Потому что ни с материалистической, ни с идеалистической точки зрения пока нет абсолютно твёрдых истин. Нет 100% правильного или 100% неправильного. Очевидно, в человеческом уме произошёл взрыв, развитие. Поиск истины продолжается. Это хорошо. То, что человеческий ум остаётся открытым для поиска истины — уже даёт надежду. Это даёт надежду и на свободу, и на жизнь. Свободную жизнь… Развивать это — по моему мнению, правильный шаг. Такой способ мышления приводит нас к объяснению общественной природы. И как раз об этом я хочу говорить во втором пункте.

У меня есть следующие соображения о природе и смысле. Гегель долго занимался этим. Он находит смысл в самой природе. То, что он называл Geist — универсальный дух, универсальный разум — это реальность вне мозга. Бытие тоже является реальностью. Смысл содержится внутри бытия. Он не создаётся человеческим мозгом. Это в каком-то смысле называют идеализмом. Так говорят о гегелевском идеализме. И в этом есть доля истины. Маркс же высказывает полную противоположность: он считает мышление отражением. Всё происходит в мозге человека, а затем отражается вовне и становится мыслью. Это противоположный подход. Вопрос в том, находится ли сам смысл в природе? Это философский спор. И он продолжается. То, что этот спор продолжается — хорошо. Замораживать мышление в рамках «материализма» или «идеализма» неправильно. Это приводит к ошибкам. Именно диалектическое мышление препятствует превращению таких крайностей в догму.

Польза диалектики — в её двойственности. Сама суть слова «диалектика» — в двойственности. Происходит оно от арийских языков. В диалектике смысл «одного» возможен только через «два». Два приводит на ум одно. Если применить это к мышлению — мышление требует материи. Это продолжается. Это полезно. Это оставляет дверь открытой. Противоположностью диалектики является метафизика. Это тоже форма мышления, но не столь успешная, как диалектика. Диалектика успешнее. Но её нужно развивать — и она развивается. Именно благодаря диалектическому мышлению удалось объяснить природу в современном виде.

Теперь я перехожу ко второму разделу: общественная природа и проблематика. Да, общество тоже является природой. Но его называют «второй природой». Это правильно. На мой взгляд, существует серьёзное различие между общественной природой и природой как таковой. Её основная особенность — гибкость мышления. Я не отрицаю, что в природе тоже есть элементы мышления. Но общественная природа — это такая, которая пронизана мышлением: сначала символическим, потом научным, философским, религиозным — и все они заложены в её основу. Общественная природа — это не камень, не растение, не животное. Это природа, основанная на мышлении. Когда мы говорим «общество», сразу вспоминается мышление.

Философия Афин развивалась вместе с обществом. Западная наука — с мышлением. Вспомним, например, дихотомию Лондона и Амстердама, или Афин и Спарты. Эти города демонстрировали разные подходы. Исламская мысль как самая развитая религиозная система тоже прошла определённый путь. Всё это — разные стадии общественного развития. Шумерское общество — вершина мифологии. Оно стало таким потому, что было колыбелью государства. Мифологическое мышление, возникшее на плодородных землях между Тигром и Евфратом в Верхней Месопотамии, достигло здесь своего пика. Мир богов и богинь, сформировавшийся в этом обществе, был очень ярким. Отсюда были заимствованы многие понятия. Они легли в основу Корана. Значительная часть философской мысли Афин тоже происходит отсюда. В то время как в Европе царил первобытный ужас, Афины брали элементы зороастрийской философии в Мидии и религиозную мысль из Египта. Нет просвещённого, который не побывал бы в Вавилоне. Все они видели Египет, Вавилон, Мидию, даже Персеполь. И они превратили всё это в синтез. Даже идея демократии пришла отсюда. Так началась цивилизация, которую мы называем греко-эллинской.

А затем появляется общественность, то, что марксизм называет «первобытным обществом» или «этапом варварства», за которым следует эпоха рабовладения.

Прежде чем перейти к этому, давайте определим, как формировалась общественность в целом. Как описывается общественное развитие в шумерской мифологии? В религии — и в трёх авраамических религиях — подробно описывается, как Адам был создан от отца, а Ева от матери. Там даже указывается: «пять тысяч лет» — со своей собственной хронологией. Это полностью связано с религиозной верой. Научный подход, включая афинскую мысль, дистанцировался от этого. Таким образом был создан новый тип общества и достигнут новый пик. Капитализм стремительно пошёл вперёд. Западная мысль стала как гегемонией, так и материальной силой. Но остаётся один тёмный момент: как возникла общественная природа? И кто её создал?

Общество — это не просто совокупность собравшихся вместе людей. Это — система ценностей, созданная, оформленная и реализованная этими людьми через коллективность. Учредителем, носителем и развивающим элементом всех общественных образований и структур является смысл. У общества нет субъекта вне самого себя. Оно — и субъект, и объект собственного бытия. И это бытие обладает открытым, незавершённым характером. Иными словами, общество — это процесс становления, разрушения и воссоздания.

В конечном счёте, общественную природу формирует человек. Она — реальность, возникающая вокруг человеческого вида. Конечно, животные тоже живут стаями. Это другое. Мы уже говорили о миметическом сознании — о том, что оно формируется инстинктивно, тактически. Да, и у человека есть инстинкты. Склонность к подражанию — наследие от животных. Нижний мозг, как мы его называем, унаследован от животного. Он отвечает за инстинкты. Мифологическое мышление, однако, превосходит миметическое. Его центр — средний мозг. Под его ответственностью человек становится человеком. Тот, в ком развилось мифологическое мышление, — это человек, сформированный через средний мозг. Конечно, всё это взаимосвязано. Оно не развивается ступенчато, будто разрезанное ножом. Всё проникает друг в друга. Это — поразительная вселенная.

Так кто же в человеческом виде несёт за это ответственность?

Вот здесь вступает женщина. Ещё более интригующий вопрос — как возникли мужское и женское начала? Это сбивает с толку. Я не углублялся в это сильно. Но, насколько мне известно, первые живые организмы — одноклеточные, размножающиеся митозом. Каждая клетка просто делится. Из одного — получаются два. Мы знаем такую форму размножения. Ещё нет разделения на мужское и женское. Это продолжается миллионы лет.

