Зозан Аллуш, сопредседатель Совета по гуманитарным вопросам Демократической автономной администрации Северной и Восточной Сирии, сказала, что разработка решения для жен и детей наемников ИГИЛ* является частью борьбы против ИГИЛ. Обращаясь к международным силам, Аллуш предупредила, что, если не будут приняты меры, эти дети в будущем могут стать членами террористических организаций. Зозан Аллуш сказала, что количество семей ИГИЛ в их районах значительно увеличилось: «В настоящее время у нас нет ресурсов для обеспечения безопасности, удовлетворения их повседневных потребностей, обучения и реабилитации». 

Жены и дети наемников ИГИЛ, которые сдались или были взяты в плен в течение последних 3 лет, содержатся в специальных лагерях Айн-Иса, Рож и Хол на территории Демократической автономной администрации. После наступления в Бахузе общее число беженцев в лагере Хол достигло цифры 64 114 человек. Из них более 6000 – это семьи и дети наемников ИГИЛ.

В лагере Айн-Иса около 3000 женщин и детей из семей наемников ИГИЛ, а в лагере Рож – около 2000 женщин и детей. Зозан Аллуш подробно рассказала "ФратНьюс" об этой сложной и важной проблеме.

– С каких пор семьи наемников ИГИЛ попадают в районы Демократической автономной администрации?

– Приезд семей ИГИЛ на наши территории начался с освобождения Манбиджа. Но уже во время наступления на Ракку в наши лагеря прибыло большое количество семей ИГИЛ.

В настоящее время женщины из ИГИЛ в основном проживают в лагере Рож, хотя некоторые из них находятся в лагерях Хол и Айн-Иса. В Манбидже было не так много женщин, и мы перевели их в лагерь Айн-Иса.

Во время операции в Бахузе семьи наемников ИГИЛ доставляются в лагерь Хол.

– Какую работу вы проводите с женами и детьми наемников ИГИЛ?

– Семьи ИГИЛ, приезжающие в наши лагеря, разные. Некоторые из них приехали в Сирию в районы, где доминировало ИГИЛ, за своими мужьями, некоторые ради своих детей, а некоторые потому, что верили в ИГИЛ. Некоторые из них убивали людей, участвовали в массовых убийствах. Конечно, мы стараемся отделить их и работать по-разному с каждой категорией.

Но в любом случае мы относимся к ним как к людям, общаемся с ними, расселяем в лагерях. Конечно, мы изучаем их дела. Нам известны имена некоторых людей, совершивших преступления, еще до их прибытия в лагерь. Но мы обязаны отправить эти семьи в лагеря после их прибытия.

– Как сегодня организована жизнь в этих лагерях?

– На самом деле в лагерях, где живут жены наемников ИГИЛ, существует много проблем. Некоторые из них не только верят в идею ИГИЛ, но и работают ради нее.

Позвольте привести пример: в Айн-Исе мы запустили образовательную программу для этих женщин. Некоторые из них уже начали снимать свой хиджаб или немного раскрываться. Они позволяют своим детям ходить в школу и разрешают сотрудникам входить в свои палатки. Затем в лагерь прибыла женщина по имени Дай Ахмет Мисири. После этого все остальные опять стали надевать хиджаб и забирать детей из школы.

Некоторые женщины сильно влияют на тех, кто хочет начать новую жизнь. Иногда даже такие женщины применяют насилие по отношению к другим женщинам.

– Вы принимаете какие-либо меры по этому поводу? Например, не стоит ли отделить женщину, которая оказывает такое давление на других, и посадить ее в тюрьму?

– Есть санкции для такого типа ситуаций – как правило, такие женщины привлекаются к ответственности за различные преступления. Но, к сожалению, когда такие вещи происходят, женщины не всегда сообщают о них из-за страха. А у нас нет средств, чтобы обеспечить контроль по всему лагерю. Нам нужно электричество, чтобы освещать лагерь ночью, но для этого необходимы ресурсы, которых в настоящее время у нас не так много. Но эти события имеют единичный характер, они не очень распространены.

Есть еще одна проблема. Мы сталкиваемся с серьезными трудностями в поиске решений для женщин, которые причастны к преступлениям и продолжают придерживаться менталитета ИГИЛ. Много раз мы отправляли таких женщин из лагеря в специальные секции в тюрьмах, где находятся мужчины. Но эти тюрьмы не предназначены для размещения женщин. Поэтому через некоторое время нам приходится возвращать их в лагеря. Существует необходимость в надлежащей женской тюрьме, и для этого нужна помощь других стран.

Однако сейчас многие женщины хотят измениться, избавиться от влияния ИГИЛ и начать нормальную общественную жизнь. Они искренне сожалеют о своей причастности к ИГИЛ, есть те, кто на самом деле не имеет отношения к преступлениям террористов, и те, кто действительно хочет по-настоящему новой жизни для своих детей. Фактически большинство детей хотят вернуться в свою страну, чтобы жить нормальной жизнью.

– Какую работу вы подготовили для сирийских женщин, которые участвовали в ИГИЛ или жили на территориях ИГИЛ?

– Если они не убивали, не совершали серьезных преступлений и просто жили в этих районах, то их семьи могут приехать за ними и забрать их из лагеря. Но чтобы понять это, надо провести серьезное расследование, которое занимает месяцы. Если мы устанавливаем, что женщина не совершила никакого преступления, мы связываемся с ее семьей. Вот, например, недавно здесь была Нура из Алеппо. Она сожалела о том, что сделала. Женщины, которые все еще были верны идеям ИГИЛ в лагере, оказывали на нее серьезное давление, потому что она раскаялась и сняла хиджаб. Нура попросила, чтобы ее отправили обратно к родителям. Мы пошли ей навстречу.

