Тысячи заключенных от партий РПК и ПСЖК участвуют в посменной протестной голодовке, когда каждая из групп, сменяющих друг друга, голодает по 5 дней. Эта акция была начата 27 ноября 2020 года и главное ее требование – прекращение изоляции и в конечном итоге освобождение курдского национального лидера Абдуллы Оджалана.

Заключенные подчеркнули, что текущая форма их сопротивления – «предупреждение» и, что если их требования не выполнят, будет сделан следующий шаг.

Правительство попыталось сломить сопротивление, применяя дисциплинарные меры взыскания, конфискацию средств коммуникации (радио, телевидения, газет), запреты на сахар, соль и лимон. Однако заключенные не отступили и продолжили свой протест.

Протестные голодовки в Махмуре и Греции

Сопротивление голодающих против изоляции на Имралы не ограничено стенами тюрем.

В лагере беженцев Махмур была начата своя протестная голодовка – 18 декабря ее организовали здесь женщины.

Беженцы в лагере Лаврио в Греции тоже ведут протестную посменную голодовку более 30 дней, требуя прекращения изоляции Оджалана и выражая свою поддержку голодающим заключенным турецких тюрем. Протестная голодовка продолжается под началом Движения революционной молодежи, Движения женщин Курдистана в Европе и Курдского центра культуры.

ЕКПП не побывал на Имралы

Европейский Комитет по предотвращению пыток (ЕКПП) прибыл с визитом в Турцию как раз во время протестных голодовок против изоляции, но его представители не сделали попытки посетить тюрьму на Имралы. Адвокатское бюро «Асрин», представляющее интересы Абдуллы Оджалана, прокомментировало: «Тюрьма на Имралы – тюрьма, в которой полностью игнорируется закон. Мы считаем неправильным, что ЕКПП не нанес туда визита и не сделал запроса адвокатам на этот счет».

Каскин: оппозиция также виновна

Эрен Каскин, сопредседательница Ассоциации прав человека (АПЧ) поговорила с ANF об изоляции в тюрьмах. Она считает, что изоляция усилилась после попытки госпереворота 15 июля 2016 года, и комментирует так: «Изоляция и правонарушения стали тяжелее и на Имралы, и в других тюрьмах.

Когда дело касается курдов, те, кто заявляют о себе, как об оппозиции, молчат. Все турецкое общество поддерживает протесты Босфорского университета, но там не слышно голоса о протестных голодовках. Людям нужно больше информации снаружи, особенно когда они голодают. Но контакты с их семьями ограничены. Встречам с адвокатами тоже препятствуют».

«Политические мотивы ведут к игнорированию прав человека»

Каскин также раскритиковала ЕКПП: «ЕКПП встречался с Ассоциацией прав человека. Наш сопредседатель Озтюрк Тюркдоган поднял с ними вопрос о том, почему не поехать на Имралы.

ЕКПП был основан в рамках международных конвенций, он готовит отчеты, и эти отчеты крайне важны. Есть некоторые механизмы контроля. Турецкое государство действует, нарушая подписанные им международные конвенции. Как правозащитники, мы постоянно об этом говорим, но отношения, возникающие между государствами по причине экономических интересов, идут впереди прав человека. Я связываю отношение ЕКПП с этим».

«Оппозиция просит голоса курдов»

Каскин сказала, что когда дело доходит до курдов, армян и групп, которые находятся за красной линией официальной идеологии Турции, турецкая оппозиция молчит: «Главная оппозиционная Народно-республиканская партия (НРП) просит голоса курдов, но не занимается нарушениями прав курдов, исключая случаи одного-двух депутатов. Главный вопрос этой страны – государственная и официальная идеология, второй вопрос в двойных стандартах оппозиции и их юнионистского менталитета. Курдов оставляют на произвол судьбы. Это крайне важные правонарушения, но когда дело доходит до курдов, слышно лишь гробовое молчание».

«На Имралы закона нет»

«Изоляция существовала всегда. На Имралы не соблюдается национальное законодательство с самого начала. На нас как адвокатов было оказано давление, нам препятствовали во встречах с нашими клиентами. Заключенные не могут видеться с родственниками или своими адвокатами. Другие заключенные не могут видеться с семьями и своими адвокатами потому, что остаются на Имралы. Мы [живем] в 2021 году, и никто не может объяснить, почему заключенным годами не позволяют видеться с родственниками и адвокатами».