Не так давно Турция направила делегацию, в ходе которой Карайылан выдвинул требование: «Объявите о прекращении огня в Северном Курдистане и Турции. Чтобы вы ни делали в других частях, мы не будем вмешиваться». На что турецкая делегация заявила, что противоречия с ДПК их не касаются и что НСС должны сами с этим разобраться. Однако мы понимаем, что подобные слова являются частью вражеских игр и манипуляций.

Карайылан сказал, что, по поступившим сегодня данным, расположившиеся неподалеку от них силы Демократической партии Курдистана (ДПК) занимают несколько районов в Метине. Сегодня нас проинформировали, что наши силы также находятся неподалеку. Расстояние между нами и противником составляет 200-300 метров. Конечно, наши товарищи хотят знать, что мы собираемся делать. Мы ждем и наблюдаем. Хулуси Акар сказал администрации ДПК, что силы пешмерга также должны присоединиться к войне. 20 мая администрация ДПК собралась обсудить этот вопрос. И пока мы точно не знаем, какое решение они приняли.

Отметив, что нападения турецкого государства на зоны обороны Мидия непрерывно продолжаются, Карайылан прокомментировал утверждение о том, что Народные силы самообороны Курдистана (НСС) якобы атаковали силы пешмерга: «Как мы можем атаковать силы пешмерга, когда мы сами постоянно находимся под угрозой уничтожения? Зачем нам затевать еще одну войну, зачем нам угрожать кому-то, если мы сами не находимся в безопасности? Для нас было бы нелогичным, воюя на севере Метины, открывать второй фронт против пешмерга. Это утверждение является безосновательным. Наши войска не атаковали пешмерга».

Приводим текст интервью Карайылана на Stêrk TV:

Инцидент, произошедший 5 июня в Метине, сейчас обращает на себя внимание всех курдов. Как известно, силы ДПК хотели войти в регион Метина, находившийся под защитой партизан, с большим военным конвоем, в результате чего произошел взрыв. В заявлении НСС говорится, что они не несут ответственности за случившееся. Но ДПК заявила, что это нападение осуществили партизаны НСС. Что же произошло на самом деле?

То, что сейчас происходит, является очень важным этапом в процессе борьбы курдского народа. Противники строят изощренные планы, чтобы помешать нам держать оборону. Как известно, лидер Абдулла Оджалан принял решение о прекращении огня в Северном Курдистане в 2013 году. Это перемирие длилось два с половиной года. Однако турецкое оккупационное государство увидело угрозу в укреплении положения курдского народа на Ближнем Востоке, и, хотя переговоры достигли определенного уровня, Эрдоган отказался его поддерживать в дальнейшем. Сразу после этого он объединился с такими людьми, как Девлет Бахчели и Догу Перинчек, которые не скрывали свою враждебную позицию по отношению к курдам, и начали масштабную атаку на наше движение. Их целью было сначала ликвидировать Рабочую партию Курдистана (РПК), а затем уничтожить завоевания всего курдского народа. Они хотели свести на нет завоевания курдов не только в Северном Курдистане, но и во всем регионе. В этом контексте они развязали против нас полномасштабную войну длиной в 6 лет.

С начала этого года военное настроение продолжало усиливаться. Во-первых, в Имралы по-прежнему продолжаются пытки лидера Абдуллы Оджалана. С ним уже давно нет никакой связи. Параллельно с этим турецкое государство осуществляет против нас большую психологическую атаку. Десятки тысяч наших товарищей находятся в застенках турецкого оккупационного государства и тоже подвергаются пыткам. Каждый день против нашего народа проводятся операции, производятся аресты и пытки. Точно так же военные операции ведутся во всех регионах Северного Курдистана: в Гарзане, в районе озера Ван, Мардине и Ботане. С начала весны атаки стали более интенсивными, и мы потеряли много товарищей. За этими событиями можно ежедневно следить  в СМИ. Что касается Южного Курдистана, то план по вторжению на его территорию осуществлялся турецким государством шаг за шагом в течение трех лет.

Турция хочет оккупировать некоторые регионы и навсегда закрепиться в Южном Курдистане. Оккупировав части Хафтанина и Хакурке, противник, наконец, начал интенсивную атаку на районы Метина, Запа и Авашина. Сегодня эта военная агрессия длится уже 46 дней. То есть против нас в целом идет комплексная атака. Например, 30 разведывательных самолетов турецкого оккупационного государства днем ​​и ночью летают в районах Южного Курдистана, которые находятся под контролем наших товарищей. Боевые самолеты все время бомбят. Из-за постоянных атак разные области терпят разной тяжести урон. Итак, каким образом мы можем атаковать силы пешмерга, когда мы сами под постоянным огнем? Разумно ли обвинять нас в подобных действиях?

