Гюльсаран Йолари, президент стамбульского отделения Ассоциации по защите прав человека, заявила ИА «ФратНьюс», что разрешение на кратковременное посещение Имрали – это попытка сбить с толку активистов, участвующих в голодовках».
Голодовка в знак протеста против изоляции курдского национального лидера Абдуллы Оджалана, в которой приняли участие многие люди из разных регионов, продолжается уже более семидесяти дней. 12 января 2019 года Махмат Оджалан отправился на Имрали, чтобы посетить своего брата Абдуллу Оджалана. До сих пор неизвестны подробности этого визита, однако мы знаем, что визит продлился всего лишь около 15 минут.
Гюльсаран Йолари, президент стамбульского отделения Ассоциации по защите прав человека, в интервью информационному агентству «Фрат» рассказала о практике изоляции, применяемой в Турции.
«Многие исследования, – рассказывает Йолари, – подтверждают, что нужно предпринимать усилия по устранению подобной практики. Будучи членами Ассоциации по защите прав человек, мы выступали против изоляции как до 19 декабря (когда многие приняли участие в голодовке в знак протеста), так и после, потому что единственное определение изоляции – это пытка.
Сегодня, если мы взглянем на ситуацию с правами в тюрьме, то легко убедимся, что право на 10-часовую социализацию либо плохо реализуется, либо вообще ограничивается. Во многих тюрьмах это время уменьшается до трёх или даже до одного часа. Число людей, которых собирают вместе, зависит от произвольных решений администрации каждой отдельной тюрьмы. Одним из важных факторов, который мы хотим подчеркнуть, является то, что изоляция, несомненно, оказывает серьёзное влияние на физическое и ментальное здоровье узников. Она отрицательно влияет на здоровье людей. Попав в тюрьму, люди, не имеющие проблем со здоровьем или же испытывающие лишь небольшие проблемы, наблюдают быстрое ухудшение своего состояния в связи с тем, что они обречены на изоляцию. Зачастую они даже лишены возможности слышать нормальный человеческий голос. Единственное, что им приходится слышать, это грубости и оскорбления.
С другой стороны, изоляция усугубляется дисциплинарными мерами. Например, существует запрет на получение писем и визиты. Мы знаем, что некоторые заключённые не видятся с членами своей семьи уже на протяжении почти одного года из-за дисциплинарных наказаний. Возвращаясь к тому, о чём я говорила вначале, можно сказать, что подобная практика является самой настоящей пыткой. Исследования показывают, что, если узник встречается с менее чем пятнадцатью людьми, то он фактически находится в одиночном заключении. Заключённые в Турции вынуждены либо делить камеру ещё с одним человеком, либо вообще находиться в ней в одиночку; последствия подобной изоляции уже были описаны выше.
Начиная с 1999 года, мы наблюдаем на Имрали совершенно особые условия содержания. Здесь практикуются гораздо более суровые изоляционные практики и ограничения. Именно поэтому мы утверждаем, что то, что происходит на Имрали, выходит за рамки правового поля. Мы всегда говорили и продолжаем утверждать, что данная форма изоляции, которая применяется также и в отношении трёх других узников, перемещённых сюда, является жестокой формой пытки и должна быть немедленно прекращена.
Изоляция присутствует во всех тюрьмах, но основным требованием протестующих является прекращение изоляции Оджалана на Имрали. Люди верят, что и в других тюрьмах изоляции будет положен конец, как только она прекратится на Имрали, и это правда. Именно поэтому протестующие так упорно борются за отмену изоляции, значительная часть общества понимает это.
Голодовки в знак протеста продолжатся, если изоляция на Имрали не прекратится. Эта акция протеста направлена на достижение мира и демократии. Вы можете подойти к любому человеку на улице в Турции с вопросом, и он ответит вам, что в этой стране нет справедливости и правосудия. Разумеется, каждый при этом понимает, что и мира тут нет. Потому что, если вы хотите обеспечить закон и порядок, вы стремитесь к миру.
Именно поэтому, несмотря на то, что изначально создаётся впечатление, что целью голодовки является лишь какое-то конкретное требование, в реальности протесты затрагивают нужды всего общества. Это не какая-то акция, связанная лишь с курдами и Оджаланом. Протесты направлены на достижение демократии, свободы и правосудия, на то, что затрагивает все сегменты общества. Очень важно донести это до общественности.
Самые первые движения и акции были направлены на то, чтобы дать отпор репрессиям в отношении курдов. Важно изменить общее восприятие ситуации, сломать ложные представления. Пока это не будет сделано, общество будет разделено. Но это не отменяет того факта, что голодовки в знак протеста направлены на нужды целого общества.
Я остаюсь при мнении, что режим позволил Махмату Оджалану посетить своего брата, чтобы сбить с толку голодающих. Они как бы говорят: «Вот ваш Оджалан, он жив и здоров, ваши действия не имеют больше никакого смысла». Однако есть одна вещь, которую мы хотим донести до всего общества: тот факт, что человек жив, ещё не значит, что его права соблюдаются в должной мере, потому что люди вправе претендовать на то, чтобы их права были реализованы.
Мы должны знать, что Оджалан, чтобы чувствовать себя в полной мере человеком, должен иметь возможность использовать свои права и свободы. Именно поэтому он нуждается во встречах со своими адвокатами, в общении с членами семьи и в поддержке здоровых контактов с окружающим миром. Как и у любого заключённого, у него есть права, и изоляционный режим, на который он обречён, становится жёстче по мере того, как ему отказывают в их реализации».
