Абдулла Оджалан провел 20 лет на Ближнем Востоке и в Сирии, побывал в Кобани 20 июля 1979 года. Он был другом сирийских народов, политиков, партийных лидеров, лидеров общественного мнения и священнослужителей. Он вдохновил их на борьбу своими идеями. Одним из политиков, который познакомился с курдским освободительным движением и курдским национальным лидером и посвятил свою жизнь решению курдской проблемы, был Салих Муслим, который сейчас возглавляет Комитет по внешним связям Партии Демократический союз Муслим рассказал корреспонденту агентства «Фират» об Абдулле Оджалане, международном заговоре и реакции народа Рожавы на арест лидера Апо. 

Это был очень теплый, личный разговор

До встречи с г-ном Оджаланом я пересекался с курдским освободительным движением. С 1978 года я работал в Аравии. В 1979-1980 годах видел кадры из Северного Курдистана. Особенно после 1975 года, после подавления восстания Барзани, мы думали: «Что будет с курдским движением, как оно пойдет дальше?»

У нас был друг из Адыямана, Хюсню Йорулмаз, затем он переехал в Северный Курдистан и героически погиб там в 1987 году. Через него мы получали информацию и читали новости. Мы постоянно следили за развитием событий.

У меня было разрешение часто приезжать и уезжать в Сирию. Я вернулся в Сирию снова в 1984 году. Я сказал Хюсню Йорулмазу, что останусь в доме в Дамаске. Друзья прислали кое-кого ко мне домой. Мы гуляли вместе. Я не знал, куда мы направляемся. Мы поднялись на 4-й этаж 4-этажного дома в микрорайоне на окраине Дамаска. Вдруг я увидел, что кто-то приветствует меня на лестнице: это был мистер Оджалан. Это был очень теплый, личный разговор. Как будто мы знали друг друга много лет.

Он внушает доверие и надежду

Мы разговаривали часа два-три. Сначала я рассказал, чем я занимаюсь, откуда я родом. Затем он представился. Абдулла рассказывал о курдском движении, пытался объяснить различные процессы. Мы вместе пообедали и расстались. Я тогда подумал: этот человек очень искренний, ведь это была наша первая встреча. Он действительно очень теплый и искренний человек. У Оджалана необыкновенная харизма. Своими речами и аналитическим мышлением он вселял в людей уверенность и надежду. Он был убежден, что процессы, в которых будет участвовать курдский народ, будут сложными. В то же время он придавал нам уверенности, повторяя: «Мы можем добиться успеха, мы можем это сделать».

Это оказало на меня глубокое и сильное влияние.

Общение продолжилось

После той встречи общение между нами продолжалось. Каждый раз, когда мы были свободны, мы выбирали время и встречались. В конце концов, в 1991 году я переехал в Сирию и обосновался там. После этого наше общение продолжалось без перерыва. Я писал такие вещи, как «Голос Курдистана» и т. д. Я писал статьи, переводил с турецкого на арабский, иногда на курдский. Я не был членом движения, но как друг помогал другим. Иногда в Алеппо, иногда в Дамаске я общался с лидером.

Некоторые из встреч были посвящены решению вопросов. Руководитель консультировался со всеми, кто его окружал, и высушивал разные мнения. «Есть такая-то ситуация, как с ней справиться?» – спрашивал он. Иногда даже советовался с детьми. В 1997-1998 годах КДП часто осуществляла операции на южной границе. Местные отделения принимали активное участие в этих процессах. Было много дискуссий. Возможно, он сам принимал окончательное решение, но обдумывал и обсуждал предложения каждого. Абдулла производил большое впечатление на людей, с которыми он беседовал. Поскольку он говорил с людьми искренне и на языке, который они могли понять.

Важность открытия MED TV

В 1995 году было открыто MED TV. Мы сидели в партийном здании вместе с лидером – там были друзья партии, просто обычные люди. На канале MED TV шла курдская программа для детей. Они изучали курдский язык. Я был очень впечатлен тогда. Лидер смотрел телевидение, которое он создал вместе с людьми, и дети изучали курдский язык благодаря этому. В то время во многих странах не было спутникового телевидения. Оно было всего в нескольких государствах. Я был очень впечатлен тогда.

Лидер очень высоко ценил друзей. Когда он говорил, он не давал тебе встать. «Нет, садись, давай поговорим», – настаивал он.

Рядом с ним человек чувствовал себя человеком. Он никогда не был навязчивым, он был очень скромным. Крестьянин, не знавший его, подумал бы, что он обычный человек. Он легко устанавливал тесную связь с собеседником.