Наши партизанские отряды не нападали на пешмерга

Почему, не смотря на то, что многим так кажется, мы должны создавать новый фронт войны, не имея на то никаких возможностей и целей? Зачем нам открывать еще один фронт войны, когда мы и так ведем очень ​​интенсивную войну в таком регионе, как Метина? Пока мы сражаемся на севере Метины, зачем нам открывать там второй фронт войны против пешмерга? В этом нет абсолютно никакой логики. Это утверждение не имеет под собой никаких оснований. Мы хотим сказать, что наши партизаны не причастны к этой атаке. Неужели мы можем быть настолько безумными, чтобы открыть второй фронт военных действий? Если нет, тогда что это было? Есть предположение, что это спланированная операция, которая имеет своей целью столкнуть силы пешмерга и наших партизан, заставить сражаться друг против друга. Мы никогда не действовали так, чтобы курды начали сражаться друг с другом, мы рассматриваем такие столкновения как катастрофу, особенно в такой тяжелый для всех период. Обвинения, направленные в нашу сторону, мы оцениваем как большую ошибку, так как у нас нет ни злого умысла, ни негативного отношения, нет никакой стратегии по организации и осуществлению военной агрессии, и мы не думаем, что когда-то они появятся. Мы считаем, что это сторонний умысел и хорошо продуманная махинация.

Мы осознаем, что в такие тяжелые для нас всех времена война между курдами усугубит наше положение. Создавать раздор внутри нашего народа совершенно не в интересах наших организаций и не в интересах всего курдского народа. В этом контексте событие, которое произошло в Метине, должно быть действительно разрешено и осмысленно. Другими словами, мы действительно не видим смысла в том, чтобы входить в военную зону в 4 часа утра, будто готовясь к атаке, имея на вооружении боевую технику. Этот район является военной зоной, и пешмерга там не было 25 лет, а партизаны, напротив, действуют там все эти годы. Однако мы слышим о том, что это совершенно нормально, буднично, что пешмерга выполняли свои обычные обязанности. Но даже если так и есть, то почему при входе в военную охраняемую зону, они не проинформировали нас о своем появлении?

Они могли бы заранее предупредить о том, что приедут, обозначить время и дату. Но какой был смысл добираться туда со 100 машинами? Сейчас они заявляют, что являются доминирующей силой и им не нужно чье-либо разрешение, чтобы перемещаться по территории в том направлении, куда они считают нужным добраться. Пусть так, но в 5 км отсюда идет война. Мы упорно сражаемся и те, кто не задействован в этой борьбе, не должен быть здесь. Однако, они не только возникли здесь без предупреждения, но и, оказывается, поддерживают турецкое государство. В этом регионе чрезвычайная ситуация, война продолжается, везде бомбят самолеты, везде пыль и дым. Можно понять, что здесь небезопасно, что здесь невозможно просто проехать мимо, как в мирное время. Так что этому появлению действительно нет логического объяснения. Они заявили, что на них напали партизаны, когда они просто проезжали мимо. Однако партизаны ни на кого не нападали. Мы живем в 21 веке и считаем, что человечество должно решать свои проблемы путем диалога. Так почему же мы не можем вести этот диалог между собой и решать проблемы? Другими словами, почему мы пытаемся решить их военными средствами, молча и внезапно, вместо того, чтобы просто встретиться и все обсудить?

— Хотя упомянутые вами каналы связи были открыты, почему шла такая военная активность?

Мы тоже задаемся этим вопросом. Атаки турецкого государства на холме Мерванис, на севере Метины, на холме Зендура, в регионе Шемчо, Запе, в регионе Авашин, были отбиты. Никакого прогресса в развитии военной агрессии не происходит. Другими словами, то сопротивление, которое осуществляется сегодня в Зендуре и Мерванисе, является большой гордостью курдского народа. Потому что молодые девушки и мальчики курдского народа в течение 46 дней сопротивлялись оккупации турецкого государства, изобретая новые методы борьбы, и не позволяли им продвигаться вперед. Это новая ситуация в истории курдского сопротивления. Да, это правда, крепость Дым-Дым просуществовала долго, но, вероятно, у врага не было столько боевых машин, как сейчас. Другими словами, несмотря на боевые самолеты, танки, артиллерию и все виды газа, которые они используют сейчас, им не удается одолеть наши партизанские отряды. Сейчас они стоят на месте, они застряли. Это очень важная и необычная ситуация. Эта борьба действительно может принести новые завоевания для курдского народа.

