Парламенту представлен законопроект об исполнении наказаний из 10-го пакета судебных реформ. Опубликованный документ не только не оправдал ожиданий, но и содержит положения, нарушающие принцип равенства. Член Ассоциации адвокатов за свободу (ААС) адвокат Шюкрю Алпсой в своей оценке пакета обратил внимание на эти дискриминационные аспекты.

Адвокат Алпсой подчеркнул проблемный характер положений, касающихся больных заключенных. Он указал, что исключение из законопроекта тяжелобольных, осужденных к усиленному пожизненному заключению, неприемлемо, отметив, что нынешние положения фактически лишь дублируют существующую практику досрочного освобождения для других категорий заключенных, не затрагивая случаев усиленного пожизненного заключения. 

«ЗАКОНОПРОЕКТ КРАЙНЕ НЕДОСТАТОЧЕН ДЛЯ БОЛЬНЫХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ» 

Алпсой обратил внимание на уже существующую практику, указывая, что пакет практически не содержит новых положений:

«В новом законопроекте об исполнении наказаний нет положений о равенстве при исполнении наказаний, о больных заключенных или праве на надежду. В официальных заявлениях говорится, что по этим вопросам нужно ждать осени, хотя в обществе сформировались ожидания, что закон выйдет до Курбан Байрама. В этом отношении законопроект крайне неполноценен, даже больше чем неполноценен – его просто не существует.

Что касается части о больных заключенных: внесены изменения в статью 110 Закона об исполнении наказаний № 5275, причем изменения касаются третьего пункта.

Это положение касается отбывания наказания по месту жительства для тех, у кого установлено, что из-за тяжелого заболевания или инвалидности они не могут самостоятельно поддерживать свою жизнедеятельность и кто не представляет серьезной и конкретной угрозы для общественной безопасности – за исключением тех, кто приговорен к усиленному пожизненному заключению».

Можно констатировать, что данная поправка не привнесла существенных изменений. Ещё до её принятия условия досрочного освобождения в контексте 17-й статьи уже существовали для лиц, которые по заключению Совета судебной медицины не могли поддерживать жизнедеятельность в тюремных условиях.

Фактически, проблемная часть связана с практикой применения – особенно с отсутствием беспристрастных и независимых заключений Совета судебной медицины. Однако наиболее фундаментальная проблема, вытекающая из законодательства, касалась больных заключённых, осуждённых на усиленное пожизненное заключение. Согласно положениям статьи 25 Закона об исполнении наказаний, исполнение усиленного пожизненного заключения ни при каких обстоятельствах не может быть приостановлено, поэтому даже при наличии заключения Совета судебной медицины их досрочное освобождение блокировалось.

В текущей же поправке лица, осуждённые к усиленному пожизненному заключению, исключены из её действия.

Как и в случае с досрочным освобождением, условие о «создании угрозы» для общественной безопасности было предусмотрено и для этого особого порядка исполнения наказания в виде отбывания срока по месту жительства.

Здесь возникает следующая проблема. Условие «создании серьезной и конкретной угрозы» для общественной безопасности уже само по себе является требованием для блокирования как досрочного освобождения, так и для отбывания оставшегося срока по месту жительства. Но какая серьезная и конкретная угроза может исходить от человека с тяжелым заболеванием, который не может поддерживать свою жизнедеятельность в тюрьме?».

«НАРУШЕНИЕ ПРИНЦИПА РАВЕНСТВА»

Адвокат Алпсой отметил, что неравенство, закрепленное в поправке от 31 июля 2023 года, также не было устранено: 

«Одним из ожиданий от нового законопроекта было изменение положений от 31 июля 2023 года. Если человек находился в тюрьме в качестве осужденного до 31 июля 2023 года, сроки условно-досрочного освобождения или испытательного срока для него увеличивались на дополнительные три года.

Во-первых, критерием должна быть дата совершения преступления, а не дата вступления приговора в силу. Использование даты вступления приговора в силу – это полный абсурд. Приведу пример: два человека совершили одинаковое преступление в один день. Они получили одинаковые сроки, но суд по одному делу прошел быстро, и человек попал в тюрьму до 31 июля 2023 года. Другой был осужден 2 августа 2023 года – всего два дня разницы из-за более длительного судебного процесса».

Человек, попавший в тюрьму на два дня позже, лишается возможности воспользоваться этими дополнительными тремя годами испытательного срока. Это неприемлемо, ведь это не зависит от самого человека. Преступление одно и то же, наказание одинаковое, дата совершения преступления совпадает – всё идентично. Но из-за задержки судебного процесса получается такой несправедливый результат.

Такая ситуация полностью противоречит принципу равенства при исполнении наказаний. Это положение должно быть отменено, и трехлетний испытательный срок должен применяться одинаково ко всем заключенным. Причем это касается не только даты совершения преступления и даты вступления приговора в силу, но и типа преступления – данное положение не должно применяться и в этом аспекте.

Например, определенные преступления исключаются из этого правила. Среди них – организованные преступления и политические преступления. Мы знаем, что сегодня обвинительные приговоры за так называемые «организационные преступления» политического характера (членство в организации, пропаганда организации, помощь организации, совершение преступлений от имени организации) выносятся в результате несправедливых судебных процессов.

«Применение дискриминации в вопросах исполнения наказаний фактически представляет собой практику уголовного права вражды. Эта дискриминация должна быть устранена, чтобы все заключенные, и в первую очередь политические, могли воспользоваться этим равенством», – заявил он.

