Протесты, начавшиеся после ареста мэра Стамбула Экрема Имамоглу, быстро набрали обороты, во многом благодаря активному участию молодых людей. Акции, организованные студентами университетов, охватили значительную часть Турции, в особенности Стамбул, выйдя за пределы университетских кампусов. Впервые за многие годы на улицы вышло столько молодёжи, и их гнев был связан далеко не только с задержанием и арестом Имамоглу. Всё это позволяет социалистическим движениям Турции воспользоваться моментом, чтобы объединиться и начать вести единую борьбу.

Шеввал Узун, член Молодёжной ассамблеи Народного демократического конгресса (НДК), дала интервью информационному агентству «Фират», в котором она высказала своё мнение на тему того, почему в этот раз молодёжь так активно включилась в протест.

Узун отметила, что растущее чувство разочарования и неуверенности в будущем в контексте социальной жизни у молодых людей привело к тому, что молодёжь стала более активно участвовать в протестах. Узун объясняет: «Тот факт, что молодые люди так активно отреагировали на арест Экрема Имамоглу, выйдя на улицы, можно объяснить сочетанием многочисленных социальных, политических и эмоциональных факторов. Разочарование и неуверенность в будущем в том, что касается общественной жизни, оказали глубокое влияние на молодых людей. Таким образом, арест – грубая узурпация демократической воли – стал лишь искрой, которая попала на благодатную почву. Молодёжь, которой нечего терять, поняла, что ей надо выразить свою позицию. Вкратце необыкновенную активность молодёжи можно охарактеризовать следующим образом: преданность делу защиты демократии и отстаивания политической воли».

Узун добавляет: «Политика назначения ставленников и жестокие репрессии в отношении курдского большинства в городах восточной части во многом оправдывались и легитимизировались теми, кто проживает в западной, турецкой, части страны. Однако задержание и арест Имамоглу были расценены как прямое покушение на волю людей, избравших своего лидера. Проявление авторитарности в отношении не только курдов, но и всех оппозиционеров вообще усилило убеждённость молодёжи, что демократия находится под угрозой.

Победы Имамоглу на местных выборах в 2019 и 2024 году, одержанные в противостоянии с правящим блоком, успели превратить его в символ надежды и перемен для молодых людей. А отстранение Имамоглу в судебном порядке только усилило ощущение несправедливости и неприятие авторитаризма».

Узун подчеркнула, что «другим важным фактором является страх будущего и продолжающийся экономический кризис. Экономическая неопределённость, безработица, отсутствие равных возможностей стали частью повседневной жизни. Молодые люди вышли на улицы не только, чтобы поддержать Имамоглу, но и чтобы отстоять своё будущее. Их гнев в отношении режима одного человека должен рассматриваться и в этой связи. На протяжении многих лет усиливающиеся репрессии, ограничения свободы самовыражения, цензура в СМИ и многие другие проявления единой государственной политики подогревали недовольство, которое сейчас в итоге выплеснулось наружу».

Протесты вышли за пределы университетских кампусов, захлестнув улицы

Шеввал Узун отметила важную роль СМИ в быстром распространении протестов, добавив: «Несмотря на попытки властей заткнуть СМИ, видео того, что творится на улицах, рассказы о происходящем, в том числе о пытках, оскорблениях, харрасменте и т.д., распространялись через такие платформы, как X (Твиттер в прошлом), Инстаграм, ТикТок и т.д. Всё это не заставило людей испугаться, напротив, они разозлись ещё сильнее. В итоге протесты стали расти в геометрической прогрессии. Мощное сопротивление, оказываемое молодёжью, должно рассматриваться не просто как протест из-за ареста Имамоглу, но как выплеск копившегося годами разочарования, как стремление к справедливости и переменам после 23 лет правления Партии справедливости и развития».

