Эти регионы еще до пандемии столкнулись с риском стать хронически несостоятельными или даже несостоявшемися государствами (failed states).

В докладе Всемирного банка, опубликованном в феврале, отмечается, что число людей, живущих в непосредственной близости от конфликтов, удвоилось с 2007 года, и по оценкам, к 2030 году почти две трети крайне бедных людей в мире будут жить в нестабильных и конфликтных ситуациях.

Неудивительно, что значительная часть этих ситуаций находится на Ближнем Востоке – это Ливия, Сирия и Йемен (все эти регионы находятся состоянии конфликта высокой интенсивности), Ирак (конфликт средней интенсивности), а также Ливан и Западный берег/Сектор Газа (высокая институциональная и социальная хрупкость).

Самое неприятное заключается в том, что этот доклад о потенциально хронической эндемичной хрупкости и нищете был опубликован еще до кризиса COVID-19.

Политическая сводка, подготовленная на этой неделе экономической и социальной комиссией ООН для Западной Азии (ESCWA) о воздействии COVID-19, усиливает мысль о мрачном будущем без массированного вмешательства и помощи. В результате этой пандемии ESCWA ожидает усиления проблем с продовольствием, скачка числа бедных в регионе на 8,3 миллиона человек и увеличения числа недоедающих на 2 миллиона человек.

Перспектива распада государств и эндемического конфликта на Ближнем Востоке и в странах Африки к югу от Сахары во время глобального экономического спада требует смелых действий – не только для того, чтобы справиться с острыми бедствиями, вызванными вспышкой болезни COVID-19, но и для того, чтобы подумать о будущем в постпандемической фазе.

Тедрос Адханом Гебрейесус, генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), заявил 1 апреля, что облегчение долгового бремени необходимо для того, чтобы эти страны могли заботиться о своих людях и избежать экономического коллапса. Всемирный банк, со своей стороны, выделит до 160 миллиардов долларов в течение следующих 15 месяцев для защиты уязвимых групп населения, восстановления бизнеса и поддержки усилий по восстановлению экономики.

Это срочные и желанные инициативы. Учитывая влияние COVID-19 на экономику США и Европы, это бремя будет существенным для международных организаций и региональных государств, которые возьмут на себя соответствующие усилия.

Самым неотложным шагом для того, чтобы избежать хронической нестабильности, эндемичной нищеты и несостоятельности государств, является прекращение или по крайней мере приостановка конфликтов высокой интенсивности в Сирии, Ливии и Йемене. И, возможно, трагедия COVID-19 может оказать необходимую помощь дипломатии под руководством ООН.

Конечно, легче сказать, чем сделать. Не может быть устойчивого развития, стабильности, экономического подъема, восстановления здравоохранения или каких-либо других учреждений или инфраструктуры, а также возвращения беженцев, пока продолжаются конфликты. Многолетние лагеря беженцев уже являются очагами хронической нищеты и потенциального экстремизма. Конфликты и неуправляемые регионы в хрупких государствах являются питательной средой для террористов, как мы видим в Ливии, Сирии и Йемене. И это не маленький регион: их совокупное население составляет более 50 миллионов человек.

В Сирии посланник ООН Гейр Педерсен призвал к немедленному прекращению огня и активизации диалога для урегулирования кризиса COVID-19. Президент России Владимир Путин стремится использовать кризис для направления помощи через сирийского президента Башара Асада, которому Соединенные Штаты, скорее всего, будут противостоять, как пишет в Аль-Мониторе Дэниел Хоффман.

Тем не менее пандемия может также стать стимулом для Турции и Сирии отказаться от своей недавней эскалации в Идлибе, где поддерживаемое Россией сирийское наступление позволило сирийским военным отвоевать ключевые шоссе и города в провинции. Путин может быть заинтересован в том, чтобы успокоить ситуацию. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, как мы уже писали здесь, не имеет хороших вариантов в Сирии; борьба с резким всплеском заболеваемости коронавирусом в Турции может побудить его сосредоточиться на вопросах внутри страны и рассмотреть вопрос о заключении сделки по Сирии.

