Адам Узун, член Исполнительного совета Национального конгресса Курдистана (НКК), объединяющего различные курдские движения и партии, поговорил с изданием Brazil de fato о том, что произошло в Африне, и рассказал подробнее о теории демократического конфедерализма. Ниже мы публикуем интервью с ним.

Что сейчас поставлено на карту в Африне?

Вторжение турецкого государства началось 20 января этого года. Оно само по себе противоречит международному праву, гражданскому праву, гуманитарному праву. Более того, конечно, направлено было против всех людей, которые там живут. С начала гражданской войны в Сирии в 2011 году, после волны протестов в стране возросла народная оппозиция правительству Башара Асада, и через некоторое время многие люди взялись за оружие и присоединились к радикальным группам, таким как Исламское государство и Аль-Каиды. По данным Сирийского центра политических исследований, к 2016 году за семь лет гражданской войны было зарегистрировано 470 000 смертей, а тысячи людей покинули страну и стали беженцами. Существует также конфликт с участием иностранных государств — России и Ирана — они поддерживают администрацию Асада, в то время как Турция, США и Саудовская Аравия поддерживают её противников. Всё это время в Африне не было военных действий, кантон оставался в безопасности, принимая на свою территорию множество беженцев из других районов. В Африне есть не только курды, но и представители многих национальностей, которые собрались вместе и построили собственную администрацию. В Африне не было ДАИШ (аббревиатура арабской фразы «Исламское государство Ирака и Леванта»), не было центрального правительства, и там действительно было мирное время. Люди в Африне очень довольны своим проектом (прим. — имеется в виду проектом политического устройства) и совместной жизнью. Африн очень богат многими ресурсами. Например, это центр оливкового сельского хозяйства. Кроме того, Африн находится в курдском регионе на турецкой границе. Африн связан с другими курдскими районами в Сирии, которые также освобождены от ДАИШ. Африн функционировал, как любой другой кантон в Северной Сирии. Турция этого не приветствовала. Африн не поддерживался Россией, не поддерживался центральным правительством (прим. — режимом Асада), не поддеживала его и Международная коалиция. Люди из Африна смогли жить сами.

Сколько людей там жило?

Там было 300 000 человек. Но после войны многие люди были вынуждены уехать в кантон, после чего население достигло 500-600 тысяч. И им это удалось. И удалось очень хорошо. Однако Турция такому положению вещей не была рада, потому что они не хотят, чтобы курды имели какой-либо статус нигде: ни в Сирии, ни в Ираке, ни в Турции, ни в Бразилии. Потому что политика Турции отрицает других. В Турции у нас почти 25 миллионов курдов, у которых нет никаких прав. Они абсолютно бесправны, они не зарегистрированы официально. Потому что Турция опасается: если курды будут иметь какой-либо статус в любой другой стране, все остальные курды тоже этого захотят. Это политика отрицания, политика аннулирования. Турция обвиняет их в том, что они курды. Турция начала атаку по этим двум причинам: во-первых, политика отрицания, а во-вторых, потому что Африн богат. Они пытаются захватить другие территории Сирии, благодаря этому вторжению, и это незаконно. Они хотят получить доступ к Алеппо, центральному торговому городу Сирии. Мечта Турции — иметь новую Османскую империю, начиная с Сирии. Поэтому они начали это вторжение с разрешения России, которая фактически дала им зеленый свет. Международная коалиция хранит молчание, сирийское правительство также ничего не делало.

Борьба продолжалась два месяца, и после этого турецкие войска с джихадистами, оставшимися членами Аль-Каиды и некоторыми боевиками из ИГИЛ объединились под эгидой Турции с оружием, которое поступает от НАТО. Они подобрались к городу Африн. Поэтому курдское население и силы приняли решение эвакуировать город, потому что Турция намеревалась устраивать массовые убийства в городе. Они хотели убить всех, неважно, были ли они мирными жителями, женщинами, детьми или бойцами. Таким образом произошло отступление из Африна, где Турция и джихадисты уничтожили все.

В настоящее время Турция пытается устроить этническую чистку, вытеснив курдский народ, и привезти джихадистов и их семьи. Это то, что полностью противоречит гражданскому праву, международному праву, это самое настоящее преступление. С другой стороны, европейские страны дают Турции деньги на размещение этих беженцев в Турции. Сейчас Турция наоборот только увеличивает число беженцев. После вторжения в Африн 200 тысяч курдов стали беженцами. Поэтому Европейский Союз дает деньги на увеличение числа беженцев. Я думаю, что вторжение в Африн — это международное противоречие, это вторжение, это преступление.

