Брат больного заключённого Сойдана Акая, Хакан Акай, заявил, что его родственник находится в тюрьме уже более 30 лет. В данный момент его жизнь находится под угрозой из-за перенесённых им пыток, а освобождение Сойдана Акая произвольно заблокировано решением Совета по управлению и надзору.

Выяснилось, что Акаю, которому препятствуют в освобождении, только за март месяц семь раз потребовалась госпитализация, из этих случаев только три были зарегистрированы официально. Четыре раза его госпитализировали из-за кардиологических проблем, а три раза — из-за жалоб на сердечные приступы и проблемы с давлением. 

26 марта Акая с теми же симптомами повторно доставили в больницу на территории тюрьмы, но, диагностировав у него «высокое давление», отправили обратно в камеру. Когда члены семьи узнали о состоянии родственника, они показали его медицинские документы другим врачам. Изучив отчеты, врачи подтвердили, что Акай перенес сердечный приступ. 

ОСВОБОЖДЕНИЕ ОТКЛАДЫВАЛОСЬ 4 РАЗА 

В июне 2018 года Сойдану Акаю диагностировали рак простаты. Кроме того, он страдает от множества других заболеваний, включая ревматизм в суставной форме, гепатит B и кардиоспазмы. Несмотря на все эти болезни, Акая не спешат освободить. 10 февраля Совет по управлению и надзору в четвертый раз заблокировал его освобождение. 

Сойдан Акай, уроженец района Гимгим (Варто) провинции Муш, с юношеских лет участвовал в Курдском движении за свободу. В 1993 году во время операции в Измире он был задержан и подвергся жестоким пыткам в полиции. По обвинению в «попытке отделить часть территории, находящейся под суверенитетом государства, от управления государством» Акай первоначально был приговорён к смертной казни. Однако позднее, в связи с изменениями в законодательстве, приговор был заменён на пожизненное заключение. 

За 32 года заключения Акай содержался в тюрьмах Измира, Айдына, Диярбакыра, Сиирта, Муша и Стамбула. Его брат Хакан Акай, также побывавший задержанным в ходе той же операции и проведший в тюрьме год, рассказал о брате и тех событиях: 

«Сойдан Акай родился в 1971 году в Варто, он выходец из революционно-патриотической семьи, проживавшей в деревни Искандар. Он вырос в революционных традициях. В движении за свободу у нас участвовали все — от моего деда до отца, от старших братьев до дядей и всего нашего деревенского окружения. Сойдан был настолько достойным представителем этой борьбы, что никогда не мирился с несправедливостью. Он всегда искал справедливых решений проблем и открыто выражал свой протест, когда не находил таковых. В годы учёбы он сочетал интерес к культуре и искусству с активной позицией против несправедливости вместе со своими революционными товарищами. Особенно много сил он отдавал укреплению национального самосознания курдов и вёл активную работу в этом направлении». 

В 1993 году он был арестован. Все мы, четверо братьев, оказались за решеткой. Я провел в тюрьме год, а он остается там до сих пор. В обвинительном заключении государства говорилось: «Попытка отделить часть государственной территории от управления государством». Его приговорили к смертной казни, которую позже заменили на 30 лет лишения свободы. После отбытия этого срока он должен был выйти на свободу 12 августа 2023 года. Однако с той даты его освобождение четыре раза блокировали. Скоро пойдет будет уже 32 года, как он находится в тюрьме».

«СОЙДАН ПОДВЕРГСЯ ЖЕСТОКИМ ПЫТКАМ, ОН БЫЛ ЗАРАЖЕН ГЕПАТИТОМ B»

«При аресте Сойдан пережил страшные пытки. Он получил тяжелые физические и психологические травмы. На нем испробовали все немыслимые методы пыток, которые нанесли серьезный ущерб его здоровью. Его организм был крайне ослаблен. В 1996 году, в период массовых нарушений прав и тюремных восстаний, фашистски настроенный врач с помощью зараженной иглы инфицировал гепатитом B 14 человек, включая Сойдана. Он тяжело перенес болезнь, и до сих пор страдает от ее последствий.

Сойдан уже более восьми лет борется с раком простаты. Кроме того, у него проблемы с сердцем и ревматизм. Более семи с половиной лет он содержится в одиночной камере в условиях абсолютной изоляции. Встречи с адвокатами проходят под видеонаблюдением, без соблюдения юридических процедур. Свидания с родными отменялись на месяцы; телефонные звонки сначала сократили до 10 минут, потом немного увеличили, затем снова ограничили.

Несмотря на все наши усилия, мы не добились прекращения этой изоляции. Причины ее нам так и не назвали. Его адвокаты годами боролись, но безрезультатно. В условиях, где не соблюдается закон, юридическая борьба, к сожалению, оказывается бесполезной».

