В довольно необычном посте на своем сайте на прошлой неделе Министерство обороны Турции опубликовало кадры и фотографии со встречи министров обороны и иностранных дел страны с представителями двух тюркских меньшинств – турками-ахисками (месхетинцами) и гагаузами – во время их визита в Украину. Проведение встреч с тюркскими меньшинствами за рубежом и огласка этих фактов вряд ли являются обычным делом для турецких министров обороны, как давно знают наблюдатели из Анкары. Такие контакты с местными общинами были обязанностью прежде всего для филиала Министерства культуры и туризма, в рамках проекции мягкой силы, а не обороны и безопасности.

Интерес Анкары к своим этническим родственникам за рубежом заметно возрос после вспышки нагорно-карабахского конфликта между Азербайджаном и Арменией в конце сентября. Военная помощь Турции Азербайджану, с которым она имеет тесные политические и этнические связи, помогла азербайджанской армии вернуть некоторые территории, оккупированные армянскими войсками с начала 1990-х годов. В Турции шестинедельная война переключила внимание общественности на Южный Кавказ с Ближнего Востока, в то время как турецкие военные операции в Сирии и Ливии доминировали во внешней повестке страны в течение последних нескольких лет.

Государственные и проправительственные СМИ, в частности, приветствовали соглашение о прекращении огня при посредничестве России как победу как Азербайджана, так и Турции. Совместный турецко-российский Центр по наблюдению за перемирием был изображен этими СМИ как «возвращение турецких солдат в Азербайджан через 102 года», а запланированное открытие транспортных маршрутов в регионе – как завоевание Турцией стратегических ворот в тюркские республики Центральной Азии.

10 декабря президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган принял участие в праздничном военном параде в Баку, где в его речи прозвучали стихи азербайджанского поэта-националиста, вызвавшие дипломатический скандал с Ираном. Для некоторых турецких наблюдателей речь Эрдогана прозвучала как сигнал о сдвиге во внешней политике Анкары.

Хотя спорные стихи принадлежали к анонимному фольклору, они вдохновили автора поэмы 1960 года, оплакивающего раздел Азербайджана в 19-го веке между Ираном и Россией, азербайджанского поэта Бахтияра Вахапзаде, ярого сторонника движения пантюркизма, которое выступает за культурное и политическое объединение всех тюркских народов мира. Вахапзаде был заклеймен как «националист» из-за своего стихотворения и изгнан с должности профессора университета в тогдашней Азербайджанской Советской Социалистической Республике.

Ссора с Тегераном утихла, поскольку Анкара, похоже, неправильно истолковала стихотворение как ссылку на армянскую оккупацию азербайджанских земель. Тем не менее, акцент Эрдогана на более прочных связях с Азербайджаном усилил ожидание того, что фокус его внешней политики будет все больше смещаться с арабского мира на Кавказ, Черноморский и Каспийский бассейны и в Центральную Азию. Усилия по активизации связей, включая военное сотрудничество и сотрудничество в области безопасности с центральноазиатскими тюркскими республиками, которыми Анкара в течение некоторого времени пренебрегала, не должны вызывать удивления.

Продиктованный Эрдоганом сдвиг – это реальная практика как во внешней, так и во внутренней политике. В региональном контексте правительство Эрдогана оказалось без реальных союзников на Ближнем Востоке и в Северной Африке, за исключением Катара, несмотря на претензии [президента Турции] на лидерство в мусульманском мире. На родине ухудшающаяся политическая судьба Партии справедливости и развития Эрдогана (ПСР) сделала ее заложницей союзника – ультраправой Партии националистического движения (ПНД), которая продвигает турецкий национализм и укрепляет связи с Азербайджаном и остальным тюркским миром. Чтобы сохранить сильную власть, Эрдогану необходимо поддерживать альянс, поэтому он вряд ли будет возражать против того, чтобы его избиратели становились все более националистическими на фоне пантюркистской ориентации во внешней политике и роста популистских, ультраправых и националистических настроений во внутренней политике.

ПСР и ПНД стремились привлечь к своему союзу Хорошую партию – еще одну националистическую организацию, что является еще одним проявлением динамики, питающим пантюркистский поворот во внешней политике страны.

Трудно оценить, является ли эта новая склонность временной или длительной, учитывая быстрые повороты во внешнеполитическом послужном списке Эрдогана. Тем не менее, судя по трудам ученых, близких к правительству, Анкара, похоже, берет курс на вступление в Новый год с пантюркистской перспективой, платой за которую является гнев Москвы и Тегерана.

По словам Бурханеттина Дюрана, главы проправительственного аналитического центра, Тегеран «глубоко недоволен» растущим региональным влиянием Анкары и обеспокоен перспективой смены лояльности в регионе после смены караула в Вашингтоне. «В этой новой главе большая игра между региональными державами будет включать Турцию, Иран и Израиль – причем первые одержат верх. Иранская элита должна теперь отбросить свою националистическую гордость и преувеличенные надежды и сосредоточиться на новой геополитике региона», – написал Дюран в статье 17 декабря в Daily Sabah.

Судя по всему, подготовка Анкары к Белому дому Джо Байдена предполагает планы внешнеполитической перестройки с пантюркистским оттенком, которая будет направлена на изоляцию Ирана и сдерживание России в Черноморском и Кавказском регионах при поддержке Израиля. Такие цели, по мнению Анкары, вызовут отклик у администрации Байдена, которая вступит в должность 20 января.

Однако такой сдвиг будет сопровождаться повышенным риском геополитического разрыва между позициями Турции на севере и юге. Чтобы уравновесить Россию и изолировать Иран на Севере, то есть на Черном море и Кавказе, Турции нужно было бы опереться на западный блок безопасности, привлечь НАТО, улучшить отношения с Украиной и Израилем и, самое главное, перезагрузить отношения с Вашингтоном при администрации Байдена.

Однако на юге Турции необходимо дальнейшее сотрудничество России и Ирана, чтобы уравновесить США и Европу в сирийском конфликте и в энергетическом соперничестве в Восточном Средиземноморье.

Такая геополитическая разобщенность ставит перед Анкарой сложную дилемму, которая неизбежно будет напрягать и испытывать возможности Анкары в следующем году.