Ниже приводится интервью Ибрагима Бильмеза, адвоката юридического бюро «Ашрин», которое представляет интересы Абдуллы Оджалана, лидера курдского движения за свободу, заключенного в тюрьму на острове Имралы, и других заключенных острова Имралы, а также многочисленных членов ДПН (Демократическая партия народов) и других правозащитников в Турции. В этом интервью Бильмез дает обзор последних изменений в правовой сфере в Турции, обновленную информацию об условиях заключения Оджалана и говорит о важности международных усилий солидарности для освобождения Оджалана.

– Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию в Турции и в регионе в более широком смысле с точки зрения возможностей освобождения Оджалана и налаживания мирного процесса в Турции?

– Если мы будем реалистами, то в этих обстоятельствах не представляется возможным говорить о новом процессе урегулирования. Однако к этому необходимо добавить возможность того, что в этой стране все может измениться очень быстро из-за привычной и ставшей почти государственной культуры прагматизма и оппортунизма элит, управляющих Турцией. Говоря об обстоятельствах, я имел в виду следующее: у Турции проблемы почти со всеми своими соседями. Всякий раз, когда курды получают шанс чего-то добиться, Турция видит в этом экзистенциальную угрозу и вмешивается. События в Рожаве – лучший тому пример.

Турция рассматривает новую жизнь, которую курды хотят построить, используя альтернативную парадигму и идеи Оджалана в качестве ориентира, как угрозу и делают все возможное, чтобы задушить ее. Турция не уклоняется от того, чтобы встать на сторону реакционных салафитских сил, чтобы противостоять народам северной Сирии – курдам, арабам, туркменам, армянам и ассирийцам, пожертвовавшим тысячами жизней, разгромив варварство ИГИЛ (организация, запрещенная в России). Не довольствуясь этим, Турция воспользовалась международной конъюнктурой и противоречиями между мировыми державами, которые вмешались в регион, чтобы оккупировать Африн и другие районы вместе с реакционными силами при молчаливом согласии сирийского правительства.

Когда мы смотрим на Ирак и южный Курдистан, мы сталкиваемся с аналогичной ситуацией. Турция ведет постоянные военные операции на суше и в воздухе против горных районов, где расположены базы партизан РПК. И информационные агентства сообщают, что во время этих операций гражданские поселения часто становятся жертвами бомбежек турецкой авиации. В Турции ситуация немного отличается. Практически каждый день появляются сообщения о новых боевых действиях. Десятки курдов и их друзей ежедневно арестовываются и помещаются под стражу по обвинению в «террористической деятельности». Эти люди – члены и сочувствующие ДПН или правозащитники. Ко всему этому нужно добавить язык ненависти и другие дискурсы которые продвигаются президентом и официальными лицами правящего блока, состоящего из ПСР и ПНД. Эта риторика ненависти делает курдов и их друзей открытой мишенью для режима.

Несколько недель назад мы испытали на себе последствия этого ядовитого языка в Измире, когда сумасшедший убийца вошел в офис ДПН и убил беззащитную женщину – Дениз Пойраз. Он убил ее безжалостно, напоминая резню ИГИЛ (организация, запрещенная в России). И, как всегда, чтобы не были раскрыты силы, стоящие за этим политическим убийством, преступник содержался под стражей в полиции всего один день, прежде чем был поспешно заключен под стражу еще до того, как были должным образом собраны доказательства. Бывшие сопредседатели ДПН, членом которой был Дениз Пойраз, и десятки официальных лиц партии содержатся в тюрьмах. Они предстают перед судом в кафкианском «процессе по делу Кобани», как его называют. Также необходимо добавить, что обвинительное заключение, подготовленное главным прокурором кассационного суда с требованием закрытия ДПН, было принято Конституционным судом, что означает официальное начало судебного разбирательства.

Конечно, необходимо поставить во главе всех этих негативных явлений то, что лежит в их основе, то есть изоляцию, которая осуществляется на Имралы, что не только незаконно, но и бесчеловечно. На самом деле,существует связь между политикой безопасности, о которой я упоминал выше, и ситуацией на Имралы. Пытаться провести политический анализ в Турции или попытаться найти решение политико-социальных проблем, не видя этого, – все равно что толкать валун вверх по крутому холму.

Да, фундаментальный структурный вопрос в Турции – это курдский вопрос, и он тесно связан с изоляцией на Имралы. Человек, удерживаемый на Имрали, не обычный заложник. Абдулла Оджалан стал надеждой не только для Турции, но и для всего Ближнего Востока. У него есть воля к решению курдского вопроса, и он, пожалуй, самый влиятельный деятель, разрабатывавший проекты на эту тему. И представители Турецкой республики приняли влияние и силу Оджалана и неоднократно сидели с ним за столом в рамках решения этого вопроса. Оджалан, который пытается оценить малейшую возможность для мира и демократического решения, содержится в суровых условиях изоляции, которые мы обсуждали выше как «награду» за все его конструктивные усилия. И утверждение, что не президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прекратил действие соглашения Долмабахче, которое было заключительным и очень важным этапом «процесса урегулирования», еще больше усугубляет наложенные на Оджалана суровые условия. Эти условия противны как политической этике, так и принципу истины.