Помимо борьбы курдского народа в регионе существует также и борьба за чужие геополитические интересы. Как Вы оцениваете эти конфликты?

С начала Арабской весны многие люди начали отстаивать свои права. Однако, к сожалению, лидеры не могли предложить хорошие проекты, где люди могли бы иметь свои права. Кроме того, мировые державы следуют своим интересам и злоупотребляют восстаниями, чтобы начать войну против некоторых стран и использовать этих людей для своих собственных интересов. В конце концов, арабские восстания не изменили кардинально жизнь обычных людей, которые искали больше прав, больше демократии. Одна власть была просто на просто заменена другой. И вся эта новая власть — антидемократические силы во всех арабских регионах. В этот период тысячи джихадистов пересекли турецкую границу, чтобы присоединиться к ДАИШ, продолжить борьбу там, потому что Турция сама хотела использовать их для своей войны на Ближнем Востоке. Каждая из стран региона и каждая из влиятельных мировых держав хочет продвигать свои интересы на Ближнем Востоке. Сирия богата нефтью и газом и является своеобразным мостом между Ираном и Азией. США хотят иметь там свою авиационную базу, Россия хочет сохранить свою, Турция, в свою очередь, хочет взять сирийские территории под свой контроль. Иран также преследует свои интересы. Поэтому люди там страдают от нападений Аль-Каиды, ДАИШ, центрального правительства. Жители пытаются хоть как-то выжить. К счастью, мы смогли победить ИГИЛ, но поражение ИГИЛ заставило некоторые правительства бояться, особенно Турцию, потому что они использовали силы джихадистов из ИГИЛ против курдов. Теперь Турция сама по себе, со своими вооруженными силами. Россию, США, Турцию и Иран — все эти страны преследуют в Сирии только свои интересы.

Можете ли вы объяснить роль США в этом конфликте?

Сначала США были против режима Асада. Они поддерживали восстания в стране, но поняли, что это не сработает. Затем они попытались участвовать в борьбе с ДАИШ и создали международную коалицию с целью ослабления центрального правительства и создания военной базы в Сирии. И они хотят извлечь выгоду из того положения, в котором они сейчас находятся, и всячески препятствуют влиянию Ирана и России в регионе. США находятся в конкуренции с Россией в Сирии, чтобы иметь большее влияние на Ближнем Востоке.

[Всяческое давление со стороны Турции вызывает множество сомнений. Турция обвиняет США в поддержке Отрядов Народной самообороны (ОНС), связанных с курдским движением. США, в свою очередь, заявляют, что эта поддержка — это способ «сдержать террористическую угрозу», поскольку ОНС разгромили Исламское государство в регионе и восстановили контроль над городом Кобане в Сирии в 2015 году. Турция утверждает, что ОНС связаны с Рабочей Партией Курдистана (РПК), основной курдской организацией в Турции, которая считается там террористической за борьбу с турецким государством. В свою очередь, курдские организации утверждают, что поддержка США в Сирии — это способ усиления борьбы с вторжением на курдские территории, тактический альянс, а не политический.]

Курдский народ считается самым многочисленным народом (около 40 миллионов человек) в мире, не имеющим своё собственное государство. Но главная цель курдов заключается не в создании национального государства, а в системе, называемой демократическим конфедерализмом. Можете ли вы объяснить, что сейчас РПК — может быть, самый важный «разработчик» идеологии курдского движения — предлагает для решения этой проблемы?

Курды — это народ, но у них нет национального государства. Когда все остальные пытались создать национальное государство, курды были очень слабыми и не могли создать свое собственное национальное государство. После этого, когда они смогли понаблюдать за различными освободительными движения по всему миру, борющимися за создание собственного национального государства, курды тоже организовали подобное движение. Затем, после распада Советского Союза, были горячие споры по этому вопросу: должны ли мы придерживаться такого же подхода? Должны ли мы продолжать путь в борьбе за собственное национальное государство? И они следили за успехами других освободительных движений, которые хоть и преуспели, и получили свое государство, но вовсе не получили реальной независимости. Они все еще связаны с капиталистической системой, либеральной экономикой, империализмом, они все еще бюрократичны, все еще подвержены национализму...
Поэтому перед РПК встал вопрос: может быть, мы и сможем продолжить борьбу за свое собственное национальное государство, но что это будет за государство? Мы можем попытаться создать социалистическое национальное государство, но мы видели, как государство Советского Союза рухнуло. Таким образом, проблема заключается не в социализме, а в проблеме, которая используется для построения социализма. Проблема заключается в самом государстве. Потому что государство означает национализм, а национализм означает однородность. Это идея, отрицающая различия. Это борьба с другими. К тому же либеральная экономика, приносящая пользу элите. Национализм основан на бюрократии. Он не принимает другие группы, он предполагает демократию только для своей нации. И здесь уже речь идет не о защите людей, а о защите границ. Общины и этнические группы здесь не являются субъектами. Вместе с созданием государств мы видим развитие войн. Люди должны бороться за защиту этих границ, и тысячи, миллионы людей умирают и погибают. Во всем мире есть войны.

