Президент Турции и его Партия справедливости и развития (ПСР) переживают самый сложный период в своей истории. Они могут потерять власть, уступив её лидеру оппозиции, пользующемуся поддержкой курдов, считают международные аналитики.

Так называемый «Стол шести», альянс шести оппозиционных партий, выбрал главного лидера турецкой оппозиции – Кемаля Кылычдароглу, представителя алевитского меньшинства из восточной провинции Тунджели (Дерсим), где проживает множество курдов. Кылычдароглу станет кандидатом в президенты, чтобы противостоять «слабому как никогда Эрдогану» на выборах, запланированных на 14 мая, сообщает France24.

В анализе последних опросов агентство Reuters заявило, что Кылычдароглу опережает Эрдогана более чем на 10% в преддверии выборов.

Есть несколько факторов, которые привели к такой потере популярности правительства Эрдогана. Экономический кризис в стране и недостаточная реакция властей на февральские землетрясения оцениваются международными СМИ как две наиболее важные причины, послужившие причинами снижения поддержки Эрдогана среди населения страны.

Неспособность справиться с последствиями землетрясения

Двойное землетрясение, потрясшее страну в прошлом месяце, вызвало масштабные разрушения и привело к гибели почти 48 000 человек. Бедствие затронуло десять провинцией на юге и юго-востоке Турции, где проживают курды и алевиты.

«Зональные амнистии» Эрдогана (амнистия для регистрации нелицензионных или незаконных зданий – прим.) позволяли осуществлять строительные проекты без соблюдения необходимых требований безопасности, а политика ПСР, преследовавшей цель устроить строительный бум, и неадекватный надзор в строительном секторе привели к обрушению многих новых зданий и сооружений.

Кроме того, как пишет Wall Street Journal (WSJ), некоторые из «крупнейших соперников» Эрдогана осложнили ситуацию для президента в преддверии выборов, приняв на себя часть нагрузки по ликвидации последствий катастрофы.

«Группы гражданского общества, политические партии и муниципальные органы власти, которыми управляют представители оппозиции, стали своего рода заменой правительства во многих наиболее пострадавших районах, раздавая людям еду и одежду, создавая временные медицинские центры, собирая мусор, туша пожары и ремонтируя дороги в городах, которые получали слишком мало помощи от центрального правительства на тот момент», – пишет WSJ.

Стоит также отметить, что многие группы, оказавшие помощь пострадавшим от землетрясения людям после неспособности жизненно важных государственных служб справиться с ситуацией, терпели притеснения во время правления Эрдогана, бросавшего в тюрьмы политических оппонентов и лидеров гражданского общества.

Неуспех властей в ликвидации последствий землетрясения стал проблемой Эрдогана, и при всех этих вводных «многие жители, остающиеся в зоне бедствия, говорят, что ждут подачи электричества и воды, а также поставок продуктов питания и санитарных средств», – пишет WSJ.

Впрочем, Эрдоган признал, что в первый день реакция властей на землетрясение была недостаточной, поскольку «масштаб бедствия был слишком велик для любого правительства», но добавил, что государство вскоре мобилизовало все свои ресурсы. Чиновники утверждают, что все службы в зоне бедствия работают на должном уровне, но на фоне этих заявлений министр внутренних дел страны призвал граждан отправлять чай, сахар и обувь для жертв землетрясения всего несколько дней назад.

Недавно многие жители Хатая, одной из провинций, наиболее пострадавшей в ходе стихийного бедствия и получившей меньше всего помощи, начали писать в социальных сетях, что в регионе нет чистой воды, после чего министр внутренних дел Турции Сулейман Сойлу сказал, что это заявление было организованной попыткой дезинформации. Сойлу добавил, что в Хатае нет недостатка в чистой воде, а в отношении аккаунтов в социальных сетях, с которых были сделаны такие заявления, были поданы «уголовные иски».

Экономический кризис как результат политики низких процентных ставок правительства

Последствия недавней трагедии оказали дополнительное негативное воздействие на экономику страны, рост которой успел замедлиться ещё до катастрофы. По оценкам Турецкой конфедерации предпринимательства и бизнеса, ущерб от землетрясения составил 84,1 миллиона долларов.

«Следующее правительство, кто бы его ни сформировал, столкнется с худшей за последние десятилетия инфляцией и рекордным торговым дефицитом», – пишет Spectator. Эксперты прогнозируют, что турецкая экономика переживет очередное падение из-за своей структурной слабости, прежде чем у неё появится надежда на восстановление.

«Руководствуясь необоснованной верой Эрдогана в то, что высокие процентные ставки разжигают инфляцию – хотя в экономических учебниках говорится об обратном, – центральный банк Турции удерживает процентные ставки на искусственно низком уровне с 2018 года, – поясняет Bloomberg, – Побочные эффекты этой политики включают в себя стремительный рост инфляции, слабость валюты и снижение привлекательности инструментов, деноминированных в лирах. Всё это уже заставило иностранных инвесторов бежать».

Однако, учитывая обещание лидера оппозиции отказаться от политики Эрдогана, инвесторы могут увидеть «большой долговременный потенциал на избегаемом ими прежде рынке облигаций Турции, если Эрдоган проиграет выборы впервые за 20 лет», сообщает Bloomberg со ссылкой на высокопоставленного чиновника одной из крупнейших в мире инвестиционных компаний с 30 миллионами инвесторов.

