Сопредседательница Партии свободной жизни Курдистана (ПСЖК) Зилан Вежин рассказала о последних события в Восточном Курдистане и Иране.

– В эти дни наступает годовщина убийства молодой курдки Махсы (Жины) Амини... Какие изменения произошли в Иране со времени начала протестов после ее смерти?

– После начала протестов в прошлом году в истории Ирана и, по крайней мере, в современной истории Ирана, произошло одно из радикальных изменений. Иран – тираническая страна! Корень нынешней тирании в Иране и мире также является «патриархатом». Это восстание произошло против патриархата, теократии и тирании. Что может быть более радикальным, чем это? Когда в результате этой революции тирания, патриархат и религиозность исчезнут, мы, несомненно, станем свидетелями самых радикальных перемен. Исторически это очень важное достижение, особенно с точки зрения женщин! Во-вторых, за последние 40 лет мы стали свидетелями множества восстаний и протестов, но недавнее восстание было направлено против всей системы, и эти нападения были отражены в лозунгах очень четко и ясно. Кто-то сказал в статье, что: «Женщины, жизнь, свобода» — это выстрел в мозг диктатора!», то есть мишенью были мозг и разум системы. Режим Ирана дрогнул и немного рухнул!

– Как Жина Амини стала «революционным символом» в процессе народных восстаний против режима Али Хаменеи?

– Каждая революция происходит из-за проблем: экономических, социальных, политических и т. д. Революции начинаются в самом слабом месте правительства! В Иране существуют экономические, жизненные, личные, социальные, религиозные и другие проблемы, и каждая из них является мотивом протестов. Но, без сомнения, давление на женщин и отсутствие женской свободы является самой глубокой проблемой в Иране. В Иране женщины лишены права на жизнь, труд, одежду и многих других очевидных прав человека. Хотя это одна из самых серьезных проблем Ирана, она также стала его ахиллесовой пятой. Когда проблема выдвигается и не решается, через несколько этапов она обязательно взорвется. Натянутая струна рвется в самом слабом месте! Струна иранского режима оборвалась в самом слабом месте, а именно в вопросе женщин. С другой стороны, Жина Амини была курдкой, курдский народ, как и другие иранские народы, лишен своих национальных свобод, это тоже вызов и слабость режима. Режим боится осуществлять права наций, и в этом его слабое место. К тому же Жина Амини была юной девушкой. Молодые люди в Иране подверглись жесточайшим репрессиям и имеют неопределенное будущее, и они протестуют из-за этой ситуации, потому что они молоды. У Жины Амини были эти факторы: она была женщиной, она была молода, она была курдянкой. Когда ее убили, эти три фактора достигли апогея: женщины восстали, молодежь протестовала, а курды, которые в течение многих лет контактировали с курдами других частей Курдистана в Турции, Ираке и Сирии, и полны осознанности и мотивации к борьбе, присоединились к скаутам этого протеста. По этой причине Жина Амини стала символом.

– В заявлении информационному агентству ANF вы сказали, что требования осуществления справедливости, демократии, равенства и свободы для народа Ирана были выражены в лице Жины Амини. Как это произошло?

– Мы сказали, что Жина Амини была молода, она была женщиной и была курдянкой! Все три эти слоя общества лишены свободы, равенства и справедливости. В каждой революции создается символ, скандируются лозунги и выражаются требования. На примере Жины Амини народ Ирана и Восточного Курдистана вновь и с полной наготой осознал отсутствие справедливости и свободы. Это повредило дух народа! Это ранило их совесть. Пример Жины Амини напомнил, что не может быть человеческой жизни без равенства и демократии. По этой причине протесты выросли вокруг символа Жины Амини. Восставшие скандировали лозунги, содержащие эти требования. В Иране убито и казнено много людей. Но народ нашел возможность и поднял крик протеста в связи с этим примером мучительной жестокости. Конечно, скандирование лозунга «Женщины, жизнь, свобода» не осталось без внимания. Иранский писатель заявил, что «сорок лет мы ждали появления лозунга, который превзойдет другие пассивные лозунги и сможет выразить наши требования! Теперь вы можете легко скандировать этот лозунг!». Это заявление показывает, что люди искали новый образ мышления, чтобы противостоять режиму, и они увидели это в упомянутом лозунге и стоящих за ним мыслях. Такие люди озвучивали свои либертарианские и эгалитарные требования.

– Убийство Жины Амини привело к самым продолжительным протестам против режима со времен революции 1357 года и до сих пор... Почему эти протесты длились дольше, чем предыдущие восстания?