В настоящее время они используют курдов, чтобы проникнуть в тоннели на холме Зендура. Они пытаются найти предателей среди курдов в Сегирке и загнать их в туннели, но им это не удается. Другими словами, они пытаются заставить нас сражаться против своего же народа. К сожалению, в курдской истории уже есть такие примеры. Помимо наших людей они используют собак, прикрепив к их головам камеру, пытаясь загнать их в тоннели. Но им и это не удается. То есть временами они используют собак, а временами курдов. Иногда создается впечатление, что курдов используют в качестве собак. Но сопротивление все еще продолжается, а турецкое государство не достигло большого прогресса в результате своих действий. Мы можем сказать сейчас, что военная деятельность ДПК является попыткой противодействовать борьбе партизан в Зендуре против турецкого вторжения. Конечно, кто-то может поспорить с нами, но факты подтверждают нашу правоту.

— Вы заявили, что силы ДПК хотели войти в район Метины. Каково их нынешнее положение там и с какой целью они туда приехали?

— Сейчас в Метине есть регион, который делит его на две части. Там-то они и поселились. Они расположились в семи его частях. Сегодня нам сообщили, что мы находимся в непосредственной близости от них, на расстоянии 200-300 метров. Конечно, наши товарищи задавали вопросы о дальнейших действиях и планах. Но в этой деликатной ситуации нужно действовать осторожно, наш план сейчас - это ожидание.

— Так они там занимают боевые позиции?

— Конечно, они занимают боевые позиции. У них на счету большое количество технического оборудования. И мы получили информацию, что они заключили сделку с иракским правительством.

— Этот холм в руках партизан?

— Да, партизаны находятся там уже много лет и они не отступят, испугавшись военной угрозы. Такое поведение нам не присуще. Мы хотим, чтобы информация об этой ситуации достигла каждого курда. Мы считаем, что любое нападение на партизана должно быть отражено, он должен защитить себя, и это его естественное право. Ни один курд не получит никакой выгоды от того, что откроется второй военный фронт. Это может быть необходимо только турецкому государству. Когда нам задают вопрос о том, что мы здесь вообще делаем, мы отвечаем, что мы здесь уже 40 лет, мы не только что пришли. Еще в 2013 году, когда было достигнуто соглашение о прекращении огня, в котором большую роль сыграл Масуд Барзани, мы отошли на юг. Это было известно всем и все были с этим согласны. Турецкое государство же прекратило это перемирие и пытается нас уничтожить.

Нас атаковали повсюду, и на севере, и на юге. Не мы разделили Курдистан на четыре части, это сделал наш враг. Какие территории занимали пешмерга во время боев в 60-70-е годы? В основном север. Это были Челе, Шемзинан, гору Куди и многие другие регионы. Это историческое деление Курдистана. Мы, в свою очередь, здесь уже 40 лет. Мы не присваиваем себе территории, курды могут свободно перемещаться, двигаться туда, куда им угодно. Но сейчас не обычное время. Подобные военные действия в такой сложный период не служат курдскому делу, а напротив, приводят к губительным для всех последствиям.

Как я уже сказал, мы не хотим воевать против своего народа и считаем это неправильным. Так как внутреннее противостояние не служит нашим интересам. В это сложное время нужно соблюдать дистанцию, особенно это касается стратегически важных военных территорий. В районе Метина сейчас сложилась очень опасная ситуация. В результате напряжения в любой момент может возникнуть проблема. В такие моменты я связываюсь с НКК. Они прилагают значительные усилия для поддержания национального единства. И я выражаю им огромную благодарность за это. Я призываю все политические партии Курдистана объединиться перед лицом врага, не оставаться в стороне, не молчать, когда ваш голос жизненно важен для всего курдского народа. Ситуация сейчас стала очень серьезной, и мы не хотим никаких проблем. Враг прямо сейчас среди наших друзей, нам необходимо быть особенно бдительными и готовыми в любой момент дать отпор.

— Есть ли свидетельства того, что РПК осуществила нападение?

