Нилюфер Коч, пресс-секретарь по иностранным делам Национального конгресса Курдистана (НКК), заявила, что, хотя с момента призыва курдского лидера Абдуллы Оджалана прошло уже два месяца, турецкие власти стараются выиграть время и не предпринимают никаких конкретных шагов, которые говорили бы о желании решить проблему.

Дебаты о ходе политического урегулирования и диалоге, вызванные историческим призывом Оджалана, прозвучавшим 27 февраля, продолжаются. Однако, никаких изменений в условиях содержания курдского политика и мыслителя, которые, как многие надеялись, улучшатся, не произошло. В своем недавнем заявлении по случаю Первомая Рабочая партия Курдистана (РПК) вновь выразила надежду на изменение положения Абдуллы Оджалана, подчеркнув, что он должен иметь возможность возглавить предстоящий конгресс. Коч рассказала ANF об этих событиях.

- Несмотря на призыв Абдуллы Оджалана, никаких изменений в условиях его содержания, которые должны были стать первым шагом к урегулированию, не произошло. Как это следует понимать в свете недавнего заявления РПК?

- Призыв г-на Оджалана дал толчок масштабным переменам за последние два месяца. Он не только положил начало серьезным общественным дебатам, но и подарил обществу надежду. Своей инициативой г-н Оджалан представил стратегию, которая вовлекла в диалог всех – как представителей Курдистана, так и политиков из среды турецкой оппозиции. Прошло уже два напряженных месяца. Этот период позади. По мере того, как Оджалан пытался найти общий язык с правительством, он также предпринимал шаги по привлечению оппозиции. Не дожидаясь конкретных действий, он разослал письма всем курдским организациям и группам, и начались политические переговоры с курдскими партиями. Так мы вступили в серую зону, уйдя от жесткой поляризации. Это знаменует собой новый переходный этап в политике, который можно определить, как ненасильственный путь к урегулированию. Приведет ли этот переходный этап в тот мир, на который надеются люди, зависит от последнего заявления курдского освободительного движения. Роль Оджалана будет жизненно важна для трансформации этого этапа в шаги к демократизации. Единственный способ выйти из серой зоны – дать курдскому лидеру свободу выражать свое мнение и общаться со своим движением напрямую. Его призыв к миру и демократии – это не просто призыв, это политический проект. Он предлагает план для демонтажа государственной политики, построенной на геноциде и отрицании существования целого народа. Эта политика отравляла жизнь в Турции на протяжении более века. Чтобы возглавить этот процесс, товарищу Оджалану должна быть предоставлена определенная роль, а для этого необходимо кардинально изменить условия его содержания в островной тюрьме.

- Как вы оцениваете позицию государства по изменению этих условий?

- Государство явно играет на время. Прошло уже два месяца, а никаких ощутимых шагов так и не было предпринято. Мы не видим перемен. И это несмотря на то, что февральский призыв фактически облегчил ситуацию для государства. Сравнивая ситуацию с предыдущими попытками урегулирования, мы можем сказать, что курдский лидер предложил совершенно иной подход. Это облегчило бремя государства, поскольку курдская сторона заявила о своей поддержке февральской инициативы. Народ продемонстрировал это на площадях Науроза, и РПК ответила прекращением огня. Курдская сторона высказалась совершенно ясно. Так же ясно, как и сам г-н Оджалан. Но вопрос заключается в том, что государство не сделало ни одного шага за последние два месяца. Более того, внутри правительственных структур есть фракции, которые не хотят, чтобы эта война закончилась. Война не прекращается, и сообщения о применении запрещенного химического оружия на полях сражений продолжают поступать. Власти берут под арест политиков, которые могли бы сыграть важную роль в построении демократии. В Турции усиливаются репрессии против оппозиции и революционных сил. Это самый опасный аспект ситуации.

- Свидетельствуют ли эти тенденции о конфликте внутри государства?

- Ясно только то, что государство начало действовать, участвуя в диалоге не по своей воле. Это очевидно. Внутренней движущей силой перемен стало огромное сопротивление курдского освободительного движения. На протяжении последних десяти лет это движение оказывало устойчивое и мощное сопротивление на партизанском фронте, среди гражданского населения и в политической сфере, оказав серьезное давление на правящий класс. Кроме того, в других частях Курдистана, таких как Рожава и Ирак, позиции курдов успели укрепиться. Это изменило общую позицию нашего народа на Ближнем Востоке. После революции в Рожаве курды предстали как последовательные, надежные и легитимные партнеры в международной дипломатии и на мировой арене. Это привело к значительным успехам, сделав курдское сообщество достойным политическим игроком на Ближнем Востоке. Для Турции это стало источником растущего давления на внешнюю политику страны.

- Вызывают ли региональные изменения беспокойство у турецкого правительства?

