Член группы "Кино гор" Эмин Энгизек дал интервью корреспонденту агентства  «ФратНьюс».

- Когда и как вы заинтересовались кино и актерским мастерством?

- В детстве мы находились под влиянием турецкого кино и играли в спектаклях, распределяя роли между соседями.

Наши герои, как правило, популярные личности того периода, такие, как Кадир Инанир и Tанк Акан. Однако наиболее популярным был Йылмаз Гюней. Мы бы не отдали эту роль никому. Мы играли с друзьями каждый день. С тех пор я всегда хотел быть актером.

В нашем регионе уровень интереса к искусству всегда был высок. Из-за сосуществования различных культур и народов искусство было на переднем крае в Адыямане. Естественно, это подпитывало наш интерес к нему.

Я фантазировал, что если не смогу быть актером, то стану футболистом. Прошли годы, после окончания школы я работал клерком в Национальном управлении образования Джазиры, а затем услышал о Культурном центре Месопотамии (КЦМ).

Несмотря на то, что у меня была работа, я решил пойти в КЦМ и просто посвятить себя искусству. Мне все равно не нравилась жизнь госслужащего. Когда я собирался уходить и готовился к поступлению в КЦМ, я передумал и решил изменить свою  жизнь ещё раз. Так в 1993 году я вступил в ряды партизан. Я был партизаном в Ботане в течение шести лет. Потом я ушел с севера и переехал на юг в 1999 году после призыва Лидера Апо.

В южном районе Освободительное движение предпринимает важные шаги в области культуры. Одним из них стало создание Комитета по культуре РПК в 2000 году, и я занял свое место в нем. Так много лет назад я встретил горы благодаря искусству, о котором я думал в своих детских мечтах.

- Что вы делали в Комитете по культуре? За какой талант вас туда выбрали?

- Любой, кто знаком с партизанским движением, хорошо знает, что у нас много деятельности морально-нравственной направленности. Это важно для нас. В партизанской деятельности радость, моральный дух, энергия совместной деятельности - это то, что мы называем морально-нравственной активностью. По этой причине, независимо ни от чего, всегда есть друзья, воспевающие эти события, играющие миниатюры в театре или делящиеся впечатлениями. Что касается меня, то я обычно выступаю в театре. Друзья очень любят мои пьесы, поэтому, когда Комитет по культуре попросил предложения по кандидатурам, они назвали меня. С этого я и начал.

- Что вы сделали в первую очередь после того, как стали членом Комитета?

- Нашей первой работой был театр. Эта работа продолжалась с 2000 по 2004 год. Мы ставили театральные спектакли и гастролировали в горах. Я могу сказать, что в зонах защиты мы посетили почти все районы, представляя театральные пьесы нашим друзьям.

Наш первый спектакль был пьесой в двух действиях под названием «Голый мужчина». Если я правильно помню, это была работа ливанского писателя, и мы адаптировали пьесу к курдскому языку. Эта пьеса была о палестинском народном сопротивлении. Интерес друзей к театру повысился. Во время наших ранних постановок мы работали с большой самоотдачей и большим удовольствием.

Кроме партизан, мы выступали и для публики в Мосуле, Махмуре, Бехдинане, Соране.

В то время работа нашего театра велась в рамках работы Академии мученика Сефкана. Мы создали Академию и стали заниматься этим профессионально. На самом деле, если бы у нас не было различных негативных ситуаций, наша культура и искусство получили бы гораздо больший импульс к развитию.

Я уже отмечал, что создание Горного театра произошло в 2000 году. Но когда начался 2001-й, между нами и южными войсками была война. Война, называемая “войной предательства” под руководством колониально-фашистского турецкого государства. Эта война почти на год остановила нашу культурную деятельность. После окончания войны группа воссоединилась, и мы начали работать с того места, на котором остановились.