Какой проект нужен, чтобы противостоять идее национального государства?

Оджалан (Абдулла Оджалан, основатель РПК, курдский национальный лидер, арестованный турецким государством в 1999 году и самый видный лидер партии), подчеркивал, что есть риск стать таким же, как ваш враг, когда вы добьетесь и получите в итоге свое государство. Он предлагает другую идею. Система, в которой каждый может выразить себя: демократический конфедералисзм. Это система, который включает в сея все предыдущие достижения в истории человеческих идей, борьбы, восстаний, в том числе идей национально-освободительного движения, идей марксизма, реальных социалистических практик, феминизма, экологического движения, идей анархизма, идей прав человека — весь опыт, накопленный нами в истории, собирается, чтобы создать систему, в которой люди смогут выразить себя. Не только большинство, но даже небольшие группы должны иметь свои основные права, собственную администрацию, возможность самостоятельно решать. Демократический конфедерализм говорит о том, что даже если государство существует, то он против государства. Демократический конфедерализм — это процесс. Необходимо ослабить государство, но параллельно с этим я могу организовать общество. Цели государства не должны преследоваться обществом. Государству не должно быть позволено манипулировать обществом. Давайте защитим наше общество со всеми различиями, нам присущими, организуя наше общество, даже если государство все еще существует. Если вы формируете общество посредством политики и этики, тогда оно становится более сильным, демократическим, осознающим свои права, свои потребности. И тогда общество сможет сказать государству: «Нет, я знаю, что для меня лучше». Демократический конфедерализм — это организация в обществе, параллельная государству, призванная ослабить государство, предотвратить угнетение со стороны государства, предотвратить войны.

Нет необходимости создавать государство для организации общества. Самоопределение не означает наличие государства. Это означает, что вы можете решать сами. А это значит быть организованным, политизированным. Это признание того, что государство не является Богом. Общество говорит государству: «Ты можешь существовать только тогда, когда я (прим. — общество) в государстве». Государство не может существовать без общества, но общество может существовать без государства. В истории масса примеров, когда общества существовали без государства. Оджалан говорит, что общество гибко: оно вносит изменения, когда это необходимо. Государство этого не примет, и поэтому они атакуют общество. Этим оно сейчас и занимается в Африне и в других местах. Но мы можем защитить себя. В военном, политическом плане благодаря интернационализму.

Эта конфедерация уже существует в Курдистане, без учета государственных границ. Быть демократической нацией — это состояние ума, это общие ценности, общие чувства, общая цель. Если у вас есть это, вы можете быть организованы без каких-либо границ. На каждой территории вы можете иметь конфедерализм, конфедерацию, демократическую нацию... Демократический конфедерализм не только для курдов. В Курдистане у нас не только курды. Например, в Северной части Сирии, где курды составляют большинство, все остальные группы, общины имеют права на собраниях, даже если они очень малы. В районе с 1 миллионом курдов проживает 20 000 армян, и они имеют такое же право иметь своих представителей. На обычных выборах они не были бы избраны, у них не было бы достаточного количества голосов, но в этой системе они могут быть представлены.

Мы не можем сузить демократический конфедерализм только до одной нации. Демократический конфедерализм — это антигосударство. Тем не менее, в то же время он также является антикапиталистическим, антисексистским, антинационалистическим. Национализм — это яд препятствующий сосуществованию. Люди могут жить вместе. Люди не должны ненавидеть друг друга, сражаться друг с другом, быть врагами друг друга. Они могут жить вместе в согласии. Мы называем это согласие «социальным договором». У нас должны быть некоторые соглашения, о политической системе, которые мы называем демократическим конфедерализмом. И демократическая нация вовсе не означет то, что курды объединяются. Это означает, что все группы, все этнические группы могут жить вместе, могут собраться вместе и стать демократической нацией.

