Член Исполнительного совета АОK (Ассоциации обществ Курдистана) Дуран Калкан рассказал о героях свободной прессы — от Мазлума Догана до Гюрбетелли Эрсёза, от Алишера Кочгири до Сеита Эврана.

Калкан сказал: «Пока общество существует и имеет свою волю, притязания, цель и сознание свободы, очевидно, что эта борьба, этот труд будут продолжаться».

В заявлении говорится:

«Прежде всего, я с благодарностью и уважением хотел бы почтить память Сеита Эврана от имени руководства нашей партии. В своей последней воле и завещании нам он сказал: «Живите в мире и любви». И мы ответили ему: «Покойся с миром». Твои перо, фотоаппарат и оружие теперь в руках твоих товарищей. Они продолжат вашу борьбу. Твои товарищи и все твои близкие после твоей смерти пересмотрят свою позицию и практику. Они станут еще более решительными, напористыми и волевыми и в предстоящий период будут еще активнее развивать нашу борьбу за освобождение Абдуллы Оджалана и решение курдского вопроса. Тем самым они сохранят память обо всех героях и достигнут своих целей.

Действительно, как освободительное движение, мы сумели сформировать свободную прессу, начиная с Мазлума Догана и заканчивая Сеитом Эвраном. Есть армия работников свободной прессы и есть армия героев, которые сформировали ее. В день гибели Сеита Эврана исполнилось 12 лет со дня гибели товарища Алишера Кочгири, внесшего большой вклад в работу свободной прессы в начале 1990-х годов. Он погиб вместе с товарищами Рустемом, Чичек и Розерин во время вражеской атаки южного Курдистана Хакурке. Тот период был горячей эпохой нашей борьбы, как и сейчас. Поэтому я также хотел бы с уважением почтить память Алишера Кочгири и его товарищей и выразить им свою любовь и благодарность в связи с 12-й годовщиной их гибели.

В первую неделю октября также отмечается 26-я годовщина смерти товарища Зейнеп, товарища Гюрбетелли Эрсёз, которая, как и товарищи Сеит и Алишер, внесла большой вклад в борьбу за свободу прессы в Северном Курдистане и Турции в начале и середине 90-х годов. Она погибла вместе с 25 товарищами 8 октября 1997 года. Они пали, работая, борясь и сражаясь в Запе, Метине и Гаре, о которых сейчас пишутся современные эпосы сопротивления.

Враг был один и тот же. Нападает Турция, а ДПК сотрудничает с ними и предает народ. В этих атаках мы потеряли одного из самых ценных работников и бойцов свободной прессы, товарища Зейнеп. По этому случаю я хотел бы также почтить память товарища Гюрбетелли Эрсёз и ее 25 товарищей и выразить им свою любовь и благодарность.

Сохранение памяти обо всех этих товарищах и достижение их цели — это долг и стремление нашего движения, всех нас. В течение 26 лет мы боролись за достижение цели товарища Зейнеп с этой решимостью. Как сказал мой друг Сеит, эта история будет продолжаться. Как сказал Абдулла Оджалан, РПК — это роман, поэма, у которой нет конца, которая продолжает писаться. История продолжается, борьба продолжается до тех пор, пока правящая государственная система, идеология и политика, породившие ее, не будут уничтожены, а человечество не достигнет такого уровня, когда женщины, молодежь и люди в целом смогут жить свободно.

Если посмотреть на историю нашей освободительной борьбы, то история работы свободной прессы может рассматриваться как ее ответвление. Иными словами, одним из аспектов нашей истории является пропагандистская и агитационная работа. Сначала мы занимались устной пропагандой, а затем взяли в руки оружие. Конечно, в этом процессе постепенно стали появляться пресса и радиовещание. И с 1990-х годов мы ведем пропагандистскую и агитационную работу в основном через прессу и радиовещание. Безусловно, пионером, проводником и лидером этого аспекта нашей борьбы является Абдулла Оджалан.

Когда приближалась первая годовщина смерти товарища Хаки Карера, Абдулла Оджалан написал семистраничную статью «В память о Хаки Карере». Товарищ Фуат также написал стихотворение и назвал его «Я был человеком». Фактически я могу сказать, что с них началась наша партийная литература. До этого Абдулла Оджалан подготовил проект партийной программы. На совещании, состоявшемся весной 1978 года, было принято решение о создании Центральной редакционной коллегии и издании центрального печатного органа в виде журнала на нелегальной основе. Такой совет был создан в центре Амеда (Диярбакыра), в работе которого принимал участие и я.