«СТАТЬЮ О ПОМОЩИ ОРГАНИЗАЦИИ ТОЖЕ НУЖНО ОТМЕНИТЬ»

Хотя было заявлено, что законопроектов на эту тематику не будет в пакете, Алпсой также коснулся статьи «совершение преступления от имени организации» и отметил, что аналогичная практика будет продолжена по статье «помощь организации», которую также следует отменить:

«Как мы все знаем, существует статья о помощи организации. Это положение, которое Конституционный суд уже дважды отменял. Ранее ЕСПЧ также выносил решения в этом направлении.

ЕСПЧ в своих решениях указывал следующее: «Понятие «совершение преступления от имени организации» является крайне расплывчатым. Сложилась ситуация, когда при осуждении по этой статье суды фактически выносят приговор за членство в организации. Человек наказывается так же, как если бы он был членом организации.

Однако членство в организации предполагает постоянство, интенсивность связи, участие в организационной деятельности, получение/отдачу приказов, соблюдение конспирации и множество других критериев. Вместо того чтобы применять столь строгие требования, вы наказываете человека по статье «совершение преступления от имени организации» (с санкцией как для членов) лишь за участие в демонстрации или выкрикивание лозунга. 

Такая практика приводит к чрезмерно широкому и произвольному применению наказания. В конечном итоге Конституционный суд дважды отменял это положение именно по этим основаниям.

Это положение либо вообще не должно было приниматься, либо должно было быть введено с действительно суженными рамками и четкими юридическими определениями. Мы выступаем за то, чтобы оно вообще не принималось, и, честно говоря, с этой стороны были заявления и от правящей партии. 

Они заявили, что «совершение преступления от имени организации» не включено в предложение, что срок его действия истекает в июле, и они не планируют вносить новые изменения. Честно говоря, это можно считать единственным позитивным моментом в новом законопроекте об исполнении наказаний. Если поправки не будут приняты, это положение полностью исчезнет, и, следовательно, больше не будет такого преступления, как «совершение преступления от имени организации». Мы считаем это важным. 

Однако помимо «совершения преступления от имени организации» существует еще один вид преступления, рассматриваемый в том же контексте: помощь организации. Мы считаем, что Конституционный суд должен отменить и статью о помощи организации. На самом деле, помощь организации не сильно отличается от «совершения преступления от имени организации».

Например, высказывания, не содержащие элементов насилия и подпадающие под свободу слова, не образуют состава преступления «членство в организации». Однако посредством расплывчатых формулировок их пытаются подвести под «помощь организации». Таким образом, действия, которые не являются ни членством в организации, ни пропагандой организации – а представляют собой реализацию свободы слова, права на собрания и демонстрации, свободы ассоциаций – становятся предметом уголовного преследования.

Хотя этого нет в текущем законопроекте об исполнении наказаний, у нас есть конкретное предложение и требование на этот счет для будущих реформ».

«ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫЕ ДОЛЖНЫ ИМЕТЬ ПРАВО НА НАДЕЖДУ»

Адвокат Шюкрю Алпсой также раскритиковал отсутствие в законопроекте положений о «праве на надежду» для политических заключенных, осужденных к пожизненному или усиленному пожизненному заключению, тогда как даже рецидивисты получают право на условно-досрочное освобождение:

«В данном случае нужно обсуждать не то, что есть в законопроекте, а то, чего в нем нет. Например, мы считаем, что должен быть отменен пункт 16 статьи 107, касающийся осужденных к усиленному пожизненному заключению по политическим статьям и в рамках Закона о борьбе с терроризмом.

Раньше рецидивисты во второй раз отбывали весь срок полностью (4/4) – у них не было возможности ни на условно-досрочное освобождение, ни на испытательный срок. Например, если человек получал 2 года и это было второе – рецидивное – преступление, он отбывал все 2 года. Если 5 лет, то все 5 лет. Они не могли воспользоваться условно-досрочным освобождением или испытательным сроком.

С новым законом об исполнении наказаний срок за повторное правонарушение сократился до 3/4. Теперь, если человек получил 2 года за второе преступление, у него есть возможность вообще не садиться или отсидеть гораздо меньший срок – 1,5 года с учетом испытательного срока.

Но стать рецидивистом во второй раз в обществе не так-то просто – это сложно. Сначала человек должен совершить преступление, получить по нему приговор, и он должен вступить в силу. После этого в определенный срок он должен совершить второе преступление – это будет первый рецидив. Затем, еще в период испытательного срока, он совершает третье преступление, которое тоже должно быть осуждено и вступить в силу. И уже после этого второго вступления приговора в силу он должен в определенный срок совершить еще одно преступление.

Таким образом, это касается не просто людей, совершивших 2-3 преступления, а тех, кто совершал их в определенные сроки – то есть лиц с 10, 15 или даже 20 записями в судимостях. 

Тот факт, что даже для таких многократных правонарушителей отменен запрет на условно-досрочное освобождение, тогда как для политических заключенных, получивших усиленное пожизненное заключение в результате несправедливых судебных процессов, не предусмотрено право на надежду и сохраняется запрет на условно-досрочное освобождение, демонстрирует дискриминационный характер этой реформы и продолжение прежней практики. 

Мы считаем, что исправление этих положений должно быть осуществлено в кратчайшие сроки.