Исторический призыв Оджалана к миру и демократии, обнародованный 27 февраля, ознаменовал новую фазу в дискуссиях на тему демократического решения Курдского вопроса в пределах Турции. Выступив с этим мощным призывом, товарищ Оджалан бросил серьёзный вызов декларируемому турецкой властью на протяжении долгого времени утверждению «В стране нет курдского вопроса, есть проблема с террористами», Оджалан чётко и ясно обозначил историческую правду и законность курдского вопроса. Его выступление привлекло внимание людей не только в Турции и по всему Курдистану, но и на международном уровне. В различных заявлениях, опубликованных на самых разных платформах, выражалась поддержка выступлению Оджалана и утверждалось, что турецкая власть должна начать предпринимать конкретные демократические шаги, чтобы этот призыв удалось воплотить в жизнь.

Депутат Карло Соммаруга, член Совета кантонов Швейцарии (верхняя палата Федерального собрания – парламента – Швейцарии), который внимательно следит за всеми изменениями в Турции и на Ближнем Востоке в целом, дал интервью информационному агентству «ANF», высказавшись на тему призыва Оджалана, нынешней политической атмосферы в Турции и ответственности мирового сообщества в деле поддержки демократического решения Курдского вопроса.

«ПРИЗЫВ, ИМЕЮЩИЙ ОГРОМНУЮ ВАЖНОСТЬ».

– Будучи политиком, который внимательно следит за тем, что происходит на Ближнем Востоке, как бы вы охарактеризовали «Призыв к миру и построению демократического общества», прозвучавший от курдского национального лидера Абдуллы Оджалана?

– Честно говоря, я должен признать, что был очень удивлён этим обращением товарища Оджалана, но я верю, что то, что он сделал, это правильно. Я думаю, что это обращение должно сыграть важнейшую роль в разрешении институционального кризиса и сокращении или даже полном прекращении насилия, с которым сталкиваются курды в Турции. Именно поэтому я считаю, что этот призыв имеет огромную важность: при нормальных условиях он мог бы привести к началу мирного процесса, социальной интеграции и оздоровлению демократических институтов. И я очень разочарован, что президент Эрдоган и его правительство до сих пор не воспользовались появившейся возможностью, чтобы инициировать процесс с вовлечением не только Рабочей партии Курдистана (РПК), но и других общественных сил, имеющих больший охват, чтобы наконец принести Турции столь желанный мир.

«ОСНОВНАЯ ПРОБЛЕМА ТУРЦИИ – ЭТО ЖЕЛАНИЕ ЭРДОГАНА ОСТАТЬСЯ У ВЛАСТИ».

– Как вы уже сказали, несмотря на то, что прошло определённое время, турецкая власть до сих пор не предприняла никаких конкретных шагов. Как вы считаете, Турция действительно готова начать мирное урегулирование с курдами? Каковы ваши мысли на этот счёт?

– На мой взгляд, самая главная проблема Турции на данный момент заключается в том, что президент Эрдоган ни в коем случае не хочет расставаться с властью. Если мирный процесс и социальная стабильность поспособствуют укреплению его позиции, он поддержит этот процесс. Но если данный процесс приведёт к появлению других политических сил или новых лидеров, он будет противиться ему при помощи любых методов, в том числе незаконных. Это может получить выражение, к примеру, в новых военных операциях против Сирии. В целом можно сказать, что никаких гарантий нет. На данный момент я верю, что заставить Эрдогана изменить свой курс может лишь мобилизация всего гражданского общества Турции, всех граждан. Это может выразиться в форме инициирования мирного диалога либо через освобождение важных политзаключённых, в первую очерь мэра Стамбула.

«ДОЛЖНЫ НАЧАТЬСЯ ПЕРЕГОВОРЫ».

– Вскоре после обращения Оджалана от 2 февраля последовало заявление от РПК, в котором представители партии объявили о готовности прекратить вооружённое сопротивление. Однако они также подчеркнули необходимость ряда шагов со стороны Турции. Какие правовые или политические действия необходимы, чтобы этот процесс увенчался успехом?

– Я считаю, что очень важно проявлять осторожность, употребляя в подобном контексте слово «Турция». Турция как целое состоит из всех своих граждан – от обитателей удалённых уголков Анатолии до жителей крупных городов. Поэтому было бы точнее говорить конкретно о Президете и правительстве. Первым необходимым шагом является постоянное прекращение огня и начало процесса диалога, даже если это будет проходить за рубежом. Ещё до начала полноценных переговоров следует инициировать диалог, основывающийся на взаимном доверии, после этого можно будет создать делегации, которые станут вести переговоры. Я не думаю, что это возможно в пределах Турции, также я не верю, что на данный момент это может случиться через официальные каналы. Сейчас, в самом начале, нам нужны конфиденциальные и неформальные контакты, которые будут проходить без задержки времени.

