Когда курдский национальный лидер Абдулла Оджалан прибыл из северного Курдистана в Рожаву, дом семьи Алуш в Кобани был первым местом, куда он направился. Отец семейства на тот момент уже умер, но мать была жива. Мать и ее старший сын Энвер делали все возможное, чтобы дать необходимую заботу 13 братьям и сестрам.

Этем Акджан, родственник семьи Алуш, которого называют Мухаммедом Саидом в рядах курдского освободительного движения, прибыл к ним в гости. Его задачей было найти способ перебраться на Ближний Восток. После нескольких визитов он сообщил родственникам, что освободительное движение создано и что он хотел бы воспользоваться их домом, если они позволят. Старший в семье брат посоветовался с матерью. Михмед Саид привел в дом первую группу товарищей после того, как она дала свое согласие.

В семье была 13-летняя дочь, Нувар. Когда Абдулла Оджалан впервые увидел ее, он назвал ее Дине, что означает «сумасшедшая», и это прозвище осталось за Дине до сих пор.

Дине рассказала ANF, почему Абдулла Оджалан назвал ее так в день своего приезда, что произошло после этого и каковы ее отношения с курдским освободительным движением.

Первая группа в доме семьи

Мухаммед Саид, то есть наш родственник Этем Акджан, несколько раз ездил туда и обратно после того, как пообщался с моим покойным братом Энвером. Первая группа прибыла через несколько дней после того, как Энвер спросил разрешения матери, и та сказала: «Хорошо, можете приезжать». В группе были только наши друзья-мужчины. У нашего дома было два двора. Мы оставались в одном, а наши друзья – в другом. Мы готовили на всех еду. Энвер помог друзьям расположиться и отвозил их туда, куда они хотели отправиться. Мухаммед Саид то входил, то выходил из комнаты. Вторая группа ушла. Я не знаю точно, как долго они оставались, но думаю, что от 10 до 12 дней.

Прибыла еще одна группа. И этого я не забуду никогда. Мухаммед Саид сказал по-турецки, что это было «важно». Я понятия не имела, что это значило. Моя мама свободно говорила по-турецки. «Что значит «важно?» – спросила я, подойдя к ней. «Почему ты спрашиваешь?» – сказала она. Я ответила, что тоже хочу понимать.

Через несколько дней мой брат и Мухаммед Саид объявили, что приедет «хеваль (товарищ) Али». Приехала группа товарища Али. «Я хочу увидеть этого важного друга», – сказала я Саиду. «Нет, тебе нельзя», – ответил он, – «Ты девушка, как ты можешь подходить к мужчинам? Что бы сказал твой брат?» «Дай мне посмотреть на них, я не скажу Энверу», – сказала я.

Однажды Мухаммед Саид сказал мне: «Дотмам (то есть двоюродная сестра), принеси нам чаю». «Я хочу увидеть этого друга», – так я сказала ему снова. Я взяла чайник, он взял стаканы, и мы пошли в другой двор.

Встреча с курдским лидером

Я следила за Мухаммедом Саидом. Он вошел, и дверь за ним захлопнулась. Я открыла дверь без стука. «Товарищ Али» сидел там в кресле. Он держал что-то в руках и читал. «Что это, она сошла с ума?» – сказал он. Я опустилась на колени и склонила голову. Мухаммед Саид использовал различные турецкие слова, объясняясь, в том числе говоря «нет, она не сумасшедшая». Я сказала ему, что хочу видеть его. «Али» издал короткий смешок. Тогда я подняла взгляд и ушла, ничего не сказав.

Прошло два дня. «Сделай чай, хеваль Али хочет тебя видеть», – сказал мне Мухаммед Саид, и мы пошли к товарищу. «Проходи и садись», – сказал хеваль Али, и я кивнула. «Как тебя зовут?» – спросил он, встав и погладив меня по голове. «Меня зовут Нувар», – представилась я. «Не хочешь ли ты присоединиться к нам, подруга?» – спросил он, и я утвердительно кивнула. Я боялась гнева мамы и тогда сразу же ушла, не присев. Потом я подошла к маме и спросила: «Что означает слово Dînê?». «О чем это ты меня спрашиваешь?» – удивилась мама. Но потом она объяснила значение этого слова. С тех пор за мной так и осталось имя «Дине».

Потом прибыли женщины

Затем прибыла еще одна группа. На этот раз среди них были женщины. Среди них были Сакине, Резан, Фатма, Зейнеп и Хазал. Мы прятали наших товарищей, чтобы никто смог их увидеть. Хеваль Али пробыл там около месяца. Группы продолжали прибывать. Прибыли товарищи Джума, Джемаль, Пир и Делил (он был ранен в ногу, и мои братья осматривали его рану). Большинство из них назвали нам свои настоящие имена. В Кобани я встретила товарищей Джемаля и Джуму. Так прошло четыре года. Через четыре года я вышла замуж и переехала в Алеппо.

Вторая встреча с Оджаланом

Однажды Али, мой муж, сказал мне, что дома меня ждет сюрприз. Дверь была открыта, и внутри были трое – Сакине, Джахиде и Резан. Они ждали меня у нас дома. Они знали, что мой муж Али поедет в Кобани. Мы не виделись, наверное, 4-5 лет. Мы обняли друг друга. Потом мы услышали звонок в дверь. Это был Мухаммед Саид. «Ты пришла, Дотмам? У нас гость», – сказал он. Не успел он договорить, как за его спиной появился хеваль Али. Мы знали лидера курдского народа как хеваля Али.