– Люди протестуют в Иране уже несколько лет. После окончания ирано-иракской войны люди разными способами хотели выйти на политическую сцену. Иногда выборы, а иногда социальные кампании. После революции 1979 года курдский народ протестовал в 1999 году и после похищения курдского национального лидера Абдуллы Оджалана. Сначала режим молчал перед ним сутки, потому что впервые за двадцать лет у него была неправительственная демонстрация! Но уже со второго дня он начал противостояние и убил десятки людей. После этого иногда происходили демонстрации против правительства, каждая из которых имела причины и мотивацию. Но со временем они выдыхались. Поскольку они были ограничены, например, они охватывали только какой-то спектр или слой. Но в недавнем восстании поднялись все классы и спектры. Потому что за исключением элитного класса, под давлением находится все общество. Нации находятся под давлением, женщины находятся под давлением, молодые люди находятся под давлением. Весь народ находится под тяжелым жизненным давлением. Даже просто добыча средств к существованию стала большой проблемой. Окружающая среда Ирана была серьезно разрушена. С другой стороны, осведомленность людей возросла, а коммуникации и средства массовой информации позволили людям узнать обо всем мире. Это привело к появлению на сцене большего количества слоев. Региональные разработки также оказались эффективными. «Весна народов» и «Арабская весна» оказали большое влияние на сознание людей. Война против террористов ИГИЛ* и события в Сирии напрямую затрагивают Иран. И Иран активен в Сирии, и поддержка Сирии осуществляется за счет богатства иранцев без их согласия, а война курдов с боевиками ИГИЛ в Сирии оказала большое влияние на курдский народ в Иране. Многие молодые люди из Ирана участвовали в этой войне и многие героически погибли. Все они взялись за руки и заставили протесты затянуться.

– Народное восстание, свидетелем которого Иран стал с середины сентября 2022 года, было не только спровоцировано убийством Жина Амини, но и выразило состояние отчаяния, охватившее молодое поколение Ирана... Как вы оцениваете роль молодежи в нынешнем протестном движении?

– Молодость означает динамизм. Молодость означает спрос, молодость означает приключения, молодость означает открытость, молодость означает жизненную силу! В Иране убили все эти факторы. Если требования противоречат парадигме и менталитету власти, они жестко подавляются. У молодых людей меньше возможностей для самовыражения. Система образования и трудоустройства очень ограничена для развития умов молодых людей и их творческих способностей. Навязанный образ жизни в Иране не оставил молодёжи жизненных сил. Это все причины и мотивы протеста. Как можно сдержать юношу, полного энергии и желаний? Или ему следует направить свою энергию на полезное дело и создать средства для достижения их счастья! Режим Ирана является «пожилым» (геронтократическим) режимом. Природа режима противоположна молодежи. Старый разум системы и ментальные стереотипы шиитских мулл не способны вынести жизненной силы и динамизма. В известном видео Хомейни в 1980-х годах сказал: «Запрещено все, что доставляет удовольствие!» Таково правило диеты, даже сейчас мы видим, как данная диета противоречит счастью! Поэтому вполне естественно, что лидерами этих восстаний стали молодые люди. Это их право – добиваться своих требований.

– Лозунг «Смерть Хаменеи» вернулся в города Ирана в годовщину революции «Женщины, жизнь, свобода»... Возможно ли, что крупная демонстрация против режима начнется снова?

– Важны не только демонстрации. Важно протестовать и высказывать свои требования. Народы и слои общества выступили против жестокости режима. Легитимность системы была утрачена со всех точек зрения. Табу системы было нарушено в сознании. С начала протестов в сеть попало несколько аудиозаписей встреч режима и были взломаны документы, свидетельствующие о том, что режим приближается к концу. Это означает «начало конца эпохи»! Разумеется, протесты не прекратились. По разным причинам, включая слабость оппозиции, приход зимы, отсутствие международной поддержки, компромисс иранского режима с международными кругами и т.д. Но все эти случаи не означают конца протестов. Протесты продолжаются и обязательно примут другие формы.

– Несколько дней назад в интервью BBC вы сказали, что многие считают, что все кончено, но движение «Женщины, жизнь, свобода» создало осознание, которое невозможно остановить... Как?