— Я обращаюсь ко всем партийным администрациям, интеллектуалам и артистам, неправительственным организациям в Демократической партии Курдистана (ДПК), Национальном конгрессе Курдистана (НКК), Патриотическом союзе Курдистана (ПСК), Движении за перемены (Горран), Исламском союзе Курдистана (ИСК) и Исламской группе Курдистана (ИГК). Я ожидаю, что они примут участие в этой ситуации. Да, возможно, в некоторые регионы нельзя сейчас попасть, но район Метина открыт. Есть способ добраться туда. Кто угодно может приехать и оценить сложившуюся ситуацию, решить, кто прав, а кто виноват. Мы никогда не были против засилья власти региона. Но, как я уже сказал, в Курдистане сейчас идет необычайная война. Враг атакует нас со всех сторон, не жалея при этом никаких ресурсов и сил. Мы должны серьезно отнестись к этому. Я обращаюсь ко всем сознательным людям, я призываю к этому всех, кто против патриотической и демократической курдской войны. Так не может больше продолжаться. Самая важная проблема сейчас для нас —  это борьба против турецкой оккупации. И межкурдская война сейчас больше, чем когда бы то ни было, нам не выгодна. Несмотря на все это, нам говорят, что РПК осуществляет военную агрессию.

Уже сейчас каждый должен приложить усилия, внести свой вклад в разрешение возникшей проблемы. Наша партия и ее руководство никогда бы не стали стремиться к этой войне. А что говорит турецкое государство? Оно заявляет, что мы не нация, а племя, что мы убиваем друг друга. Это может подтвердиться в случае межнациональной войны. Мы живем в 21 веке, когда помимо сражения есть иные способы разрешения споров и конфликтов. Можно встретиться и все обговорить. Если встречу невозможно осуществить по каким-либо причинам, всегда можно найти посредников. Мы должны искать способы для мирного взаимодействия. В настоящее время мы являемся турецкой государственной провинцией, мы воюем. Мы уверены в своих силах и не боимся дать отпор. Для нас может быть страшна только внутренняя вражда. Я заявляю во всеуслышание, что мы одержим победу над врагом. 46-дневная война тому подтверждение. В данный момент противник не может реализовать свои планы по захвату наших территорий. Он использует всю свою военную мощь при помощи пушек и самолетов, однако мы к этому были готовы. Мы владеем информацией обо всех его уязвимых местах и обращаем это в свою пользу.

У меня есть новости с холмов, где находятся турецкие солдаты. Мне сообщили, что они потеряли свой боевой дух, их ряды в смятении. Наша главная задача сейчас поддерживать необходимый уровень сопротивления, и если вы нас не поддерживаете, то хотя бы не мешайте, не находитесь в местах, где можете подвергнуться опасности. Вас десятилетиями не было на этих землях, просто подождите еще немного, пока мы не разберемся с нависшей над нами угрозой. В более спокойное время мы сможем обсудить все волнующие вас вопросы. В особенности я обращаюсь к жителям Бехдинана. Эти достойные люди, заплатили в этой войне большую цену. Мы знаем, что многие деревни эвакуируются и подвергаются бомбардировкам. Мы очень беспокоимся за них и понимаем, что наш общий враг стремится истребить народ Курдистана. Поэтому мы все должны приложить усилия для предотвращения межкурдского конфликта.

— Секретарь Политбюро ДПК Фазиль Мирани использовал оскорбительное слово в адрес вашей партии: «РПК — наемники». Что бы вы сказали об этом оскорблении?

— Они считают, что жители Дохука поверят им на слово, но люди Дохука — интеллектуалы, которые читают, критически относятся к информации и следят за социальными сетями. Вы не можете заставить людей поверить этому. Так кто нанял РПК? Иран? Иран ежедневно убивает наших товарищей. Две недели назад они замучили четырех из них в Сельмасе. Их давление на нас продолжается изо дня в день. Турецкое государство, крупнейшая оккупирующая держава, постоянно нас атакует. Так ком он говорит, об Ираке? Если Турция и Ирак объединяются в борьбе с нами, тогда кто нас может нанять? Если вы говорите что-то, нужно осознавать, насколько это соотносится с реальностью.

Мы телохранители этой страны. У нас нет дома, собственности или такой поддержки, как у нашего противника. Мы отдаем свои жизни за свой народ. Я и все мои товарищи отказались сейчас от материальных вещей. Мы многим жертвуем для того, чтобы у нашего народа было будущее, мы независимы. И никто не имеет права говорить нам подобное. Но я уверен, что наш народ, в особенности люди Бехдинана, очень хорошо понимают, в чьих словах правда, а в чьих ложь. Мы знаем все о своей жизни, о своих принципах и ценностях. Каждый день мы жертвуем своей жизнью ради народа. Кто-то может сказать, что мы против курдов. Но это не так, мы сражаемся за весь курдский народ.