Другим аспектом, привлекающим внимание всего мира, является центральное значение, которое уделяется проблемам женщин. Почему РПК говорит, что основным конфликтом в обществе является угнетение женщин и каковы его действия по борьбе с этим?

Когда Оджалан разрабатывал свои идеи, он использовал множество источников: собственный опыт, труды Карла Маркса, Владимира Ленина, историю латиноамериканских движений, историю восстаний в Курдистане, идеи Валлерстайна (Иммануил Валлерстайн, американский социолог, который формулирует теорию мировой системы), идеи Мюррея Букчина (Мюррей Букчин, американский анархист, который написал «Экологию свободы» и другие книги). Он пришел к выводу, что, если вы хотите что-то изменить, вы не можете отделять вещи друг от друга, что всё взаимосвязано, и вы должны рассматривать их в целом. Идея разрушения системы была основана на позитивизме, основанном на силе доказательности. Если что-то можно доказать, тогда все в порядке. Если же доказать что-то невозможно, то этого не существует. Но это не так. Он критикует эту идею. Он говорит о метафизике. Он также подчеркивает, что люди создали позитивистские науки. И эти науки патриархальны, потому что от формирования этих наук была исключена половина общества — женщины, лишенные социальных и политических прав. Позитивистские науки более аналитичны, но мы действительно не добираем в «эмоциональных» науках, в «эмоциональном» мышлении. Раньше у нас это было. Поэтому нам нужен баланс между эмоциональным и аналитическим. Нам нужно прекратить разделение между объективным и субъективным.

Нам нужно видеть вещи целиком, а не отдельные части. Система, которая нападает на нас, является целостной. Капитализм, индустриализм и национальные государства действуют вместе и доминируют в обществе, и вы не можете атаковать только одну сферу из всех. Вот почему необходимо создать новую идею, целостную, чтобы противостоять существующей. Первая атака на общество была направлена на женщин. Пять тысяч лет назад мужчины хотели стать более мощными, и они впервые напали на права женщин. Женщины стали первыми рабами, первым угнетенным классом, первыми объектами, требующими освобождения. При этом система — феодальная система, капиталистическая система — пытается сохранить свою власть. Если мы вернем права женщин, женскую борьбу, эмоциональное мышление и женскую науку (прим. — жинеологию), тогда патриархальная система станет слабее, а женщины, а значит и общество, будут наделены равными полномочиями. То, что я говорил ранее об обществе и государстве, можно привести и в случае с патриархальной системой и женщинами. Государство является мужчиной, и из-за этого оно создает войну, оно порождает насилие, агрессию, разрушает женское общество, из-за чего оно становится слабее. Но мы можем сохранять баланс. Особенно на Ближнем Востоке, где феодализм настолько силен, и у женщин нет прав. Организация женского движения может разрушить множество барьеров, догм, множеством мужских структур, бюрократию. Борьба женщин — это ядро, центр демократического конфедерализма.

Но, с другой стороны, демократический конфедеранизм не ограничивается только продвижением борьбы женщин и расширением прав и возможностей женщин. Это новая наука — жинеология. «Jin» на курдском языке означает «женщина» и «жизнь» одновременно. Итак, это наука о женщинах, наука о жизни — что, в данном смысле то же самое — и эта наука провозглашает: «Я должен коснуться всего, всех сфер. У меня должна быть альтернатива для всего. Потому что наука, экономика, государство и национализм должны рассматриваться с точки зрения женщин, глазами женщины». И жинеология пытается дать ответ на все эти вопросы. Это нечто новое, и это не только борьба с патриархатом, но и с патриархальными науками и экономикой. Это и военная практика в том числе.

Самозащита также является важным аспектом. И дело не только в военных, верно?
Самозащита означает иметь общее мышление. Ваше сознание должно быть способно к самозащите. Когда мы политизированы, мы практикуем самозащиту. Более того, мы политизированы, когда знаем о наших потребностях, когда у нас есть мораль и этика. Таким образом, мы можем сами знать, в каком направлении нам следовать, и мы будем под своей собственной защитой. Чтобы предотвратить атаки, мы можем делать множество вещей на разных уровнях, в разных сферах. У нас может быть самооборона в военном плане — курдское движение хорошо организовано в этой сфере — но мы также можем создать самооборону внутри общества, когда общество самоорганизовано в разных собраниях, в разных коммунах, в разных советах, в разных движениях. Поэтому оно может защищать свою территорию, окружающую среду. Если у вас есть экологический ум, экологический образ мышления, экологическая теория, вы против власти. Таким образом, поднимать проблемы экологии — значит быть против власти, и это означает самозащиту. Вы можете защитить себя от позитивистской науки, которая пытается доминировать в обществе. Но только если вы разрабатываете новые науки, вы сможете использовать метод самозащиты к сельскому хозяйству, не ставя все на фабричное производство, эксплуатирующее природу. Если вы самоорганизуетесь в кооперативы, в социальную экономику, это тоже проявление самозащиты. Таким образом, самооборона означает самоорганизацию, это означает создание новых наук, включает в себя и военные формирования самообороны, с общими ценностями, со знанием вашей истории.