– Разговоры о женских проблемах и свободе женщин считались табу на всем Ближнем Востоке. Но теперь это табу нарушено. Это было огромное осознание. Говорить о национальных правах считалось большим риском, но народ Ирана говорил о своих правах ценой жизней своих детей, это было колоссальное повышение осведомленности. Правительство Ирана показало себя очень сильным, но эти протесты обнаружили, что Исламская Республика не такая, какой она себя показывает! У общества возникло сильное осознание и смелость. Лозунг, объединивший все народы и слои, был создан самоосознанием и волей. Тот факт, что страны мира готовы пойти на компромисс с режимом в его самом слабом состоянии, также привел к глубокому осознанию среди людей того, что им не следует надеяться на иностранное вмешательство для перехода от Исламской Республики к другой форме власти. Эти и десятки других вещей и есть «осознание». Они возникли на этом этапе, и другие люди поняли необходимые «рамки» борьбы. Также народу была раскрыта природа пассивной оппозиции, разоблачены и те, кто старался выставить себя оппозицией усилиями зарубежных СМИ. Раскрыта природа группировок. Теперь путь стал яснее. Люди знают, чего хотят, что им следует делать, кому можно доверять и от кого не следует ожидать ничего хорошего. Ментальная основа, необходимая для перехода от этого фашистского режима, почти сформирована. Можно ли это предотвратить? Эти осознания необратимы. Трудно забыть вещи, которым научились ценой крови. Это необратимое осознание ума.

–  В одном из своих интервью вы упомянули, что свобода иранских женщин предпочтительнее национальной свободы... Как вы думаете, почему свобода женщин предпочтительнее других свобод?

– Потому что угнетение женщин глубже, чем угнетение наций. Наш лидер Абдулла Оджалан говорит: «Женщин первой нации колонизируют!» История угнетения женщин насчитывает тысячи лет. Мы сталкиваемся со многими уровнями угнетения женщин. Женщин лишили человеческого статуса, превратили в инструменты. Они используются как инструмент рекламы и обеспечения непрерывности управления. Женщин запирают повсюду. Они заперты в уме. Когда есть такое притеснение, можно ли рассчитывать на избавление от другого притеснения? Конечно, женщин необходимо освободить от этой ситуации, чтобы они могли наслаждаться истинной свободой! Одним из секретов освобождения исторического потенциала курдов является борьба, которую курдские женщины вели на пути к своей свободе. Именно поэтому они более заметны и привлекают больше внимания, чем мужчины. В Кобани воевали не только женщины, воевали и мужчины, и, возможно, если посчитать, мужчин погибло больше, чем женщин. Но женщины стали символом борьбы и героинями кинофильмов. Почему? Потому что открывается тысячелетний комплекс. Это произошло, и никто не может этому помешать! То же самое и в борьбе против Исламской Республики. Когда женщины, особенно молодые, поднялись на борьбу, режим дрогнул. Вся боль и горе режима – во внедрении строгих религиозных законов, все из которых направлены против женщин и направлены на то, чтобы сделать женщин пассивными! Женская свобода определенно важнее других свобод. Это проблема, которую замалчивали, но которая теперь решена. Столкнуться с замалчиваемым вызовом означает нарушить табу. Это обязательно приведет к выгоде для всего человечества, как мужчин, так и женщин.

– В заявлениях одного из спутниковых каналов вы увидели, что существует прекрасная возможность приумножить достижения благодаря революции «Женщины, жизнь, свобода», которая началась в Восточном Курдистане... Какова природа этих достижений?

Я упомянула много достижений. Создание революционного сознания в соответствии с сегодняшней действительностью является величайшим из них. Это означает умственное достижение. Преодоление страха перед режимом и четкое объявление нелегитимности режима Исламской Республики является очень большим достижением. Создание воли народа – огромное достижение, которое невозможно повернуть вспять. Раскрытие личности тех, кто утверждал, что выступает против Исламской Республики, является большим достижением. Потому что это восстание направлено против патриархата, существующего внутри противоборствующих сил Исламской Республики! Силы, которые пытаются выглядеть оппозицией, патриархальны по своей сути. Эта революция также направлена ​​против них, и разоблачение их женоненавистнической и фашистской натуры – немалое достижение. Потому что, если революция увенчается успехом и такие силы придут к власти, у них не будет никаких различий с Исламской Республикой. Ничего не изменится для женщин, ничего не изменится для людей и молодежи! Так что это не будет считаться революцией. В общем, расшатать систему – это достижение, как и разоблачение оппозиции. Присутствие женщин – это совсем другое достижение. Появление таких организаций, как наша, которые борются за свободу женщин, также является благословением для народа Ирана и всех слоев общества, поскольку они обещают реальную свободу.

– Многие не знают, что лозунг «Женщины – Жизнь и Свобода» заимствован из философии курдского национального лидера Абдуллы Оджалана... Так как же этот революционный лозунг нашел путь к иранским протестующим?

