Протесты в Иране продолжаются уже восьмую неделю. Пока нет никаких признаков того, что решимость демонстрантов ослабевает. Ситуация, похоже, прямо опровергает заявления президента Ирана Эбрахима Раиси, сделанные в выходные, о том, что иранские города «целы и невредимы».

Начавшись в иранской провинции Курдистан, демонстрации теперь распространились по всей стране. Базирующийся в США Институт изучения войны, который внимательно следит за развитием событий, насчитал, по меньшей мере, 30 протестов, прошедших в 15 городах 11 провинций Ирана в первые дни ноября.

В их число входит коммерческая забастовка в Саккезе, родном городе Махсы (Жины) Амини, чья смерть от рук властей спровоцировала нынешние беспорядки. Студенты провели демонстрации в различных местах по всему Тегерану. В Мешхеде, Санандадже, Мариване и многих других городах прошли волнения.

Скандирование протестующих больше не ограничивается призывами отменить обязательное ношение хиджаба или общим призывом «Женщины, жизнь, свобода!» – первоначально курдским революционным лозунгом, который иранские демонстранты сделали своим собственным.

Демонстранты теперь открыто призывают к свержению исламистского режима, который правит Ираном последние 40 лет. Сейчас, судя по многочисленным сообщениям, часто можно услышать такие лозунги, как «смерть диктатору» и «смерть системе».

Между тем, обычные методы, используемые режимом для быстрого разгона протестов, похоже, не работают. В прошлом отключение Интернета на больших территориях страны, а затем применение крайней силы приводили к прекращению протестов. Таким образом, в 2009 году и затем в 2019 году режиму удалось подавить широкомасштабные демонстрации.

В этот раз подход режима также был далеко не сдержанным и включает в себя использование боевых патронов против безоружных демонстрантов.

По оценкам базирующейся в Осло правозащитной организации Iran Human Rights, к 6 ноября 186 человек были убиты иранскими властями в ходе их усилий по подавлению протестов.

Организация, что примечательно, также фиксирует еще 118 смертей протестующих в Систане и Белуджистане. В этой отдаленной провинции, где большинство населения составляют сунниты, вдали от глаз всего мира, иранские власти, похоже, применяют более жесткую тактику.

В Систане и Белуджистане также есть случаи вооруженного сопротивления. В последнем из них четыре полицейских были застрелены на контрольно-пропускном пункте на дороге Ираншахр-Бампур в этой провинции.

Некоторые наблюдатели предполагают, что высокая представленность женщин в протестах во многих частях страны помогает предотвратить применение властями более жесткой тактики.

Так это или нет, но факт остается фактом: ситуация в Иране, похоже, приближается к переломному моменту. Властям не удалось остановить протесты. Режим не может бесконечно долго терпеть ситуацию широкомасштабных и непрекращающихся беспорядков, которые по своей природе подрывают его власть.

Но и протестующим пока не удалось по-настоящему поставить вопрос о власти в Иране. Иными словами, уровень давления, оказываемого в настоящее время на режим, не приближается к тому, который был бы необходим, чтобы поставить под угрозу его дальнейшее существование.

В настоящее время в Иране не существует революционного руководства, способного направлять продолжающиеся демонстрации на определенные ясные цели, сфокусировать их, использовав как часть плана по захвату власти. Наблюдатели часто указывают на этот неопределенный, децентрализованный характер протестов. Многие считают, что это – часть субкультуры «поколения зумеров», проявление TikTok-характера этого восстания, которое представляет собой выход на иранскую сцену нового, ничего не боящегося поколения активистов. Хотя такая характеристика вполне может быть точной, следует отметить, что в конечном итоге для захвата власти необходимо организованное движение с политическими и, возможно, военными аспектами.

Кроме того, пока нет видимых признаков появления серьезных трещин и разломов в иранских силах безопасности, что является необходимым условием для любого шанса на свержение режима.

Поэтому сегодня Иран характеризуется продолжающимися и широко распространенными беспорядками, уровень которых нетерпим для властей. Но он еще не находится в ситуации, которую можно назвать предреволюционной.

Иранские протесты еще не стали революцией. Это означает, что и власти, и демонстранты стоят перед трудным выбором на открывающемся перед ними новом этапе.

Властям необходимо найти способ делегитимизировать протестующих в качестве прелюдии к применению большей силы.

Недавний отчет в Wall Street Journal выявил признаки того, что режим, возможно, планирует достичь этого путем искусственного усиления региональной напряженности, чтобы отвлечь внимание и представить протестующих как непатриотичных сепаратистов. Согласно докладу, режим может планировать военный удар либо по Саудовской Аравии, либо по целям в южном Курдистане.

Любая атака на Саудовскую Аравию, скорее всего, будет осуществлена марионеточной организацией, вероятно, йеменской или иракской. В южном Курдистане, напротив, послужной список иранского режима говорит о том, что он, скорее всего, будет использовать собственные официальные силы.

Это соответствует общему подходу Тегерана, который использует самую большую и прямую силу против своих слабых врагов, маскируя или избегая применения силы против более сильных противников.

Уже есть прецедент действий против курдских целей в Ираке. 28 сентября Тегеран нанес ракетные удары по объектам базирующихся в Ираке групп иранских курдов. Цель заключалась в том, чтобы представить протесты в Иране как «направляемые внешними боевыми организациями».

Как только протесты будут «оформлены» таким образом как представляющие внешнюю угрозу безопасности, станет ясно, как использовать против них большую силу. Вполне возможно, что именно такое направление выберет режим в предстоящий период. Это не лишено риска.

Проблема, которая имеется у протестующих, не менее острая. В случае применения режимом более жесткой тактики или даже в ее отсутствие, протестующим необходимо найти способ усилить давление на режим.

Многие иранцы, поддерживающие протесты, тем не менее, опасаются того, что они называют «сирийским» сценарием в Иране. Под этим они подразумевают ситуацию, в которой попытка подавить протесты с использованием максимальной силы приведет к вооруженному ответу со стороны некоторых элементов оппозиции. Это откроет дверь к вооруженному гражданскому противостоянию в Иране с потенциально страшной ценой.

Оппозиция, особенно в Курдистане и Систане и Белуджистане, имеет определенный доступ к оружию. Уже были случаи, когда протестующие брали под временный контроль районы, но расходились после того, как власти направляли туда войска.
Однако многие наблюдатели предостерегают от преждевременного применения оружия, поскольку это может дать властям именно тот повод, который они ищут.

С другой стороны, пассивность на фоне растущего числа жертв также не является привлекательным вариантом.
Легких решений не существует.

В предстоящий период иранские протестующие, вероятно, столкнутся с тем фактом, что революции по своей природе являются прыжком в темноту. Невозможно заранее предугадать, будет ли на другой стороне прыжка победа – или Сирия.

В любом случае, революционная динамика в Иране, похоже, приближается к переломному моменту, после которого она должна либо обостриться, либо сойти на нет.