Я хотел почтить память Хеви и Йекта, товарищей, которые были великими актерами. Оба наших друга провели очень большую и обширную работу. Они были пионерами. Когда мы пытались собрать группу, они уже подготовили спектакль. Пока они не пали мучениками, они выполняли эту работу наилучшим образом, и оставили большое наследие своим преемникам.

- Каково было быть вовлеченным в культуру и искусство после вступления в ряды партизан, борющихся за свободу?

- Когда я был ребенком, я говорил всем, кто меня спрашивал, что хочу быть актером. Если вы обратите внимание, вы увидите, что большинство актеров не курды, а представители других народов, которые, по-видимому, имеют какое-то отношение к нашей культуре. Конечно, здесь нельзя не отметить, что Йылмаз Гюней должен быть помещен в этом ряду в особое место.

Некоторые актеры, такие, как Кюнейт Аркын, действовали, как шприц для инъекции идеологии тюркизма, и нам «впрыскивали турецкость» этим шприцем.

Мы были потомками народа, живущего в своеобразном культурном вырождении. С формированием движения РПК курдский народ смог, наконец, начать дышать свежим воздухом, и воспринял это как прорыв на культурной арене. Поэтому мои эмоции были очень сильными. Не только я, но и все друзья, участвовавшие в этой работе, испытывают почти одинаковые чувства.

Например, одна наша театральная группа состояла из 45 друзей. И была еще одна группа, работавшая  с ними, также состоящая из 45 друзей. Никто из них не делал эту работу по необходимости. Все они объединились на добровольной основе, делая свою работу с большой серьезностью и профессионализмом. Быть бойцом - значит быть борцом за свой народ и пионером своего дела во всех смыслах. Оружие в руках бывает разное - иногда автомат Калашникова, иногда гитара, иногда фотоаппарат, а иногда театральный занавес.

Я хочу поделиться одной историей. Был 2001 год, пришла зима. У нас не было места, где мы могли бы продемонстрировать свою художественную работу. Мы подготовили спектакль к 27 ноября, но нужно было найти место, где его исполнить. Наш друг Хеви по гражданской специальности был строителем. И мы сразу начали строить зал. Мы его построили как раз к тому времени, когда выпал снег, и 27 ноября он был готов, так что мы смогли выступить в этом зале. Без желания сделать это было бы невозможно.

- Как вы познакомились с Хелилом Дагом? Где и как начиналось первое кино в Освободительном движении?

- Во время нашей работы в районе Мосула я слышал о Хелиле Даге. Я хотел встретиться с ним. Он хотел встретиться со мной точно так же. В то время Хелил был в НСС. Но он интересовался кинематографом. Он был человеком с большими мечтами. Я познакомился с ним в 2001 году. Мы долго разговаривали. Он хотел писать, фотографировать и снимать каждое место, куда ступала нога партизана. Он прошел от Ботана до горы Арарат, снимая фильм о партизанах.

Я снял несколько фильмов с Хелилом. Нашим первым фильмом была "Полоса" в 2002 году. В этом фильме Хелиль рассказал о борцах за свободу курдского народа и о том, как философия Лидера Апо позволила лучше всего представить миру этих людей. Он был чрезвычайно уверен в своей работе и знал, что делает. Он также знал, насколько эффективным было кино в качестве инструмента пропаганды. Я думаю, он достиг своей цели. Его фильмы впечатляли. Он снял много фильмов: "Полоса", "Эйника Бейне", "Когда женщины живут", "Беритан"…

- Можете ли вы рассказать нам о съемках фильма "Беритан"?

- Как я уже сказал, мы сняли много фильмов, но "Беритан" вызвал наибольший интерес. Я говорю не только о друзьях, он сумел произвести впечатление на всех людей. DVD диски с этим фильмом ходили по рукам. Хотя он был тайно переправлен контрабандой из-за запретов на севере, я считаю, что он попал в дома почти всех курдов. На юге его смотрели с большим восхищением. Это была дань памяти Беритан, которая пала мучеником на юге во время войны 92-го. Её история превратилось в фильм. Хотя фильм был выпущен в 2006 году, его все еще смотрят.