По последним данным, разделение живого на мужское и женское произошло примерно 300 миллионов лет назад. Мы рассуждаем здесь философски. Почему произошло это разделение на мужское и женское? Мы говорим: это — диалектика природы. Всё дуалистично. Как материя возникла из энергии, как возникли частицы? Да, в атоме есть частицы, без них сам атом невозможен. Как материя превращается в энергию? Материя — это, по сути, материализованная энергия: видимые вещи, звёзды — это застывшая энергия. Знаменитая формула Эйнштейна E=mc² — это формула превращения энергии в материю. Её важность в том, что она делает всё это понятным. И тема мужского и женского — одно из её следствий. Это не противоречит развитию Вселенной — наоборот, вытекает из него.

На каком-то этапе в одной сущности уже не возникает дуализм, а появляется необходимость в объединении двух отдельных сущностей. Появляется мужское существо, женское существо, и из двух — снова формируется единое. Так появляются всё более развитые женское и мужское начала. Это относится примерно к 300 миллионам лет назад. Такие процессы наблюдаются как у растений, так и в животном мире. Некоторые животные могут быть и самцами, и самками в зависимости от температуры. Поэтому это не жёсткое деление, а изменяемая, диалектическая реальность.

LGBT — знаете, это большая тема. Существуют многие люди, обладающие как мужскими, так и женскими характеристиками (гермафродиты). Некоторые даже хирургически изменяют пол. Это широко распространено. Здесь важно отметить, что между мужским и женским началами нет непреодолимой пропасти. Конечно, философские и социологические аспекты этого разные. Есть и нравственный аспект, есть и отражение в обществе. Всё это можно преодолеть при помощи диалектического мышления.

Я не хочу сейчас подробно вдаваться в роль женщины. Разделение на мужское и женское — не нечто чудесное, а явление, обусловленное диалектикой природы. Это не значит, что одно выше другого. Женское — не превосходство, а мужское — не святость. Это не то, из чего следует делать особый вывод. Всё это происходит, потому что такова диалектика природы. Мы называем это «различием». Без различий нет жизни. Смысл жизни связан с различием.

Так как же один человек может быть и мужским, и женским одновременно? Сегодня ясно, что этого не удаётся прожить. Гермафродитный человек одновременно и мужской, и женский — как это возможно? Традиционная мораль осуждает таких людей. Но, по моему мнению, это — проблема. Операциями можно проявить мужскую сторону, можно выбрать женскую. И то, и другое ценно. Если природа разделила тебя на двоих, ты должен видеть в этом разделении возможность свободы, проявление различия. У этого различия есть смысл — как у женского, так и у мужского. Оно воплощено и в обществе. Главное — не превращать это различие в противоположность. Противопоставление — это начало проблемы.

Вот так начинается общественная проблематика. Один говорит: «мужское — выше», другой говорит: «женское». Эти утверждения — и есть предмет общественной проблематики. Превосходство женского, да, будет развиваться, мы об этом немного скажем. С другой стороны, как контртезис, поднялось утверждение: «превосходен мужчина». В итоге возникли ужасающие философии, возникла большая проблема. Я говорил, что общественная проблематика начинается с цивилизации, с государства. Но сейчас становится ясно, что она начинается не с государства, а гораздо раньше — около 30 тысяч лет назад.

В итоге формируется такая структура, при которой мужское становится совершенно несравнимым с женским, развивается тип личности, отличающийся от женщины как небо и земля. Если обратить внимание, между мужскими и женскими хромосомами — лишь малюсенькая разница. Очень небольшая. В конце концов, мышление — это то, что свойственно только человеку, и у него нет пола. Мысль по своей сути преодолевает эти дуализмы. Даже разграничение политического пространства — «мужская политика», «женская политика» — нелепо. Политика — это полностью человеческое дело.

И это можно расширить. В экономике, искусстве, даже в религии делались попытки различить «женскую религию», «мужскую религию», но нельзя сказать, что в этом есть основополагающая реальность. Мышление, якобы присущее мужчине или женщине — всё это выражения проблемности. Это даже не проблема, а застревание в проблематике. Это отрицание диалектического мышления. Феминизм как «женская мысль», и мужественность как «мужская мысль» — это два реакционных поля, они всё закостеняют. А в природе такой жёсткости нет. Диалектика природы отражается в обществе, диалектика в обществе делает возможной жизнь. Разная жизнь. Различие — это и есть жизнь. Жизнь обогащается благодаря различию. Закостенелое, противопоставленное дуальное разделение — это пропасть. Из этой пропасти рождаются удары, семейные убийства. Их корень — в этом. В глазах убийцы женщина замерла — абсолютная женщина. Мужчина — абсолютный мужчина. Но если бы был поток диалектического мышления, один обязательно предал бы другого. Один ударяет другого. Вот в чём корень проблемы.

Как я и говорил, это выражение ужасающей проблематики. Её нужно преодолеть. Я верю, что в рамках этой главы я правильно обозначил проблематику. Мы говорили, что проблема начинается с различий между городом и деревней в рамках государства, пытались связать её с классовыми различиями — но этого недостаточно… Да, есть проблематика, вызванная классовыми различиями, есть проблематика между государством и коммуной — я их тоже затрону, это серьёзные реальности. Но основная проблематика начинается с конфликта между мужским и женским элементом в обществе. Когда мышление становится закостеневшим, становится слепым, считает себя абсолютной истиной... Это сначала проявляется в женщине. Женская эпоха богинь… Археологические исследования подтверждают это. Фигурки богинь, найденные за последние тридцать тысяч лет, указывают на существование такой эпохи. Это подтверждено по всей Евразии: от Западной Европы до Ближнего Востока и Африки.

Так что же означает эта «богинность»? Мы уже немного это объяснили. Женщина — это существо, которое рождает. Это уже не подлежит обсуждению. Рождение происходит через женщину. У женщины — особое, отличное строение, и это нужно хорошо понять. Все исследования показывают следующее: размножение у растений — просто, деление первой клетки — происходит легко. У животных, как вы знаете, детёныш рождается и в течение 24 часов встаёт на ноги. Это у всех животных. У некоторых это происходит быстрее, у других — медленнее, но рождение и рост — лёгкие. Мать заботится полгода — и отпускает. Животное продолжает жить.

Но у человека — всё по-другому. Роды трудны. И этого мало — без материнской поддержки ребёнок не выживет в течение 5–6 лет. У животного — 24 часа, у человека — до 7 лет. Чего это требует? Это требует, чтобы вокруг матери формировалась общественная среда. Потому что неизвестно, кто отец. Связь между отцом и ребёнком — в принципе отсутствует. Как впервые встретились мужчина и женщина? У человека, как и у животного, есть сексуальный инстинкт. Инстинкт секса — как и голода — один из базовых. Инстинкты — это сознание, проявления живого. Без чувства голода не будет насыщения, без насыщения — жизни. Без сексуального инстинкта не будет воспроизводства, без воспроизводства — жизни.

