Тускнеющие перспективы проекта строительства газопровода EastMed дают Турции возможность наладить отношения с Израилем и выйти из изоляции, появившейся в результате энергетического соперничества в Восточном Средиземноморье.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган поднял вопрос о перспективах нормализации отношений с Израилем, заявив, что Анкара готова обсудить альтернативный газопровод после того, как США отказались от поддержки запланированного газопровода для транспортировки израильского газа в Европу через Кипр и Грецию.
Выступая перед журналистами 18 января, Эрдоган отметил, что соображения целесообразности заставили Вашингтон отступить от проекта Восточно-Средиземноморского трубопровода (EastMed), утверждая, что Турция является единственным жизнеспособным маршрутом для продажи израильского газа в Европу. «Это не может произойти без Турции», – сказал он, напомнив, что турецкие и израильские официальные лица провели переговоры по этому вопросу несколько лет назад. Теперь «мы можем сесть и обсудить условия», – сказал он, добавив, что президент Израиля Исаак Герцог может посетить Турцию в ближайшее время.
Проект EastMed, основанный на соглашении, подписанном между Израилем, Грецией и греками-киприотами в январе 2020 года, предусматривает строительство 1900-километрового трубопровода, идущего из Израиля на Кипр, а затем в Грецию и Италию, мощностью 10 миллиардов кубометров в год и стоимостью около 7 миллиардов евро (7,9 миллиарда долларов). Поддержка США имела решающее значение для проекта, преподносимого как попытка снизить зависимость Европейского союза от России. Однако маршрут и стоимость планируемого газопровода оказались под вопросом. Решение Вашингтона отказаться от поддержки было вызвано аналогичными опасениями по поводу стоимости, а также экологическими и геополитическими соображениями.
Действительно, проект представляется слишком дорогостоящим, учитывая его относительно небольшую мощность. Например, газопровод «Северный поток 2» из России в Германию имеет пропускную способность 55 миллиардов кубометров в год и был построен по цене около 10 миллиардов долларов. Между тем, после смены власти в Белом доме в прошлом году, Вашингтон теперь отдает приоритет возобновляемым источникам энергии. Наконец, учитывая исключение Турции из проекта EastMed и других энергетических альянсов в регионе, шаг Вашингтона – это молчаливое признание того, что проект стал слишком политически опасен в регионе, где и так высока напряженность по поводу разведки газа и территориальных прав.
Все эти предостережения теперь позволяют Эрдогану продвигать роль Турции, рассчитывая как на экономические, так и на политические дивиденды. Его шаг сочетается с усилиями Турции, предпринимаемыми с прошлого года для нормализации отношений с региональными соперниками. В мае Анкара начала переговоры с Каиром, а возобновленный диалог с Объединенными Арабскими Эмиратами завершился примирительным визитом кронпринца Абу-Даби в ноябре. Ожидается, что в следующем месяце Эрдоган также посетит Саудовскую Аравию.
Наметились признаки оттепели и в отношениях с Израилем. Некогда близкие отношения рухнули в 2010 году из-за смертоносного израильского рейда на паром, направлявшийся в Газу, полный пропалестинских турецких активистов. Инициатива по нормализации отношений в 2016 году привела к переговорам о сотрудничестве в области энергетики, включая перспективу строительства газопровода. Однако последующая политическая напряженность привела к новому разрыву, в результате которого две страны с 2018 года не имеют послов.
В то же время, в ноябре многие были удивлены тем, что задержание двух израильских туристов в Стамбуле по обвинению в шпионаже не переросло в кризис. Относительно быстрое освобождение пары, за которым последовал телефонный разговор между Эрдоганом и Херцогом, показало, что есть почва для улучшения ситуации.
Сможет ли израильский газ сблизить две страны?
Это действительно может стать главным вопросом на будущей встрече Эрдогана и Херцога, но остаются и острые политические вопросы, включая поддержку Анкарой палестинского дела и требования Израиля к Турции прекратить укрывать лидеров ХАМАС.
Что касается энергетического фронта, израильские источники подчеркивают, что сближение с Анкарой не будет происходить за счет союза Израиля с Грецией и греческими киприотами. Наиболее разумным вариантом для Анкары представляется предложение о строительстве газопровода между Израилем и Турцией, оставив в стороне вопрос о морских экономических зонах с участием греков-киприотов. Ежегодное потребление газа Турцией составляет почти 60 миллиардов кубометров, и в настоящее время Азербайджан, Иран и Россия являются основными поставщиками газа через ряд трубопроводов, в дополнение к небольшим закупкам сжиженного природного газа (СПГ) в Алжире.
Помимо экономического эффекта, газопровод может облегчить политическую изоляцию Турции в Восточном Средиземноморье. Анкара, похоже, отошла от своей конфронтационной позиции, чтобы избежать дальнейших проблем с ЕС, но остается исключенной из региональных партнерств, таких как Восточно-Средиземноморский газовый форум. Эта базирующаяся в Каире организация объединяет Кипр, Грецию, Египет, Францию, Италию, Израиль, Иорданию и палестинцев, а США и ЕС участвуют в ней в качестве наблюдателей. Сближение с Израилем, возможно, не обеспечит включение Турции в этот форум, но, несомненно, ослабит ее изоляцию.
В то же время, турецкий маршрут для транспортировки израильского газа в Европу остается сомнительным. Стоимость все равно будет высокой, даже если она будет ниже, чем в EastMed. Вторая оговорка связана с концепцией ЕС в отношении климатического кризиса. ЕС стремится снизить долю газа в своей энергетической корзине на 25 процентов к 2030 году и свести ее к нулю к 2050 году. В связи с этим поставки СПГ стали более удобным вариантом, чем постоянные трубопроводы, и импорт СПГ в Европу заметно вырос. Более того, уже готов новый трубопровод – «Северный поток 2», хотя он увеличит зависимость Европы от России.
После того как проект EastMed был отложен, у Турции появилось окно возможностей для расширения своего регионального квеста с Израилем. Для Эрдогана сближение с Израилем означало бы также значительный выигрыш в плане восстановления региональных связей и ослабления изоляции Турции в Восточном Средиземноморье. Но, учитывая экономические ограничения и общую политику ЕС, газопровод вряд ли выйдет за пределы Турции.