«Привет, ты все такой же сумасшедшая, какой была раньше?» – спросил он, и я ответила: «Нет». Мы вошли в дом. Через некоторое время Мухаммед Саид объявил, что прибыл еще один посетитель. Они общались по-турецки. Люди приходили и уходили. Я увидела, что товарищ Джамит тоже пришел. Собралась вся группа. Там были товарищи Али, Джума и Джемаль. Кроме них присутствовали еще два друга.

Моему первенцу тогда была всего неделя. Фатма, Зейнеп, Сакине, Джахиде и Резан тоже были там. Мы еще не успели выбрать имя для моей дочери. Сакине хотела назвать ее Малсой. «М: Маркс, Л: Ленин, А: Англия, С: Сталин, А: Апо», – сказала она, когда я спросила, что это значит. И мы назвали ее Малсой. Мухаммед Саид забирал Фатму после того, как она проводила у него некоторое время. Мой брат Рыдван, погибший во Франции, возил их в Кобани и обратно.

О его положении я узнала из палестинского журнала

Я не уверена, был ли это конец 1983 или начало 1984 года, но один палестинский журнал опубликовал фотографию хеваля Али под заголовком «Курдский лидер Абдулла Оджалан». Именно тогда мы узнали, что «Али» был политическим лидером.

Когда он приезжал к нам и уезжал после этого, мы стали называть его лидером. Он бывал у нас, по крайней мере, четыре-пять раз в год. Я переезжала трижды. Визиты лидера продолжались. У него было два места пребывания, а наш тогдашний дом был третьим. Лидер приехал и сказал: «Я вижу, вы переехали в новый дом. Вы сделали отличную работу. Все знали, кто мы. Этот дом больше. Он лучше подходит для занятий спортом». Он ходил по дому, занимался спортом и устраивал собрания.

Однажды он сказал мне: «Ваша еда превосходна. Приходи ко мне домой на несколько дней и готовь». Я ответила: «Хорошо». Тогда он повернулся ко мне и сказал: «Пожалуйста, не приходи. Я толстею, потому что ем много вашей еды». Все, кто слышали это, рассмеялись.

В 1995-1996 годах я лишь раз побывала в доме лидера в Дамаске. Не считая того случая, он постоянно приезжал сам. Мы приехали туда на двух машинах: я, мой муж Али, мои братья Энвер и Хамуд, мой свекор Омар Мухтар и его сын Левенд. Они были крайне гостеприимны. «Давайте поужинаем», – сказал лидер, когда они встали, приветствуя нас, – «Приготовьте хорошую еду, Дине готовит прекрасно. Посмотрим, что она скажет о твоей еде». Он сказал, что приехал повидаться с семьей, а не участвовать в собрании.

Когда Мустафу Карасу освободили из тюрьмы, он пришел к нам в тот дом. Приехал лидер, началось собрание товарищей. Поприветствовав своих друзей, Карасу вернулся домой, а лидер сказал: «Дине, подойди. Знаешь ли ты, кто это?»

«Это история», – заметил вождь после того, как Карасу ответил «нет». Затем мы с Карасу обнялись. Карасу и лидер сели рядом. Я сидела с ними. Мне никогда не было достаточно того времени, и никогда бы не было.

Покушение на убийство, международный заговор и тяжелые времена

Иногда он присылал друзей, которые чувствовали себя подавленными. Он говорил своим товарищам: «Когда я вижу ее, мне становится легче. Пошлите их к ней тоже. Иди, посмотри, здесь так много людей, а в доме Дине на полу нет ни крошки хлеба», – говорил он однажды другу. Он часто сравнивал «стол Халила Ибрагима» и мой стол.

Однажды в дверь постучал мой русский сосед и сказал: «Привет, Нувар, знаете ли вы, что на вашего лидера было совершено покушение?» Я сказала, что нет. Когда я включила радио, там ничего не сообщили. Я подняла трубку телефона, но он не звонил. Звонок в дверь раздался через день, около трех часов дня. Когда я открыла дверь, первым пришел товарищ Делил. Я чуть не упала в обморок, когда следующим вошел лидер. Он сказал мне: «Ты слышала, что на меня собираются совершить покушение, Дине? Ничего не бойся».

Вождь добрался до Рима. Когда ему звонили друзья, они сказали ему: «Дине хочет поговорить с тобой». Я взяла трубку и спросила: «Как ваши дела?» Он ответил: «Здравствуй, Дине, я в порядке, все хорошо. Как ты? Скоро ли приедешь ко мне в гости». Это был мой последний разговор с ним.

Арест лидера был не единственным черным днем для нас. Каждый день, каждый миг моей жизни ускользает от меня. В тот день музыкальная группа Koma Berxwedan исполняла праздничные песни. «Какой сегодня день?» – такой вопрос мы себе задавали. Через несколько часов стало известно, что лидера похитили. Я не могу передать словами, что я чувствовала в тот день. Все боялись, что я сделаю с собой что-то плохое. Мы многое пережили, и это был не просто день или два, таким был каждый день. От тоски я заболела и перенесла несколько заболеваний. Это был черный день. Не только тот самый, но и все дни до сегодняшнего дня были темны.

Теперь я сумасшедшая

Я обещала пойти туда, где будет наш лидер, и жить с ним бок о бок. Мне не нужно ни имущества, ни денег. Я просто хочу быть с ним до конца своих дней. Если лидера освободят, это будет праздник и для меня, и для всего народа курдов. Мы увидим нашего лидера и поговорим об этих днях. Лидер, в тот день я не была сумасшедшей, но сегодня я сошла с ума», – скажу я ему.