Продолжаются протесты учителей, организованные Профсоюзом учителей частного сектора. Они проходят от Стамбула до Анкары. Педагоги возмущены низкими зарплатами, которые установили работодатели, и небезопасными условиями труда. Учителя требуют гарантированного минимального базового оклада и полного соблюдения трудовых прав.

1 июля учителя из частного сектора отправятся к Министерству национального образования в Анкаре. Они выдвинут четыре основных требования: гарантировать базовую заработную плату, прекратить действие срочных контрактов, создать специализированный сектор образования и искусства, а также обеспечить равные профессиональные права с их коллегами из государственного сектора. Ранее из-за этих требований у Министерства уже проходили 52-дневные протесты.

Бурджу Чира, одна из учителей, участвовавших в шествии и занимавшаяся выявлением и фиксацией нарушений перед частными образовательными центрами, поделилась своими мыслями с ANF.

Последствия плохих условий труда

Учителя в частных школах, такие как Бурджу Чира, выполняют те же обязанности, что и их коллеги в государственных учреждениях. Однако, в отличие от последних, они не получают базовую заработную плату, а также сталкиваются с постоянным нарушением трудовых прав.

Бурджу Чира, работавшая учительницей математики в частных средних школах в течение десяти лет, в настоящее время столкнулась с безработицей из-за введения 12-месячной контрактной системы.

«Я учительница, которая на себе испытала последствия этих ужасных условий труда и теперь вынуждена искать другую работу, – говорит она. – Я преподаю уже десять лет, и моя зарплата составляет 38 000 турецких лир без каких-либо дополнительных льгот».

Бурджу Чира отметила, что условия труда учителей в частном секторе тесно связаны с общей ситуацией, с которой сталкиваются рабочие по всей Турции.

«Мы работаем за крайне низкую заработную плату. Она варьируется от минимальной до 35 – 40 тысяч турецких лир. И это включает дополнительные часы. Мы вынуждены работать в праздничные дни. Эта заработная плата также включает расходы, связанные с образованием. Я проработала учительницей математики десять лет, но в учебном заведении, откуда я была уволена, я зарабатывала 38 тысяч турецких лир. И эта зарплата не предусматривала никаких дополнительных льгот. Мы сами оплачиваем проезд. Учебное заведение обеспечивает нас едой всего один раз в день, да и то в виде одолжения».

Мы сталкиваемся с травлей

Бурджу Чира объяснила, что моббинг является неотъемлемой частью трудовой жизни учителей. Она подчеркнула, что во время уроков не разрешалось даже садиться – учителя должны все время стоять.

«Когда нам нужно отдохнуть хотя бы пять минут, это становится настоящей проблемой. Мы просим разрешения присесть на несколько минут, но в ответ получаем травлю. Школьная администрация постоянно следит за нами, а в классах установлены стеклянные стены, которые позволяют видеть всё, что происходит внутри.

Руководство возмущается, когда мы просто сидим. В их глазах учитель должен быть всегда активным, говорить, двигаться и стоять. Но это практически невозможно. Например, я преподаю математику и почти не имею перерывов в занятиях. У меня нет даже десяти минут на отдых.

На переменах ученики часто обращаются ко мне с вопросами, и я стараюсь помочь им. Однако у меня нет времени на полноценный отдых. Тем не менее, руководство утверждает, что это наша работа, которую мы выбрали сами, и заставляет нас выполнять свои обязанности без перерывов, хотя это не указано в наших контрактах.

В одном учебном заведении, где я работала, нам даже не предоставляли стульев. Как учителя, мы организовали небольшую акцию протеста, и только совместными усилиями нам удалось вернуть стулья. Тем не менее, администрация продолжала оказывать на нас давление, чтобы мы не начинали переговоры. Они использовали все доступные средства», – рассказывает Бурджу Чира.

Срочные контракты лишают нас заработка летом!

Бурджу Чира объяснила, что учителя работают по срочным контрактам сроком на 12 месяцев, которые не дают гарантии продолжения работы по истечении срока действия. Она отметила, что из-за этой системы ей пришлось работать в восьми различных учебных заведениях за последние десять лет.

«Каждый год я меняю место работы. Мне приходится постоянно искать новую школу. Хотя мой контракт рассчитан на 12 месяцев, если учебное заведение решает не продлевать его со мной, у меня отнимают зарплату за летние месяцы и выходное пособие.

Хотя по закону 12-месячный контракт должен обеспечивать защиту, на практике это не всегда так. В учебных центрах и реабилитационных учреждениях учителей иногда незаконно заставляют подписывать 10-месячные контракты. Министерство национального образования полностью осознает эту проблему, но, несмотря на явные нарушения правил, за это никого не наказывают. В результате работодатели уклоняются от выплаты выходного пособия, заработной платы за летние месяцы и взносов на социальное страхование», – рассказала Бурджу Чира.