Мы это понимаем. А кто отец? Изначально отца не существует. Более того, нет сознания о том, с кем и как происходил сексуальный акт. Есть только инстинкт.

Культура — это сознание, возникающее у человеческого вида. И она начинается с женщины, потому что ребёнка рождает женщина. Позже, в монотеистических религиях, говорится, что Ева создана из ребра Адама. В шумерской мифологии эта часть описана довольно подробно. Евреи включили это в Тору. Из Торы это перешло в Коран.

Женщина, которая родила, обязана вырастить ребёнка. Чтобы кормить его — она должна заниматься собирательством. А это требует огромных усилий. Мы говорим об истории длиной в два миллиона лет. Это началось в африканской долине Рифт, а затем сконцентрировалось на Ближнем Востоке. Истинное развитие культуры произошло в долинах Тавр-Загроса. Здесь человек стал человеком, женщина — женщиной. Мы ещё об этом поговорим.

Женщина, стало быть, должна вырастить ребёнка, потому что она знает, что он родился от неё. Она, вероятно, знала несколько родных, с которыми вместе росли — девочек или мальчиков. Мать, сестра, дядя, тётя… И с этим начинается культура. Семья из 7, 10, 15 человек. Число не превышает 20. Они формируют клан. Клан — первая форма организации в истории общественности. Это культура, сформированная вокруг матери.

Когда строение голосового аппарата стало пригодным — примерно 3 тысячи лет назад — появилась речь. Примерно тогда произошёл переход от языка жестов к звуковому языку. Мифическое мышление, символический язык — всё это появилось на территории, которую мы называем Плодородным Полумесяцем. В форме грандиозного культурного взрыва всё это трансформировалось в цивилизацию. Вместе с этим возникли деревни и города, государства и классы. Но важно, что общественная природа развивалась вокруг женщины. До шумерского общества, если быть точным — вплоть до двух тысяч лет до нашей эры, господствующей культурой была культура, ориентированная на женщину. Понятие богини-матери появляется как господствующая культура. Это отражено в статуэтках, до сих пор сохранившихся храмах. В мифологических эпосах — таких как «Гильгамеш», «Бабилон», «Энума Элиш» — об этом говорится очень ясно.

Следовательно, вывод, к которому мы приходим: существовало общество, ориентированное на женщину. И одновременно возникла проблематика, основанная на закостенении мужского и женского элементов. Эта проблематика тоже была заложена здесь. Все археологические данные указывают на то, что приручение животных и растений началось именно здесь. Во времена Маркса этих данных не было. Исследования шумерского общества ещё не появились — поэтому мы не можем его винить.

Маркс начинает историю с классов. А между тем проблематика начинается не с классов, а с общественности, сформированной вокруг женщины. Насколько мы можем судить, эта проблематика завершается цивилизацией. Она завершилась обществом цивилизации. С рождением города начинается переход — и в этом переходе отпечаталась женщина. Урюк — первый город, первое государство, первый класс. Эпос о Гильгамеше даёт нам все ключи. Так как это великая война — он вошёл в эпос. Это первый письменный эпос человечества. В нём — сотни первых явлений. Класс, создание, создание государства, власти — всё это великие начала. Урюк был основан богиней Инанной. Возможно, от этого же корня происходит и слово «Ninna». Следовательно, культ богини, ориентированный на женщину, символизирует восхождение. Это религия, религия богини. Святость достигла такой степени, что даже Гильгамеш трепетал. В обрядах плодородия есть открытая сексуальная церемония. Автор мифа описывает священные браки как грандиозный обряд. Мужчину, вступившего в такой союз, на следующий день убивают.

Таким образом, мы видим, что в этой религии, в её ритуалах, особенно в культе плодородия, сексуальность священна, и сам акт совокупления воспринимается как священнодействие. Это очень древняя традиция, с корнями, уходящими в эпоху матриархата. Эта культура была не только господствующей, но и составляла основу всей социальной организации. Женщина и плодородие были в центре всего. Даже приручение животных и растений, появление первых форм экономики — всё это связано с женщиной. Она играла роль в формировании как материального, так и духовного мира.

Но как же тогда произошёл разрыв? Что случилось с этой материнской культурой, почему она перестала быть ведущей? Именно на этом этапе в историю вмешивается мужчина как доминирующий субъект. Сначала — через силу, позже — через институционализацию этой силы. Угроза, насилие, война становятся ключевыми способами подчинения. Вместо общества, основанного на сотрудничестве и взаимопомощи, появляется общество, построенное на власти и подчинении.

Первые города-государства, как Ур в Шумере, были уже построены на принципе власти. Государь становился «представителем богов» на земле. Женщина постепенно вытесняется: культ богини сменяется культом бога-мужчины. Патриархат оформляется как новая социальная парадигма. Вместо богини Инанны — Энлиль, Мардук, затем — Яхве, далее — Аллах. Идея единого мужского божества закрепляет и легитимизирует господство мужчин в обществе. Это был конец эпохи, в которой женщина обладала не только биологической, но и культурной, социальной и духовной властью.

Следовательно, женское начало было сведено к функции деторождения и содержания домашнего хозяйства. Всё, что выходило за эти рамки, подлежало подавлению. Властные структуры — жречество, армия, государство — стали мужскими институтами. Женщины потеряли не только статус, но и право определять структуру общественных отношений. Это было падение женщины как исторического субъекта.

Это не просто гендерная дискриминация. Это было уничтожение целой цивилизационной парадигмы. На смену пришла цивилизация, основанная на подавлении, иерархии, власти. Она начинается с так называемой осевой эпохи — когда появляются философия, монотеистические религии, империи. Женщина исчезает из пространства власти и публичной сферы. Её символическая смерть совпадает с институционализацией государства.

Следовательно, общественная природа, с момента своего появления и до неолитической революции, была женщино-ориентированной. Это — базовая истина. Общественное начало было сформировано женщиной, она его развивала и поддерживала. Именно она первой создала условия для устойчивого проживания, она же была первой педагогиней, первой экономкой, первой врачевательницей, первой жрицей.