Например, даже сейчас, куда бы я ни пошел, меня называют "Хусейн" [роль, которую он сыграл в фильме]. Я не сомневаюсь, что он занимает хорошее место в памяти людей. Каждый нашел частичку себя в этом фильме. Одним из самых важных аспектов этого фильма является то, что мы сделали большую часть съемок в тех местах, где действительно происходила война, чтобы сделать историю действительно живой.

Южная война 92 года велась интенсивно в районе Ксакурке, и Беритан пала мучеником на поле боя. Те же холмы, те же проходы, и даже скалистые утесы, с которых бросилась Беритан, присутствуют в фильме.

Вторым важным событием в момент съемки фильма было то, что тело Беритан еще не было найдено. После её мученической гибели, в конце концов, нам сказали, что тело было найдено, и мы смогли похоронить её на кладбище мучеников Ксакурке. Мы также сняли эту сцену и поместили её в фильм.

- РПК вступила в 41-й год борьбы. Какого уровня достигло кино за эти 40 лет? Этого достаточно?

- Эти 40 лет очень полны и насыщены. За 40 лет мы могли бы снять десятки фильмов. РПК, если мы будем правильно ее оценивать, - это борьба больших аргументов. Были кровопролитные войны, сопротивление и массовые убийства. Каждое из этих событий может быть основой для фильма. Уровень, которого мы достигли за 40 лет... я думаю, это гордость ввиду самого факта нашего существования, а также тем, что правда стала реальностью. Мы говорим о борьбе, которая вернулась с грани полного исчезновения, встала с кромки на краю обрыва и достигла уровня, который должен определить судьбу почти всего Ближнего Востока.

Мы - кинодокументалисты этой борьбы. Мы выполняем свою работу, несмотря на недостатки, давление, войну. Мы ведем очень жестокую войну на севере и юге, но продолжаем снимать. Что еще тут можно сказать!

Если спросить самого известного режиссера, то самым коротким ответом будет: "Это безумие". РПК является партией тех, кто восстает против рабства, в то время как «Кино гор» является зеркалом этих повстанцев.

Мы довольны тем, чего достигли, но мы революционеры, мы не сидим, сложа руки. У нас есть руководство, которое придает большое значение культуре и искусству и ожидает больших достижений в этом направлении. Несмотря на тюремные условия в Имрали, лидер Апо оценивал кинематограф и давал свои рекомендации при малейшей возможности, как и по любой другой важной тематике. Лидер Апо обращал внимание на потребности РПК в литературе, поэзии, кино. По этой причине мы поставили перед собой множество целей. Наше движение также оказывает нам большую поддержку и дает стимулы.

- Есть ли у вас новые проекты?

- Tо, что Хелил рано принял мученичество, вернуло нас в кино. Он был мастером в этом деле. После его мученичества мы попытались создать группу. Хотя мы сделали несколько фильмов, мы не достигли уровня "Беритан". Конечно, это тоже дало нам определенный опыт. Например, у нас сейчас есть новые проекты. Мы выполняем несколько работ одновременно.

- Есть работа, о которой все говорят и ждут?

- Да, совершенно верно, съемки фильма "Сур" завершены. Как вы знаете, район Амеда, Сур, продемонстрировал серьезное сопротивление в 2015 году. Мы снимали фильм об этом. Это был очень хороший проект. Съемки закончились, ведутся монтажные работы. Он должен скоро дойти до аудитории.

Кроме того, есть работа под названием "Время ежевики". Мы много снимали, и осталось уже  совсем немного. Мы также сняли короткометражный фильм "Берфин".

