Протесты молодежи Ирана против [принудительного] ношения хиджаба – одной из характерных черт революции 1979 – вспыхнули после того, как 15 сентября «патруль полиции нравов» убил молодую женщину курдского происхождения Махсу Амини. Охранники применили слишком много силы во время ее ареста за «неподобающую одежду в соответствии с исламским кодексом», который сам по себе не является ясным и отчетливым в этом вопросе. Применение законов о скромности усилилось после вступления Ибрахима Раиси на пост президента в августе 2021 года. С тех пор в Интернете появилось множество видеороликов о жестоком физическом насилии над женщинами со стороны полиции нравов.

Кроме того, семья Амини, которая отказалась извиняться и действовала вопреки общепринятой в иранском обществе практике «принятия решения и сохранения молчания», начала раскрывать подробности дела и событий, которые привели к ее смерти. Это разоблачило ложь сил режима, поддерживаемых его высшими должностными лицами, и поставило их в неловкое положение. С другой стороны, разоблачение побудило многих молодых людей, особенно студентов, протестовать в первые дни после смерти Амини. Они продолжают протесты с разной интенсивностью по сей день.

Протестам против ношения хиджаба предшествовало большое негодование в иранском обществе и по всей стране. Это негодование проявилось в жестоких нападках и демонстрациях протеста против правительства Раиси. Он – первый из восьми президентов со времен революции, подвергшийся таким унижениям – главным из них был ставший популярным лозунг «Смерть Раиси» – всего через год после его избрания на этот пост. Согласно официальным данным, инфляция за время его пребывания на посту достигла около 50%, и это лишь один среди прочих провалов режима.

К беспорядкам привели и другие обстоятельства, среди которых намеки на выдвижение сына верховного лидера – Муджтабы – на передний план и представление его руководству в качестве преемника верховного лидера; отсутствие прогресса в ядерных переговорах с США и, как следствие, отсутствие улучшение экономической ситуации; коррупционные скандалы и множество сокрытий преступлений. Все эти проблемы способствовали росту общественного разочарования и готовности протестовать сразу же после распространения новости о смерти Махсы Амини.

Национальный опрос, проведенный Иранским колледжем национальной безопасности, просочившийся в СМИ в начале сентября, еще до начала этих протестов, показал, что «75% иранской общественности готовы участвовать в протестах из-за отсутствия справедливости и равенства, а также ухудшения экономической ситуации». В рамках этого опроса 82% респондентов заявили, что правительство не удовлетворяет их требованиям, 67% заявили, что они страдают от дефицита, а 60% ответили, что иранское общество несбалансировано. Редакторы опроса пришли к выводу, что протесты в Иране развивались тогда и продолжаются сегодня без какого-либо организованного руководства – или руководства со стороны профсоюзов. Их причина – чувство возмущения подавляющего большинства людей по поводу множества несправедливостей в обществе. Эта высокая спонтанность и осознание трудностей, несомненно, будут способствовать вспышкам последующих протестов.

В демонстрациях осенью 2022 года есть несколько уникальных особенностей:

1. Это протест молодого поколения, поколения Z. Большинству участников по всему Ирану меньше 30 лет. Студенты, особенно школьницы, которые ненавидят хиджаб, присоединились к протестам. Это поколение не пережило революцию 1979 года; оно не связано с ее посланием. С другой стороны, Интернет обеспечивает доступ к их сверстникам, и это поколение, видя, насколько комфортна жизнь на Западе, не готово принять диктат предыдущих поколений, особенно поколения революции. В последние годы в Интернете распространились видеоролики, высмеивающие руководителей режима и их послания. Трансляции каналов в изгнании, выступающих против режима, также играют важную роль в антиисламистской и антирежимной идеологической обработке молодежи. Эти молодые люди знают, что поколение революции стало коррумпированным и не следует ценностям самой революции. Доказательством является жесткая критика в адрес сыновей элиты, которые ведут комфортную жизнь на Западе, даже несмотря на то, что их отцы в Иране продвигают антизападную линию.

2. Протест в адрес самого существования режима и его основ. Да, во время предыдущих протестов в отношении лидера и системы иногда звучали похожие лозунги, но на этот раз они составляют центральную направленность протеста. Лозунг «Смерть диктатору» квалифицировал другие лозунги, например, призывающие к возвращению монархии. Это указывает на попытку нового поколения, в первую очередь, свергнуть правительство, хотя четкой альтернативы нет.

3. Нерешительная и непоследовательная реакция сил безопасности. Это контрастирует с топливными протестами осени 2019 года или другими выступлениями. Силы режима не спешат применять максимальную силу и ликвидировать протест. Каждый день большая толпа из сотен, а иногда и тысяч человек собирается в заранее определенном месте, чтобы провести акции протеста различной интенсивности, несмотря на присутствие сил безопасности, аресты или насилие по отношению к демонстрантам. В отличие от предыдущих протестов, во многих случаях демонстранты массово атаковали силы безопасности – к 22 октября сообщалось о 26 погибших и около 900 раненых. Режим действительно время от времени отключает Интернет. Однако социальные сети продолжают передавать информацию и видеоролики о том, что происходит на улицах, тем самым оправдывая протест в международном общественном мнении. Это даже привело к осуждению и санкциям со стороны правозащитных организаций против режима.

4. Молчание или критика высокопоставленных должностных лиц. В отличие от предыдущих протестов, некоторые бывшие или нынешние высокопоставленные чиновники иранского режима, включая бывшего президента Хасана Рухани, воздержались от поддержки верховного лидера и не выражают поддержку режиму. Более того, несколько высокопоставленных чиновников, таких как бывший президент Махмуд Ахмадинежад и бывший спикер парламента Али Лариджани, прямо раскритиковали поведение режима, невыполнения обещаний правительства Раиси и «экстремизм, который привел к серьезной общественной реакции». Сайты, связанные с традиционными консерваторами, также косвенно критиковали режим, который не может говорить на языке молодого поколения. Реформистская партия «Народный правительственный фронт» даже потребовала (иранские веб-сайты, 13 октября) провести референдум и изменить конституцию, чтобы укрепить индивидуальные свободы и улучшить экономическую ситуацию.

В то же время, слишком мало связей между протестующими и экономическими секторами, и произошло всего несколько забастовок, даже в таких чувствительных отраслях, как нефть и нефтехимия. Конечно, режим обладает огромной властью для подавления протестов, но пока он не использует все свои возможности. Если Раиси все-таки решит их использовать, это может решить судьбу протеста.

Более того, этот протест, который ставит вызов правительству во главу угла, в некоторой степени ослабляет бескомпромиссную переговорную позицию иранского режима. Эти протесты привели к изменению отношения Запада и пересмотра сохраняющегося снисходительного отношения к Ирану на ядерных переговорах и в целом.

Сегодня иранский режим борется за вопрос о хиджабе, который является фундаментальной ценностью исламистского правительства, тем самым связывая себя неразрешимой внутренней проблемой.