Когда мы говорим «общественная природа», мы в первую очередь говорим о женщине. Это аксиома. И в этом смысле восстановление общественности возможно только через восстановление роли женщины. Без женщины как полноправного субъекта невозможно ни подлинное общество, ни справедливое устройство.

В этом отношении нельзя игнорировать тот факт, что классовое общество, с его насилием, разделением труда, иерархиями и эксплуатацией, появилось только после подавления женщины. Именно в этом подавлении заключён первородный грех цивилизации. Это изначальное насилие дало начало всем последующим формам угнетения. И здесь мы видим, что вопрос женщины — это не вторичный или побочный вопрос, а фундаментальный. Без его разрешения невозможно подлинное освобождение ни одного народа, ни одного класса, ни одной личности.

Когда мы говорим об ответственности перед обществом, в первую очередь необходимо осознать, что эта ответственность начинается с признания социальной роли женщины и её исторической функции. Общество, которое продолжает игнорировать этот факт, обречено воспроизводить кризисы и конфликты. Мужское сознание, не подвергшееся критике, производит искажённые формы жизни, основанные на доминировании, насилии и разрушении.

Чтобы восстановить общественную природу, нужно восстановить диалектику с природой. Человек, оторванный от природы, становится источником деструкции. Это можно наблюдать в современных экологических катастрофах, в разрушении связей между поколениями, в глубоком отчуждении внутри общества. Всё это — результат того, что человек забыл, как слушать природу, как чувствовать ритм жизни, как быть сопричастным к общему.

Природа — это не внешний объект, это не что-то, что нужно эксплуатировать. Природа — это часть нас. Она живая. Она говорит, чувствует, дышит. Общество, утратившее способность к слушанию природы, неизбежно глохнет и по отношению к самому себе. Это общество становится шумным, но пустым. И человек, разорвавший узы с природой, утрачивает собственную суть.

Вот почему я утверждаю: возвращение к общественной природе — это возвращение к смыслу. Смысл возникает только во взаимности, в соотношении, в уважении. Это касается и отношений между людьми, и отношений человека с окружающим миром. Ни одно знание не может быть истинным, если оно не построено на этом фундаменте. Ни одно действие не может быть справедливым, если оно не учитывает этого взаимного бытия.

Следовательно, необходимость нового понимания природы, общества, смысла — это не роскошь интеллектуалов, а насущная задача выживания. Мы стоим на пороге не только социального, но и биологического краха. И выйти из этой ситуации можно только, если восстановим утраченную гармонию — гармонию между мужчиной и женщиной, между человеком и природой, между знанием и совестью.

Если мы не сможем добиться этого восстановления, каждый следующий шаг будет углублять кризис. Все наши усилия по созданию демократического общества, социальной справедливости, равенства и свободы останутся поверхностными. Потому что без коренной трансформации понимания общественного бытия, без возвращения к его истокам — основанным на взаимности, заботе и природной связанности — мы будем повторять одни и те же ошибки.

Демократия — это не только политическая система. Демократия — это в первую очередь способ существования в мире. Это — отношение. Это — этика. Это — умение слышать и учитывать другого. Без этого любые институты будут лишь пустой оболочкой, лишь маской, скрывающей угнетение. Истинная демократия начинается с признания жизни как ценности, с признания природы как основы бытия, с признания женщины как творящего субъекта истории.

Природа не прощает разрыва. Общество, которое игнорирует природные законы, будет разрушено этими же законами. Примеров много: изменение климата, вымирание видов, истощение почвы, опустынивание, загрязнение воды и воздуха. Всё это — плоды капиталистической логики, которая видит в природе лишь ресурс, товар, инструмент. Это логика смерти. Это логика конца.

Общество же, построенное на уважении к природе, будет обществом жизни. Именно таким должно быть наше понимание социальной природы: как продолжения природы биологической, но на более высоком уровне сложности, самосознания, нравственности. И эта нравственность — не догма, не запрет, а глубинное чувство взаимности, гармонии, сопричастности.

Когда мы строим демократическое общество, мы должны видеть в нём не противоположность природе, а её развитие. То есть, общество — это продолжение природы в форме культуры. И если эта культура противоречит природе, то это не культура, а варварство. Варварство в костюме. Варварство с телефоном. Варварство с ядерной кнопкой.

Чтобы не быть варварами, нам надо вернуться к источнику. Этот источник — в уважении к жизни. В признании женского начала как основания мира. В слушании природы как первой книги знания. В восстановлении памяти как способности чувствовать истину не только умом, но и сердцем.

4 – Модернитет

В Европе новое время называется модернитетом. Мы определяем модернитет через «трёх всадников Апокалипсиса»: капитализм, национальное государство и индустриализм. Модернитет — это выражение реальности этой эпохи. Его нельзя отождествлять исключительно с капитализмом. Модернитет состоит из трёх элементов: капитализма, национального государства и индустриализма. Эта структура сложилась начиная с XVI века. Реальный социализм также является продуктом этого модернитета.

Социализм должен был бы возникнуть как альтернатива троичной структуре модернитета. Но на повестку дня попал только социалистический анализ и борьба против капитализма. Причём и они не были развиты. В такой форме их и невозможно было бы развить. Потому что они остались в рамках одного манифеста — Коммунистического манифеста. Индустриализм был принят целиком, его возвеличили. Это стратегическая недоработка, большая ошибка. Кроме того, у Маркса нет значимого анализа национального государства. В этом смысле была оставлена серьёзная идеологическая пустота. Ради справедливости скажем: Маркс позже осознал этот пробел в своём анализе. Третья книга «Капитала» должна была быть посвящена государству, но он не успел её написать. Даже если бы и написал, ему было бы трудно правильно это сделать, потому что у Маркса отсутствовала перспектива анализа национального государства.

У Маркса почти отсутствует анализ индустриализма, его критика тоже на нулевом уровне. Есть лишь социалистический анализ на основе антикапитализма. Он содержит пробелы. Он не был развит.

Потому у социалистической теории крайне ограничена способность быть источником для анализа модернитета. Более того, она сама является его частью, остаётся в границах модернитета.

Проблема нашей эпохи в том, что три всадника модернитета ведут человечество к судному дню. Уровень, которого достигло капиталистическое угнетение, — на грани варварства. Оно распространилось по планете, как раковая опухоль. А национальное государство — его ударная сила. В системе национального государства нация превращается в милитаризованное общество. В основе этой системы лежат насилие и война. Национальное государство — это система общества войны. В этих войнах каждый раз убиваются миллионы людей.