Руководил советом Абдулла Оджалан, основными членами были Мазлум Доган и Хайри Дурмуш. Абдулла Оджалан проанализировал основные проблемы: как мы будем выполнять эту работу? С какой программы мы должны начать? Как мы должны продолжать работу? Каковы должны быть наши принципы? Мы снова и снова проводили обсуждения и таким образом готовили наши планы. С одной стороны, мы начали составлять программу для статей, с другой — товарищ Мазлум искал варианты печати.

В июле в Амеде Абдулла Оджалан написал манифест «Путь революции в Курдистане». Это был очень важный шаг для нашей издательской деятельности, поэтому в течение августа мы готовили «Путь революции в Курдистане» к печати. Как редакционная коллегия, мы его просмотрели, положили на вощеную бумагу, набрали, подготовили обложку. Эту работу мы проводили в Амеде, так как там находился наш центр, но также развозили ее в Элезиз (Элязиг), Чевлиг (Бингёль), а также дошли до Дерсима (Тунджели).

В конце концов, мы отпечатали обложку в Амеде с помощью подготовленной нами печатной системы. Мы делали это с теми материалами, которые нашли, и в итоге напечатали что-то близкое к оригинальному изданию. Мы отпечатали обложку пяти или шести номеров за одну ночь в доме, который мы подготовили в Багларе, работая до самого утра. Утром пришел Абдулла Оджалан. Он посмотрел на нашу работу. Он очень взвешивал, что мы делаем, как мы это делаем, сколько мы можем сделать, сколько не можем. Он оценивал, насколько мы будем искусны, насколько многого сможем достичь.

Наконец, мы перевезли обложки и другие заготовки в Чевлиг. Там мы напечатали книгу на пишущей машинке. Во время отпуска в начале сентября мы отпечатали ее на копировальном станке. Когда книга была готова, мы были очень рады. Так же, как товарищи испытывают счастье успеха каждый раз, когда выходит Serxwebûn (центральный орган РПК), каждый раз, когда выходит в свет какое-либо издание. В то время мы испытывали такое же счастье. Мы отпечатали несколько сотен экземпляров, превратили их в журналы и поместили под обложки. Треть или почти половину из них мы решили оставить на потом, а чуть больше половины распространить из первых рук. Третью половину мы передали на хранение нашему другу Хусейну Дурмушу. В то время он был начальником Чевлига. Его поймали в тот момент, когда он отвозил их куда-то, чтобы спрятать. Поэтому, когда были захвачены номера, которые мы собирались спрятать, мы решили, что должны раздать их все и везде, чтобы врагу было нелегко их собрать. Иначе, как мы видели, при массовом захвате все было бы потеряно. Поэтому мы распределили все остальное. Одной из важнейших подготовительных работ к Учредительному съезду КРП, состоявшемуся 27 ноября 1978 года, стало написание и публикация Манифеста о пути революции Курдистана. Был издан первый номер журнала Serxwebûn.

Затем мы продолжали выпускать еще 4-5 номеров до октября-ноября 1979 года. Наш друг Мазлум был арестован, а на нашу типографию был совершен полицейский рейд. Наша издательская деятельность была прервана.

После этого, как мне известно, организационное восстановление происходило за рубежом, в Ливане и Палестине. После первой конференции РПК, состоявшейся в июле 1981 года в долине Бекаа, было принято важное решение об издании нашего центрального органа Serxwebûn из Европы как регулярного центрального издания, и работа была распределена соответствующим образом. Для поездки в Европу и осуществления этой деятельности была выделена группа товарищей.

В Курдистане теоретическую работу вел в основном Абдулла Оджалан. Зимой 1981—1982 годов он вел очень интенсивную теоретическую деятельность, занимался исследованиями и старался выразить свои мысли в словах. Они были записаны, систематизированы и превратились в книги, выражающие основную стратегическую линию. Собственно говоря, II съезд одобрил эти книги, и так называемый второй период партийного строительства, период, начавшийся с прорыва 15 августа, развивался на основе такой глубокой теоретической работы. Это была и подготовка основного материала для издания Serxwebûn. Мы собрали всю эту теоретическую работу, начиная с выводов конференции, переправили ее в Европу, и в январе 1982 года вышел первый номер.

