Исламская Республика Иран была государством, основанным на революционных идеалах социальной справедливости, свободы и независимости. В течение первых двух десятилетий своего существования режим сумел создать значительный социальный капитал, выведя из бедности классы с низкими доходами и урбанизировав значительную часть сельских районов страны. Фактически, городское население, которое в середине 1980-х годов составляло менее 55%, достигло 76% в 2021 году. Ряд социально-экономических показателей, таких как продолжительность жизни, доступ к медицинским услугам, грамотность и высшее образование, обеспечили широкую легитимность Исламской Республики среди наиболее консервативных слоев населения.

Кроме того, применение системы субсидий, расширяющей возможности низших социальных слоев, было призвано повысить легитимность режима среди упомянутых целевых групп. Следовательно, одним из аргументов в оценке выживаемости режима был тот факт, что он мог опираться на поддержку сильного меньшинства.

Однако все указывает на то, что режим потерпел неудачу в поддержании упомянутого социального капитала. Хотя накопленная легитимность возникла на основе социально-экономических показателей, очевидно, что ожидания изменились, поскольку население стало более современным и образованным. С академической точки зрения, факторами, влияющими на уровень социального капитала правительства, являются прозрачность и подотчетность, качество управления, верховенство закона, ненасилие и политическая стабильность, а также борьба с коррупцией. Все это – задачи, в решении которых режим в целом и сменяющие друг друга правительства потерпели неудачу, не обратив внимания на меняющиеся ожидания населения.

Интересно, что президент Эбрахим Раиси обозначил эту проблему и объявил после своего избрания в 2021 году, что увеличение социального капитала будет «мегапроектом» его правительства. «Нет ничего важнее, чем служение народу и поддержание мира и надежды в обществе», – сказал Раиси.

Эксперты согласны с тем, что пока администрация Раиси не справляется со своей задачей «служения народу». Однако проблемы начались еще до инаугурации Раиси в качестве президента в 2021 году.

Во время правления Хасана Роухани (2013-2021 гг.) был проведен ряд исследований, в которых надлежащее управление рассматривалось как наиболее важный элемент в формировании легитимности и социального капитала правительства. Вместо продвижения передового опыта, реалии управления ухудшились настолько, что многие называли коррупцию и бесхозяйственность главными угрозами национальной безопасности страны. Помимо очень заметных случаев растрат, все население было разочаровано тем, как неправильно управлялась пандемия COVID-19, особенно осознанием того, что ошибочная политика в отношении импорта вакцин привела к гораздо большему числу жертв. В этом контексте необходимо понимать, что, независимо от внешнеполитических решений или случаев растраты, такие проблемы, как здравоохранение и инфляция, бьют по каждой семье в стране. Применяемая режимом формула, когда в каждой управленческой неудаче обвиняют иностранные заговоры, потеряла свою эффективность. Общество, особенно молодые поколения, ожидает подотчетности, а нынешние структуры управления ей не способствуют.

Даже после пандемии не было подлинного внимания к требованиям общественности. Политик-реформатор и бывший член городского совета Тегерана Голамреза Ансари считает, что отсутствие взаимодействия между правительством Раиси и представителями элиты привело к разрыву между социальными реалиями и планами и политикой правительства. В качестве примера можно привести отмену правительством субсидированного обменного курса, что привело к беспрецедентному росту цен на продукты питания (Иран импортирует значительную часть необходимого ему продовольствия – прим.). Ряд СМИ много жаловались, указывая на то, как повышение цен на хлеб разочаровало малообеспеченные слои населения.

Падение доверия сельского населения к режиму в целом является одним из основных процессов, подорвавших социальный капитал исламской республики.

В течение первых нескольких месяцев правления Раиси оправданием новых чиновников было обвинение в адрес прежней администрации Роухани. Однако, спустя более 16 месяцев правления Раиси, становится ясно, что это системная проблема, ведущая к накоплению разочарования и негативных настроений в отношении режима в целом.

Интересно, что факт нарастания социального гнева не был секретом. Действительно, в декабре 2021 года бывший министр образования и нынешний депутат Меджлиса Хамидреза Хаджибабаи заявил, что правительство должно активно содействовать развитию социального капитала и «примириться с каждым гражданином, озлобленным на руководство страны из-за экономических и социальных проблем».

Однако правительство не только не примирилось ни с одним из разочарованных граждан, но и разработало унизительную методику по отношению к конструктивной критике, арестовывая и преследуя всех, кто указывает на плохое управление. Политический активист и комментатор Аббас Абди объясняет ситуацию следующим образом: «Одна из причин – закрытие глаз на реальность. На самом деле, они думают, что если они не видят проблемы, значит, ее не существует! Другими словами, они игнорируют критиков и оппонентов и думают, что, игнорируя или унижая их, они добьются того, что проблема будет решена и критики исчезнут. Они не только игнорируют, но и дискредитируют оппонентов».

Такой подход властей не только ограничил возможности для экспертного обсуждения актуальных проблем женщин, молодежи, экологии, социальной несправедливости, прав трудящихся и т.д., но и еще больше разочаровал многие слои населения.

Очевидно, что недостаток внимания к народным требованиям и растрата социального капитала подтолкнули общество к такому состоянию, когда социальные волнения стали единственным способом донести до режима свое недовольство. Более того, каждый цикл социальных протестов в Иране приводит к огромным материальным и нематериальным затратам, что еще больше усугубляет недовольство.