В 2000-х годах РПК испытала то, что было названо «сдвигом парадигмы» от марксистских взглядов. Вы говорили о различиях с марксистской теорией и роли национального государства, о главном противоречии общества — женском угнетении, а также о критике идеи прогресса в разные периоды истории. Как это смещение парадигмы повлияет на рассмотрение проблемы классовой борьбы в целом?

Теория демократического конфедерализма, РПК или Абдалла Оджалана не против марксизма или социализма. Они считают себя социалистами. Конечной целью является демократический социализм. Но, конечно, они выражают справедливую критику в развитии теории. Они не принимают теорию как догму. Даже Ленин этого не делал. Даже Марксу хотелось продолжать развивать теорию. Но, к сожалению, настоящий социализм воспринял эту теорию как догму, и в некоторых областях они воплощение идей не удалось. Они очень хорошо анализировали капитализм — просто отлично, но способ, который они выбрали для борьбы с капиталистом, состоял в том, чтобы иметь собственное сильное государство. Но государство — это инструмент самого капитализма. Следовательно, это всё не могло сработать. Но это может быть иначе. Мы критикуем эту часть и заявляем, что нам необходимо вовлечь общество в эти дебаты. Не только одна нация, не только люди, не только один класс, а всё общество. Если вы не делите общество на разные категории и не видите всю картину в целом, вы можете лучше убедить общество. Мы не отвергаем класс, мы не отвергаем разногласия, но классы и различия угнетаются национальным государством и капиталистической модернизацией.

И рабочий класс, и другие?

Да, и другие тоже. Потому что все изменилось. У нас больше нет рабочего класса. У нас есть и другие классы, которые тоже угнетены. Мы критикуем позитивистский подход к трансформации, материализму и однобокому взгляду на историю. С теорией квантовой физики и новыми теориями и науками мы можем иметь социализм без капитализма; нам не нужно ждать, когда будет социализм после капитализма. Мы не откладываем женские проблемы и освобождение женщин. Мы не уповаем на решение проблем после революции, говоря: «Хорошо, после революции такого не будет, будет лучше». Если мы хотим что-то сделать, мы должны сделать это сейчас, параллельно с тем, что мы имеем. Мы можем не дождаться подходящего дня для перемен. Мы не жертвуем собой ради будущего, для какого-то «светлого будущего», которое так навсегда и останется в будущем, в будущем... Если вы хотите демократическую систему, вы должны стать демократичными сейчас. Вы должны реализовать демократию сейчас. Если вы хотите создать совместную систему, социальную экономику, зеленую индустрию, вам нужно это сделать сейчас. Вы должны внедрять теорию и практику в своем поведении каждый день. Речь идет не о том, чтобы конкурировать с национальной современностью, чтобы посмотреть, кто сильнее, а о попытке включить общество и отдельных лиц в дискуссию. Могу сказать, что основное отличие от теории марксизма, от этой парадигмы — это освобождение женщин, демократия и экология. Эти три аспекта являются столпами демократического конфедерализма. И они не противоречат марксизму. Тем не менее, методология и инструменты различны. Мы не стремимся посредством этих трех аспектов иметь сильное государство. Нет. Мы просто можем быть сильными и иметь эти три столпа в нашем обществе, в нас самих. Без границ и уважая то, что мы разные. Поэтому мы критикуем классический материализм этим нашим новым подходом.

Может ли курдская философия использоваться другими странами? Как?