Я очень хорошо помню появление первого номера на Ближнем Востоке, в Ливане и Сирии. В течение нескольких дней Абдулла Оджалан прилагал усилия, чтобы обеспечить перевозку издания. Когда стало известно, что он журнал привезли в аэропорт, он ждал у дверей, пока его принесут. Я до сих пор представляю, как он открывает упаковку и рассматривает первый номер. Это было так волнительно, так впечатляюще! В августе этого года вышел 500-й номер журнала Serxwebûn. А в сентябре мы приступили ко второму, 500-му выпуску. Сейчас выходит 501-й номер. Помимо обычных ежемесячных выпусков, были и специальные выпуски. Есть также первое начало пяти или шести номеров, которые нелегально издавались в Курдистане в 1978—79 годах. Если учесть все перечисленное. Она достигает 520—530 номеров. Регулярное, беспрерывное издание Serxwebûn — первое в курдской истории. Более того, это первый случай в истории революций. Это одно из величайших событий в истории, что такое движение, как РПК, ведущее борьбу за свободу в условиях Курдистана, в тяжелейших условиях колониального геноцида, продолжает издавать свой ежемесячный журнал в течение 42 лет без перерыва, несмотря на такие нападки, как международный заговор. Это одна из величайших побед Революции свободы Курдистана. Serxwebûn стал голосом революции. Он стал ее памятью, ее сознанием. Здесь публиковались все чувства и мысли Абдуллы Оджалана. Он воспитывал и просвещал партию, борцов за свободу, наш патриотический народ и человечество. Она и сейчас продолжает быть светом просвещения.

Пока друзья черпают из этой прессы огромную силу, враги, несомненно, чувствуют себя поверженными. Враги жалуются, что не смогли помешать нам, не смогли это предотвратить. Очевидно, что они усиливают свое давление и будут усиливать его еще больше.

Вторая интенсификация работы была в Европе, начиная с 1982 года. Это один из вкладов европейской демократии — какой бы демократией она ни называлась — в народ Курдистана и борьбу за свободу Курдистана. В конце 80-х — начале 90-х годов он начался в Турции и Северном Курдистане и распространился на Южный Курдистан. Уже в середине 80-х годов в Рожаве, на ливано-сирийской границе, стали развиваться арабские и курдские издания в виде журналов. Позже это веяние распространилось на Восточный Курдистан и Иран. Конечно, самыми важными местами, наполненными конфликтами, где происходила наибольшая борьба, были наши печатные и вещательные издания в Стамбуле и Амеде. Накопленный опыт и подготовка по всей Европе положительно повлияли на всех нас.

Также этот процесс реализовался в треугольнике Амед, Элезиз, Чевлиг, и оттуда перетек на Ближний Восток и в Европу, в конце 80-х годов произошел еще один перелив из Европы в Турцию и Курдистан. В 1987—1988 годах мы провели большую подготовительную работу по этому вопросу. Мы провели большую исследовательскую работу и анализ того, насколько благоприятны были условия, насколько широкие возможности давала правовая ситуация. Создавались какие-то ассоциации, издавались журналы и газеты. Мы подумали, что можем быть одними из них, что можем воспользоваться этой обстановкой. Весной 1988 года мы предприняли попытку перелива через всю Европу.Нас потом схватили, это известно. Мы должны были работать из тюрем.

Те, кто нас арестовывал, пытались строить обвинения по этому поводу. Они признали преступной нашу деятельность в области печати и радиовещания, нашу пропагандистскую и агитационную работу. Они очень сильно выступали против мыслей РПК. Они были против свободы, равенства, демократии, они были против свободы курдов. Они боялись и избегали ее как чумы. Но нам все же удалось добиться прогресса. В 1989 году мы начали свою первую печатную работу в Стамбуле под названием «Журнал общественного воскресения». Наши друзья и патриоты, которые проявили инициативу и выполнили эту задачу, издавали журнал «Общественное воскресение», как Serxwebûn в 1978—79 годах. Конечно, это было легальное, а не нелегальное издание, но оно просуществовало всего 5—6 номеров, после чего было закрыто.