В процесс должны быть вовлечены естественным путём три стороны. Во-первых, это правительство, готовое к переговорам; во-вторых, представители РПК или политических движений, близких к РПК; и в третьих, это та страна, которая будет готова предоставить площадку для переговоров. На этой ранней стадии было бы лучше задействовать не официальных представителей, а скорее тех людей, которые близки к власти и президенту и готовы сыграть роль посредников. Так было во время Женевской инициативы по урегулированию ситуации в Палестине, когда от обеих сторон выступали не официальных лица, а те, кто находился в близких отношениях с представителями власти и был готов участвовать в переговорах. Я полагаю, что именно в таком формате и должен начаться переговорный процесс.

«НАТО ДОЛЖНО ОКАЗАТЬ ДАВЛЕНИЕ НА ТУРЦИЮ».

– Какую роль должны сыграть мировые силы, в первую очередь Швейцария, в том, чтобы подтолкнуть Турцию, то есть правительство Эрдогана, к принятию стратегии, направленной на мирное решение проблемы?

– Я полагаю, что традиционные партнёры Турции, в первую очередь союзники по НАТО, должны направить страну на более разумный путь, предусматривающий достижение внутреннего мира. Подобные изменения принесли бы пользу всему региону. Швейцария подписала с Турцией соглашение о свободной торговле. В преамбуле к этому соглашению прямым текстом говорится об усилении демократии, главенства права и правах человека.

Поэтому Швейцария могла бы объяснить Турции необходимость инициации подобного процесса. Она также могла бы, как уже делала ранее, предложить предоставить площадку для переговоров. Если поступит запрос, Швейцария даже может направить компетентных дипломатов, чтобы те принимали участие в переговорах. У Турции также уже есть опыт подобных переговоров. Около десяти лет назад в Осло были инициированы переговоры между турецкой властью и РПК. Я верю, что пришло время начать новый процесс, который послужит на благо интересов как турецкого правительства, так и институтов страны и рядовых граждан.

«ШВЕЙЦАРИЯ МОЖЕТ СЫГРАТЬ СВОЮ РОЛЬ».

– Могла бы Швейцария стать посредником в переговорах между двумя сторонами?

– Да, почему нет. Полезный вклад Швейцарии может иметь два измерения. Во-первых, она обладает необходимой инфраструктурой и возможностью разместить тех, кто примет участие в подобных переговорах. Переговоры могли бы пройти где-нибудь в районе Женевского озера, в Женеве, Лозанне или Монтрё, но также и в немецкоязычных регионах страны. Например, в Давосе, но не во время прохождения Всемирного экономического форума. Другими словами, в Швейцарии множество подходящих мест, где можно было бы провести конфиденциальные встречи, что является очень важным.

Во-вторых, Швейцария может направить высококвалифицированных профессионалов для участие в переговорах в рамках посредничества. Швейцария играла активную роль во время процесса, который привёл к миру в Колумбии. Те переговоры проходили на Кубе, и Швейцария наряду с Норвегией была страной, которая внесла весомый вклад в достижение консенсуса и подписание соглашения.

«ОСВОБОЖДЕНИЕ ОДЖАЛАНА СТАЛО БЫ ПРОЯВЛЕНИЕМ ИСКРЕННОСТИ В ЖЕЛАНИИ ДОСТИЧЬ МИРА».

– В рамках многих мирных переговоров по всему миру освобождение исторических фигур оказывалось поворотным моментом. Самый яркий пример – это Нельсон Мандела в Южной Африке. Может ли Турция поступить так же в отношении товарища Оджалана?

– Я думаю, что освобождение Оджалана представляет на данный момент большую важность. Вы упомянули несколько мирных процессов, и наиболее очевидный пример, который сразу приходит на ум всем, это Южная Африка. Освобождение Нельсона Манделы подготовило почву для мирного урегулирования. Как и Мандела, Оджалан – историческая фигура, получившая признание и уважение у курдского народа. Его освобождение станет мощным посланием для всех. Я не считаю, что это будет рассматриваться как отступление или проявление слабости от турецкой власти. Напротив, освобождение Оджалана станет демонстрацией силы и уверенности – как со стороны Президента, так и со стороны правительства. Это покажет, что они достаточно уверены в себе, чтобы возглавить мирный процесс.

Нечто подобное мы уже наблюдали в Колумбии. Некоторые из членов вооружённых национально-освободительных движений были отпущены на волю до окончания своих сроков, но это не было амнистией; они должны были стать посредниками для диалога между повстанцами и правительством. Поэтому – да, освобождение Оджалана сыграло бы очень важную роль. Как я уже отметил, это было бы не поражением правительства, но очевидной победой турецкой общественности. На личном уровне это также означало бы конец периода долгих страданий для самого Оджалана. И да, это могло бы ознаменовать начало процесса мирного урегулирования.

Позиция Европы в отношении РПК – это политическое решение

– Вы упомянули важность международной поддержки процесса. Однако Европа до сих пор продолжает считать РПК террористической организацией, РПК присутствует в соответствующем списке. Многие эксперты полагают, что это представляет серьёзное препятствие для переговоров о мире. Что вы думаете об этом?