Демократический конфедерализм не только для курдов. У курдов есть определенная проблема. Они угнетены, их идентичность отрицается, у них нет фундаментальных демократических прав, их земли заняты. Курды сталкиваются с этим, это курдский вопрос. Но демократический конфедерализм связан с другими противоречиями, с которыми другие люди сталкиваются в разных областях. Например, проблема угнетения женщин, прав человека, защита окружающей среды, экономика и экологическая катастрофа — это не только курдские проблемы. Мы видим эти проблемы в Латинской Америке, Африке, Индии, Китае, в США. Все пытаются справиться с этими трудностями, найти выход из положения и пытаются найти ответы и возможные проекты для решения проблем. И демократический конфедерализм пытается дать ответы и предложить решение этих проблем. Поэтому его идеи о правах женщин, экологии, идеи о новой экономике и науках являются значимыми в дискуссии о глобальных проблемах.

Сейчас мы видим кризис в системе. Это не кризис капитализма. Капитализм всегда сталкивается с кризисами, и он даже создает кризисы, чтобы выжить. Они могут управлять кризисами. Но теперь вся система, которую мы называем капиталистической современностью, основанной на капитализме, национальном государстве и индустриализме, переживает кризис. Это кризис современности. И эта «современность» не может найти решение. Решение, которое они предлагают, — это популизм, бюрократия, террор. Это держит людей в страхе, чтобы заставить их повиноваться. Это не решение кризиса капиталистической современности. Из-за этого люди ищут новые решения, предлагают новые проекты и создают новое сопротивление. Поэтому мы предлагаем глобальные проекты для глобальных проблем, которые затрагивают всех нас вместе. Вот почему становится все легче находить отклик среди людей в Латинской Америке, Африке, Китае, в США.

Цель демократического конфедерализма — действовать локально, мыслить глобально. Таким образом, вы можете иметь глобальную демократическую платформу, в которой вы можете обсуждать со всеми другими группами все другие идеи, автономно, координируя друг с другом, координируя опыт, чтобы стать сильнее. Почему, например, есть Европейский союз, а мы не можем создать глобальную демократическую платформу для совместного обсуждения проблем и участия в общей борьбе? Почему мировые капиталистические лидеры собираются вместе в Давосе, а мы не можем обсуждать нашу экономику во всем мире для решения наших проблем? Общество просит нас сделать это. Демократический конфедерализм предлагает глобальную платформу для обсуждения всех этих вопросов. Как марксисты сделали с первым, вторым и третьим Интернационалом, мы предлагаем сейчас глобальную демократическую платформу, чтобы обсудить и поделиться этим опытом, чтобы помочь нам самим самоорганизоваться.

У вас есть специальное сообщение для людей Латинской Америки?

Когда мы начали наше национально-освободительное движение, мы были вдохновлены латиноамериканским опытом, лидерами в Латинской Америке, и они были и остаются нашими героями. Путь, который они проложили, и их борьба с оккупацией были для нас источником вдохновения. И мы взяли многое от них, и мы благодарны за их борьбу. Кроме того, они всё же в чем-то преуспели. Может быть, не везде, но были и победы. Они достигли того, что мы все еще строим и формируем. Например, вовлечение в кооперативы, освобождение женщин, сельское хозяйство, и другой опыт, который может нам очень пригодиться, И мы хотим поделиться и своим опытом, чтобы учиться друг у друга, потому что демократический конфедерализм — это открытый процесс, он открыт для обсуждений и критики. Возможно, с этим опытом мы также можем учиться на своих ошибках, на том, что не сработало. Социальная борьба в Латинской Америке сильна и повлияла на международную дискуссию, поэтому для нас очень важно объединить ее. За последние несколько лет у нас появились хорошие контакты. И я могу сказать, что люди в Курдистане всегда уделяют пристальное внимание тому, что происходит в Латинской Америке.

Но у нас тоже есть критика. Мы ожидали, что некоторые группы будут антиимпериалистическими. Они анти-США, хорошо, но на этом всё. Некоторые по-прежнему не против оккупации наших районов и по-прежнему смотрят на курдское движение глазами государства, заявляя: «Иран против США, поэтому давайте поддержим Иран». Но они не видят, что Иран занимает наши территории. То же самое произошло с Саддамом Хусейном, бывшим президентом Ирака, с Башаром аль-Асадом, президентом Сирии. Хорошо, Иран, Саддам и Асад были и находятся под угрозой со стороны США, но это не значит, что они не являются оккупирующими государствами. Мы не хотим разделять Иран, Сирию и Ирак на разные части. Наша идея — иметь одно государство, более демократическое. И мы ожидали, что латиноамериканские движения поддержат нас в борьбе за Свободный Курдистан в Демократической Сирии, Свободный Курдистан в Демократическом Ираке или федеративном Иране, федеративной Сирии. Если бы эти страны были демократизированы, они были бы сильнее в борьбе с США.