Эта борьба велась, несмотря на то, что нас угнетали, несмотря на то, что наши товарищи постоянно погибали. Сотни и тысячи борцов за свободу готовили себя в этих обстоятельствах. Они обучались на основе этой работы и вступали в ряды борцов за свободу. Эта традиция продолжается до сих пор. Как сказал мой друг Сеит, история продолжается, борьба продолжается. Сколько бы ни было препятствий, какое бы давление ни развивалось, какие бы ни были расправы, запреты, ограничения, курдский народ, молодежь, женщины, революционно-демократические круги Турции, социалисты продолжают свою работу по улучшению свободы прессы, по усилению борьбы за свободную прессу и на этой основе, разоблачая фашистский, колониальный, геноцидный менталитет и политику, продолжают свою работу по просвещению, организации и вовлечению общества в борьбу.

Пока существует общество, пока живы притязания, цели и сознание воли к свободе, очевидно, что эта борьба и эта работа будут продолжаться. Никто не может и не будет препятствовать этой борьбе.

Есть десятки, сотни, может быть, даже тысячи героев, которые отдали свои жизни в борьбе за свободную прессу. Все они — герои и бойцы, которые участвовали в борьбе сознательно, убежденно и волевым усилием, которые присутствовали на всех полях и перед фронтом борьбы, которые боролись с большим мужеством и самопожертвованием, чтобы привести борьбу к успеху.

Я один из тех, кто имел возможность и шанс работать со всеми этими четырьмя товарищами долго и очень тесно. В этом смысле я могу считать себя счастливчиком. Но, конечно, я всегда осознаю, что эти смерти возлагают на наши плечи гораздо более тяжелые обязанности и ответственность.

Я также долгое время работал с товарищем Мазлумом Доганом, когда мы вместе входили в состав Центральной редакционной коллегии. Абдулла Оджалан как-то сказал, что Мазлум был «мякотью сознания нашей партии». Он пришел к нам с сознанием и верой и до конца занимал лидирующую позицию. Он был действительно великим педагогом, изучал по 500 страниц в день. У него была бескомпромиссная идеологическая позиция, острая как нож в идеологической борьбе. Он также имел широчайшее понимание и отношение к политическому действию и никогда не отделял свою пропагандистскую и агитационную работу от организаторской и практической. Он был не только педагогом, но и брал на себя организационные обязанности на самом передовом уровне, на переднем крае. Того, что он был инициатором тюремного сопротивления, достаточно, чтобы увидеть и понять его реальность. Абдулла Оджалан назвал его «современным Кавой» [по аналогии с кузнецом из старого эпоса]. Он заявил, что правильное понимание и осуществление политики партии должно быть на примере жизни Мазлума Догана. Это, конечно, не выражает ситуацию, когда можно делать одно, но нельзя другое, когда то, что происходит в одной работе, не может происходить в другой.

Я также давно знаю товарища Алишера Кочгири, мы с ним вместе работали. У товарища Алишера была такая же чувствительность. Сколько схожих черт было у этих четырех товарищей! Его сознание, гнев и ненависть к врагу были на пике. Внешне он был очень спокоен, но внутри его личности постоянно вспыхивали вулканы. Он постоянно испытывал сильнейший накал эмоций и мыслей. Но посторонним могло показаться, что он очень спокойный человек, мало чем интересуется и держится особняком. Только тот, кто внимательно присматривался и узнавал его, понимал, что это не так. Товарищ Алишер всегда сочетал пропаганду и агитацию с организацией и действием, брал на себя организационную ответственность. Он был партизанским командиром и бойцом. Он был товарищем, выполнявшим различные задания и обязанности во многих районах от Кочгири до Южного Курдистана.

Что касается товарища Зейнеп, то о товарище Гюрбетелли Эрсёз можно сказать более яркие вещи. Действительно, как революционерка и патриотка, она взяла на себя обязанности и ответственность на переднем крае, как в печати, так и в партизанском отряде. В сложнейшей обстановке она участвовала и была первопроходцем в организации свободной прессы, взяла на себя ответственность за нее, преодолевала трудности и препятствия. Она решала самые сложные проблемы. Конечно, все это мы слышали от друзей, читали в статьях, но познакомились мы с ее личностью в горах, в партизанской борьбе.

