Себахат Тунджель, бывшая депутат парламента от Демократической партии  народов (ДПН), ответила на вопросы из тюрьмы, отправленные через ее адвоката журналисткой La Stampa Валентиной Ругиу.

Выдержка из интервью.

—  Прежде всего, как у тебя дела?

—  «Спасибо вам за предоставленную нам возможность заявить о себе в этих трудных условиях. Как у меня дела? Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Сказать, что «я в порядке» было бы неправдой, учитывая условия, в которых мы живем в тюрьме и за ее пределами. Я могу сказать, что со здоровьем у меня все хорошо. Чтобы вы лучше поняли, я ограничусь тем, что расскажу вам некоторые факты, из которых вы сможете сделать свои выводы. Чтобы понять, на что похожа турецкая демократия, просто взгляните на нее: в этой стране малейшее требование соблюдения прав служит оправданием задержанию. Вот почему тысячи политиков, активистов, журналистов и представителей курдского и женского движения несправедливо и незаконно удерживаются в тюрьмах в качестве «заложников». И антикурдская политика правительства продолжается даже в тюрьме. Например, когда освобождение сотен курдов откладывается или отменяется под надуманными предлогами, несмотря на то, что они отбыли первоначально назначенные сроки».

— Как к вам относятся в тюрьме как к политзаключенной?

— «Есть различия. «Обычным» заключенным предоставляется право на 30-минутный видеозвонок, политзаключенным и задержанным по политическим мотивам вместо этого предоставляется только 10-минутный телефонный звонок. Опять же, другие задержанные при определенных обстоятельствах имеют право на дополнительные 30 минут телефонного разговора, в то время как политическим заключенным это право не предоставляется. В целом, повседневная жизнь в турецких тюрьмах — это постоянная война, требующая большой силы воли. Мы подвергаемся одиночному заключению — практике, которая началась на острове Имралы, а затем распространилась на все тюрьмы. Особенно в связи с Covid-19 политические заключенные были помещены в одиночные камеры, в то время как задержанные по решению суда были освобождены. В некоторых случаях также применяется двойное надевание наручников, то есть двое заключенных приковываются наручниками друг к другу. Не хватает медицинского персонала, с питанием не все в порядке, нам приходится сталкиваться с тем, что за нами 24 часа в сутки следят камеры, в том числе когда мы ходим в туалет. В тюрьмах Турции действуют два принципа. Во-первых, государство всегда право. Во-вторых, если заключенные правы, то применяется первый принцип. Возражение против практики тюремной администрации сопряжено с риском дисциплинарных санкций, таких как лишение свиданий, отстранение от определенных видов деятельности и судебное преследование. Я пыталась бороться с несправедливостью в тюрьме и была приговорена к году и трем месяцам заключения».

— Как долго вам придется пробыть в тюрьме?

— «Я не знаю, сколько еще я здесь пробуду. В Турции независимости судебной власти, а также исполнительной и законодательной ветвей власти просто нет, а политизация судебной власти лишила нас всякой возможности предсказать, как долго нам придется оставаться в тюрьме. 90% судебных исков, поданных против курдских политиков, основаны на политических мотивах. В нынешнем виде турецкая судебная система вывела нас, курдов, из «нормальной» правовой системы. Турки имеют право заниматься политикой, организовываться и действовать, но когда это делают курдские политики, особенно женщины и молодежь, их обвиняют в «принадлежности к террористической организации». Свобода мысли, свобода выражения мнений, основные права человека и конституционные права узурпированы. Вот почему я и наши бывшие сопредседатели ДПН, депутаты парламента и муниципальные сомэры были несправедливо удерживаемыми заложниками в течение 7 лет».

— Как победа Эрдогана повлияет на будущее курдского народа?

— «Если Эрдоган победит на выборах, в качестве первого шага он напишет новую конституцию, чтобы узаконить фашистский режим. Его победа, вероятно, приведет к социальным конфликтам и восстаниям в краткосрочной перспективе. Следующие несколько дней будут трудными для Турции. Несомненно, женоненавистнический, националистический, религиозный и милитаристский альянс, созданный Эрдоганом, по-прежнему будет антикурдским. Члены судебной власти, которые политизированы и назначены правительством, будут продолжать действовать на той основе, на которой они действовали до настоящего времени. Но я уверен, что события в мире и в регионе Ближнего Востока заставят Эрдогана измениться».

— О каком будущем вы мечтаете для Турции и курдов?

— «Я верю, что мой народ будет свободен. Самоуправление, наша демократическая, экологическая, женская либертарная парадигма воплотятся в жизнь, и народы Турции и Ближнего Востока построят равноправную, свободную, демократическую и мирную жизнь. Я борюсь за это».