В преддверии саммита НАТО 14 июня Турция предприняла ряд шагов в Черноморском регионе, чтобы произвести впечатление на своих западных партнеров и разрядить напряженность в отношениях с администрацией Байдена. Теперь, в своей все более изнуряющей игре с Вашингтоном и Москвой, Турция перешла к умиротворению России.

30 июня министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу принял своего российского коллегу Сергея Лаврова на средиземноморском курорте Анталья, чтобы обсудить широкий круг вопросов – от региональных конфликтов и спорной покупки Турцией российских систем ПВО С-400 до совместного производства вакцин и возобновления российского турпотока в Турцию.

Лавров покинул встречу с впечатлением, что Турция не поддастся давлению США и не откажется от С-400, а также с заверениями, что канал «Стамбул» – запланированный искусственный водный путь параллельный Босфору – не нарушит Конвенцию Монтрё 1936 года, которую Россия ценит как гарантию, ограничивающую доступ западных военно-морских сил в Черное море.

Пытаясь наладить отношения с Западом, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган недавно сделал заметные инвестиции в антироссийский фронт, продав Украине и Польше беспилотники и открыв Конвенцию Монтре для обсуждения в то время, когда США и Великобритания стремятся усилить присутствие НАТО в Черном море. В своем последнем шаге, направленном на завоевание расположения Вашингтона, он предложил турецкой военной миссии охранять аэропорт Кабула после того, как силы НАТО под руководством США завершат свой вывод из Афганистана в сентябре. Взамен он надеется на выигрыш в тяжелой тяжбе с Вашингтоном, включая спор об С-400, судебный процесс США над турецким государственным банком Halkbank (за помощь Ирану в обход американских санкций) и поддержку Вашингтоном сирийских курдов.

Хотя жесты Анкары не привели к заметным изменениям в позиции Вашингтона, они помогли сохранить видимость хороших отношений, когда Эрдоган и Байден впервые встретились в качестве президентов на саммите НАТО. Эрдоган вернулся из Брюсселя с некоторым облегчением и большей свободой маневра, радуясь, что пока отложил – на время – новую эскалацию в двусторонних отношениях и ее потенциально разрушительное воздействие на больную турецкую экономику.

Президент России Владимир Путин внимательно следил за попытками Эрдогана продать Байдену промежуточную формулу по С-400 и выразил свое недовольство тесным взаимодействием Турции с Украиной и Польшей, когда, по сообщениям, отверг план Чавушоглу возглавить турецкую делегацию, которая в мае отправилась в Москву для обсуждения возобновления потока российских туристов, прерванного пандемией COVID-19.

Военные учения НАТО в Черном море и заход британского эсминца в воды Крыма сделали визит Лаврова неизбежным.

Явно свидетельствуя о том, что Москва готова игнорировать зигзаги Анкары, действуя ради стратегической ценности двусторонних отношений, Лавров приветствовал «принципиальную позицию» Анкары по С-400. Аналогичным образом, возобновляя туристические полеты в Турцию и поставляя ей вакцины от COVİD-19, Москва стремилась к «мягкой посадке» после двусторонних трений с Турцией по Украине.

Анкара, со своей стороны, отчаянно ищет позитивную повестку дня в отношениях как с США, так и с Россией, даже несмотря на то, что острые вопросы остаются без движения. В прошлом году Эрдоган провел по меньшей мере 19 телефонных разговоров с Путиным, а в первой половине 2021 года – 6. В настоящее время он стремится угодить Путину, надеясь на 5 миллионов российских туристов в этом году как на жизненно важный источник доходов в твердой валюте. За первые пять месяцев этого года в Турцию отправилось всего около 560 000 россиян. Из-за пандемии их число сократилось примерно до 2 миллионов в прошлом году с 6 миллионов в 2019-м.

Эта новая динамика в турецко-российских связях не означает, что Москва смирилась с тем, что Анкара выступает вместе с Киевом против российской аннексии Крыма, поддерживает заявки Украины и Грузии на вступление в НАТО и сотрудничает с антироссийской программой Польши. Обе стороны, похоже, стремятся сохранить позитивный настрой, о чем свидетельствуют переговоры в Анталье.

Чавушоглу заявил, что Турция будет продолжать работать с Россией над продвижением политического урегулирования в Сирии, поддерживая «тишину на земле» и сохраняя открытыми коридоры для гуманитарной помощи, в то время как оба министра подчеркнули, что Астанинская платформа является единственным эффективным форматом переговоров по Сирии.