- Конечно, в игре участвуют как региональные, так и глобальные акторы. Всё меняется. Мы наблюдаем быстрые перемены в Сирии, крах режима Баас всего за восемь дней, и всё это создало огромное давление. Поэтому Турецкая Республика попыталась сохранить свои позиции не путем отказа от антикурдской позиции, но переходя к альянсам, как тактике выживания. Турция оказалась в рискованном положении, её позиции шатки. Вместо того, чтобы принять всеобъемлющее политическое решение, некоторые группировки продолжают бомбить зоны обороны Мидии, применяя даже запрещенное химическое оружие. Они атакуют демократические силы, революционные движения и даже муниципалитеты Стамбула, в которых победили оппозиционные мэры. По-видимому, они поставили себе цель устранить тех, кто мог бы представлять демократическое общество в стране. Некоторые называют это политикой «кнута и пряника», но я считаю, что дело скорее в стратегии одной определенной фракции, пусть и небольшой, которая всё ещё отказывается принимать перемены и считает, что может добиться результатов с помощью насилия. Если опора на насилие станет доминирующей государственной политикой, цена подобной ошибки будет огромной. Даже Девлет Бахчели, председатель Партии националистического движения (ПНД, партнера правящей страной Партии справедливости и развития), подчеркивает это. Он считает, что без правильной политической стратегии государство может столкнуться с серьезными трудностями, разрешить которые будет нелегко. Очевидно, что внутри государственных институтов есть те, кто отказывается это признавать. Я считаю, что таких меньшинство. На мой взгляд, после февральского призыва важнее всего, чтобы вся оппозиция в Турции приняла инициативу Абдуллы Оджалана. Именно поэтому я ранее назвал этот момент «переходной фазой» или «серой зоной». Мы достигли этой точки. И это само по себе является огромным достижением.

- После обращения 27 февраля со стороны международных держав прозвучали позитивные заявления, но никаких конкретных шагов мы не увидели. Участвуете ли вы в каких-либо международных усилиях в этом направлении?

- На международном уровне шаги, сделанные курдами под руководством Оджалана, считаются разумными. По крайней мере, этот процесс дает возможность освободить Турцию от агрессивной внешней политики, которая долгое время оказывала давление на западные державы и способствовала вынужденной миграции населения. Проект, который предлагает г-н Оджалан, может помочь разрешить миграционный кризис. Германия, Франция, Великобритания и даже Соединенные Штаты Америки давно борются с этой проблемой. Это была одна из первых тем, которую поднял нынешний американский президент Дональд Трамп после вступления в должность. Инициатива курдского лидера предлагает путь к её решению. В то же время экспансионистская внешняя политика Турецкой Республики опирается на определенные инструменты. Главный из них – инструментализация ислама. Такая политика фрагментирует всё общество, радикализирует определенные слои населения и подталкивает их к агрессии, провоцируя межнациональные конфликты. Эта динамика должна и будет меняться. Вот уже 35 лет на Ближнем Востоке идет война, и Турция играет роль катализатора, подливая топливо в огонь. Из-за этого наше государство всё чаще подвергается критике на мировой арене.

В свете всех этих факторов призыв г-на Оджалана был воспринят с широким одобрением. Этой инициативой курдский политик и мыслитель показал, что альтернативный путь возможен, и сам сделал первый шаг. Абдулла Оджалан твердо придерживается позиции о том, что всем нам нужно ненасильственное решение проблемы. Интерес к его призыву сохраняется, особенно среди государственных деятелей. Однако, я должна сказать, что Турция не проявляет никаких признаков убежденности. Министерство иностранных дел продолжает строить свои дипломатические усилия на враждебности и антикурдском подходе. Даже когда Девлет Бахчели или президент Эрдоган говорят о турецко-курдском союзе, их внешняя политика продолжает провоцировать рознь и не служит братству. Цель этой стратегии – затмить ту обнадеживающую атмосферу, которая возникла после инициативы 27 февраля. Но я не верю, что эта стратегия будет успешной. Сейчас все в регионе хотят стабильности, хотя бы в какой-то степени.

- Поддерживаете ли вы в настоящее время какие-либо контакты с международными державами в ключе этих перемен?

- Многие государства прислали свои делегации как в Рожаву, так и в Северный Курдистан. Я считаю, что эти страны начинают пересматривать свой подход к курдскому вопросу и курдам, в частности, позиции в отношении освободительного движения и стратегии г-на Оджалана. До сих пор уступки, предоставляемые Турецкой Республике в рамках её членства в Организации Североатлантического договора (НАТО), всегда основывались на антикурдской политике.  Это должно измениться. Похоже, что некоторые государства начинают это понимать. В настоящее время они наблюдают за происходящим и оценивают положение дел, пытаясь лучше понять ситуацию.

- Что будут делать курдские дипломаты на этом этапе?

- Необходимо пояснить, что нынешняя внешняя политика Министерства иностранных дел Турции фактически противоречит внутриполитическому дискурсу. Язык, используемый как Бахчели, так и Эрдоганом, значительно отличается от посланий, звучащих во внешней политике страны. Я не верю, что такой подход к действиям на международной арене принесет какие-либо значимые результаты. Где бы курды ни строили свою собственную систему, это не вредит ничьим интересам. Напротив, курдские сообщества и организации демонстрируют демократичный и ориентированный на консенсус подход. Я считаю, что это становится всё более заметным. Опыт Рожавы за последние 13 лет, а также то, как курдский народ в Северном Курдистане поддерживает оппозицию, проводя выборы на основе демократических принципов, показывают, что в Турции идет решительная борьба за демократизацию всей страны. Это пойдет на пользу её населению.