– По нескольким причинам: во-первых, курды разделены на четыре части, но они прочно связаны, и достижения курдов в одной стране легко передаются другим курдам. Одним из достижений стала женская борьба, которая началась в Северном Курдистане (в Турции) и достигла своего апогея в Рожаве (северо-восток Сирии), и мир узнал о ней. Многие курдские женщины в Северном Курдистане присоединились к этой борьбе, в Кобани и на северо-востоке Сирии в целом. Многие иранские курдские женщины воевали, были ранены и приняли мученическую смерть. Многие из них также приобрели большой опыт. Основываясь на этой философии, курды в 2004 году основали партию Движения свободного Курдистана и уже двадцать лет распространяют пропаганду этого мышления в Иране. Они написали и распространили тысячи страниц на эту тему на персидском языке, возможности цифровых технологий также пришли им на помощь, так что эти мысли вне воли иранского режима достигли всех частей Ирана. Не остались без внимания и средства массовой информации. Человек, который первым скандировал лозунг «Женщины – Жизнь и Свобода» во время похорон Жины Амини, был сторонником идей Абдуллы Оджалана! Десятки и сотни молодых людей из Саккеза теперь являются членами организации, которая верит в мысли Абдуллы Оджалана и считает его своим лидером. Война против ИГИЛ, а также пропаганда в средствах массовой информации, кино и искусстве в целом также сыграли важную роль в распространении этих мыслей. Народы Ирана, особенно угнетенные, искали идеи, лозунги и символы борьбы. Лозунг был, борьба за него велась по соседству с Ираном и в таких местах, как Сирия, которые были напрямую связаны с Ираном. Это было знакомо, и когда этот лозунг скандировали, мы увидели, насколько далеко он проник. Сам наш лидер Абдулла Оджалан сказал: «Это волшебный лозунг!». И мы увидели, как его очарование с огромной силой отразилось в мире. Его вешали как плакат на дверях таких городов, как Париж и Рим, и вокруг него создавали произведения искусства. Великие личности поддержали его. И уж точно никто не сможет этому помешать. Многие пытались отступить от него, но этот лозунг настолько силен, что все эти усилия не дали результатов. Это также показывает силу мыслей нашего лидера.

– В своем заявлении информационному агентству ANF вы полагали, что существует срочная необходимость проведения демократических перемен в Иране, и решение состоит в том, чтобы принять «третью линию», так что же это за третья линия?

– Подводя итог: третья линия – это линия, у которой нет надежды на реформирование нынешних тоталитарных режимов и нет надежды на иностранные силы. Третья линия – это по большей части линия усиления борьбы и управления людьми, которые пытаются быть неправительственными. Потому что в философии третьей линии правительство и сам суверенитет считаются проблемой и дилеммой, поэтому они пытаются создать систему, основанную на участии людей и прямой демократии, чтобы отражалась воля представителей всех классов, народов и цветов кожи. Это проверка на избавление от категории «правительство» или «суверенитет». Тест, который трудно реализовать, но он, несомненно, является лекарством от проблем, вызванных авторитетом и властью, которые каким-то образом приводят к неравенству, несправедливости и дискриминации.

– Хамед Эсмаилиюн, канадский писатель иранского происхождения, предупредил Запад об «умиротворении» мулл и предотвращении великой иранской революции...Итак, как вы оцениваете политику Запада по отношению к режиму, особенно после недавней сделки по обмену пленными между Вашингтоном и Тегераном?

– Одной из причин провала недавних восстаний в Иране было международное взаимодействие с иранским режимом. Госсекретарь Соединённых Штатов Америки заявил через один-два месяца после начала восстаний: «Мы поддерживаем требования иранского народа, но мы не хотим, чтобы режим рухнул!». Одно только это предложение показывает, как мировая система оказала негативное влияние на повстанцев и революционный процесс. Исламская Республика использовала карты и рычаги в своих руках, такие как хуситы или ракетно-атомный вопрос, пошла на ограниченные уступки, открыла для себя важные дипломатические ворота и продолжила существование. Западные страны действовали очень слабо, заняв умеренную позицию против иранского правительства. Приговоренного к 30 годам лишения свободы террориста передали Ирану. В обмен на свободу некоторых американских граждан они передали иранскому режиму миллиарды долларов, каждый из которых был для режима глотком свежего воздуха. Совершенно очевидно, что они усилили иранский режим и, естественно, в ущерб его противникам. Из-за своих кризисов мировая система очень благодушна перед тоталитарными режимами. То же самое мы видим и во взаимодействии с турецким режимом. Это определенно вредно для народа Ирана.

– В том же интервью «Би-би-си» вы сказали, что курдский вопрос — это карта в руках США и стран региона, которую они используют, когда ситуация нормальная, но в определенных случаях они используют ее как инструмент для ослабления и разделения курдов... Можете ли вы нам это объяснить?