Не ошибусь, если скажу, что я никогда не видел другого такого товарища, который бы так быстро адаптировался, как товарищ Зейнеп, к партизанской работе и к горной среде. Как будто она много лет проходила партизанскую подготовку, начиная с нуля, как будто она лицом к лицу столкнулась с партизанскими проблемами, когда дело дошло до зон обороны Мидии, Запа, Авашина, Метины, до условий работы центрального штаба. Она быстро и адекватно адаптировалась, как будто она была здесь десятилетиями.

Правительство, совершившее переворот 12 сентября, не могло больше терпеть такое издание. Но даже закрыв его, даже запретив, партизаны сломали эту цензуру. Развивалось народное сопротивление. Пока запрещали наши издания, в Джизире (Джизре) и Нисебине (Нусайбине) начались серхильданы [народные восстания]. Общество стало отделяться от колониально-геноцидной системы. Открылся путь к демократической политике. Таким образом, появились возможности и условия для работы свободной прессы на основе преодоления трудностей, преодоления препятствий и расплаты. На этой основе многие революционеры, патриоты, важные люди, женщины и мужчины под разными именами развернули издательскую деятельность, чтобы раскрыть влияние продолжающейся борьбы за свободу Курдистана на демократию и просвещение Турции, разоблачить заговорщические нападения и массовые убийства в ходе специальных военных действий. Под многими названиями, такими как Özgür Gündem, Özgür Halk, Yeni Ülke. Некоторые из них были запрещены через несколько месяцев, некоторые закрыты через несколько лет. Но по мере того, как колониалистский, фашистский, геноцидный менталитет и политика пытались заставить свободную прессу замолчать, ее работа развивалась и укрепляла свои притязания и волю к развитию и распространению.

Это было похоже на зону боевых действий. Офисы взрывали, распространителей убивали, репортеров арестовывали. Настолько, что это великое поле деятельности, породившее Гюрбетелли Эрсёза, Сеита Эврана, Алишера Кочгириса, объединило великую силу вплоть до Апе Мусы и привело к просветительской революции.

Не говоря уже об обучении, не говоря уже о попытках адаптации, она была в состоянии обучать необученных, участвовать в решении возникающих проблем, оперативно выполнять всевозможные обязанности партизанского командира. Летом 1996 года она исполняла обязанности командира главного штаба Народной освободительной армии Курдистана. Мы вместе работали в Запе, Гарке и Метине. Мы участвовали в совместных совещаниях, решали организационные проблемы, проблемы войны, проблемы обучения. Могу сказать, что она действительно была впереди всех в решении проблем, убеждении и обучении людей, установлении и развитии отношений с людьми. Зейнеп решала самые сложные проблемы, раньше других переходила с места на место, с одной задачи на другую. В этом и заключалась ее героическая смерть. Перед лицом некоторых проблем, которые не могли решить другие, она взяла на себя ответственность решить их сама, и это чувство ответственности заставило ее столкнуться с новыми трудностями и препятствиями, и она погибла во вражеской засаде, перед лицом жестокого нападения.

 

Это Зейнеп. Она не была одной из самых первых участниц женского партизанского этапа, но она была одной из наших подруг, которая развивалась быстрее всех, больше всех шагала вперед, больше всех брала на себя обязанностей и ответственности, вела работу по вовлечению женщин в партизанскую борьбу на переднем крае, взяв на себя больше всего идеологической, организационной и военной работы в самый трудный период. Она принимала самое активное участие в реализации и практической деятельности организации Женского освободительного движения Курдистана.

Многие знают товарища Сеита Эврана. Это товарищ, который долгое время оставался с партизанами, воевал во многих районах Северного Курдистана, особенно между Амедом и Дерсимом, а после заговора больше сосредоточился на агитационно-пропагандистской деятельности, печати и радиовещании и приложил к этому большие усилия, подготовив десятки и сотни кадров свободной прессы. Товарищу Сеиту действительно был присущ стиль «думать, делая, и делать, думая».