«ВСТРЕЧИ ПОД КАМЕРАМИ, ПИСЬМА НЕ ПЕРЕДАЮТСЯ» 

Акай обратил внимание на то, что ситуация в тюрьмах ухудшается в периоды, когда фашистская риторика политической власти достигает пика, и отметил, что его брат также столкнулся с этим: 

«Тюремные практики, особенно в периоды, когда расистско-фашистские методы политической власти усугубляются, применяются как пытки, — в первую очередь по отношению к больным заключенным. Сойдан  подвергался им. По пути в больницу на него неоднократно нападали. Даже внутри тюрьмы он был ранен в результате нападения гражданского лица, которого туда впустили специально. Десятки раз — будь то в тюрьме, по дороге или в больницах — медицинская помощь использовалась как метод пыток. Из-за этого его болезни перешли в еще более тяжелую стадию». 

«ПОПЫТКИ СЛОМИТЬ ВОЛЮ СОЙДАНА И ЕГО ТОВАРИЩЕЙ»  

Акай подчеркнул, что его брат содержится в условиях абсолютной изоляции: встречи с адвокатами фиксируются на камеру, письма либо не передаются, либо приходят с большим опозданием. Он также добавил, что его брат работает над книгами, но даже это сталкивается с препятствиями: «Сойдана держат в одиночной камере, лишая даже минимальных прав. Его переписка подвергается цензуре, а юридические консультации превращаются в фарс под наблюдением тюремных камер. Власти пытаются сломить его волю и волю его товарищей, используя изоляцию как оружие. Но даже в таких условиях он продолжает писать, сохраняя свою позицию». 

«Изоляция Сойдана, как я уже говорил, абсолютная. Его не помещают вместе с товарищами по тому же делу, лишая возможности общения. Письма, которые он писал на волю, годами блокировались. Его историческое исследование под названием «Пустынные цветы» до сих пор не отдали ему. Он содержится в условиях полной изоляции. Единственные моменты, когда давление немного ослабевает — это свидания с семьёй и адвокатами. Но даже встречи с адвокатами, несмотря на многолетние протесты, фиксируются камерами наблюдения.

Ему категорически запрещено видеться или общаться с товарищами. Уже очень давно он не видел никого, кроме семьи и адвокатов. Если учесть последствия почти 32 лет тюремного заключения, усугублённые болезнями, а также годы психологических пыток, превращавшихся в физические, становится ясно, что всё это нанесло серьёзный ущерб его здоровью. Несвоевременное лечение одних заболеваний провоцирует развитие других. К этому добавляются проблемы, вызванные скудным питанием.

Единственным способом социализации для Сойдана были вязание и пластиковый мяч. У него нет никого, с кем он мог бы заниматься спортом. Действия Совета по управлению и надзору в отношении Сойдана очевидны: они пытаются сломить его волю и волю его товарищей, заставить их раскаяться». 

Сойдану возводят преграды на пути к свободе под предлогом «возможности совершения преступлений».

Хотя он содержится в одиночном заключении, власти утверждают, что он «плохо влияет на других заключенных». Его волю пытаются сломить. Но Сойдан — человек, преисполненный любви к людям.

Существует целенаправленная политика, создающая препятствия для освобождения людей, отбывших 30-летний срок заключения. Несмотря на годы абсолютной изоляции, он стал только сознательнее и сильнее. Это человек, занимающийся культурой и искусством, проводящий глубокий анализ, пишущий стихи и театральные пьесы — настоящий творец».

ПНРД ВНЕСЛА ДЕЛО АКАЯ В ПОВЕСТКУ ДНЯ ПАРЛАМЕНТА

Депутат Великого национального собрания Турции от Стамбула от Партии народного равенства и демократии (ПНРД) Джангиз Чичак направил парламентский запрос министру юстиции Йылмазу Тунчу относительно состояния больного заключенного Сойдана Акая. Акай был арестован в 1993 году, приговорен к пожизненному заключению судом по государственной безопасности и в настоящее время содержится в тюрьме типа F № 9«Мармара».

В обосновании запроса Чичак указал, что информация о состоянии здоровья Акая и нарушениях его прав, ставшая достоянием общественности, демонстрирует тревожные масштабы систематических нарушений прав больных заключенных. В документе говорится: «Несмотря на то, что он не является особо опасным преступником и имеет серьезные проблемы со здоровьем, уже 8 лет в тюрьме Мармара он продолжает содержаться в одиночной камере в рамках режима строгой изоляции, который можно квалифицировать как пытку и метод изоляции».

Депутат ПНРД от провинции Ван Гюльджан Качмаз Сайыгит направила запрос министру юстиции Йылмазу Тунчу по поводу прерывания лечения тяжелобольного заключённого Сойдана Акая, чьё состояние здоровья продолжает ухудшаться. 

В запросе были выражены серьёзные опасения относительно болезни Акая и процесса его лечения.