Почему мы не слышим ничего оскорбительного о том, какие поступки совершает турецкое государство? Оно разрушает села, сжигает леса. Ценности и цели этого государства резко отличаются от наших, оно является врагом курдов. Военные действия против нашего народа способствуют политическому объединению и интересам агрессоров. И это очень опасно для нашего будущего, так как это те интересы, за которые Турция в действительности может решиться идти до конца. В настоящее время мы можем столкнуться с мощным потоком ложной информации в СМИ, которые как раз и говорят о том, что РПК сражается с курдами на юге.

Не мы, а враг пришел с войной в Южный Курдистан

До того как РПК обосновалась в Южном Курдистане, Турция не принимала во внимание эту территорию. Также Турция не участвовала в подписании Алжирского договора, но все же впоследствии вмешалась во внутреннюю политику, предъявив права на территорию, попутно заявляя, что РПК является агрессором. Но это, конечно, не так. Не мы вторгались в Южный Курдистан с военными целями. Наоборот, война настигла нас. Турция борется с нашим народом в Дерсиме, Амеде, Ботане и на всем Северном Курдистане, но этого ей не достаточно, она решает двинуться на Южный Курдистан, имея цель повсюду уничтожить курдов.

Позор тем людям, кто считает, что турецкое оккупационное государство сможет нас ослабить, а потом уничтожить. РПК не исчезнет, так как является идеологическим движением, основанным на крови курдской молодежи. У РПК миллионы сторонников, что не может скрыться от глаз наших противников.  Простит ли курдский народ подобные оскорбления?

Нужно понимать, что если РПК исчезнет, они, скорее всего, затем придут за вами. Эту опасность нельзя преуменьшать, нам нельзя обманываться. Турция атакует РПК, потому что РПК защищает самобытность курдского народа. Все знают, что мы приехали сюда по договоренности и занимаем эти территории уже 40 лет. По соглашению, заключенному между нами в 1995 году: «Районы РПК —  Хафтанин, Зап и Хакурке». Мы заселили эти районы в 2013 году с вашего разрешения. Кроме того, РПК пришла не из Африки, мы не иностранцы, пришедшие на чужую землю.

РПК присутствовала во время восстания 1991 года в Бегова, Батуфа, в районе Бехдинана, где была выпущена первая пуля против угнетения Саддама. Заместитель госсекретаря того периода является свидетелем, что мы не только защищали Киркук, Махмур и Шенгал от ИГИЛ, а существовали и раньше этих событий. РПК —  курдская партия и она расположилась в горах, где находится уже 40 лет. Если вы все еще испытываете желание приехать к нам, скажите, зачем? Будто эти горы единственная для вас ценность в Курдистане. Но ведь это не так. Поэтому эту войну мы считаем бессмысленной и хотим ее остановить. Для курдов нет смысла бороться с РПК, порочить ее честь, выставлять не в лучшем свете. Не в их интересах ее шантажировать, называть наемницей. Если не отказаться от этой стратегии, опасность может настигнуть и ДПК.

— Недавно позвонили из НСС и потребовали, чтобы комитет расследовал инцидент в Метине. Говорят, что пешмерга были убиты РПК. Верны эти утверждения или нет, как развивалось событие?

— Согласно официальным сообщениям и выступлениям, полученным от товарищей в этом районе, событие развивались следующим образом. Одна часть военных сил действует со стороны Кани Маси, а другая — со стороны Амеди. Наши друзья делают предупредительные выстрелы, чтобы их остановить. Но они не останавливаются, продолжают движение дальше. Затем их машины взрываются. Мы пытались выяснить у наших товарищей подробности, и оказалось, что никто не использовали такое оружие, как сарокс, которое могло бы взорвать машину, уничтожить ее или убить людей. Наши товарищи тоже не ожидали подобного развития событий и были поражены. В этот момент в воздухе одновременно находилось примерно 5-6 самолетов-разведчиков. Мы не совершали подрыва этой машины. Теперь нам говорят, что РПК призналась в стрельбе. Да, мы сделали предупредительные выстрелы, но из индивидуального оружия. Мы не говорим об оружии, уничтожающем бронетехнику. Похоже, что в данном случае была применена ракета.