Такая ситуация позволяет курдам выступать в качестве политических и дипломатических агентов. Однако, для того, чтобы убедить представителей крупных держав в необходимости урегулирования, требуется нечто большее, чем несколько отчетов министерств иностранных дел или посольств. Государства действуют на основе глубоко укоренившихся институциональных традиций. Внешняя политика формируется не только позицией министерств иностранных дел. Сейчас мы достигли значительного уровня вовлеченности, и это само по себе достижение. Например, недавнее заявление Германии говорит о серьезном прогрессе. Они поприветствовали позицию Абдуллы Оджалана и выразили готовность поддержать попытки примирения. Если это будет реализовано, мы сможем говорить об отходе от трехсотлетней традиции в германо-турецких отношениях. Изменение столь давнего подхода не произойдет в одночасье, но у нас есть возможности для взаимодействия с этими странами и работы в этом направлении.

- С заявлением от 27 февраля для этих стран открылся новый путь – сделать курдов своими партнерами и друзьями. Некоторые державы очень внимательно наблюдают за ситуацией. Один из ключевых вопросов, который они задают: «Можем ли мы также принять участие в этом урегулировании?».

- Здесь мы переходим к другому частому вопросу, который касается гаранта процесса. На данный момент Абдулла Оджалан сам взял на себя эту роль. Это новое событие в контексте урегулирования конфликтов и переговоров со времен холодной войны. Г-н Оджалан представил совершенно иную модель решения. Некоторые наблюдатели удивлены и задаются вопросом: «Как вообще можно представить заключительный этап переговоров, разоружение, в качестве первого предложения?». Поступив таким образом, курдский лидер застал всех врасплох. Эти международные деятели всё ещё пытаются понять глубину такого подхода. Наша обязанность – объяснить ситуацию. По сути, дипломатическую схему, которую Абдулла Оджалан изложил ещё в 2009 году, можно назвать «дорожной картой», базой для стратегии в курдской дипломатии. Курдская дипломатическая традиция переговоров сама по себе совершенно нова. Те, кто поймет эту стратегию, поймут и структуру переговоров.

- Кампания «Свободу Абдулле Оджалану – политическое решение курдского вопроса», которая продолжается уже более двух лет, привела к значительным результатам. Эта широкая инициатива создала мощную динамику, приведя курдов к важным достижениям. Какие шаги вы предпримете дальше, чтобы усилить поддержку международной общественности?

- На данном переходном этапе важно, чтобы процесс развивался по демократическому пути. Как мы надеемся, г-н Оджалан будет освобожден из тюрьмы на Имралы. Пока он остается в заключении на тюремном острове, все коммуникации будут оставаться под контролем государства. Это означает, что любые контакты будут происходить только с разрешения властей. Как и на протяжении последних 26 лет, они пресекают любой диалог, когда им заблагорассудится. Освобождение Оджалана и его возможность активно участвовать в урегулировании, выражая свое мнение, ознаменует фундаментальные перемены. В противном случае мы рискуем вернуться в прошлое, упустив исторический шанс на перемены к лучшему. Нынешний переходный этап крайне важен. Оджалан – человек, который способен разрешить давний конфликт, но каждый из нас должен считать себя участником урегулирования и принимать в нем участие. Чем больше союзов мы создадим в Турции, строя альянсы между рабочими, курдами, алевитами, активистками женских движений, молодежью и всеми слоями демократического общества, о котором говорит Оджалан, тем лучше будет результат.

То же самое относится и к курдам, проживающим в Европе. Миллионы выходцев из Турции живут за границей. В то же время определенные представители нашего государства придерживается проблемного подхода, особенно во внешней политике, что грозит сорвать процесс. Курдские дипломаты могут противостоять этому в Европе. Турция – член Совета Европы, Организации Объединенных Наций (ООН), Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) и многих других международных структур. Я считаю, что если мы будем действовать активнее на всех этих аренах, то сможем нивелировать ущерб, нанесенный нынешней внешнеполитической позицией страны.

Я хочу также напомнить, что Турция подписала множество международных соглашений. В прошлом году Комитет министров Совета Европы принял решение, которое должно быть выполнено правительством Турции. Мы должны оказать давление на Совет Европы, чтобы он играл более активную роль, обеспечив выполнение этого решения. Например, необходимо выступить с серьезной критикой по поводу того, что Европейский комитет по предупреждению пыток (ЕКПП) не посетил Имралы. Этот важный момент требует конструктивного подхода. В своем обращении от 27 февраля Абдулла Оджалан задал именно такой тон. Курдский лидер продемонстрировал свою добрую волю. Пользуясь этим жестом доброй воли, на него необходимо ответить; любая дипломатия должна быть обнадеживающей и напоминать другим о той роли, которую они могут сыграть. С курдской стороны ситуация благоприятна. Осталось только проявить большую активность, особенно тем из нас, кто живет за границей.