По его словам, он надеется, что курдский театр сможет затронуть сердца людей по всему миру и стать голосом борьбы, надежды и достоинства.

Курдский актёр и режиссёр из Хасаке рассказывает о своей жизни, революции, искусстве и силе сцены

Юнус Абдо Альмецид Ахмед посвятил четыре десятилетия своей жизни театру, превратив его в форму сопротивления и зеркало для своего народа. Родившись в 1960 году в деревне Кижле, в районе Амуда, он с юных лет мечтал о сцене. В возрасте четырёх лет его семья переехала в город Хасаке, где он и начал свой путь, полный препятствий, надежд и вдохновения.

— Расскажите, как начался ваш путь в театре?

— Я родился в 1960 году в деревне Кижле, в районе Амуда. Когда мне было четыре года, наша семья переехала в Хасаке. Мы жили бедно, и в условиях диктатуры режима Баасподдержка мечты о театре казалась невозможной. Но любовь к сцене появилась у меня ещё в детстве — я не мог представить себя вне этого мира.

— Несмотря на все трудности, вы продолжили заниматься театром. Что придало вам сил?

— В начале 1980-х годов ветер революции, дувший из Северного Курдистана, вселил в нас надежду. В 1984 году этот ветер стал настоящим вулканом. А в 1986–1987 годах я вернулся в театр. Это было счастливое время: я наконец присоединился к театральным группам. Появление Движения за свободу Курдистана вдохновило нас. Особенно большую роль сыграл Баве Тейяр — он был не только революционером, но и нашим учителем театра. Считаю, что именно с ним началось настоящее развитие курдского театра.

— Как вы воспринимаете роль театра в борьбе и в жизни общества?

— Театр — это душа общества. Человек может сопротивляться разными способами, а сцена — один из них. Я стремился через пьесы отразить правду о своём народе и добиться признания его воли. Это было нелегко: режим пытал, подавлял, особенно курдов. Но мы не сдавались. Даже в праздники, несмотря на угрозы, мы тайно ставили спектакли. Эти трудности дали нам силы.

— Что изменилось с началом революции в Рожаве?

— Всё. Мы разрушили стены страха. Сегодня я могу выступать перед тысячами людей — то, что раньше казалось невозможным. Раньше театр был под запретом, теперь — это наша сцена, наша правда.

— Вы также упомянули о любви к кино. Есть ли у вас мечта, связанная с этим направлением?

— Когда кто-то говорит со мной о кино — я чувствую волнение, как в юности. Театр для меня — основа, но кино — это мощный инструмент. Как сказал Абдулла Оджалан: "Страну, которую построили, уже не разрушить". Мы, артисты, хотим создать своё культурное пространство в Курдистане — и в театре, и в кино.

— Какие темы вы поднимаете в своих постановках?

— Мы ставим пьесы на самые разные темы — политические, социальные, личные. Всё, что волнует общество, находит отражение на сцене. Но я всегда говорю: не каждый может играть в театре. Только тот, кто по-настоящему чувствует свой народ, способен передать его боль, радость, достоинство. Я в театре уже 40 лет, но всё ещё не считаю себя завершённым художником. Я хочу сделать больше. Я должен быть зеркалом для своего народа.

— Чего вы желаете курдскому театру в будущем?

— Чтобы он продолжал расти. Чтобы однажды стал примером для всего мира. У нас есть сила, талант и история. Осталось только продолжать бороться и творить.