Нападение на нефтяные объекты Саудовской Аравии Aramco 14 сентября и последовавшее за этим кратковременное снижение добычи саудовской нефти быстро привлекло внимание мировых СМИ и вновь вызвало рост напряженности между Саудовской Аравией и Ираном.

Йеменские боевики-хуситы взяли на себя ответственность за этот удар, который, возможно, стал самой масштабной операцией шиитской группировки в ходе гражданской войны в Йемене, длившейся четыре с половиной года. В течение этого времени хуситы наносили удары по саудовским силам с помощью современных ракет.

Сразу же после удара Саудовская Аравия и Соединенные Штаты обвинили во всем Иран, что еще больше обострило отношения между Эр-Риядом и Тегераном, и без того натянутые серией событий, усиливших враждебность между двумя странами. Тем не менее, призывы к деэскалации из Саудовской Аравии в настоящее время усилились.

Со своей стороны, Тегеран заявляет, что он настойчиво добивается примирения. Еще до знаменательной ядерной сделки 2015 года Иран неоднократно подчеркивал важность деэскалации с региональными странами в целом и с Саудовской Аравией в частности.

С приходом Дональда Трампа в Овальный кабинет в 2017 году Саудовская Аравия посчитала, что реализуются ее давние надежды на сдерживание регионального влияния Ирана. Но теперь, через три года после президентства Трампа, после отказа Вашингтона отомстить за сбитый Тегераном американский беспилотник, после отказа США отреагировать на многочисленные инциденты с нефтяными танкерами в Персидском заливе, реальность заставила Саудовскую Аравию признать, что кампания Трампа, организованная против Ирана («Максимальное давление») далеко не такова, как надеялся Эр-Рияд. Саудовский истеблишмент при наследном принце Мухаммеде бен Салмане (МБС) с большим рвением ищет теперь компромисс с Тегераном. (США ограничились тяжелыми экономическими санкциями против Ирана, но отказались от идеи нанесения по нему военных ударов, на которые рассчитывали саудовцы, — прим.).

Ранее Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) — еще один региональный враг Ирана — начали предпринимать свои собственные усилия по деэскалации. Более или менее, те самые элементы, которые вызвали сдвиг стратегии ОАЭ в отношении Ирана, также могли бы побудить Саудовскую Аравию исправить ситуацию с Ираном, по крайней мере на данный момент. В рамках программы деэскалации Эр-Рияд прибегает к посредничеству, чтобы донести свое послание до Тегерана. Об этом премьер-министр Пакистана Имран Хан заявил журналистам в кулуарах заседания Генеральной Ассамблеи ООН в Нью-Йорке 23 сентября, указав что наследный принц МБС обратился к нему, чтобы помочь наладить отношения между Ираном и Саудовской Аравией.

Меньше чем через месяц Хан прибыл в Тегеран с посреднической миссией, определившей его повестку дня. На совместной пресс-конференции, прошедшей 13 октября, пакистанский премьер-министр сказал, что он отправился в Иран, чтобы «предотвратить новый конфликт в регионе».

После переговоров в Тегеране Хан сразу же направился в Эр-Рияд. 24 октября он заявил, что хочет привезти министров иностранных дел Ирана и Саудовской Аравии в Исламабад для переговоров.

Однако в интервью CBS, которое вышло в эфир 29 сентября МБС обвинил Иран в нападении Aramco, указав на его «глупость». Но он также посетовал на потенциальные последствия саудовско-иранского военного конфликта, который, по его прогнозам, может привести к «полному краху мировой экономики».

30 сентября представитель МИД Ирана сказал, что послания саудовского руководства о примирении были доставлены иранскому президенту. Но министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр написал в Твиттере, что иранское заявление было «неточным», хотя он и не отрицал посреднические усилия.

Главный дипломат Ирана Мохаммад Джавад Зариф выразил надежду на улучшение ситуации. «Если саудовцы будут искать решения за столом переговоров, а не через убийство людей, они, безусловно, будут пользоваться поддержкой Ирана», — сказал Зариф.

Высокопоставленный иранский дипломат сообщил, что Тегеран неоднократно передавал сообщения через посредников правительству Саудовской Аравии и даже призывал к прямому диалогу. «Но Эр-Рияд настаивает на том, чтобы держать дверь закрытой до тех пор, пока он не получит полное господство над арабскими странами региона», — сказал дипломат «Аль-Монитор» на условиях анонимности.