Индустриализм, в первую очередь, истощая окружающую среду, подземные и наземные жизненные ресурсы, движется вперёд. Сегодня человечество оказалось у предела, за которым его поглотит созданное им же чудовище. Индустриализм долгое время уклонялся от критики, его от неё оберегали. Первое, что нужно сказать об индустриализме — он далеко не так невинен, как кажется. Потому что индустриализм изменил не только общественную ткань, но и отношения между человеком и природой.

Видеть в индустриализме исключительно мирное, экономически основанное явление — это ошибка. Индустриализм изначально был тесно связан с военными технологиями. Именно это сделало возможным национальное государство. Иначе говоря, объединение индустрии, технологии и войны — основная характеристика индустриализма. То, что развитое национальное государство обладает развитым военным арсеналом, — не случайность.

Вкратце: у противостоящей модернитету силы нет шансов на успех, если она будет игнорировать индустриальное развитие как нейтральную сферу. Модернитет нельзя остановить, если он будет продолжаться в том же духе — у планеты остаётся максимум 50 лет жизни. Я говорю не о какой-то дистопии, а о реальном апокалипсисе. Маркс почувствовал эту угрозу и указал на неё как на антипод. Но он не смог её развить. Он хотел написать шесть книг. Написал первую из них, и ту — с недостатками. Его анализ ограничился базисом, надстройкой и классовым подходом. Перевернув Гегеля с головы на ноги, он сам оказался ниже Гегеля. Энгельс попытался это дополнить. Он обратился к темам «Происхождения семьи, частной собственности и государства», «Диалектики природы», «Роли насилия в истории», но этого было недостаточно. Ленин пытался восполнить пробел в анализе политики и государства — не вполне успешно. Мао пытался адаптировать эту теорию к борьбе колоний за освобождение — и тоже остался в рамках ограниченного подхода. Можно было бы разработать комплексный системный анализ и альтернативное решение, но оно не было создано.

Мы же попытались создать новую альтернативную социалистическую теорию, чтобы преодолеть модернитет и обслуживающий его реальный социализм. Мы назвали её Демократическим Модернитетом. Вместо трёх опор модернитета мы выдвинули: вместо национального государства — демократическую нацию, вместо капитализма — коммуну и коммуналитет, вместо индустриализма — экоэкономику. Из взаимосвязей этих трёх направлений анализа мы сформировали систему общества свободы, которую назвали Демократическим Модернитетом, изложили письменно и увидели, что она находит широкий общественный отклик.

Без сомнения, у каждого из этих трёх направлений есть свои подкатегории. Например, важной частью коммуналитета является освобождение женщин. Также сюда относятся политика, этика (нравственность) и другие. Мы будем рассматривать и разрабатывать их подробно. Описывать целостность этой системы как Демократический Модернитет — это удовлетворительно. Описания судного дня в религиях применимы не только к иному миру, но и к этому. Видимо, именно об этой угрозе говорится в священных писаниях. Капиталистический модернитет заставляет человечество переживать собственный апокалипсис. А социализм, вместо того чтобы это предотвратить, стал его носильщиком, ослом, кормом для чудовища модернитета. Советский Союз и Китай — самые очевидные примеры. Китайцы — удивительный народ. Они пытались применить одновременно капитализм и социализм. Это возможно, об этом можно думать. Но на практике Китай подчиняет социализм капитализму. Результат: служение капитализму и продление его жизни. Сегодня китайский капитализм борется за гегемонию с Америкой. США могут ответить на это с яростью. А это значит — ядерная война. Вот это и есть апокалипсис. Как сказал Эйнштейн: «Если третья мировая война будет с ядерным оружием, то четвёртая — камнями и палками». Он был прав. Для этого раздела достаточно зафиксировать эти положения чёткими линиями.

5. Курдская и курдистанская реальность

Характер явления формируется через его диалектику существования и выживания. Как явление возникло, как оно сформировалось? Ответы на эти вопросы дают сведения о характере его бытия-небытия. С этой точки зрения курдская реальность была уничтоженной реальностью вместе с модерном. Как понятие и как реальность, Курд и Курдистан были подвергнуты истреблению вместе с Республикой и были сокрыты. Выражениями типа «Здесь погребен мнимый Курдистан» это истребление было принято и узаконено. Другие части Курдистана были не лучше. Не осталось никакой реальности от имени Курдов и Курдистана. Как современное движение, величайшим достижением РПК стало возрождение этой реальности. РПК не только доказала существование курдской и курдистанской реальности, но и сделала её непобедимой. Ни одно другое курдское движение не обладало такой силой. Такие традиционные движения, как ДПК, или мелкобуржуазные, как ПСК, не смогли даже убедить кого-либо в собственном существовании. Если бы не появление РПК, все они исчезли бы ещё 30 лет назад.

Великая борьба РПК сделала вопрос существования Курдов и Курдистана постоянным. Была развита мощная осознанность в отношении курдского существования. Чтобы понять, что это удалось, нужно проводить исторические и социологические исследования. Я начал путь 52 года, 1 месяц и 4 дня назад, сказав: «Курдистан — колония». Когда я это произнёс, у меня потемнело в глазах. Это было для меня трудным открытием. Я даже боялся произносить это вслух. Когда рассказал одному-двум товарищам, словно упал в обморок. Так мы дошли до сегодняшнего дня. Не недооценивайте силу слова. Когда слово встречается с истиной — оно становится невероятно сильным, творческим, действующим. Это слово указало путь не только к практическому сопротивлению, но и превратилось в великое историческое осмысление. Затем пришли неолитическая интерпретация, идеология освобождения женщин, социалистические углубления и т. д. Всё это было направлено на раскрытие курдской реальности и достижение курдского просвещения. И мы этого добились. Это великое историческое путешествие, социологический анализ и политическая борьба не только доказали реальность Курдов и Курдистана, но и заставили принять её и друзей, и врагов. Это огромное достижение. РПК — это имя этого достижения.

