Почти каждый день какую-либо страну обвиняют в нарушении Женевских конвенций на международном уровне. Однако, никто не привлекается к ответственности за преступления, совершенные в Газе или Курдистане. Гражданские поселения бомбят, мирных жителей, включая женщин и детей, убивают, территории суверенных стран оккупируют, и миллионы людей становятся беженцами и вынужденным мигрантами, пока других перемещенных лиц привозят и расселяют на оккупированных территориях. Бойцы, захваченные в плен во время боевых действий, подвергаются жестоким пыткам или содержатся в условиях изоляции пожизненно.

Ни одно государство не понесло ответственности за эти масштабные трагедии. В лучшем случае мы видим, что страны и институты, ответственные за защиту международного права, действуют избирательно. И, пока события на Украине привлекают внимание всего мира, турецкая война в Курдистане, кажется, не интересует никого.

Почему же Женевские конвенции, которые были введены в действие во время Второй мировой войны и составляют основу международного права в области прав человека сегодня, не помогают разрешению кризиса? Неужели Женевские конвенции не способны помочь выходу из конфликтов в современном мире? Почему те, кто подчеркивает важность международного права в ситуации Украины или войны в Газе, молчат о войне в Курдистане? Разве международное право не защищает общества без гражданства? Каков международно-правовой статус войны в Курдистане? Почему Турция не признает факт этой войны? Каков статус пленных бойцов РПК? Каков международно-правовой эквивалент изоляции на тюремном острове Имралы, продолжающейся уже более 3 лет?

Мы поговорили об этом с Марко Сассоли, профессором международного права Женевского университета с 2004 года. С 2013 года он также является комиссаром Международной комиссии юристов (МКЮ) и занимает должность специального советника по международному гуманитарному праву при прокуроре Международного уголовного суда.

- Почти каждый день кого-то обвиняют в нарушении Женевских конвенций. Как вы оцениваете состояние международного права, особенно гуманитарного, а также войны в Газе и Курдистане?

- Когда мы говорим о международном гуманитарном праве, мы должны различать международные вооруженные конфликты между двумя государствами и немеждународные конфликты между вооруженной группой и государством.

В Палестине существует международный конфликт и военная оккупация Газы. Что касается Турции, здесь имеет место немеждународный вооруженный конфликт, например, между РПК (Рабочей партией Курдистана) и турецкими правительственными войсками.

Турция всегда отвергала квалификацию происходящего, как вооруженного конфликта, утверждая, что эта война идет лишь в рамках контртеррористических операций. На данный момент никто не вынуждает Турцию признать, что происходящее является вооруженным конфликтом.

Но даже если по сути происходящее не считается вооруженным конфликтом, нормы, регулирующие права человека, должны быть применимы в полной мере и в этой ситуации. Гарантии прав человека выше гарантий гуманитарного права, потому что гуманитарное право позволяет вам убивать вражеских комбатантов в случае военных действий. В мирное время вы не имеете права преднамеренно убивать людей или задерживать военнопленных.

В случае боевых действий, которые не считаются вооруженным конфликтом, вы можете задерживать людей только после решения суда.

- Женевские конвенции считаются основой международного права. Разве эти конвенции не нарушаются во всех перечисленных случаях?

- Да, к сожалению, нарушаются. Вы, представители СМИ, рассказываете об этих нарушениях, и, полагаю, это правильно. Эти нарушения скандальны. Однако, мы не должны создавать впечатление, что гуманитарное право нарушается всегда и везде. В большинстве случаев, во многих ситуациях правовые нормы соблюдаются благодаря этим конвенциям. Есть много военнослужащих, которые соблюдают гуманитарное право в ситуациях вооруженных конфликтов. Есть также много заключенных, которые получают надлежащее обращение благодаря этим конвенциям. Но, конечно, этого недостаточно. Нам нужна политическая воля государств, чтобы конвенции полностью соблюдались. Прежде всего, необходимо избегать двойных стандартов, например, критиковать правонарушения в одной стране и не критиковать нарушения в другой.

