Последние 15 месяцев в Судане бушует война, которую практически не замечают мировые СМИ. Конфликт между официальными Суданскими вооруженными силами (СВС) генерала Абд аль-Фатаха аль-Бурхана и противоборствующими Силами быстрого реагирования (СБР) генерала Мохаммеда Хамдана Дегало унес от 15 000 до 150 000 жизней (точные подсчеты потерь невозможны).

Около 10,2 миллиона человек были вынуждены покинуть свои дома (при общей численности населения в 47 миллионов человек). Согласно недавнему докладу Всемирной продовольственной программы (ВПП), около 25 миллионов человек в Судане нуждаются в гуманитарной помощи. В докладе ситуация в Судане описывается как «крупнейший в мире кризис, связанный с голодом».

По мнению гуманитарных организаций, надвигающаяся перспектива — это голод. В заявлении Норвежского совета по делам беженцев, которое 3 сентября цитирует Al Jazeera, говорится, что «Судан переживает голодный кризис исторического масштаба. И все же молчание оглушительно. Люди умирают от голода каждый день, а в центре внимания остаются семантические дебаты и юридические определения».

Конфликт в Судане вписывается в схему войн, охвативших Ближний Восток за последние полтора десятилетия, поскольку он ведет к фактическому распаду государства, приходу на территорию страны соперничающих держав, каждая из которых спонсирует своего предпочтительного местного клиента, и последующему фактическому разделу страны.

Варианты этого сценария имели место за последние 15 лет в Ливии, Йемене, Сирии, Ираке и Ливане. Судан уже видел, как от него отделилась значительная часть территории: в 2011 году после успешного и кровавого восстания была образована новая Республика Южный Судан. Южный Судан уникален (пока), поскольку он единственный из множества де-факто образований, существующих на развалинах арабского государственного строя, добился международного признания в качестве нового государства.

Нынешняя война в Судане между СВС и СБР отличается от других конфликтов в странах-членах Лиги арабских государств тем, что в ней нет явного идеологического аспекта. В то же время было бы упрощением рассматривать ее в отрыве от более крупного геополитического соперничества, определяющего соотношение сил в регионе.

Что касается непосредственных участников, то и СВС, и СБР происходят от вооруженных сил режима Омара аль-Башира, исламистской диктатуры, которая находилась у власти с 1989 года до своего свержения в 2019 году. СВС представляли собой официальные вооруженные силы диктатуры. СБР, в свою очередь, возникли из племенных ополчений западного Судана, набранных режимом во время предыдущей гражданской войны и изначально известных как «Джанджавид» (джины на лошадях).

Эти ополченцы вышли из арабоязычного населения суданской провинции Дарфур. В первом десятилетии этого века именно они были ответственны за массовые убийства африканского населения в этом районе от имени режима Башира.

СВС и СБР сотрудничали в свержении Башира в 2019 году и в свержении гражданского правительства преемника — премьер-министра Абдуллы Хамдока в октябре 2021 года. С тех пор генерал Бурхан является главой государства. В середине 2023 года, будучи двумя оставшимися эффективными центрами власти в стране, СВС и СБР обратились друг против друга. Бои начались в Хартуме 15 апреля 2023 года.

Вначале СБР стремительно продвигался вперед. На данный момент они контролируют большую часть запада страны, включая столицу и штат Джазира, известный как «житница» Судана.

СВС разместили свою штаб-квартиру в Порт-Судане, единственном порту страны, и по-прежнему контролируют большую часть востока страны.

Альберто Фернандес, бывший американский дипломат, служивший в Судане, в своем недавнем выступлении на Ближневосточном форуме охарактеризовал обе стороны как «коррумпированные бизнес-империи, кормящиеся за счет Судана». СВС, отметил Фернандес, владеют «корпорациями, заводами, промышленными предприятиями», которые образуют «коммерческую империю». СБР, тем временем, захватил золотые прииски на западе страны.

В то же время Фернандес не полностью отвергает идеологическую составляющую конфликта. Он отмечает, что СВС были основательно «исламизированы» при Башире и, как следствие, до сих пор «тесно связаны на разных уровнях с исламистским политическим проектом в Судане». В отличие от них, СБР, хотя и «кровавые и жестокие, не отличаются особой идеологией. Они транзакционны».

Набор международных держав, поддерживающих каждую из сторон, частично отражает эту характеристику. СВС поддерживают Египет и Саудовская Аравия, а также Иран. В то же время СБР пользуется поддержкой Объединенных Арабских Эмиратов (хотя Абу-Даби официально отрицает это) и де-факто правительства генерала Халифы Хафтара в восточной части Ливии.

Суданская недвижимость

Судан занимает стратегически важное место на границе между Ближним Востоком и Африкой. Страна имеет 800 км береговой линии вдоль Красного моря. Она является точкой входа в Сахель, Сахару и Африканский Рог. Выход к Красному морю — ключевой геостратегический элемент, делающий Судан важным для соперничающих ближневосточных держав. В настоящее время Иран поставляет беспилотники Mohajer-6 и Ababil для военных действий СВС, надеясь получить большее влияние в районе Красного моря после победы Бурхана.

Война в Газе и кампания хуситов против судоходства в Красном море/Аденском заливе подчеркнули жизненную важность этого района. Иран хочет использовать поддержку СВС, чтобы получить дополнительное влияние в этом регионе. Вполне вероятно, что такое влияние будет также использовано для того, чтобы побудить Хартум отказаться от установления отношений с Израилем в рамках Авраамских соглашений 2020 года.

Египет является самым сильным сторонником СВС среди арабских стран. И это несмотря на исламистский компонент на стороне СВС и враждебность Каира к «Братьям-мусульманам» и суннитскому политическому исламу. Причины поддержки египтянами СВС носят практический характер — они обусловлены опасениями по поводу возможного потока беженцев в Египет и, в первую очередь, подозрениями в отношении СБР, что те имеют связи с Эфиопией, с которой Каир ведет ключевой спор по вопросам доступа к Нилу.

С другой стороны, несмотря на официальные опровержения, ОАЭ, похоже, имеют схожие планы в отношении СБР. Абу-Даби является крупным импортером золота из Судана, а СБР взял под контроль золотодобывающие районы страны. К тому же, ОАЭ прекрасно понимают стратегическую важность района Красного моря; по некоторым данным, у них есть обширные планы по строительству новых портов вдоль суданского побережья. Абу-Даби поставляет беспилотники и оказывает другую военную помощь СБР.
Эта структура (как и СВС) — опасные люди, и ОАЭ ясно понимают, что публичные связи с ними принесут мало пользы. В то же время геополитическая логика очевидна. Исламистские связи СВС, вероятно, являются дополнительным важным мотивирующим фактором, вызвавшим негативное отношение ОАЭ к этой группировке.

Спонсируемые США и Саудовской Аравией переговоры по урегулированию войны в Судане в настоящее время сорвались. В условиях растущей смертности от голода, судя по всему, борьба между двумя враждующими конгломератами будет продолжаться. Это приведет к еще большим страданиям народа Судана. Международное сообщество» и «мировое гражданское общество», похоже, остаются безучастными.