Было ли достигнуто решение по свободе? Нет. Курдское существование было доказано, достигло идеологического и организационного сознания, но на шаге к освобождению произошло затруднение. Причина затруднения — в идеологии и влиянии реального социализма. В XX веке социализм захватил государственную власть во многих частях мира, стал господствующим на третьей части планеты. Но он не устоял — он рухнул. Это отразилось на нас как кризис. Реальный социализм рухнул, мы остались стоять, но пережили большой кризис. Он рухнул, потому что не смог преодолеть свои теоретические тупики и не развил социализм свободы; выйти из идеологического кризиса трудно. Идеологические аргументы, на которые вы опираетесь, обрушились. На какие понятийные рамки, на какой социологический анализ вы будете опираться? Реальный социализм рухнул, почти ничего не осталось, и, продолжая верить в социализм наощупь, я говорил: «Настаивать на социализме — значит настаивать на человечности». Я сохранил свою веру и приверженность социализму и вступил в борьбу за преобразование этого в сознание. Это были трудные, кризисные годы. Подходя к 2000-м, мы начали новый процесс углубления и анализа. Решение, которое мы разработали по демократической нации и социализму — это один из его стратегических результатов и новое дыхание социалистической перспективы. Это стратегическая трансформация как для социалистической перспективы, так и для РПК. Сегодня этой трансформации будет просто дано имя, она станет официальной. Мы уже 20 лет пытаемся довести эту трансформацию до результата.

Решение по демократической нации будет основой предстоящего процесса. Перспектива решения демократической модерности — это демократическая нация. Мы в тексте обращения назвали это Мир и Демократическое общество. Оба означают одно и то же.

РПК — это движение, раскрывшее реальность Курдистана и сделавшее её существование непобедимым. Следующий шаг — осуществление свободы — пока не был реализован. Свободное общество найдёт своё бытие в этико-политическом направлении на основе коммунальности. Осуществить этот шаг с РПК вряд ли возможно. Если бы не РПК, что осталось бы от имени Курдов и Курдистана? Они стали бы культурой, оставшейся в истории, как инки и ацтеки в Латинской Америке или индейцы в Северной Америке.

На самом деле ситуация до сих пор полностью не преодолена. Курды — это остаток культуры в Дерсиме, Бингёле, Загросе. Распавшиеся племена, нефункциональный язык, обломки тарикатов, семейные кланы и вражда… Причина, по которой даже при наличии РПК это всё не было преодолено, заключается в глубине исторического и социального распада. С определённого момента я считал, что называть это колонией уже недостаточно. Речь идёт о ситуации за пределами колониализма. Это своего рода свалка. Свалочное общество, кладбище. В Дерсиме кости всё ещё лежат в долинах, пещерах, ручьях. Даже места захоронения последних представителей традиции неизвестны. Включая Шейха Саида, Саид-и Курди, Сеида Рызу. Они были самыми сильными традиционными лидерами Курдов.

Были Judenrat — еврейские комитеты, участвовавшие в Холокосте. Это группы или семьи евреев, сотрудничавшие с фашистами. В обмен на продление жизни себе или своим семьям на 24 часа они отправляли евреев в газовые камеры. Чтобы система геноцида работала, фашистам были нужны эти комитеты. Они обманывали евреев, говоря: «Мы ведём вас в баню», а на деле вели в газовую камеру. Комитеты составляли списки тех, кто должен был быть отправлен — в зависимости от требуемого числа. Эти комитеты были созданы фашистами. Когда я размышлял об этом, я увидел, что курдская реальность — это тоже реальность Judenrat. Та самая курдская реальность, которую я называю за пределами колониализма. Самые «курдские» семьи — Барзани, Бедирханы, даже некоторые потомки Шейха Саида и Сеида Рызы — превратились в Judenrat. Чтобы спасти свои семьи, они ведут курдов к уничтожению. Они даже не написали ни одной книги. Не в состоянии почтить память собственных дедов. Враждуют с освободившимся курдом. Недавно в Битлисе мандат депутата, а в Ширнаке должность муниципального попечителя была отдана Бедирханам. Это — задачи Judenrat. В последнее время я развил эту концепцию и верю в её правильность. Считаю, что этот термин лучше отражает шокирующую реальность, чем «колония Курдов и Курдистана». Это новая грань моей понятийной работы. Эта грань позволяет выразить происходящее в Курдистане ярче и реалистичнее.

Наряду с этим, у курдов наблюдается невероятный побег от реальности. Не забывайте, вы всё ещё переживаете этот побег. Курдская сущность у вас стала формой бегства. У меня есть стиль лидерства, обращённый к курдам. Я стремился и стремлюсь понять, что означают эти побеги, как их остановить. Я и обучаю, и заставляю платить цену за этот побег. Такой у меня стиль лидерства. Ты не можешь убежать от курдской сущности. Курдство — не то, от чего можно убежать. Вы прибегаете к невероятным трюкам, изворачиваетесь как можете, пытаетесь меня обмануть. То же самое я говорил и государству: вы не сможете меня обмануть! Что бы вы ни делали, перед вами не стоит Абдулла Оджалан, которого можно провести. Я 50 лет это говорю РПК и вам. Хоть сколько пытайтесь сделать из меня мессию или чудовище — не избавитесь. Вот что значит быть Вождём на протяжении 50 лет.

Почему государство создало этот стол? И почему, как и каким образом мы смогли вас за этим столом объединить? Это серьёзная встреча. Это — встреча курдов, и мы пришли к ней через процесс, в котором даже само слово «курд» государство наказывало строжайшим образом. Этот процесс содержит в себе множество различных смыслов. Мы оцениваем, как это реализуется. Я лучше всех знаю, как мы сюда пришли, как за это велась борьба. Даже самые достойные наши кадры до сих пор далеки от понимания этого. Поэтому они не могут быть творческими. Они не могут проявить лидерство. Они не боятся отдать свою жизнь, не страшатся смерти, но не хотят приближаться к истине. В основе этого лежит то, что курдская реальность — это даже не колония, а реальность свалки.

Африка была колонизирована. Но теперь она почти вся состоит из национальных государств. Латинская Америка — тоже. Но в курдской реальности такого нет. Неясно даже, кто такой курд. Он традиционный или современный? Это стало своего рода трагической реальностью. Причём это не результат какого-то внешнего давления, как принято думать, а следствие внутренних причин. В расшифровке этого решающую роль сыграли разработанные мною стратегии и тактики.