Он не писал больших книг, не занимался абстрактными теоретическими изысканиями, исследованиями и сложными дискуссиями. Но он был одним из тех редких людей, которые умели выразить жизнь самым простым, лаконичным и коротким способом. Иногда одним предложением, иногда улыбкой, иногда жестом или поведением он мог рассказать о многом. По сути, гиперактивный человек, он был неутомим и неустанно, то есть день и ночь, работал на развитие борьбы за свободу, на пропаганду партизанской борьбы и борьбы народа за человечность, на воспитание общества на этой основе. Ему не мешали ни усталость, ни болезнь, он прилагал огромные усилия в четырех частях Курдистана, даже в России и Армении, везде, куда мог добраться. В этом смысле он обладал быстрым мышлением, быстрым принятием решений и планированием, продуктивным стилем. Он действительно смог осуществить большую работу. И он продолжал это делать до последнего вздоха.

Действительно, в такой тяжелой и сложной обстановке нелегко найти такой накал эмоций, мыслей – и такое короткое, простое выражение. Товарищ Сеит был одним из тех людей, которые лучше всего выражали свою собственную правду. И он вел жизнь, понимая и любя жизнь, любя и зная борьбу, которой жил, организовывая себя, и старался делать все, что можно было делать на самом высоком уровне. Он принимал участие во всех аспектах борьбы за свободу, развернувшейся под руководством Абдуллы Оджалана, и стал создателем великого наследия.

Несмотря на то что трудности и препятствия изматывали его, он никогда не терял из виду свою цель и не прекращал работать ради нее. Даже в самых сложных условиях и обстановке, найдя среду, которая служила бы борьбе и просвещала ее, он вскакивал с места и становился агитатором революционной работы, не слушая никаких препятствий, боли и трудностей. Он жил журналистикой, образованием, просвещением, агитационно-пропагандистской работой с любовью, страстью и энтузиазмом. С огромным старанием он вел практическую деятельность и внес большой вклад.

Работа в прессе и радиовещании — это основная сфера пропаганды и агитации, как и сфера образования. Воспитание партии, воспитание патриотически настроенных людей, воспитание женщин, молодежи, воспитание наших зарубежных друзей, воспитание человечества. Раньше, как движение, мы занимались этим через устную пропаганду и агитацию и добились успеха. Мы делали это и на основе вооруженной пропаганды с партизанами, и тоже успешно. Мы также делали это через прессу и СМИ.

Мы должны хорошо знать, что действия могут быть успешными только при наличии организации. При наличии организации у вас есть власть, а с властью вы можете действовать. В противном случае никаких действий быть не может. Организация также создается через образование. Без образования невозможно организовать людей, невозможно убедить их, невозможно завоевать их сердца и умы. Невозможно сформировать их эмоции и мысли. Организационная работа, по сути, означает воспитательную работу. Воспитание – это пропаганда и агитация, которые мы осуществляем в данный период через средства массовой информации.

То есть работа, создающая организацию и действие, работа, осуществляющая воспитание, — это работа прессы и радиовещания. В этом случае двигателем, первой силой развития борьбы за свободу, революционной борьбы является работа прессы, пропаганда и агитация. В этом отношении мы не должны рассматривать ее вне борьбы, вне революционеров, вне практики. Мы никогда не должны отделять образование от организации и действия.

Мазлум Доган обеспечил эту целостность. Алишер Кочгири, Гюрбетелли Эрсёз, Сеит Эвран обеспечили эту целостность. Это была правильная политика. Когда пропаганда и агитация оторваны от организации и действия, они теряют смысл, поскольку оторваны от цели. А бесцельная работа не имеет ни смысла, ни ценности.

С другой стороны, если организация не отвечает потребностям действия и не формируется в соответствии с его особенностями, то пропагандистско-агитационная работа не может играть желаемой, целенаправленной воспитательной роли. Форма и суть нашей работы будут соответствовать этому. Наши слова, наше письмо, наш стиль выражения, наше поведение, наша одежда, наш наряд — все, что мы делаем, будет соответствовать нашей цели. Наша цель будет служить нашему успеху.

Конечно, и в этом отношении есть свои неточности и ошибки. Мы обсуждаем, у нас тоже есть процессы критики и самокритики на разных уровнях. Есть и те, кто не может дать правильные и адекватные ответы на вопросы, почему мы занимаемся пропагандой-агитацией, почему мы занимаемся печатью и вещанием. Налицо беспечность в этом отношении. Есть установки и модели поведения, которые неадекватно и неправильно понимают собственную роль и миссию и не могут соответствовать ее требованиям.