У нас есть ещё один новый проект, но я думаю, еще слишком рано давать о нем информацию. Но, как я уже сказал, остальные фильмы, о которых я говорил, скоро увидят все. Мы не позволим ни одному творению нашего народа быть оторванным от нашей общей истории. Поэтому мы пытаемся все задокументировать и сделать известным всему миру. Среди нас есть люди, которые это заслужили. И мы делаем альтернативное кино при помощи этих проектов. Мы делаем культурное кино против капитализма, который пытается делать прибыль на всём. Капиталистическая современность - это система, которая монетизирует все. Ближний Восток - это территория, которая придает большое значение героизму и эпосам. Так обстоит дело и в Курдистане. Поэтому мы в основном снимаем тематические фильмы.

- Хелил Даг начал снимать кино о сопротивлении, которое в настоящее время рассматривается  мировым кино, как эффектное. Как вы оцениваете это? Есть ли у вас требования?

- Да, мы видим большой интерес. В прошлом был проявлен интерес со стороны турецких режиссеров и актеров, принадлежащих к революционно-демократическим кругам. Теперь это распространилось и на мировое кино. Люди, борющиеся с реакцией и эксплуатацией, следуя философии Апо, одержали большую победу во всем мире. Например, весь мир восхищался борьбой на севере Сирии и в Рожаве. По этой причине снимались художественные и документальные фильмы, очень интенсивно работали медиа-организации, создающие текстовый и медиа-контент. Последняя работа - документальный фильм португальского режиссера Бинксета. И есть фильм "Девушки солнца", где выступает Гольшифте Фарахани.

На самом деле, "Девушки солнца" были награждены важными призами, фильм еще раз показал курдских партизан. Партизаны Курдистана борются против глобальной реакции во имя мирового прогресса. Все, кто поддерживают эту борьбу, должны в ней участвовать. Опять же, есть зарубежные продюсеры и актеры.

Особенно интересно то, что, несмотря на большие технические проблемы мы, к своему удивлению, оказались способны выполнять свою работу без сбоев.

Опять же, наши критерии довольно высоки. Поэтому к нам приходят люди с разными пожеланиями и взглядами. Однако чего мы от них хотим, так это правды в их фильмах. В этой борьбе курдский народ заслуживает того, чтобы его правильно идентифицировали и правильно отразили. Это право, которое было достигнуто большой ценой.

- Вы снимали «Беритан» в Хакурке и жили в этом районе. Но Хакурке сейчас под оккупацией, и теперь вот Африн и Кобани. Нам любопытны ваши чувства как революционного режиссера ...

- Правда, наблюдаются интенсивные нападения врага на район Хакурке. Однако существует огромное партизанское сопротивление этим нападениям.

Например, Аксин Мешкан, который стал мучеником в 2016 году, сражался, как Беритан, до последнего патрона, а она бросилась с обрыва, чтобы не попасть в руки врага, когда у нее кончились патроны.

Интересно, что имеется сходство с южной войной 92 года как из-за места, так и из-за характера операций. Но имеет место и ситуация, подобная ситуации товарища Беритан. К сожалению, история повторяется. Теперь враг будет использовать столько техники, сколько захочет. У него нет армии, чтобы сражаться. И он возлагает свои надежды на самолеты, вертолеты, танки.

Перед лицом всего этого есть воля таких бойцов, как Аксин. Очевидно, кто проиграет. В битве воля всегда является высшей истиной.

Это преступление против человечности, геноцид. Фашистское турецкое государство совершило преступление геноцида. Все должны выступить против этого и осудить его.

- Интенсивность войны не мешает вашей работе?

- Враг ведет массированную, очерняющую нас пропаганду. Но мы снимаем фильм под всеми этими разведывательными самолетами, еще раз доказывая, что они лжецы. Скоро фильм увидят все.

Война рядом с нами, но мы делаем нашу работу. Ничто не является препятствием для борьбы партизан Курдистана за его свободу. Человечество запомнит эти дни, и я считаю, что самым впечатляющим примером для более поздних периодов истории будет сопротивление этого времени.