Курдистан впервые был описан географически шумерами, как «курды, хурриты, урлар». Это первое территориальное определение. Ни в одной части мира в то время не существовало определения страны, а здесь, впервые, это сделали шумеры. Позже это встречается у греков как «Курдия». Почти половина истории Геродота посвящена курдской реальности. Греческое общество восхищалось мидянами. Они подражали мидянам, даже свою демократию заимствовали из местных чувствительностей. В средневековье с арабской исламской революцией понятие «курд» окончательно утвердилось. Сельджуки впервые сделали понятие Курдистана политическим фактом. Султан Санжар, называя своим центром Хамадан (Экбатаны), называл страну, которой правил из Экбатана, Курдистаном. Курдистан впервые начал упоминаться как административная единица именно с Султана Санжара. Тюркский хан строит Курдистан. Отсюда можно сделать вывод: а не был ли султан Сельджуков на самом деле курдским султаном? Его центр — Хамадан, он говорит своему визирю Низамульмульку: «Иди, защити мою семью». Даже говорит: «Если проиграем, отступим в Хамадан».

Сражение при Манцикерте также велось, опираясь на Хамадан. То есть Алп-Арслан воевал как курдский эмир. Это также намекает на новое историческое понимание. Алп-Арслан больше курдский эмир, чем тюркский. Его семья в Хамадане, визирь там. В свете этой информации как мы должны оценивать Сельджуков? Это тюркское или курдское эмирство? Это необходимо исследовать и обсуждать. Складывается мнение, что это в основном курдское руководство. Сейчас в Хамадане проживает примерно половина населения — тюркмены. Сейчас они в основном курдизированы.

Среди эмиратов выделяются Марвани и Шеддадиды. Марвани означают курдизацию региона между Тигром и Евфратом. Это происходит параллельно с исламом. Такое же положение и у Сельджуков. Алп-Арслан берёт вооружённую силу марванийского эмирата и с общими силами идёт против Византии в Манцикерте. Алп-Арслан — военный командующий, его окружение состоит из курдов. Ахлат тоже был эмиратом. Если бы в то время курды сотрудничали с Византией, Алп-Арслан не смог бы победить. Это победа, достигнутая на сто процентов курдским союзом. С 1050–1060 годов Шеддадиды на юге Кавказа заключают окончательный союз с Сельджуками. Против Византии ни Шеддадиды в одиночку не могли устоять, ни Сельджуки не могли бы сделать шаг. Они формируют исторический союз. Первым его результатом становится поход в 1064 году против Армянского королевства под управлением Византии и взятие Ани и Карса. После этой войны Ани передаётся Манучехру, а Карс — Тогрулу. До сих пор в Ани сохранилась мечеть Манучехра.

Союз Йавуза Султана Селима с Идрисом Битлиси очень важен. Войны при Ридание, Мерджиддабике и Чалдыране, сыгравшие роль в превращении Османов в ближневосточную империю, являются продуктом союза Курдов и Османов. Курды — одни из основных основателей империи.

Когда Челеби Мехмет бежал после того, как его отец попал в плен, его на плечах донёс до Амасьи пашá из Амасьи Баязид. Этот пашá тоже был курдом. Возможно, это символический случай. В то время в Амасье управляла ветвь Кутлушахов из Шеддадидов. Челеби Мехмет стал султаном, выведшим Османов из периода смуты. Молла Гурани, побуждавший к взятию Стамбула, и Акшемсеттин тоже были курдами. Про Войну за независимость и говорить не приходится. Мустафа Кемаль начинает её не из Измира или Фракии, а из таких курдских земель, как Эрзурум и Сильван. То, что война за независимость была выиграна в союзе Курдов и Турок — неоспоримая истина. Результат — известная нам Турецкая Республика. Курды, являвшиеся основными учредителями Республики, были проигнорированы уже через год после её основания, их идентичность была запрещена. Таким образом, курды, существование которых фиксировалось с шумеров, были объявлены несуществующими с учреждением Республики.

РПК свела этот отказ на нет великой борьбой; она раскрыла историко-социальную сущность курдской идентичности и заставила признать её всех — и друзей, и врагов. Но последствия этого отказа в вас до сих пор полностью не преодолены. Вы всё ещё убегаете от собственной реальности. Я вижу такую опасность в идентичности и личности каждого из вас. У вас нет здоровой, устойчивой личности и идентичности — я не вижу этого. Этого недостаточно добиться только сопротивлением. При построении нового решающую роль должны сыграть революционная культура, демократические институты, структуры демократической нации, исследовательские учреждения, языковые институты. Это невозможно при капитализме. Курдское общество должно быть антикапиталистическим. Курды освободят себя на основе демократической нации, эко-экономики и коммунальности, построят устойчивую жизнь и сделают её окончательной. И это будет обеспечено, конечно же, через борьбу за построение и самоосуществление. Сопротивление внешнему давлению, направленное вовне, было успешным. Одной из причин завершения миссии РПК является то, что она уже добилась внешнего сопротивления. Отныне сопротивление и борьба будут направлены внутрь. Предстоящий период будет периодом самопостроения. Это требует Мира и Демократического Общества. Сейчас мы на пороге.

6. РПК и самороспуск

С распадом реального социализма в начале 90-х годов РПК утратила свою идеологическую основу. Поскольку РПК была организована в соответствии с перспективой борьбы реального социализма. Её программа, стратегия, тактика и прочее были сформированы на принципах реального социализма. В этом смысле РПК с 90-х годов вступила в идеологический кризис. Однако, несмотря на этот кризис, она продолжала существовать благодаря национально-освободительной жиле с социалистическим уклоном. То, что наше движение было новым и развивающимся, а также потребность и мотивация к национальному освобождению, удержали его на ногах. В этом направлении мы продолжили и продолжили удерживать.

Мы знали, что реальный социализм исчерпан, но не знали, чем его заменить. Поэтому период между 1990 и 2000 годами мы пережили как идеологический кризис. В 1998 году я сказал: «Я ухожу из такой партии». Причина заключалась в том, что мы не смогли преодолеть идеологический кризис в партии. В процессе Имралы мы вошли в период глубокого анализа, включавшего в себя все эти проблемы. Мы завершили эту работу серией из пяти томов. Мы, к примеру, заново определили стратегию социалистической борьбы. Мы сформировали важное собрание текстов для идеологической и стратегической реконструкции.

Мы будем основательно критиковать внутреннее содержание РПК, и возникнут самокритики. Пятидесятилетняя борьба будет пропущена через колоссальное сито критики и самокритики, со всеми своими положительными и отрицательными сторонами. Застой, который произошёл в социализме, является общим, и в этом направлении есть определённые поиски. Но кризис продолжается. Наши анализы социализма вызывают интерес и за пределами страны, среди некоторых социалистических и интеллектуальных кругов, и считаются просветительными.