Кроме того, слаба опора на общество. Не то чтобы ее не было, но мы, как свободная пресса, фактически осуществляем деятельность по воспитанию людей, общества. Это и есть цель нашей деятельности в области печати и вещания. Поэтому она должна быть основана на цели. Она должна быть социалистической. Она должна быть взаимосвязана с обществом. Она должна опираться на силу общества. Она должна больше вовлекать общество, так как оно еще недостаточно вовлечено.

Слишком много узости, которой не должно быть. Часто говорят: профессиональная деятельность, непрофессиональная деятельность. Это разграничение неверно. Да, пропаганда-агитация имеет свои особенности. Для того чтобы быть успешным, а значит, играть определенную роль в воспитательной работе, мы должны знать эти особенности. Но не следует говорить, что этим может заниматься только ограниченный круг людей. Мы должны как можно больше привлекать молодых людей и женщин. Мы должны привлекать к этой работе больше людей вообще. На самом деле, работа свободной прессы должна быть как академия, она должна играть роль школы. Она должна быть полем организации, полем образования и организации. Она должна быть центром притяжения. Она должна стать центром вовлечения общества в борьбу.

Если мы хотим правильно понять реальность и наследие героев свободной прессы, от Мазлума Догана до Сеита Эврана, то мы должны подходить к этой пропагандистско-агитационной деятельности именно так. Если мы будем так подходить, то в любом случае добьемся успеха. Это не вопрос силы, не вопрос средств, не вопрос техники. Да, техника тоже важна. Другие вещи тоже важны, но мы не должны слишком сильно зависеть от них. Даже когда не было печатных изданий, Абдулла Оджадан и те, кто присоединился к нему, делали это с помощью речи и силы языка. Один из интервьюеров спросил у Абдуллы Оджалана, что является самым большим оружием? Не задумываясь, он ответил: «Мой язык». Самым главным инструментом и оружием Абудуллы Оджалана в решении всех его задач был его язык. В 80-е и 90-е годы партизаны стали величайшей воспитательной силой общества.

Мы можем делать это с помощью прессы, газет, журналов, радио, телевидения, цифровых СМИ, любыми методами, любыми инструментами. Мы можем сделать это лучше, чем кто-либо другой, если сосредоточимся на этом. Потому что мы делаем это с определенной целью. Мы делаем это для достижения цели. Мы делаем это не для того, чтобы набить живот. Мы делаем это для того, чтобы создать свободную жизнь. Мы делаем это, чтобы уничтожить фашизм, колониализм, геноцид, менталитет и политику. Мы делаем это, чтобы уничтожить систему пыток и изоляции Имралы, систему геноцида и обеспечить освобождение Абдуллы Оджалана. Мы делаем это для того, чтобы решить «курдский вопрос», чтобы Курдистан, свободная Турция, Ближний Восток и демократическое человечество жили свободно. Они говорят самые правдивые слова, показывают самое лучшее поведение, делают самые лучшие новости, пишут самые глубокие статьи, произносят самые красивые речи. В это надо верить до конца, потому что в них нет лицемерия. Они живут тем, что говорят и пишут. Они пишут то, чем живут лично. Они не относятся к тем, кто живет по-другому, говорит и пишет по-другому. У них нет двойственной, тройственной личности. У них целостная личность. Поэтому они впечатляют, они убеждают. Поэтому мы должны быть такими.

Идея свободной прессы — это идея, созданная героями свободной прессы. Никто не должен видеть это по-другому, никто не должен воспринимать это по-другому. Конечно, есть трудности и препятствия, но при большой любви, страсти, труде и старании их можно преодолеть. И так оно и происходит. Идет страстная, великая борьба, и самая острая борьба происходит именно здесь.

Революция просвещения, начатая Абдуллой Оджаланом, продолжается и развивается на основе поддержки борьбы женщин и молодежи, на основе распространения за пределы курдского общества на Ближний Восток и на все человечество. Двигателем этого является пресса и радиовещание. Этот двигатель всегда будет работать, и наша просветительская революция всегда будет расти, углубляться и расширяться.

Еще раз хочу с любовью и благодарностью почтить память товарищей Мазлума, Алишера, Зейнеп и Сеита, всех наших героев свободной прессы и всех наших героев освободительной борьбы. Желаю больших успехов всем товарищам, которые с энтузиазмом ведут пропагандистско-агитационную работу по стопам и под руководством наших героев».