Между тем, многие аналитики также сходятся во мнении, что Эрдоган попытается найти способ улучшить экономические условия в стране, пусть и на краткий предвыборный период.

Финансовая помощь, направленная в Турцию странами Персидского залива, особенно Саудовской Аравией, была использована для нивелирования негативных последствий финансовой политики Эрдогана, а не потрачена на устранение разрушений после землетрясения, утверждает ирано-американский журналист Борзу Дарагахи в своей статье для Independent, опубликованной в понедельник.

Заявив, что некоторые автократические режимы поддержали Эрдогана, пытаясь повлиять на результаты выборов, Дарагахи призвал страны Запада вмешаться в ситуацию. «Хотя использование их экономической и дипломатической мощи в интересах оппозиции может быть рискованным шагом, они способны и должны действовать, чтобы предотвратить вмешательство других стран», – пишет он, подразумевая грядущие выборы.

Землетрясение 1999 года и приход Эрдогана к власти

Измитское землетрясение, произошедшее 17 августа 1999 года, было одной из крупнейших катастроф в современной истории Турции и оказало влияние на укрепление власти Эрдогана. Тогда ход событий позволил ему прийти к власти на выборах 2002 года.

От катастрофы 1999 года пострадали семь провинций в северо-западном регионе Мармара. По официальным данным, бедствие унесло жизни более 18 000 человек, а почти 6 000 пропали без вести. Тогдашнее правительство подверглось резкой критике за неадекватное реагирование, а чиновники признали неспособность государства справиться с катастрофой.

Многие люди чувствовали себя брошенными собственным правительством. «Турецкие интеллектуалы и активисты создали и укрепили свои собственные организации гражданского общества, чтобы помогать друг другу преодолевать всевозможные трудности», – описывает New York Times события более чем двадцатилетней давности.

После своего прихода к власти в 2002 году Эрдоган принялся постепенно избавляться от политической конкуренции, пишет New York Times:

«Шаг за шагом он уничтожал независимость организаций, структур гражданского общества, СМИ. Он лишил законодательную власть ее надзорных полномочий, подчинил судебную власть своей воле, использовал закон, чтобы убрать популярных конкурентов с политической арены. Делайте всё это постепенно, а затем нарастите темп, и вы станете единственным человеком, который может выиграть выборы».

Основанная исламистами ПСР (Партия справедливости и развития, главой которой является Эрдоган) стремилась к централизации власти в течение двух десятилетий своего правления. ПСР отошла от светской стратегии и заменила парламентскую систему правления, существовавшую с момента основания Турции, на президентскую, которую многие описывают как «режим правления одного человека». Однако, так правящая партия спровоцировала собственную уязвимость в условиях чрезвычайных ситуаций. «Если президент контролирует все рычаги власти, кого ещё он может винить, когда реакция на катастрофу оказывается неадекватной», – говорит Лидия Полгрин в  своей статье для New York Times.

Между тем, Кылычдароглу, представитель светской Народно-республиканской партии (НРП), реформировал свою партию, сделав ее «более близкой к европейским социал-демократическим ценностям», пишет европейская медиа-платформа EURACTIV. Этот политик представляет собой полярную противоположность Эрдогану, обещая вернуть страну к парламентской системе и децентрализовать власть.

«Эрдоган пришел к власти на фоне землетрясения 1999 года и последовавшего за ним экономического кризиса. Землетрясение 6 февраля было как минимум вдвое более смертоносным, а нынешний экономический кризис выглядит хуже, чем проблемы страны в начале 2000-х годов, – пишет Spectator, – Те же факторы, которые помогли Эрдогану выиграть выборы 21 год назад, могут привести его к краху в мае».

Голоса курдов могут оказаться решающим фактором

Однако, политическая судьба Эрдогана по-прежнему не определена. По последним опросам его ситуация выглядит не слишком радужно, но некоторые аналитики указывают на способность Реджепа Тайипа восстановить свою популярность за два месяца, предшествующие выборам.

По мнению New York Times, друзья Эрдогана на мировой арене также могут стать для него поддержкой.

The Spectator отмечает, что для победы на выборах обеим сторонам необходима поддержка многочисленного курдского меньшинства Турции, на долю которого приходится более 15% голосов. Важную роль здесь может сыграть Демократическая партия народов (ДПН), которая является третьей по величине партией в парламенте, поддерживаемой подавляющим большинством курдов.

«Маловероятно, что они поддержат Эрдогана: партия сталкивается с постоянными преследованиями, десятки её мэров были отстранены от должности, а сотни членов партии брошены в тюрьмы», – пишет Spectator.

Между тем, Конституционный суд Турции ещё не вынес вердикт по текущему делу против ДПН, в рамках которого обвинение требует ликвидации партии и запрета на политическую деятельность для почти 500 её представителей.

Однако, решение ДПН о том, выдвигать ли собственного кандидата в президенты или поддержать лидера НРП, будет принято после встречи партии с сегодняшним лидером турецкой оппозиции.

После того, как Кылычдароглу объявил о выдвижении своей кандидатуры, сопредседатель ДПН Митхат Санджар заявил, что его партия готова поддержать совместного кандидата в президенты, если будет достигнуто соглашение о стратегии демократических преобразований страны. В понедельник Кылычдароглу подтвердил свои планы встретиться с высокопоставленными представителями прокурдской партии.

«При условии, что майские выборы пройдут свободно и справедливо, они могут дать турецкому народу редкий второй шанс», – пишет New York Times.