Финансовый кризис, начавшийся около пяти лет назад, вверг страну, которая ранее была одной из самых богатых в регионе, в катастрофу. Ливанский фунт потерял 98 процентов своей стоимости.

Каковы масштабы экономического краха Ливана? Находятся ли банки «Хезболлы в лучшем состоянии, чем банки остального Ливана?

Вот несколько вопросов, которые прозвучали в моей недавней беседе с экономическим обозревателем журнала Foreign Policy Адамом Тузом*.

КАМЕРОН АБАДИ: Насколько серьезен крах ливанской экономики, который начался примерно в 2019 году? И есть ли прецеденты такого экономического спада?

АДАМ ТУЗ: Это - драматическая история. Я имею в виду, что, по данным Всемирного банка, это самый сильный, один из самых сильных кризисов в мире с середины XIX века, что, во свою очередь, по сути, означает, что и в современной экономической истории как таковой.

Коллапс начался, как вы уже говорили, осенью 2019 года. Он был финансовым и монетарным. Рухнула валюта. Вы привели цифру в 98 процентов, что в некотором смысле
преуменьшает масштабы краха, потому что по сути ливанская экономика стала долларизированной настолько, насколько это возможно. Так что валюта на самом деле не функционирует для большинства видов деятельности.

Это произошло на фоне огромной местной инфляции. В 2020 году банковская система поплыла. Банки оставались закрытыми в течение многих лет. Ливанцы прибегали к стрелковому оружию, врывались в банки, чтобы забрать свои собственные деньги. Не для того, чтобы украсть или ограбить, а буквально для того, чтобы получить доступ к своим собственным банковским счетам.

Ливанское правительство, проявив настоящую беспечность, объявило жесткий дефолт. То есть оно не объявило своим кредиторам, что что оно не сможет платить и будет вести переговоры. Оно просто прекратило платежи, что является очень необычным способом дефолта.

Чистое влияние этого на ВВП нелегко измерить, но самый причудливый показатель - ВВП, рассчитанный по паритету покупательной способности, скорректированный ВВП, который позволяет учесть стоимость жизни и так далее, его можно использовать. По оценкам Всемирного банка, в начале кризиса при 22 000 долларов на человека в год, ВВП Ливана на душу населения был намного выше среднемирового. Возможно, на 20 процентов. Но и это может быть заниженной оценкой.

Ясно лишь то, что сегодня ВВП на душу населения в Ливане, вероятно ближе к половине среднемирового - 12 тысяч. И это без учета огромного неравенства в стране, из-за которого очень большая часть населения пребывает в крайней нищете. И это также не учитывается тот факт, что такие базовые вещи, как вода и электричество невероятно трудно достать.

Если вы не зарабатываете доллары и не можете платить наличными, вы в конечном итоге полагаетесь на местное ополчение, местные политические партии и предприятия, имеющие хорошие политические связи.

Источники питания, по сути, вышли из строя. И все это при том, что в Ливане нашли приют миллионы беженцев из Сирии. Мы точно не знаем, сколько их, потому что Ливанское правительство в своей мудрости решило, что больше не будет политически целесообразно их подсчитывать. Но это точно миллионы. Ливан, вероятно, вместе с Турцией, приютил большую часть сирийских беженцев. И они, конечно же, бегут из страны, из Сирии, которая с 2011 года впала в сверхнасильственную гражданскую войну и чья экономика рухнула еще больше, чем экономика Ливана.

Ливан и Сирия, которые которые раньше составляли зажиточную, урбанизированную группу... Вы знаете, они являются классическим центром арабской цивилизации и экономики в Средиземноморье. Так вот экономика Сирии, вероятно, рухнула на 80 и более процентов. Таким образом вместе они образуют зону бедствия, масштабы которого трудно преувеличить.

КА: Банки «Хезболлы» не связаны с другими ливанскими банками, которые являются частью глобальной финансовой системы. Пострадали ли банки «Хезболлы»?