Она добавляет: «Акции протеста вышли за пределы университетов, захлестнув улицы, эти протесты показывают, что молодёжь продолжает сопротивляться не только и не столько инстинктивно, сколько в организованной манере. Именно действия ПСР побудили людей с самыми разными идеями и идеалами объединиться ради общей цели. Молодёжное движение, поняв необходимость единства в деле борьбе с правительством, осознало, что путь к победе лежит через борьбу. В результате молодые люди с разными взглядами пришли к консенсусу по этому вопросу и начали вести совместную борьбу. Коллективное сопротивление превратило различия в силу, укрепило ощущение единства среди молодёжи и сделало движение более инклюзивным. Эта инклюзивность сыграла ключевую роль в массовом характере протестов».

Узун продолжила: «Исторически профашистские силы всегда пытались заниматься провокациями и способствовать разделению в любом пространстве, где они обретают влияние. Но в этот раз провокациям не было места. По мере того как борьба постепенно вновь перемещается в университетские пространства с улиц, мы видим попытки формирования более демократической и революционной практики сопротивления. Когда мы смотрим на то, что произошло, становится очевидно, что эта совместная борьба позволила протестам обрести более организованную форму, прояснить ключевые требования протестующих.

К примеру, такие требования, как освобождение Экрема Имамоглу, освобождение всех арестованных во время протестов и защита демократических прав, привели к избранию новой тактики борьбы, включая демонстрации, бойкоты в пределах кампусов и публичные заявления. Эти усилия позволили превратить выплеск гнева в сознательную позицию, трансформировать борьбу».

Энтузиазм протестующих привёл к формированию организованного протеста

Узун заявила, что правительство попыталось запугать молодёжь, подвергнув репрессиям лидеров молодёжного движения. При этом, по её мнению, если и можно говорить о некотором разочаровании в протесте, то это точно не относится к основной массе молодёжи.

Она утверждает: «Правительство попыталось заставить людей пойти на попятную, атаковав лидеров молодёжного движения. Во время полицейских операций около 2000 человек были задержаны, а арестованы в итоге оказалось около 300. Среди молодёжи целенаправленно пытались посеять панические настроения. Однако итог был противоположный тому, чего хотело добиться правительство. Обыски, задержания и аресты лишь подогревали гнев молодых людей.

В то же самое время усилившаяся цензура в СМИ, блокирование более семи сотен аккаунтов в соцсетях и гробовое молчание мейнстримных СМИ значительно ограничили возможности высказывания и самовыражения для молодёжи. Это привело к тому, что у некоторых молодых людей развилось ощущение безысходности, они поверили в то, что «что бы мы ни делали, ничего не поменяется».

Узун добавила, что «было бы неправильным сказать, что это ощущение безнадёжности овладело молодёжью. Первоначальное радостное возбуждение от первых недель протестов трансформировалось в более осторожную, но в то же время и более решительную форму протеста. Даже решение правительства о продлении государственных выходных в попытке ослабить протесты не увенчалось успехом. Напротив, молодые люди продолжили проводить акции протеста, в том числе внеся в них многообразие, полные решимости доказать, что репрессиями их не задавить».

Узун продолжает: «2 апреля начался бойкот с целью оказания экономического давления, в акции приняло участие значительное число людей. Протесты продолжатся и на улицах городов. Главная задача на нынешней стадии протеста – это выйти за пределы разрозненных и спонтанных акций и через координированные действия и коллективное участие добиться того, чтобы протесты обрели стабильную основу.

Сейчас усилия направлены на то, чтобы не позволить движению расколоться, а также на то, чтобы сформировать единую долгосрочную стратегию. Молодёжь хочет расширить инклюзивность движения, сформировав альянсы с другими группами в обществе, в том числе с рабочими, с женщинами. Эта разнообразная социальная база будет работать над тем, чтобы превратить своё разнообразие в силу, чтобы не позволить изолировать молодёжь и чтобы сформировать более широкий и более монолитный фронт в борьбе против репрессий».