На сегодняшний день тысячи уроженцев Африна живут в Шахбе, на севере Сирии. Сельва Ахмед Шехо родом из деревни Кута в Африне, Бильбиле. Она попала в лагерь беженцев «Берхвадан», один из лагерей, созданных Автономной администрацией северо-восточной Сирии для граждан, бежавших от турецкой оккупации. Женщина принимает активное участие в работе совета лагеря и каждый день навещает его обитателей, чтобы поддержать каждого, в первую очередь женщин и молодежь.

Сельва познакомилась с партизанами РПК в 1985 году: «Тогда мы жили в Алеппо. Однажды у нашей двери появились молодые люди, как мужчины, так и женщины. Гостеприимство – наша важнейшая традиция. Мы не откажем никому, кто постучит в нашу дверь. Я пригласила их войти. Они рассказали, кто они такие, и долго говорили о пути освободительного движения. Так наш дом постепенно превратился в место вечерних встреч. У нас проводились собрания, и даже в трудные времена наша дверь оставалась открытой. Во время сбора урожая я ходила из деревни в деревню с моими детьми, а муж занимался своими задачами. Так мы собирали материальную помощь».

В 2011 году на Алеппо напали исламисты, и сын Сельвы Хамзе Шехо (Баран Хавар) погиб, защищая город. Семья вернулась в свою деревню в Африне: «У нас были оливковые сады, и мы вели достойную жизнь. У нас было всё необходимое, и дела шли хорошо до 2018 года. Турецкое вторжение изменило всё. Мы были в Бильбиле. Сначала напали на Раджо и атаковали возвышенность Кавре Кар. Затем начался ад, окна и двери нашего дома были выбиты. Мы бежали в Киригол, а затем в деревню Курткулак в Шера. Было темно, и мы ехали с маленькими детьми на прицепе, который тянул трактор. У нас не было никаких средств отопления, мы не могли согреться, и снаряды пролетали над нашими головами. Сердце бешено колотилось, земля тряслась. Мы нашли убежище в темном подвале, который использовался, как помещение для животных. Мы провели там три ночи, но стало ясно, что и там было небезопасно. Мы поехали дальше в направлении Африна. У наших родственников была мастерская в районе Ашрафие, и мы остановились у них. Мы не хотели уезжать и бросать свое имущество, ведь мы не сделали ничего плохого. Турецкие самолеты начали бомбить наши земли, и 17 наших родственников были убиты в Кириголе. Это была кровавая бойня.

На 58-й день нам пришлось окончательно покинуть Африн. Через некоторое время я нашла жилье в лагере «Берхвадан». Несколько дней мы не знали, что нам делать. Нам нужно было где-то остановиться и найти крышу над головой, но, к счастью, лагеря были организованы быстро. Когда я приехала в лагерь, поначалу это было нелегкое время. Молодые люди работали без остановки, чтобы создать возможности для проживания».

Ветер из Африна

Шехо могла бы вернуться в Алеппо, но она не желает покидать лагерь, несмотря на свой преклонный возраст и непростые условия жизни. Она говорит: «У меня есть жилье в Алеппо, но я не хочу уезжать отсюда. Мне уже 64 года, но если я не буду сопротивляться, то как это будут делать молодые люди? Может быть, я мало что могу сделать здесь, в лагере, но я собираю вокруг себя молодежь и стараюсь поделиться с ними силами и боевым духом. Кроме того, сюда дуют ветры из Африна, и я ощущаю их на своей коже. Запахи, которые они приносят, помогают мне дышать. Я уже не молода, и жизнь в лагере идет непросто. Жить в палатке – не самая легкая задача. Лето и зима здесь – тяжелые сезоны. Я живу в своей палатке одна, рядом со мной никого нет, но я буду ждать здесь, в лагере «Берхвадан», дня нашего возвращения в Африн».