Учителям угрожали увольнением за то, что они воспользовались своим законным правом на отпуск

Бурджу Чира подчеркнула, что, хотя учителя частного сектора и являются субъектами трудового законодательства и обладают определенными правами согласно закону о профессии учителя, они лишены даже базового права на оплачиваемый отпуск.

Она отметила, что по закону учителя имеют право на восемь недель непрерывного отпуска, однако учебные заведения регулярно нарушают его: «Когда мы выражаем протест, нам отвечают: «Вы должны быть здесь по моему требованию. Если вас нет три дня, то я вас уволю». Нам угрожают увольнением просто за попытку воспользоваться отпуском, который нам положен по закону».

Мечта детства…

Бурджу Чира рассказала, что с детства мечтала стать учительницей. Она мечтала вырастить новое поколение, которое будет приносить пользу обществу.

«Я всегда воспринимала учителя как уважаемого человека. Благодаря нашей глубокой связи с учениками, которых мы воспринимаем как собственных детей, наша цель – вырастить достойное поколение, образованное и наделенное знаниями. Это наш идеал, с которым мы приходим в профессию.

Однако, когда я училась в старших классах, я никогда не замечала, чтобы мои учителя едва сводили концы с концами. Это было не только мое восприятие. Ситуация изменилась после 2014 года.

До этого времени действовал закон о базовой заработной плате, который защищал нас. В этом законе говорилось, что учителям из частного сектора нельзя платить меньше, чем их коллегам из государственных школ. Это была правовая гарантия. В принципе у нас было больше гарантий.

Однако Юсуф Текин, который сейчас занимает пост министра образования, в то время был заместителем министра. Он приложил все усилия, чтобы отменить этот закон. Он также ввёл систему срочных контрактов. С развитием рыночной конкуренции и приватизацией открылось множество частных учебных заведений. Они превратили учителей в дешёвую рабочую силу.

Заработная плата резко упала, незаконные 10-месячные контракты стали обычным делом, а произвольные увольнения участились. Всё это лишило нас права на достойную жизнь и работу», – сказала учительница.

Все объединены в смешанный сектор!

Бурджу Чира отметила, что хотя для учителей частных учебных заведений теоретически возможно объединение в профсоюз, само существование такого объединения вызывает страх у владельцев школ. Из-за этого они активно препятствуют тому, чтобы учителя объединялись, знали свои права и добивались их соблюдения.

Учителя, отстаивающие свои права, в конечном итоге сокращают прибыль своих работодателей, объяснила Бурджу Чира, поэтому педагоги частного сектора относятся к смешанному сектору.

По словам Бурджу Чиры, в настоящее время в нем занято около 4,5 миллионов человек.

«В настоящее время мы относимся к 10-му профессиональному сектору. Это касается не только сферы образования и искусства, но и офисных работников, работников обувной промышленности, врачей, персонала супермаркетов, кассиров, складских рабочих, юристов и учителей. Короче говоря, здесь собраны люди из десятков совершенно не связанных между собой профессий. Мы требуем создания отдельного сектора образования и искусства. С 4,5 миллионами человек в одной группе преодоление профсоюзного порога в 1% становится практически невозможным. Мы не можем подписывать коллективные договоры, потому что планка слишком высока. Чтобы преодолеть этот порог, вам нужен 45 001 член профсоюза. Если вы не являетесь членом «желтого» профсоюза в Турции, это практически невозможно. Вот почему мы хотим покинуть 10-й сектор и создать сектор образования и искусства», – объяснила ситуацию Бурджу Чира.

«Больше терпеть нельзя!»

Бурджу Чира напомнила, что это не первая их попытка отстоять своё право на достойные условия жизни и работы. Она рассказала, что ранее они уже устраивали акцию протеста в Анкаре, и Министерство образования трижды обещало найти решение проблемы, но ни одно из этих обещаний так и не было выполнено.

Она сказала, что нынешний марш в Анкару проводится с непоколебимой решимостью: «Мы никогда не остановимся. Мы полны решимости. Путь из Стамбула в Анкару под палящим солнцем не будет легким. Да, мы устанем, но мы и так постоянно истощены из-за работы.

Однако мы валимся с ног не из-за физической усталости, а из-зи психологического насилия, унижения достоинства и обесценивающего обращения. Мы больше не хотим мириться с таким отношением и постоянной изматывающей работой. Наше основное требование – просто выжить, мы хотим жить в достойных условиях.

Мы, 25 учителей, представляем интересы 400 тысяч работников сферы образования в частном секторе. Пока не будут созданы необходимые условия, мы будем продолжать нашу борьбу, не отступая ни на шаг. Наше терпение на исходе. Назад пути нет, только вперед».