К сожалению, государства нередко придерживаются двойных стандартов. Например, Турция явно нужна им для решения многих вопросов, и её властей не критикуют за очевидные нарушения.

- Как вы считаете, подходят ли Женевские конвенции для современного мира и ситуаций войн?

- В мире появились новые проблемы, такие как кибератаки. Гуманитарное право часто соотносят с физическими нападениями. С другой стороны, в этих правовых нормах есть хорошие правила, когда речь идет о самых серьезных вопросах, таких как обращение с пленными, уважение к гражданскому населению и гуманитарная помощь. Просто эти правила недостаточно соблюдаются. На мой взгляд, миру нужны механизмы, обеспечивающие их более эффективное выполнение, и нет необходимости пересматривать содержание указанных норм.

Но, как я уже сказал, бывают исключения. То, что мы видим сейчас в Газе, по сути представляет собой нарушение гуманитарного права обеими сторонами. Например, обязательство разрешить доставку гуманитарной помощи гражданскому населению Газы зависит от возможности проверить, что эту помощь получат мирные люди, а не боевики ХАМАС.

Эта ситуация не очень реалистична, потому что как вы можете проверить, не кормит ли жительница Газы своего мужа, который является боевиком ХАМАС? И пускай я не знаю ситуации досконально, но предполагаю, что в Курдистане есть похожие проблемы.

- Значит, вы не согласны с экспертами, которые говорят, что Женевские конвенции должны быть адаптированы к современному миру...

- Вы знаете, что Женевские конвенции применяются к вооруженным конфликтам. Поэтому вооруженные конфликты – то, чего мы должны избегать. Если нам нужен идеальный закон, мы можем представить лучшие законы, например, в области охраны окружающей среды, защиты прав женщин, развития сообществ и неравенства и так далее.

Но в данном случае мы говорим о законе, который действует в условиях вооруженных конфликтов и должен оставаться реалистичным. Например, если я скажу бойцам РПК, что они больше не имеют права убивать турецких солдат, они ответят, что находятся в состоянии войны с Турцией.

Поэтому гуманитарное право никогда не станет таким гуманным, насколько нам бы того хотелось. Да, оно может гарантировать определенный уровень гуманности, но, опять же, я не считаю это самым реалистичным вариантом развития событий для бойцов.

То же самое касается национально-освободительной борьбы. Национально-освободительному движению нельзя запретить воевать. Например, курдские партизаны обязалась не использовать несовершеннолетних бойцов. Но вы не можете запретить им вести войну в соответствии с гуманитарным правом.

- Так почему же мы не можем говорить о существовании механизма, защищающего Женевские конвенции, которые являются основой международного права?

- К сожалению, такого механизма не существует. Государствам не нужны международные полицейские силы. Если бы некая международная «полиция» существовала, войн бы не было, верно? Существуй некие международные полицейские силы, например, в Женеве, ситуация выглядела бы так – если вы вдруг нападете на полицейского, это не будет войной, и полиция остановит вас. За исключением ситуации законного применения силы, полицейские не станут стрелять в вас, а попытаются остановить. Однако, на войне вы можете нападать на бойцов армии противника, даже если они не атакуют вас.

- Разве это не те же самые государства, которые внедрили данные конвенции? Тогда почему они выступают против существования механизма, защищающего эти международные договора?

- Потому, что государства хотят этого. Я думаю, что народы желают иметь суверенитет, а не такой международный механизм, поэтому им не нужен единый международный орган. Мы находимся здесь, в Швейцарии, и швейцарцы не хотят вступать в Европейский союз, потому что не хотят подчиняться международному институту. И я уверен, что если бы у курдского народа или каталонцев было собственное государство, они бы тоже не хотели иметь такой механизм. Я надеюсь, что они хотят самоопределения, чтобы принимать решения в соответствии с международным правом, исключая ситуации, когда внешние силы навязывают им некий выбор.