«Все признают влияние Ирана в некоторых странах региона, — добавил дипломат. — Это естественный плод связей, которые Иран поддерживает с этими странами, в то время как Саудовская Аравия хотела получить это влияние с помощью силовых мер — политика, которая потерпела неудачу в Сирии, Йемене и даже в Ираке и Ливане».

Изменение подхода Саудовской Аравии к Ирану также наблюдается в ее внутренней политике.

Мухаммед бен Салман «готовит почву для [своего] царствования. Одним из необходимых условий достижения этой цели является охлаждение отношений с Тегераном», — сказал иранский аналитик Камран Карами, занимающийся проблемами Персидского залива. Карами сослался на недавно вышедший в эфир документальный фильм, в котором наследный принц Саудовской Аравии признал, что убийство саудовского журналиста Джамаля Хашогги в октябре 2018 года произошло под его наблюдением.

Наследный принц «пытается оставить позади все препятствия, которые могли бы помешать его восшествию на престол, — сказал Карами «Аль-Монитору». — На региональном уровне конфликты в Йемене и Сирии были ключевыми причинами напряженности между Саудовской Аравией и Ираном. Но оба конфликта, похоже, каким-то образом приближаются к урегулированию».

Он добавил: «Повышенная напряженность в Персидском заливе также вызвала обеспокоенность у саудовских официальных лиц по поводу возможного проникновения в их страну и угроз для ключевой энергетической инфраструктуры Саудовской Аравии. Поэтому Эр-Рияд нуждается в иранском влиянии на хуситов для переговоров и пытается избежать трений в Персидском заливе с Ираном».

Аналитик подчеркнул растущее «разочарование» Эр-Рияда американским ответом на политику Ирана: «Поэтому Эр-Рияд старается не класть все яйца в корзину Вашингтона».

Тем не менее, Тегеран по-прежнему осторожен и относится к cаудовской пропаганде с недоверием, ожидая конкретных практических шагов со стороны Эр-Рияда.

«Нельзя отрицать, что саудовско-иранские отношения в последнее время немного изменились к лучшему, и сигналы, посылаемые Эр-Риядом, не несут прежней резкости, которая характеризовала ранее напряженность [в саудовско-иранских отношениях], — сказал другой высокопоставленный иранский дипломат «Аль-Монитор», сохраняя анонимность. — И все же в международных отношениях вы не можете основывать свою политику на таких слабых импульсах. Я также считаю, что Саудовская Аравия еще не претерпела реальных изменений в своей иранской политике, поскольку она все еще надеется, что Трамп может в конечном итоге оказать ей услугу в отношении Ирана».

Саудовские жесты, как утверждают многие, все еще находятся на очень ранних, хрупких стадиях. «То, что мы видели до сих пор, должно пройти долгий путь, прежде чем превратиться во всеобъемлющий диалог, где мы могли бы увидеть прямые переговоры на высоком уровне, переговоры, основанные на намерении урегулировать разногласия, — сказал Карами «Аль-Монитор». — Это имеет отношение к тому, куда смещается напряженность между США и Ираном, потому что переменная Трампа продолжает накладывать структурные ограничения на саудовский подход к Ирану».

Несмотря на все это, внешнеполитический стиль Трампа, особенно на Ближнем Востоке, проявившийся совсем недавно в свете его отказа от курдских ополчений в Северной Сирии, а также в том, как Трамп отказался от вооруженного ответа Ирану, сбившему американский беспилотник в июне, усилили опасения саудовских чиновников насчет того, что, если Саудовская Аравия действительно будет нуждаться в помощи, Трамп может ее не оказать.

Это чувство было передано в послании, предназначенном для Саудовской Аравии, в обращении президента Ирана Хасана Роухани к саммиту ООН 25 сентября, когда он сказал: «Америка — не наш сосед. ... Вы и мы будем оставлены [США] в случае инцидента».

Важным моментом здесь является так же и то, что 23 октября «ястреб» с предысторией выступлений против Тегерана был назначен министром иностранных дел Саудовской Аравии. Назначение принца Фейсала бен Фархана Аль Сауда может указывать на путь саудовской внешней политики.

Нет никаких сомнений в том, что Саудовская Аравия возлагает свои надежды на работоспособность политики «максимального давления» Трампа против Ирана и будет продолжать делать все возможное, чтобы помочь активизировать эту кампанию. Однако, наряду с этими надеждами, Эр-Рияд понимает, что он не может позволить себе закрыть дверь к дипломатии и деэскалации с Тегераном.