Мы бы хотели сформировать комитет с обеих сторон или независимый комитет, который приехал бы и провел техническое исследование этого случая. Мы не нападали на этих людей. Мы подозреваем, что подобное мероприятие —  спланированная провокация. Мы хотим, чтобы это было расследовано. Необходимо  прояснить эту ситуацию, чтобы почтить память людей, погибших в инциденте. Это были невинные люди, большинство из которых не осознавало, что они делают и куда идут. Конечно, эти люди, которые потеряли жизни, невиновны, и они остаются для нас героями. Я выражаю свои соболезнования их родным и близким, желаю скорейшего выздоровления всем пострадавшим. Этот инцидент нас очень огорчил. На самом деле, этого никто не хотел. Мы не хотели междоусобной войны, но в данном случае именно это и случилось. Мы выражаем свое желание и заявляем о необходимости провести расследование этого случая.

Связанные с ДПК СМИ изначально заявили, что атаку совершили самолеты. После этого мы сказали, что нами были произведены законные предупредительные выстрелы. Они же немедленно изменили свое заявление и сказали, что атаку произвела все-таки РПК. Мы считаем, что это несправедливо по отношению к РПК. Общественность и народ Южного Курдистана действительно должны знать об этом. С нашей партией обращаются несправедливо. Наша жизнь прозрачна, наша позиция ясна. Мы живем как курды и делаем все для своего народа. И мы хотим прояснить этот случай, оказывая максимальное содействие расследованию. Нам нужно знать, взорвалась ли эта машина или ее атаковали с воздуха. Но вероятнее всего это был авиаудар. Но предположений может быть множество, а правду нам еще только предстоит узнать.

— Есть ли у вас еще заявление, которое вы хотели бы озвучить?

— То, что сейчас происходит – это очень важный процесс, важный этап борьбы нашего народа. Это фаза существования и небытия. Каждый должен знать о важности этого момента, потому что турецкое государство решило осуществить геноцид, истребить весь курдский народ, это его основная цель. И это не может быть проблемой между сторонами. Мы должны решить свои внутренние конфликты, и обратиться лицом к  большой опасности. Существование и будущее курдского народа находятся в большой опасности перед лицом фашизма турецкого государства. Оно хочет полностью уничтожить все завоевания нашего народа. Для этого я считаю важным найти точки соприкосновения прямо сейчас. Даже если национальное единство не будет достигнуто, мы никогда не должны обращаться друг против друга и наносить вред. Мы считаем это очень важным.

Я не говорю о том, что мы идеальны. У нас тоже есть свои недостатки. Я могу сказать,  что наши товарищи часто либо не выполняют то, что обещают, либо выполняют, но с опозданием. Кроме того, мы не можем точно ответить на некоторые вопросы. Мы не говорим о том, что мы идеальны, но мы следуем стратегии свободы курдского народа.

Я еще раз хочу, чтобы все курды, Башур, Бакур, Рожава и Рожхилат, были осторожны сейчас и следовали за нами, были верны курдской политике и демонстрировали свое отношение к ней. Вы вправе критиковать то, что вас не устраивает. Мы хотим, чтобы курды одержали победу в этот важный для нашего народа период. Курды должны быть движущей силой в регионе. Курдский народ имеет право свободно жить на этих землях, не смотря на то, что против этого выступает турецкое государство, стремясь нас уничтожить.

Но мы будем продолжать борьбу против агрессии турецкого государства и готовы одержать победу любой ценой. Если мы сломим фашистский натиск турецкого государства, то не только Курдистан, но и Турция будут освобождены из лап этих фашистов. Если это произойдет, исчезнет нынешняя угроза арабам, ассирийцам, сирийцам и всем народам региона. Мы гордимся непрекращающимся сопротивлением турецкой оккупации. Все, что делается для этой цели, уместно. Мы полны решимости в этом вопросе, и на этот раз мы выиграем эту борьбу за курдский народ и все продемократические силы. Это наша надежда и вера.

Конечно, мы хотим, чтобы нас поддержали в нашем стремлении. Мы хотим, чтобы все были за создание и укрепление единства и солидарности, особенно в национальном вопросе. Но кто бы ни был неправ, курдский народ должен противостоять тем, кто посягает на нашу свободу, целостность и идентичность. В этот исторический период мы обязательно добьемся успеха в деле курдского народа. Несмотря на то, что сейчас мы находимся под большой угрозой, у нас все же есть возможность добиться успеха. Мы верим, что будущее за Курдистаном.