Очевидно, что соблюдение прав человека – это не вопрос, который приходит извне. Государства обязуются соблюдать права человека, но не существует механизма, который заставил бы их это делать, поскольку для этого необходимы международные вооруженные силы. И, к сожалению, державы, нарушающие права человека, зачастую очень сильны. Европейские и западные страны, а также США и Канада выступают за права человека. Но когда Израиль или Турция нарушают права человека, они практически не выказывают возражений. У них есть общие коммерческие или идеологические интересы, а Турция в настоящее время играет вполне позитивную роль между Украиной и Россией. Именно Турция, а не Швейцария, выступает посредником. Так что у многих государств есть свои интересы в этой ситуации.

Опять же, Турция предпринимает меры для того, чтобы Израиль соблюдал Женевские конвенции в Газе. Как видите, здесь есть определённая избирательность. Турция хочет, чтобы Израиль соблюдал Женевские конвенции в Газе, но она не хочет, чтобы кто-то диктовал ей самой соблюдение Женевских конвенций. Здесь применяется разный подход, потому что ситуация в Газе – это оккупация с точки зрения международного права. В курдских регионах длится немеждународный конфликт, но нормы гуманитарного права всё равно действуют.

- Хотя Курдистан является колонией, его не определяют так в международном праве. Сложилось ли так потому, что курды – общество без гражданства? Но разве международное право не защищает сообщества без гражданства?

- Вы можете сказать, что присутствие Турции в северной Сирии – это оккупация, потому что это другая страна. Однако, как вы знаете, Курдистан не существует, как государство. Право народа на самоопределение дает курдам право требовать создания собственного государства, но пока что такого государства нет. Поскольку его нет, присутствие Турции в Курдистане не считается оккупацией.

С другой стороны, Турция сохраняет свое присутствие в северной Сирии без одобрения сирийского правительства. С данной точки зрения это оккупация. Курды имеют многонациональное сообщество, автономию и т. д. Я не знаю, устраивает ли их это, или они всё ещё хотят иметь отдельное государство. Но если они хотят создания своего государства, это их фундаментальное право в рамках международного законодательства.

Хотя присутствие Турции в Северном Курдистане не рассматривается в рамках норм об оккупации, здесь действуют нормы в области прав человека.

- Как вы уже сказали, Турция участвует в вооруженных конфликтах в Сирии, продолжая воевать против курдов и оккупируя курдские районы. Турецкий режим насильно депортирует курдов с их собственных земель в другие места. Как следует объяснять подобные действия с точки зрения международного права?

- Ещё раз повторю, нарушения определенно есть. Международное право действует чаще на оккупированных территориях, нежели внутри государства. Вы помните, у турецких властей был план расселить беженцев, которые находились на территории Турецкой Республики, в оккупированных ими районах северной Сирии. Насколько мне известно, в конечном итоге они этого не сделали. Мы можем предположить, что причина, по которой они не могут этого сделать, кроется во влиянии международного гуманитарного права, потому что эти действия запрещены его нормами так же, как и ситуация в Палестине.

Перемещение запрещено даже на оккупированной территории. Все в Газе критикуют подобную ситуацию, когда израильтяне хотят, чтобы гражданское население Рафаха было перемещено в другое место. Даже американцы признают, что такая депортация недопустима. Подобные события происходят и на севере Сирии, но, к сожалению, международное сообщество гораздо слабее реагирует на происходящее там.

- Можно ли рассматривать то, что происходит в оккупированных Турцией районах Сирии, как этническую чистку?

- Этническая чистка не является техническим понятием в гуманитарном праве, но включает в себя нарушения этого права. Все действия, такие как убийство людей, разрушение их домов, изгнание жителей из их домов, запрещены соответствующими нормами.