– Вопрос курдов – это узел. Курдам было отказано, но благодаря своей культурной и социальной мощи они не исчезли или не попали в ту же ситуацию, что и армяне! Они повидали много потерь, но курдская община смогла открыть для себя новый путь, представив новые идеи, отраженные в тезисах нашего лидера Абдуллы Оджалана. Положение курдов в каждой части Курдистана также различно, и это вызвало у многих сил желание использовать курдов, что соответствует природе глобальной политики. Также сложно взаимодействовать с такой силой, как Америка. Курды, проживающие на границах Турции, не могут иметь такого же взаимодействия с Америкой, как курды на границах Сирии. Политика Америки корыстна, и если интересы курдов не совпадают с ее интересами, она точно не обратит на курдов внимания. Я имею в виду больше политику, принятую в Сирии по отношению к курдам против Турции. Там у США есть интерес не допустить давления Турции на курдов, но они делают это в рамках конкретной программы и иногда в ущерб курдам. Мы видели это на примере оккупации города Сарекание. Определяя свою политику в Сирии, Америка сталкивается с курдами как со своими партнерами в войне против ИГИЛ, с одной стороны, и с Турцией как членом НАТО, с другой стороны, и этот вызов в основном оборачивается в ущерб курдам. Нам определенно не следует забывать, что позиция курдов также имеет решающее значение. Например, в Южном Курдистане в Ираке Барзани начал проводить референдум, несмотря на американское предупреждение, результат которого нам известен. Однако курды должны действовать осторожно, чтобы сохранить третью линию в мирной жизни с арабским, турецким и персидским народами, не вмешиваться в региональные и глобальные интересы и устранить навязанные им проблемы отрицания. Эта задача стала многоаспектной, что, к сожалению, требует больших затрат.

– Вы много говорите о формировании единого фронта курдских партий... почему вам до сих пор не удалось сформировать общий фронт?

– Одним из фундаментальных вопросов революций является вопрос единства. Курды вынуждены прийти к консенсусу. Силы, противостоящие иранскому режиму, также вынуждены достигать консенсуса против режима. Разница в мировоззрениях, фоне борьбы и традициях групп и партий является препятствием для создания альянсов. Группа курдских партий верит в национализм, другая верит в традиционные идеи левых, а мы вышли на поле борьбы с новой интерпретацией левых и с парадигмой «экологической, демократической и женской свободы». Попытка создать единство – это попытка найти точки соприкосновения между сторонниками этих разных, а иногда и противоречивых мыслей. Это попытка уменьшить разногласия и подчеркнуть точки соприкосновения. Наши усилия направлены в этом направлении. Это не единственная попытка объединить курдов. У нас та же проблема с другими странами в Иране. В границах Ирана курды соседствуют с азербайджанскими, арабскими и персидскими тюркскими народами и имеют общие черты с гильками, мазни, белуджами и туркменами. Нужна работа, активность и борьба, чтобы мы могли преодолеть их проблемы, и мы ведем такую ​​борьбу.

– Каковы ваши планы на будущее Ирана после окончания правления мулл и какой вы видите природу политической системы после падения режима?

– Наш предлагаемый план состоит в том, чтобы создать популярное и демократическое управление. Форма, которую мы хотим внедрить, — это «демократическое самоуправление», при котором различные части общества участвуют в определении политики. Свобода женщин и их равное участие реализованы, и это отражено в законах и правах, все народы могут жить в соответствии со своей культурой и языком. Центральное правительство должно играть общую роль в таких вопросах, как оборона, дипломатия и финансовые дела, а другие вопросы должны быть переданы местным регионам. Экологическим и местным вопросам жизни должно уделяться достаточно внимания, человеческая личность воспитывалась в соответствии с природой, а хозяйственные и особенно промышленные дела должны как можно меньше противоречить природе. При таком типе управления экономика должна основываться не на максимальной прибыли, а на потребностях общества, сбережения общества должны направляться на развитие и более гуманную жизнь, исследования и научные дела. В целом мы за децентрализованную и демократическую систему, основанную на современных гуманных принципах и соответствующую уровню научного прогресса, чтобы она стала идеальной моделью для региона. Мы называем нашу желаемую и предлагаемую систему демократическим конфедерализмом, но содержание для нас важнее, чем название. Мы верим, что этот демократический и плюралистический путь принесет большую пользу Ирану и, конечно же, всему региону. В 21 веке, веке науки и быстрого прогресса, мы должны избавиться от проблем, созданных дефектным умом, и идти в ногу с глобальной волной человеческого прогресса, ведя мирное сосуществование.