Амин Гюн, глава Центра по защите прав ребенка при коллегии адвокатов Амеда, сказал, что некоторые сотрудники правоохранительных органов отлично осведомлены о политике безнаказанности, и добавил, что нет ни одного государственного чиновника, осужденного за убийства людей, сбитых бронированными полицейскими автомобилями.

Член коллегии адвокатов Гюн заявил, что после убийства 7-летнего Мирача Мироглу число людей, погибших из-за наезда бронированного полицейского транспорта за последние 13 лет, возросло до 42. «Если бы система правосудия работала, как полагается, мы бы не говорили сегодня об этих цифрах».

За последние 13 лет турецкие государственные силы отняли жизни 41 человека из-за наездов бронированных автомобилей. Совсем недавно, после убийства 7-летнего Мирача Мироглу в районе Идиля в провинции Ширнак, их число возросло до 42. И снова преступники были вознаграждены политикой безнаказанности. Полицейский, сбивший 13-летнего мальчика, был освобожден сразу после того, как дал показания.

Адвокат Гюн поговорил с ANF о подобных смертях и политике безнаказанности.

Заявив, что бронетехнику необходимо признать военным транспортом, Гюн отметил, что присутствие этих машин в общественных местах стало большой проблемой. Адвокат убежден, что наличие этих машин влияет на психологическое состояние детей.

Нехватка контроля

Гюн заявил, что не существует адекватного оправдания тому, что дети, ставшие свидетелями войн и конфликтов, так часто видят эти машины в своей повседневной жизни: «Когда они видят такое количество государственных чиновников и военных машин, это ведет их к милитаризму. Дети уже не могут представить себе будущее, как раньше. Невозможно, чтобы на детей не влияли эти военные машины. По информации АПЧ (турецкой Ассоциации прав человека), за последние 13 лет этими машинами было убито более 40 человек. Это полное отсутствие контроля. В отчетах с мест происшествия случившееся квалифицировали как дорожно-транспортное происшествие, но это не может быть дорожно-транспортным происшествием. Согласно Правилам дорожного движения, максимальная скорость этих автомобилей в пределах городов составляет 30 километров. На такой скорости не может наступить смерть. Это шоу безопасности под предлогом безопасности».

Никого не наказывают

Гюн отметил, что государственному служащему не стоит превышать разрешенную скорость, чтобы поехать на рынок за водой или добраться из одного места в другое: «Въезд на детскую игровую площадку на бронированном автомобиле на такой скорости, безусловно, станет причиной смерти. Это предсказуемая ситуация. Нельзя называть несчастным случаем то, что можно предотвратить. Конечно, бывают и несчастные случаи. Однако, когда водитель останавливается и занимается человеком, которого он сбил, мы можем назвать это несчастным случаем. Есть сотрудники правоохранительных органов, которые отлично понимают политику безнаказанности. Мы никогда не видели, чтобы сотрудник правоохранительных органов понес наказание в таком случае. Если вы защищаете сотрудника правоохранительных органов, пользуясь безнаказанностью, а убитый – беззащитный ребенок, то такой итог неизбежен. Я говорю это не для того, чтобы нормализовать подобные ситуации. Я хочу сказать, что, если бы система правосудия работала подобающе, мы бы не говорили сегодня об этих убийствах».

Игнорируется деликатность ситуации в регионе

Гюн также предоставил информацию о случаях гибели людей из-за столкновений с бронемашинами и уголовных разбирательствах по этим делам: «Управление автомобилями, о которых идет речь, требует определенных технических знаний. Мы даже не знаем, проходили ли эти сотрудники правоохранительных органов обучение вождению таких машин. Кроме того, «отчет о происшествии», описывающий инцидент, составлен сотрудниками полиции, которые являются коллегами преступника. Другими словами, речь идет о частичном досудебном разбирательстве, которое было несправедливым с самого начала. К сожалению, это происходит из-за политики безнаказанности и манипуляций среди сотрудников правоохранительных органов. Если вы направите сюда сотрудников правоохранительных органов, чтобы заставить их полностью сфокусироваться на войне, результат будет приблизительно таким же. Сотрудники правоохранительных органов, работающие здесь, должны заботиться о чувствительности населения региона».

Субъект не способен на самозащиту

Гюн также коснулся роли неправительственных организаций и активистов в этой проблеме: «Гражданское общество и активисты, должны, разумеется, активизироваться, но им очень трудно полностью предотвратить эти события. На самом деле, вопрос прав детей – это относительно узкая специфика в сравнении с вопросом прав женщин или прав человека. Мы говорим о сфере, где субъект не в состоянии себя защитить. Это поле, где не хватает эмпатии, поскольку в этой сфере взрослые защищают ребенка. Я думаю, что эта сфера неблагоприятна также потому, что права детей – это более эмоциональный вопрос. В таких условиях проявить профессионализм невозможно. Это приводит к возникновению различных направлений пропагандистской деятельности».