Говоря о сотрудничестве США с возглавляемыми курдами Силами демократической Сирии (СДС), Лавров осудил «неприемлемые попытки способствовать сепаратистским тенденциям» на северо-востоке Сирии. Он сказал, что Идлиб - северо-западная провинция, контролируемая исламистскими боевиками, – также обсуждалась, но не сказал о каком-либо новом понимании по указанному вопросу, несмотря на эскалацию напряженности, заявив лишь, что астанинская тройка, состоящая из России, Турции и Ирана, скоро встретится для обсуждения соответствующих вопросов.

Расчеты Турции в преддверии встречи Байдена и Эрдогана основывались на надежде, что ей удастся убедить Вашингтон хотя бы ограничить поддержку СДС борьбой с Исламским государством (организация запрещена в РФ) в обмен на то, что Турция усложнит ситуацию для России к западу от Евфрата. Несколько смертоносных нападений неизвестных сил на турецких солдат были восприняты как косвенное предупреждение со стороны России.

Чавушоглу попытался успокоить Россию и в споре о Стамбульском канале, заявив, что планируемый водный путь и Конвенция Монтрё не повлияют друг на друга. Канал «Стамбул», по его словам, будет подчиняться внутреннему законодательству Турции и, следовательно, не будет подпадать под действие конвенции. То, что канал не повлияет на конвенцию, можно рассматривать как залог того, что режим Монтрё останется неизменным, но утверждение министра о том, что конвенция не повлияет на канал Стамбул, кажется, создает некоторую неопределенность.

Тем не менее Лавров выразил удовлетворение обсуждением этого вопроса. «В ходе переговоров мы согласились, что планы строительства канала «Стамбул» никоим образом не повлияют на параметры присутствия военно-морских сил иностранных государств в Черном море», – сказал он. Очевидно, Россия не видит необходимости в срочном обсуждении вопроса о канале на фоне широко распространенных сомнений в том, что канал в конечном итоге увидит свет. И пока Конвенция Монтрё остается в силе, канал может быть даже выгоден России как второй водный путь в Черное море и из него.

Что касается С-400, Лавров выразил удовлетворение тем, что он назвал «намерением наших турецких друзей использовать первый поставленный Россией полк зенитных ракетных систем С-400 «Триумф» для обеспечения своей обороноспособности». Его слова могли показаться тревожными для Вашингтона, но они также могли быть предназначены для простого поощрения Турции, хотя подробные условия сделки по С-400 остаются неизвестными.

Еще одним событием, на которое последовала реакция России, была Шушинская декларация, которую Эрдоган и его азербайджанский коллега Ильхам Алиев подписали в июне в Шуше. Этот город стал главным трофеем, который поддерживаемый Турцией Азербайджан взял в ходе войны в Нагорном Карабахе против армянских сил в прошлом году. Лавров сказал, что Москва рассматривает поездку Эрдогана в Шушу как часть турецко-азербайджанских связей, добавив, что Россия и Турция по-прежнему привержены содействию нормализации отношений между Азербайджаном и Арменией.

Однако Россия, похоже, не спешит открывать так называемый Зангезурский коридор в соответствии с условиями соглашения о прекращении огня, заключенного при ее посредничестве в ноябре, чтобы положить конец боевым действиям в Нагорном Карабахе. Анкара рассматривает этот маршрут как возможность продвигать свои стратегические интересы на Кавказе, но не секрет, что Москву раздражает стремление Турции усилить свое влияние в регионе, особенно посредством любого военного присутствия за пределами российско-турецкого центра мониторинга, открытого в начале этого года. И если Москва сегодня решила сдержать свое раздражение, то только потому, что Путин доверяет Алиеву больше, чем армянскому премьеру Николу Пашиняну.

Что касается Ливии, где они поддерживали противоборствующие силы, то Турция и Россия пока не предприняли дальнейших действий после предварительной договоренности, достигнутой, по сообщениям, на Берлинской конференции 23 июня, о начале взаимного вывода иностранных бойцов.

В целом, конфликты в Сирии, Ливии и Нагорном Карабахе продолжают испытывать на прочность турецко-российские связи, которые балансируют между соперничеством и сотрудничеством. Участие Турции в планах НАТО в Черном море стало серьезным вызовом для России, побудив Москву напомнить Анкаре о ее красных линиях по Крыму.

Ряд рискованных и плохо просчитанных шагов – от вмешательства в Сирии до покупки С-400 – привел к тому, что Эрдоган оказался в ловушке между Соединенными Штатами и Россией, что заставляет его балансировать между этими державами, пытаясь заставить их действовать друг против друга. Хотя этот порочный круг, возможно, иногда приносит свои плоды, Эрдоган не смог вытащить Турцию из самодельной ловушки. И чем больше он повторяется, тем более изнурительным этот процесс становится для Анкары.