Оджалан неоднократно заявлял, что его свобода связана с решением курдского вопроса, добавляя, что никто из нас, дома или за рубежом, действительно не может быть свободным, пока этот вопрос не решен. Резюме, которое я представил выше, демонстрирует, что со стороны государства нет никаких признаков инициативы по разрешению курдского вопроса. Однако, как я сказал вначале, необходимо иметь в виду, что все может очень быстро измениться в Турции. Курдский народ и его друзья обладают политической осведомленностью и опытом, чтобы знать, что чем больше будет усиливаться борьба и солидарность, тем быстрее изменится негативная ситуация в Турции. По этой причине, несмотря на все притеснения и попытки запугивания, курдский народ не прекращает свою борьбу, осознавая цену, которую он может заплатить.

– Какие правовые изменения были внесены в Турции при Эрдогане, а в последнее время при режиме ПСР-ПНД, и как они повлияли на условия Оджалана в Имралы?

– С тех пор как Оджалан был доставлен в Турцию 15 февраля 1999 года, было принято множество законов, ограничивающих его права. Прежде всего эти законы нарушают правовой принцип, согласно которому особое положение не может применяться только в отношении одного человека. В прошлом в парламенте Турции, когда обсуждался такой закон, некоторые депутаты делали такие комментарии: «Давайте, по крайней мере, назовем эти законы законами Оджалана», и эти комментарии были задокументированы. Положение о пожизненном заключении с отягчающими обстоятельствами, в соответствии с которым государственный служащий может присутствовать на встрече адвоката со своим клиентом и может записывать сказанное, недопущение некоторых адвокатов, представляющих Оджалана, в течение установленного периода и запрет для арестованного видеть его законного представителя – все это примеры таких «законов». Со временем эти незаконные положения вышли за пределы Имралы, распространились по всей Турции и затронули те слои населения, которые даже не подозревали, что их это коснется. Те, кто не возражал против несправедливости, обрушившейся на Оджалана и курдов, в частности, после «попытки государственного переворота» 15 июля 2016 года, столкнулись с этими мерами.

На этот вопрос можно было бы дать гораздо более широкий и подробный ответ, но проблема в том, что больше нет мотивации соблюдать даже эти плохие законы, которые были сформулированы полностью в нарушение фундаментальных правовых норм. Эти правовые изменения были внесены только в качестве юридического прикрытия применяемых незаконных мер. Мы подошли к стадии, когда невозможно говорить о законности. Как собственное внутреннее законодательство Турции, так и положения международных документов, таких как Европейская конвенция о правах человека, были нарушены. Принцип верховенства закона остается только на бумаге. По этой причине мы не можем слышать ни Оджалана, ни трех депутатов парламента.

– Можете ли вы рассказать нам подробности о последнем контакте с Оджаланом и его послании, а также о том, что вам известно о текущих условиях его изоляции?

– Поскольку мы не смогли связаться с ним каким-либо образом, мы не можем подтвердить, получил ли он какие-либо книги, письма, которые были ему отправлены. Время от времени мы узнаем, что Оджалану были отправлены сотни писем и открыток в рамках кампаний, организованных в Турции и за ее пределами. Мы также знаем, что сотни заключенных в тюрьмах Турции прислали ему письма. Но мы не можем подтвердить, что они до него дошли. Тот факт, что Оджалан не ответил ни на одно из этих писем, заставляет нас думать, что он не получал ни одного из этих писем и, следовательно, не мог ответить. Как его адвокаты, раз в месяц мы передаем книги и журналы, которые, по нашему мнению, могут заинтересовать его, должностным лицам в здании суда Бурсы, но у нас нет возможности узнать, доходят ли они до него.

Абсолютное отсутствие связи с Оджаланом провоцирует в социальных сетях слухи о том, что Оджалан умер. После того как мы сделали заявления и в результате растущей реакции общественного мнения, брата Оджалана вызвали в прокуратуру Шанлыурфы. Он смог поговорить с Абдуллой Оджаланом по телефону. После начала разговора звонок был прерван. В ходе короткого разговора наш клиент смог сказать, что он определенно хочет поговорить со своими адвокатами и что он не приемлет этого беззакония. Таким образом, ложь депутатов правительства о том, что Оджалан не хочет встречаться со своими адвокатами, наш клиент опроверг. Этот короткий телефонный звонок был лишь вторым телефонным разговором нашего клиента с 15 февраля 1999 года. В то время как заключенные, отбывающие такое же наказание, пользуются своим правом на телефонный звонок каждые две недели, Оджалану разрешили этот последний звонок только из-за опасений, касающихся его здоровья во время пандемия Covid-19.

