Голодовка, объявленная членами Социалистической партии угнетённых (ESP) в знак протеста против перевода в тюрьмы «ямного типа», продолжается. Сопредседательница партии Сезин Учар в интервью ANF рассказала о причинах протеста, условиях содержания в новых учреждениях и о том, почему, по её мнению, режим изоляции угрожает не только заключённым, но и всему обществу.

— Госпожа Учар, что стало поводом для голодовки членов вашей партии?

— Поводом стало насильственное и произвольное перемещение наших товарищей — включая сопредседателя партии Дениза Акташа и активистку Социалистической женской ассамблеи Таню Кара — в так называемые тюрьмы «ямного типа». Это произошло после того, как против них были начаты дисциплинарные расследования — не за преступления, а за подачу петиций, протест против ярлыков «террориста», скандирование лозунгов. Наши товарищи восприняли это как сознательное усиление давления, как наказание за выражение политической позиции. В ответ они начали голодовку.

— Почему именно эти тюрьмы вызывают у вас столь серьёзную обеспокоенность?

— Потому что мы имеем дело с принципиально новым форматом заключения. Тюрьмы типа S и Y, которые мы называем «ямными», были введены в эксплуатацию в 2023 году. Их архитектура и режим направлены на углубление изоляции, лишение заключённых даже минимального человеческого контакта. Представьте себе: камеры чаще всего одиночные, двор для прогулок — всего два часа в день, окружённый стенами высотой с многоэтажный дом. Вентиляции практически нет. Это буквально бетонные ямы. Они лишают человека не только свободы, но и ощущения, что он остаётся частью общества.

— Чем этот режим отличается от других тюрем строгого режима?

— Разница в предельной степени изоляции. Даже в тюрьмах строгого режима есть базовые стандарты: возможность общения с другими заключёнными, несколько часов на свежем воздухе, доступ к библиотеке, медицинской помощи. Здесь же всё построено на принципе максимального одиночества. Кроме того, в таких учреждениях заключённые с различными и даже враждебными политическими взглядами могут находиться в одной секции. Например, наш товарищ может оказаться на этаже с бывшими членами ИГИЛ. Это создаёт прямую угрозу безопасности.

— Какова, по вашему мнению, цель создания этих тюрем?

— Это не просто тюрьмы. Это инструмент устрашения. Режим стремится не только изолировать политически активных людей, но и подавить любую форму коллективного сопротивления, лишить заключённых возможности поддерживать друг друга. Так государство пресекает возможность формирования внутри тюрем неформального братства, солидарности. Это система, направленная на разрушение личности, воли и духа.

— В чём заключается основное требование участников голодовки?

— Требование очень конкретное: перевести их в тюрьмы с более гуманными условиями, вблизи мест проведения судебных процессов. Это рационально и логично, ведь многим ещё даже не вынесли приговор. Тем не менее, несмотря на поданные ими официальные петиции в Министерство юстиции, власть игнорирует их голос. Голодовка — крайняя мера. Они не просят о привилегиях — только о соблюдении базовых прав.

— Как вы оцениваете реакцию общества и других политических сил на происходящее?

— К сожалению, пока реакция ограничена. Мы обращаемся ко всем социалистическим, левым, правозащитным организациям — как в Турции, так и за рубежом. Это не только борьба за права троих заключённых. Это протест против системы, которая, если её не остановить, будет расширяться. Угроза касается всех. Общество в целом всё чаще сталкивается с механизмами изоляции и репрессий. Настало время единого фронта солидарности.

— Каковы дальнейшие планы вашей партии по этому вопросу?

— Мы продолжим привлекать внимание к проблеме, работать с правозащитниками, международными организациями, поднимать вопрос на всех возможных платформах. Кроме того, мы поддерживаем наших товарищей в заключении всем, чем можем. Эта система не может быть нормализована. Мы уверены, что широкая общественная поддержка поможет остановить дальнейшее распространение тюрем «ямного типа».