Общение перед заговором

За несколько месяцев до заговора он начал говорить о том, куда ему мне направиться, если Сирия потребует, чтобы он покинул страну. Стоит ли отправляться в горы или в Европу.

Никто не знал, почему он начал говорить об этом. Мы думали: «Почему он об этом говорит?»

На самом деле, все спрашивали себя об этом. Возможно, он предвидел заговор. Он знал или чувствовал что-то. Вот почему он готовился.

Последняя встреча

Наша последняя встреча состоялась 17 сентября 1998 года. Нас было шестеро. Мы обсуждали, что мы можем сделать для сирийских курдов. Мы подумали, что можем организовать движение, создать партию. Чтобы обсудить все это, мы пошли к Оджалану. Мы сидели у него целый день, вместе обедали. Он сказал: «Вы, курды в Сирии, должны организоваться, что-то сделать в Рожаве. Смотрите, мы пока здесь, но мы гости, мы можем уйти в любое время».

Он не стал делать все за нас и тем самым в конечном итоге помог нам. Он сказал нам думать самим и делать что-то самостоятельно. «У вас есть идеи, у вас есть опыт. Вы можете что-то сделать», – говорил он. Мы пытались действовать на основе этих слов.

Начало заговора

Заговор начался через 15 дней после этой встречи. Лидер покинул Сирию. Все были обеспокоены. Мы хотели знать, что случилось с лидером и куда он направился. Впервые в Рожаве люди чувствовали себя столь близкими лидеру. Я был в Кобани. Настроение было таким, как будто в каждом доме покойник. Все были так расстроены, что это едва не выплескивалось наружу. Во время пребывания лидера в Италии были смертельные голодовки, люди поджигали себя.

Жители Кобани стекались к границе

Когда заговор 15 февраля состоялся, люди не выдержали и все вышли на улицы. Когда я впервые услышал об этом, я работал в поле в Кобани. Утром я слушал радио. В новостях говорилось: «Оджалан захвачен. Три часа спустя Бюлент Эджевит (тогдашний премьер-министр) сделает заявление».

Услышав новость, я сразу же отправился домой. Мои дети и жена смотрели новости по телевизору и были в шоке, поэтому я попытался их успокоить. Вечером весь Кобани, босые дети, женщины, мужчины – все вышли на улицу с криками. Мы подошли к пограничному переходу. Государственные силы также пришли в движение. Они взяли под контроль пограничный пункт. Мы всегда старались успокоить людей, чтобы не допустить причинения вреда людям, чтобы избежать столкновений.

Они не смогли заставить его замолчать

Идеология и идеи лидера могли оказать большее влияние не только на курдский народ, но и на всех жителей Ближнего Востока. Именно поэтому он рассматривается как препятствие на пути реорганизации Ближнего Востока. Именно поэтому и был осуществлен международный заговор. У Оджалана было видение будущего, он был идеологически силен. У него была партия и партизанские силы. Сила, которая может повлиять на баланс на Ближнем Востоке. Они совершили этот заговор, чтобы отделить голову от тела.

Несмотря на заговор, они не могли заставить лидера замолчать. Оттуда, при помощи своих трудов, анализа ситуации, книг, он продолжал влиять на людей. За ними следовали арабы, курды и другие народы. В Имрали он разработал много проектов решений и сделал сильные прогнозы. Все идеи, мысли и проекты лидера – для всех народов, а не только для курдов. Демократическая автономия, демократическая нация и другие его проекты основаны на сосуществовании и братстве народов.

Изоляция

С июля 2011 года лидер не может видеться со своими адвокатами, а с 2016 года не лишен права встречаться с семьей.

Эта изоляция была усилена только для того, чтобы предотвратить распространение его идей и мыслей. Потому что они воздействуют на людей, и люди воплощают их в жизнь.

Того, что мы делаем, недостаточно. Мы должны добиться большего. Г-жа Лейла Гювен действует не ради одного человека, не для одной партии, а для 40 миллионов курдов. Она делает то, что мы не смогли сделать. Мы не можем ждать. Мы проводим акции поддержки и солидарности с селами Рожавы, но это неэффективно. Здесь уже идет процесс революции. В частности, поддержка должна оказываться крупным городам Турции. Наши люди, которые находятся в таких крупных городах, как Анкара, Стамбул и Измир, должны сделать свой голос громче.

Мы должны мобилизоваться!

От этого процесса зависит наше будущее. Враг мобилизовался, мы должны мобилизоваться ещё больше. Мы должны активизировать наши действия от деревень до городов. Лейла Гювен и ее соратники по голодовке сейчас лидеры этого процесса, но мы должны быть сильными, и наш голос должен звучать все громче во всех областях.