Нынешняя волна протестов в Иране должна заставить представителей режима увидеть уровень своей поддержки и легитимности в обществе без обычных преувеличений и искажений и понять, что он близок к нулю. Для восстановления легитимности потребуются смелые реформы и действия, которые завоевали бы доверие различных социальных слоев.

Но комментарии высших руководителей говорят о том, что они рассматривают любое смягчение своего агрессивного подхода как признак слабости – не понимая, что социальные требования никуда не исчезнут.

Несмотря на то, что будущее нынешней волны протестов остается неопределенным, одно можно сказать наверняка: неспособность удовлетворить требования общества по улучшению структур управления только еще больше разочарует и без того разочарованные слои населения, создавая условия для новых форм протеста и конфронтации с режимом, у которого не осталось социального капитала, чтобы инвестировать в свое будущее.

Экономика социальных волнений в Иране

Хотя сами протесты неудивительны, учитывая экономический кризис, охвативший страну, тот факт, что они были весной сосредоточены в юго-западной провинции Хузестан, имеет большое значение.

Еще в мае сотни людей вышли на улицы в городах Ирана в знак протеста против решения правительства повысить цены на товары первой необходимости.

Иран становится свидетелем новой волны социального протеста в ответ на рост цен, вызванный правительственной реформой прямых и косвенных субсидий. Общественность недовольна затянувшейся высокой инфляцией, съедающей покупательскую способность. Помимо политических последствий этих протестов, социально-экономический ущерб еще больше ослабит иранскую экономику.

Научный анализ издержек социальных волнений по методологии Международного валютного фонда невозможен из-за отсутствия точных данных. Поэтому мы рассмотрим некоторые взаимосвязанные факты и события.

На протяжении большей части последнего десятилетия в Иране наблюдалась высокая инфляция. Единственными двумя годами, когда инфляция была ниже 10%, были 2016 и 2017 годы, после снятия санкций в рамках ядерной сделки или JCPOA (снятие с Ирана части санкций и разрешение экспортировать нефть в обмен на отказ от программ создания ядерного оружия – прим.). С тех пор как в 2018 году администрация Трампа вышла из JCPOA, средняя иранская семья потеряла покупательную способность и стала беднее. Разочарование еще больше усугубляется высоким уровнем коррупции, бесхозяйственностью и внутренними кризисами.

Следовательно, протесты неудивительны, тем более что политические ограничения режима ограничивают и пространство для мирного выражения своего несогласия с текущей ситуацией. Однако тот факт, что недавние протесты в основном происходили в юго-западной провинции Хузестан, имеет большое значение. Существует огромное несоответствие между богатством Хузестана как основного нефтедобывающего региона страны и низким уровнем его развития, что добавляет еще один слой к социальному разочарованию. Влияние социальных волнений на безопасность и политический риск может привести к отсутствию инвестиций в конкретный регион. Таким образом, социальные беспорядки завершают порочный круг, который начинается с недостаточного развития и недостаточного инвестирования.

Другая очевидная экономическая цена социальных волнений – это ущерб имуществу и инфраструктуре. Во время протестов 2019 года разъяренные демонстранты подожгли бензоколонки и повредили множество зданий и общественного имущества. Недавние протесты были не такими жесткими, но разрушительный потенциал всегда присутствует во время подобных событий.

Реакция на протест со стороны сил безопасности или государственных чиновников также наносит экономический ущерб. Фактически, эрозия социального капитала является существенной обратной стороной неоднократной жесткой реакции правительства на протесты. Помимо неоправданно жестких репрессий, иранские силовики и правительственные чиновники охотно распространяют ложь и теории заговора о протестах, что еще больше подрывает доверие к ним самим.

Иранские силы безопасности часто реагируют на протесты отключением доступа в Интернет. Согласно одному расчету, один день отключения интернета обходится иранской экономике более чем в 38 миллионов долларов. Это, по-видимому, консервативная оценка, поскольку более 2 миллионов малых предприятий зависят от интернета.

Каждый цикл протестов также приводит к серьезным психологическим и социально-экономическим издержкам для семей жертв – от первоначальной тревоги в поисках своих близких до юридических и фактических издержек, связанных с правительственными репрессиями. Большинство этих издержек не поддается количественной оценке, но все они оказывают негативное влияние на благосостояние общества.

Консервативная газета Jam-e Jam провела детальный подсчет стоимости четырех дней протестов в ноябре 2019 года и оценила ущерб в 200 триллионов риалов (эквивалент $1,7 млрд. по тогдашнему свободному рыночному курсу). Однако в этом расчете не учитываются семьи убитых или раненых участников протестов, а также тысячи арестованных. Экономические потери велики, но еще важнее социальные и психологические утраты.

Кроме того, каждые социальные выступления еще больше усиливают стремление молодого поколения к миграции. Утечка мозгов является серьезной проблемой в Иране, и чувство безнадежности прокладывает путь для миграции образованной молодежи страны в поисках лучших образовательных и профессиональных возможностей. Всемирный банк оценивает потери от утечки мозгов в Иране в 50 миллиардов долларов, хотя не все они связаны с социальными волнениями.

Социальные протесты дорого обходятся Ирану. Лица, принимающие решения в стране, должны перенаправить часть инвестиций, которые они традиционно используют для наращивания сил безопасности, в социальные проекты, которые позволят устранить недовольство общества. Очевидно, что быстрое решение проблемы, связанной с социальными, экономическими и управленческими недостатками Ирана, невозможно, но даже небольшие проблески надежды могли бы принести много пользы.