Вопрос самороспуска — это для нас не новая повестка. Когда на уровне государства появилась подобная потребность, я ответил на неё. Я отметил, что обладаю необходимыми идеолого-политическими знаниями и практическим весом для решения проблемы. И вот уже шесть месяцев мы занимаемся этими вопросами и довели дело до сегодняшнего дня. Нет необходимости слишком раскрывать это. Нужно провести внутреннюю критику и самокритику заново и основательно — особенно если предстоит пережить процесс съезда по самороспуску. Этот съезд может занять достаточно времени. Проблема не только в роспуске. Его нужно обсуждать месяцами со всеми положительными и отрицательными сторонами. Не обязательно сразу ставить что-то на его место, не обязательно говорить о реконструкции. Потому что мы говорим не просто о структуре. Мы говорим о глубокой трансформации личности и мышления. Реконструкция возможна именно в такой форме. Для этого, наверное, потребуется несколько месяцев. Чтобы процесс развивался здорово и дал результат, его не следует торопить. Правительство или государство хотят представить это немедленно как разоружение. Но представлять это так — неправильно. Мы выскажем, как это должно быть правильно. Новый период — это наш лозунг, наш запрос. Но это не будет только так, как хотят они. У нас есть достаточно зрелости и накопленного опыта как в теоретическом, так и в политическом плане. Нельзя сказать, что мы испытываем трудности в оценке вопроса самороспуска РПК, в решении этого тупика, или даже в организации съезда по самороспуску. Как я и говорил, работа по трансформации началась давно.

7. Новый период, новые перспективы

РПК как движение родилась и развилась на основе идеологии реального социализма и принципа права народов на самоопределение. Стратегия и тактика борьбы были устроены соответственно. Основной целью был Объединённый Независимый Курдистан. Мы приняли эту цель как символ веры социализма. Однако, когда мы проанализировали и крах реального социализма, и реальность, с которой столкнулись нации-государства, развивавшиеся в социалистической перспективе, мы поняли, что эта модель не имеет никакой связи ни с социализмом, ни с освобождением наций. Напротив, даже если она была построена на социалистической перспективе, она всё равно служила капитализму через нацию-государство. И эта модель — капиталистическая модель.

Поэтому мы сосредоточились на социалистической идеологии и начали попытку её демократизации. Хотя, по сути, называть социализм демократическим — не совсем корректно. Ведь социализм должен быть по определению демократическим. Но поскольку реальный социализм стремился захватить государственную власть и превратить государство в пролетарское — то есть установить диктатуру пролетариата, — он оказался слаб в демократической сути. Поэтому нам пришлось использовать выражение «демократический социализм».

Национальное государство по своей сути — властное. Разница в том, у кого находится власть — у пролетариата или у буржуазии — может иметь политическое значение, но не с точки зрения культуры господства, которую оно производит. Кроме того, борьба класса против класса — это ошибочный подход. Он только углубляет социальное расслоение, основанное на классе. Вместо борьбы класса против класса мы предложили дихотомию государство–коммуна. Нация-государство противоречит социализму, она его разлагает. По этим причинам мы отказались и от идеи, и от цели нации-государства. Вместо этого мы сказали — демократическая нация.

Наша перспектива нового периода — это реконструкция общества на основе демократической нации, эко-экономики и коммунализма. На нас лежит ответственность за разработку философских основ этой реконструкции, её идеологических аспектов и концептуально-теоретической рамки, необходимой для её воплощения в подробной общественной структуре. В дальнейшей нашей работе мы будем рассматривать все эти вопросы под основными и вспомогательными заголовками. В этом контексте мы постараемся определить как программную, так и стратегико-тактическую рамку.

Наш последний призыв был призывом к Миру и Демократическому обществу. Интересно и важно, что это заявление было сделано с одобрения государства Турецкой Республики. Потому что мир возможен только с тем государством, против которого ты борешься. Демократическое общество можно построить в диалоге с этим государством. Это называется демократическим согласием. Это уже было в нашем призыве.

Без сомнения, намерения сторон могут быть разными. Но сам шаг или сделанный призыв по сути верны. Состояние сторон также доказывает, что это правильно. Для меня съезд уже завершён. Но в нашем кадровом составе он будет поставлен на повестку дня и узаконен. Я не думаю, что возникнут проблемы. Более важно то, что мы развиваем идеологические основы будущего, его практическую программу и стратегико-тактические аспекты. Демократическое общество — это политическая программа этого периода. Оно не нацелено на государство. Политика демократического общества — это демократическая политика. Сама коммуна — это демократическая коммуна. Нельзя их отделять друг от друга. Общество коммуны — демократическое. Современному обществу следует дать имя «демократическое общество». Демократический социализм означает также демократический коллективизм. Как у государства есть своя история, так и у коммуны есть история. Тема коммуны особенно привлекает моё внимание. Думаю, что мы сможем основательно исследовать её именно благодаря этой важности. Свободная жизнь народов возможна с коммуной. Если нация-государство — это оружие капитализма, то основополагающим принципом и оружием народов является коммуна. Коммунальное общество можно организовать и через муниципалитеты. Теоретически и практически это возможно. Но только при бережном подходе и настоящей антикапиталистической борьбе. Если у учредительного кадрового состава запутанное сознание, извращённая воля — этого не будет.

Мы придаём значение тому, чтобы сначала добиться этого с Турецкой Республикой. Текущие переговоры довели дело до этой точки. Это важный этап. Возможно, даже сами эти наши встречи — уже половина решения. Далее потребуются целенаправленные и значимые усилия. У меня высока вера и надежда на успех. Успех в этом будет важным не только для Курдов и Курдистана, но и для всего региона. Успех, достигнутый здесь, отразится и на Сирии, Иране и Ираке. Для Турецкой Республики он откроет возможность обновления, увенчания демократией и лидерства в регионе.

Я могу с уверенностью сказать, что противники этого процесса ничего не значат. Они потерпят поражение. Но преодоление этого также накладывает ответственность на все стороны. Помимо региональных последствий, этот процесс будет иметь и интернациональные последствия. Региональный конфедерализм выходит на передний план как абсолютная необходимость. Израильско-палестинский конфликт, конфликты между сектами, противоречия наций-государств — всё это находит противоядие в Демократическом Конфедерализме.

Это решение одновременно требует и нового интернационализма. Без промедления начать работу над интернационалом с союзниками — это будет правильный и исторический шаг.

Абдулла Оджалан
25 апреля 2025 года