В Ливии, где Россия и Турция также видят себя по разные стороны баррикад, перспективы урегулирования кажутся столь же далекими. Ливия только на этой неделе зафиксировала свою первую смерть от COVID-19 из 10 зарегистрированных случаев – цифры, которые, вероятно, будут расти.

В Йемене посланник ООН Мартин Гриффитс также активизировал свои усилия по достижению прекращения огня.

Саудовская Аравия ведет закулисные переговоры с ополченцами – хуситами, которых поддерживает Иран, и здесь тоже вспышка COVID-19 может стать катализатором для дипломатической паузы, поскольку Эр-Рияд также имеет дело со вспышкой, как сообщает Амберин Заман.

Существует также линия разлома в Персидском заливе между Ираном и Саудовской Аравией, которая занимает центральное место в Йеменской войне.

Здесь также коронавирус может стать катализатором региональной дипломатии, которая может окупиться в долгосрочной перспективе. Саудовская Аравия, как и Иран и остальной регион, нуждаются в спокойном постпандемическом периоде, чтобы сосредоточиться на экономической стабилизации, экономическом росте и реформах. Конфликт между саудовцами и Ираном делает все это еще более трудным.

В это пространство вступили Объединенные Арабские Эмираты, близкий союзник как Саудовской Аравии, так и Соединенных Штатов. «Аль-монитор» уже писал о новаторских инициативах ОАЭ по оказанию помощи Ирану в преодолении кризиса COVID-19. Это прекрасное начало. ОАЭ были ключевым партнером как США, так и ВОЗ для оказания гуманитарной помощи и поставок медикаментов тем странам, которые в этом нуждаются.

Не только нестабильные регионы Ближнего Востока сталкиваются с долгосрочными последствиями этой пандемии. Страны Персидского залива также сталкиваются с этим.

Международный валютный фонд еще до пандемии прогнозировал нагрузку на экономику стран Персидского залива из-за роли добычи нефти в этих государствах в течение следующих двух десятилетий, если они не диверсифицируют свои экономики, как это делают сейчас Саудовская Аравия и ОАЭ. Эти дальновидные усилия по реформированию – Видение 2030 года в Саудовском королевстве и Видение 2021 года и связанные с ними программы в Эмиратах – приобретают еще большую актуальность в связи с пандемией. Регион остро нуждается в новых подходах к экономическому управлению и интеграции. И обе страны неизбежно будут призваны поддержать региональную реформу и реконструкцию в государствах, где царит нестабильность. Питер Шоу-Смит указывает, что пандемия может снизить спрос на нефть.

В то же время Трамп может инициировать саудовско-российскую нефтяную сделку. Президент США настаивает на ликвидации нисходящей спирали цен на нефть, работая по телефону с Путиным и наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом бен Салманом, чтобы помочь им заключить сделку.

Если в ближайшие недели будет заключено новое соглашение ОПЕК, как сейчас обсуждается, то по крайней мере часть кредита достанется Трампу. Его администрация продолжает рассматривать Саудовскую Аравию как своего главного партнера по глобальной энергетической безопасности, несмотря на протесты Конгресса США по поводу влияния ценовой войны между Саудовской Аравией и Россией на внутреннюю энергетическую промышленность США. Американские производители сланцевой нефти несут потери из-за низких цен на энергоносители.

Ближайшие месяцы не дадут никакой отсрочки от COVID-19 и его влияния, а потребность в партнерстве США с Саудовской Аравией, ОАЭ и другими странами будет только углубляться. В то же время в условиях кризиса могут возникнуть благоприятные возможности, и ООН и региональные усилия, поддерживаемые Соединенными Штатами, могут помочь странам, находящимся в нестабильных и конфликтных ситуациях, предоставив им наилучшие шансы избежать краха и всех сопутствующих ему трагедий.