– Каковы основные направления работы, которую вы сейчас выполняете в адвокатском бюро «Ашрин»?

– Мы каждый день обращаемся в прокуратуру Бурсы и следим за юридическими процедурами, которые мы запустили здесь и в международном масштабе. Например, после получения отрицательного результата по апелляциям, которые мы подали в вышестоящий суд по поводу дисциплинарного нарушения, мы передали дело в Конституционный суд и Европейский суд по правам человека. Хотя мы не можем проводить личные встречи с ЕКПП, мы отправляем им отчеты каждые три месяца. Мы также продолжаем наши усилия на уровне Комитета министров Совета Европы по изменению пожизненного заключения с отягчающими обстоятельствами Оджалана после постановления Европейского суда по правам человека о том, что это приговор нарушает определенный запрет на использование пыток. Кроме того, мы участвуем в форумах и общественных собраниях, чтобы информировать людей о состоянии Оджалана и его изоляции.

– Не могли бы вы рассказать нам об усилиях, таких как народные мобилизации и кампании, которые люди в Турции предпринимают сейчас для освобождения Оджалана и продолжения мирного процесса?

– Кампании ведутся последние 22 года за устранение тяжелых условий изоляции, мирное и демократическое решение курдского вопроса и, следовательно, свободу нашего клиента. Например, в период с июля 2005 года по май 2006-го была организована кампания под лозунгом «Оджалан – моя политическая воля», в ходе которой было собрано около 3 с четвертью миллиона подписей. Еще одна глобальная кампания была проведена в сентябре 2012 года под лозунгом «Свобода для Оджалана», а в 2015 году в Совет Европы была подана петиция, содержащая десять миллионов подписей. Время от времени также организуются более конкретные кампании. Например, в мае 770 юристов подписали петицию с призывом снять запрет на въезд адвокатов в Имралы.

Кампания «Мы идем против изоляции, закрытия территорий и массовых убийств», начатая ДПН 1 июля 2021 года, продолжается заявлениями для прессы, протестами, форумами и публичными митингами. Голодовки в тюрьмах, проводимые по очереди в знак протеста против изоляции и других нарушений прав, продолжаются уже более 220 дней.

– Какого рода работу вы выполняете в адвокатском бюро «Ашрин» в сотрудничестве с кампанией «Свобода Оджалану» и другими правозащитными организациями в Европе?

– С момента начала пандемии мы, к сожалению, не могли выезжать за границу, но время от времени мы можем участвовать в онлайн-форумах, конференциях и подобных мероприятиях. Например, 12 февраля 2021 года я выступил на онлайн-мероприятии в Великобритании. До пандемии мы часто могли посещать мероприятия во время кампаний в различных странах Европы. В разные дни мы посещали семинары под эгидой Совета Европы или Европейского парламента, а однажды приняли участие в очень полезном семинаре в Великобритании, организованном кампанией «Свобода Оджалану» с участием таких людей, как Саймон Дуббинс. В 2018 году, когда продолжались голодовки, мы были на аналогичных мероприятиях в парламенте Великобритании.

– Как вы оцениваете усилия кампании «Свобода Оджалану» в Европе и, в частности, профсоюзную кампанию Великобритании «Свобода Оджалану»? Считаете ли вы, что эти кампании - подходящее место для сосредоточения наших усилий в Европе?

– Международная солидарность и поддержка играют действительно жизненно важную роль в обеспечении свободы политических заключенных, таких как Оджалан, у которого были приостановлены все права и который фактически является заложником деспотического государства. Конечно, под международной солидарностью мы подразумеваем не поддержку государств, которые являются частью системы капиталистической современности, которые были вовлечены в международный заговор и все еще поддерживают абсолютную изоляцию, а революционную поддержку народов. Для этих государств, которые взяли под свой контроль письменные и визуальные средства массовой информации и даже хотят использовать угрозу наказания для подавления диссидентских голосов в социальных сетях, очень важно, чтобы репрессии не предавалось гласности. Эти государства больше всего опасаются силы, созданной солидарностью народов.

В этом контексте я думаю, что кампании, проводимые инициативой «Свобода Оджалану» в европейских странах, играют ключевую роль в распространении правдивой информации, которую государства скрывают от своих народов. Например, когда мы сказали парламентариям и должностным лицам неправительственных организаций в европейских странах, что в Турции есть тюрьма под названием Имралы и в течение 7 лет ни один адвокат или защитник прав человека не мог войти в нее, они были поражены. Я имею в виду, они даже не знали о степени изоляции или ее размерах. По этой причине я считаю, что такие мероприятия на международной арене очень важны и они должны проводиться в разных сферах. Наконец, я хотел бы сказать, что, когда я увидел видеозапись мероприятия, на котором тысячи профсоюзных активистов несли фотографии н Оджалана, не только как адвокат, но и как защитника прав человека, я почувствовал волнение и большую гордость».