– Во многих случаях присвоение организации статуса "террористической" оказывается исключительно политическим решением. Реальный вопрос здесь вот в чём: занимается ли данная организация терроризмом на самом деле – то есть устраивает ли она вооружённые нападения на мирных граждан? Это и должно быть фундаментальным критерием. Если организация действительно стоит за массовыми нападениям на мирное население, тогда она террористическая. Однако лично я верю, что, даже когда речь идёт о группах, которые действительно применяли самые жестокие методы или совершали военные преступления или преступления против человечности, нужно оставлять пространство для диалога. Присваивание им статуса террористов с полным перекрытием всех каналов для коммуникаций является контрпродуктивным. Вне зависимости от того, с кем мы имеем дело, всегда остаётся возможность для диалога.

Швейцария, к примеру, отказывается признавать ряд организаций в Турции террористическими. Это позволяет швейцарской дипломатии, в случае необходимости, вести диалог как с турецкой властью, так и с этими организациями, выполняя функцию посредника. Таким образом, можно инициировать переговорный процесс и начать поиск решения, основывающегося на законе и уважении к правам человека. Именно это, на мой взгляд, должно обозначать общие рамки, которые являются приемлемыми для нас.

ЭРДОГАН ХОЧЕТ УНИЧТОЖИТЬ «ДЕМОКРАТИЧЕСКУЮ УГРОЗУ».

– Правительство Эрдогана проявило готовность вести переговоры с курдами, и в то же время оно подвергает нападкам главную оппозиционную силу в стране – Республиканскую народную партию (РНП). Мэр Стамбула Экрем Имамоглу был взят под арест. Как вы интерпретируете эти действия Эрдогана?

– Как я уже упоминал в самом начале нашей беседы, важнейшим для Эрдогана остаётся личное желание удержать власть. И он готов ради этого пойти на что угодно. Вначале он создавал видимость внешней угрозы. Затем говорил о «внутренних угрозах». Сейчас он пытается уничтожить то, что рассматривает как «демократическую угрозу». Чтобы защитить свою власть и свои привилегии, в особенности экономические интересы людей из своего внутреннего круга, Эрдоган готов пренебречь принципами главенства закона и проявить неуважение к демократическим процессам. Однако на данный момент Турция переживает серьёзный экономический кризис, от которого больше всего страдают представители среднего класса и те, кто имеет самый низкий доход.

«МИР НЕЛЬЗЯ ОБСУЖДАТЬ В НЕДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ АТМОСФЕРЕ».

– Может ли мирный процесс развиваться в недемократической атмосфере? РПК объявила о готовности к миру. Однако это заявление пришлось на период, когда Турция переживает разгул антидемократизма. Как можно обсуждать мирный процесс в таких условиях?

– На мой взгляд, мирный процесс – это нечто большее, чем просто заявить «мы складываем оружие» или «мы завершаем вооружённый конфликт». Это комплексный и сложный процесс. Он требует большего, чем простое принятие того факта, что оружие больше нельзя рассматривать как решение вопросов. Этот процесс включает в себя политическую борьбу демократическими средствами, уважение к политическим институтам и отказ от использования судебной системы как инструмента для подавления насилия. Но если сейчас турецкое правительство не готово инициировать подобный процесс, а это, на мой взгляд, во многом объясняется стремлением Эрдогана сохранить власть, то тогда мы столкнёмся с серьёзной проблемой. В таких условиях не может быть речи о настоящем мирном процессе. Вся надежда заключается в готовности самих граждан вести борьбу за демократию.

Люди по всей Турции могут оказывать на власть давление через гражданскую мобилизацию, через протесты. Я вижу примеры удивительной отваги, особенно со стороны молодых людей, но ими, конечно, всё не ограничивается. Несмотря на репрессии и полицейское насилие, люди выходят на улицы, пусть им и грозят жёсткие тюремные сроки. Это народное движение может и не привести к падению Эрдогана, однако существует надежда, что в Турции хотя бы вернутся обратно к демократическим нормам.

В противном случае мы будем иметь дело с диктатурой, прячущейся за фасадом демократии, а это на самом деле мало чем отличается от того, что мы видим в ряде других стран.

Есть ли что-то что вы ещё хотели бы добавить в конце?

Я бы хотел выразить своё восхищение теми жителями Турции, которые выходят на улицы, чтобы защищать демократию, главенство права и права человека. В рамках этого интервью я хотел бы передать им послание солидарности и дать им понять, что они не одни. Здесь, в Швейцарии, как в парламенте, так и за его пределами, есть те, кто поддерживает их. Я искренне надеюсь, что сторонники демократии в Турции –  как курды, так и турки – смогут добиться поставленных целей, что однажды все они получат возможность оказаться в по-настоящему демократической стране. В стране, где все живут в мире, где различные национальности, религии и культуры, имеют равные права. Я верю, что это стало бы наилучшим исходом для Турции. И я искренне надеюсь, что мощное народное движение подготовит почву для такого будущего.