Есть семьи, которые, узнав, что их дочери с нами, приезжают за ними. Если девочки хотят вернуться домой, мы отправляем их обратно, но если не хотят – держим их в лагерях.

– Какую работу вы ведете с теми женщинами и детьми, которые были в ИГИЛ, но не являются гражданами Сирии?

– Во-первых, это международная работа. С ними работают представители Красного Креста. Они связывают их с семьями. Как Демократическая автономная администрация мы привлекаем соответствующие комитеты Совета по международным отношениям, которые официально связываются с государствами, из которых приехали все эти боевики. Например, если у нас есть французы, мы связываемся с французским правительством и высылаем им имена и данные их граждан.

Пока что количество женщин и детей, которые были переданы в другие государства, очень мало. США приняли одну женщину и двух детей. Судан уже принял 5-6 женщин и их детей. Они приезжают в наш отдел иностранных дел в Камышло и забирают их. Россия взяла несколько семей. Индонезия забрала значительное количество женщин и детей. Бельгия сказала, что возьмет своих гражданок, но детей брать не будет. Мы сказали, что не можем разлучить женщин и детей, что они должны забрать всех или мы найдем другое решение. Франция не хотела никого забирать. Они сказали: «Вы можете оставить их в тюрьмах в ваших районах». Британия лишила боевика ИГИЛ своего гражданства. В настоящее время он находится в лагере Рож. В результате многочисленных переговоров мы убедились, что ни одно государство не относится к этому вопросу серьезно. Все они говорят: «Делайте то, что считаете нужным в соответствии со своим состоянием».

Но это так не работает. Реальность такова: они ваши граждане, вы должны забрать и судить их в своей стране. Как мы можем судить этих людей? Иностранные правительства до сих пор не признали нашу администрацию. По этому вопросу мы обсуждаем альтернативу создания международного суда.

– Удалось ли вам запустить и реализовать проекты, чтобы эти женщины изменились и начали новую жизнь?

– Поскольку существование ИГИЛ подходит к концу, для этих женщин явно необходимы реабилитация и специальные школы для детей. У нас есть план и стратегия. И мы проведем переговоры с силами международной коалиции по этому вопросу. Это часть их работы в борьбе с ИГИЛ. Сегодня, когда ИГИЛ потерпело поражение, мы не можем сказать, что ИГИЛ полностью уничтожено». Хорошо, что боевые действия заканчиваются. Но менталитет ИГИЛ все еще существует. Женщины и дети в наших лагерях являются частью этого менталитета.

Пока они здесь, международные силы должны подходить к ним с планом и стратегией и стремиться к переменам. Но эти проекты требуют ресурсов и опыта. Более того, в настоящее время нуждаются в реабилитации не только эти женщины, но и люди, которые оставались в районах, оккупированных ИГИЛ, и которые живут беженцами в наших лагерях. Несмотря на то что они не являются членами ИГИЛ, они жили под властью террористов в течение 4-5 лет. Конечно, это оказало влияние на них.

Обычные люди не могут обучать их. Для этого требуются профессионалы и команды специалистов. Опять же, группы экспертов, а также места, где проводится реабилитация, нуждаются в больших ресурсах.

У нас есть несколько школ в лагерях. Например, в Айн-Исе 6 школ. 5 из них для беженцев, одна – для детей наемников ИГИЛ. В лагере Рож есть школа для детей из семей ИГИЛ. В лагере Хол еще нет школ. Нам нужны школы, в которых будут действовать специальные команды для обеспечения правильного мышления. Не каждый может работать в школах, где учатся дети из семей ИГИЛ. Это серьезная проблема. На данный момент количество экспертов, которых мы находим, очень мало, а те, которые у нас есть, хотят работать всего несколько часов, поскольку они напуганы.

Международная коалиция, ООН должны провести серьезную работу с людьми в этих лагерях, потому что после операции в Бахузе ИГИЛ потеряло контроль над последней зоной. У нас много проектов, у нас есть программа, но это не те проекты, которые мы можем сделать в одиночку, нам нужна серьезная помощь.

– И как международная коалиция ответила на этот запрос?

– Мы встречались не только с представителями коалиции, но и с некоторыми иностранными силами. Они говорят нам: «Вы правы. Нам нужен такой проект. Поговорим об этом позже». Но пока они не взяли на себя никаких обязательств и не помогли нам.

Я хотела бы отметить, что в этих лагерях находятся десятки иностранных граждан. Эти страны несут ответственность за своих граждан. Они должны забрать, осудить, реабилитировать их. Теперь это их дело. Это не наша работа. В сложившейся ситуации мы могли бы нести ответственность за их безопасность, удовлетворять их повседневные потребности, обучать их, но у нас нет сил, чтобы обеспечить их реабилитацию.

В настоящее время значительное количество семей ИГИЛ остаются в наших лагерях. Они представляют большую опасность как для настоящего, так и для будущего Сирии. Мы не просто говорим о женщинах. У них много детей, это новое поколение. Если необходимые меры и проекты не будут приняты сегодня, завтра из них может быть создана новая террористическая организация.

По этой причине каждое государство должно выполнять свои обязанности. Никто не может сказать: «Они далеко от нас, они в Рожаве, они не повлияют на нас». Сегодня мир взаимосвязан. Сегодня они здесь, а завтра могут быть где-то еще.

Все европейские государства говорят о правах человека с утра до вечера. Поиск решения для преодоления менталитета ИГИЛ, который выступает против всех прав человека, начинается с того, что каждый выполняет свои обязанности в отношении этих семей и детей.

Да, они члены ИГИЛ, они – жены и дети игиловцев, но они здесь, они реальность. Хотим мы этого или нет, необходимо разработать решение для этой ситуации. Потому что они существуют, и они люди».

*- террористическая организация, запрещенная на территории РФ