АТ: Это довольно интересная история. Я называю их «теневыми банками», потому что отличительной особенностью финансовых операций «Хезболлы» является то, что они не регистрируются как банки властями Ливана. Финансовое подразделение «Хезболлы», аббревиатура AQAH, находится под санкциями американцев с 2007 года. Таким образом, это не тот игрок, с которым хочет иметь дело любая легитимная финансовая система в мире, основанная на долларах. Но в самом Ливане банки Хезболлы играют критически важную роль. И именно здесь сотрудничество с другими интересами в Ливане весьма заметно, потому что «Хезболла» управляет обменными пунктами. Другие интересы в Ливане, которые имеют менее антагонистические отношения с мировыми финансовыми регуляторами, занимают, если хотите, передний край, они ведут официальные банковские операции, но «Хезболла» управляет обменными пунктами, и у нее есть обширная сеть контактов, конечно же, в массивных шиитских общинах в Ираке и Иране, через которые она имеет доступ к долларам. Она ведет обширные операция по контрабанде золота. И у нее есть мощные сторонники в Лиге арабских государств, которые готовы предоставить свои финансовые институты в ее распоряжение для проведения долгосрочных операций, связанных с долларовой системой.

Таким образом, финансовая система «Хезболлы» процветает. На протяжении многих лет она выдала миллиарды долларов кредитов. Если вы занимаетесь малым бизнесом, не только шииты, но и во многие другие, AQAH - это то место, куда вы идете за наличными. Вы получаете кредиты под залог ценных бумаг или золота, которое затем обеспечивает системе AQAH плавучесть, на основе которой она може выдавать новые кредиты. Таким образом, она функционирует как банк, но, так сказать, вне банковской системы.

А затем, после разрушения основной банковской системы в Ливане с 2020 года, они стали стали ключевым поставщиком повседневной ликвидности в виде наличных денег. Они установили банкоматы, выдавая необычайно щедрые суммы наличных в долларах людям, которым нужен доступ к ним. Таким образом, благодаря своей глобальной сети, благодаря своему признанному положению в экосистеме ливанского финансового сектора, и, также, благодаря потрясениям, произошедшим с 2020 года, финансовые операции «Хезболлы вышла на передний план.

И это интересное событие, потому что «Хезболла» всегда была известна тем, как она укрепляла свою власть над шиитским сообществом в Ливане через предоставление социального обеспечения. Исламское социальное обеспечение - это устоявшаяся традиция. «Хезболла» была очень сильна в развитии медицинских услуг и социального обеспечения. Но вот эта финансовая ветвь, о которой речь шла выше, - действительно быстро развивающийся и новый компонент, который все глубже и глубже укореняет «Хезболлу», позволяет ей все глубже проникать в ткань Ливана. Потому что, знаете, если вам не хватает электричества и ваш источник питания выходит из строя, что вы хотите? Ну, что? Вам нужны солнечная энергия и батареи, верно? Из-за зеленой революции в энергетике. И угадайте, кто будет поставлять вам дешевые китайские солнечные панели, преобразователи, батареи и кредиты? AQAH. Так что, знаете, они действительно строят своего рода универсальный финансовый и энергетический бизнес.

КА: Я хотел спросить о региональном влиянии на экономику Ливана. Очевидно, что Иран является основным игроком, поскольку он поддерживает «Хезболлу». Может ли Иран позволить себе ту помощь, которую он оказывает «Хезболле» в Ливане? И выгодно ли ему самому расходовать деньги на нее?

АТ: ВВП Ирана оценивается более чем в 400 миллиардов долларов, и он платит Хезболле пару сотен миллионов долларов в год. Так что, ответ - да. Иран может позволить себе поддержку, которую он оказывает «Хезболле». И он в конечном счете, привлекает к ней огромное внимание и создает потенциал угрозы, направленной против Израиля, при относительно скромных затратах. Поэтому я думаю, что ответ таков: да, он может себе это позволить и, вероятно, получает хорошую выгоду.

*Адам Туз - профессор истории и директор Европейского института при Колумбийском университете. Он - автор Chartbook, информационного бюллетеня по экономике, геополитике и истории.