Когда речь заходит о социальной экологии, первое имя, которое приходит на ум, – Мюррей Букчин. Известный американский мыслитель и теоретик скончался в 2006 году, но его идеи сохраняют актуальность. Букчин утверждал, что экологические проблемы вызваны не только факторами окружающей среды, но также имеют социальные корни, а устойчивое сбалансированное общество, живущее в согласии с окружающей средой, может появиться только в том случае, если иерархические структуры будут упразднены и их заменит социальная система, основанная на прямой демократии.

Джанет Биль, исследовательница и автор книг, которая была спутницей Букчина последние 19 лет его жизни и написала ряд книг и статей о социальной экологии и революции в Рожаве, рассказала ANF о короткой, но примечательной переписке Мюррея и Оджалана.

- Вы были среди тех, кто внимательно следил за перепиской между Мюрреем Букчиным и Абдуллой Оджаланом. Не могли бы вы рассказать нам немного об этих событиях?

- Я сотрудничала с Букчином в работе и была его соратницей в течение последних 19 лет его жизни. Мы жили в Берлингтоне, штат Вермонт. Когда я познакомилась с ним, он был известным социальным теоретиком, выступавшим за прямую демократию, которая должна осуществляться благодаря низовым собраниям граждан. Он был радикальным социалистом всю свою жизнь и пытался создать движение вокруг этой идеи долгие годы. Однако, этот путь был довольно изнурительным и порой полным разочарований. Но, несмотря на все трудности, у Мюррея появилось много сторонников, а его книги были переведены на разные языки мира.

В середине 1990-х годов одно из стамбульских издательств обратилось к нему с предложением перевести несколько книг на турецкий. Букчин подписал контракт. Я помню момент, когда он положил бумаги в конверт, который я закрыла, приклеила марку и опустила письмо в почтовый ящик. Я подумала про себя: Турция? Социальная экология? Невозможно. Но я всё равно отправила контракт. Позже оказалось, что это было самое важное соглашение, которое он когда-либо подписывал. Его книги были переведены на турецкий язык и, наряду со многими другими работами по социальной теории, отправлены г-ну Оджалану на остров Имралы после того, как он был арестован и приговорен к пожизненному заключению в 1999 году.

- Г-н Оджалан прочитал эти книги. Все говорили, что они оказали на него большое влияние.

- Я лично была свидетельницей одного события. В апреле 2004 года мы получили письмо, которое пришло в почтовый ящик Мюррея. Это было сообщение от товарища из Германии, курдского активиста освободительного движения, требовавшего свободы для Оджалана. Он писал Букчину: «Господин Оджалан читал ваши книги и очень интересуется вашими идеями. Возможно ли, чтобы мы наладили диалог или беседу?».

К этому времени Мюррей был уже не так здоров. Жить ему оставалось всего два года. За свою жизнь он пережил множество разочарований. Вы знаете, как это может опечалить. Он мало что знал о том, что происходит в Курдистане. Он думал, что Оджалан – просто бывший марксист. Когда он получил это сообщение, то ответил: «О, это здорово. Я рад слышать, что он интересуется моими идеями. Вот список моих книг, которые были переведены на турецкий язык».

Это послание было отправлено не напрямую Оджалану, а сначала немецкому посреднику, который затем передал его адвокатам Оджалана, и, наконец, список попал к курдскому лидеру.

- После этого было отправлено и получено ещё несколько писем. Если я не ошибаюсь, шли и теоретические дискуссии, пусть и не очень глубокие. Верно?

- Да. Вскоре после этого мы получили ещё одно сообщение по тому же каналу связи. В этом послании г-н Оджалан написал: «Я изучил ваши идеи в подробностях. Я согласен с постулатами социальной экологии». Социальная экология – название, которое Мюррей дал своим собственным идеям. Оджалан хорошо воспринял этот подход к сохранению окружающей среды и экологии в связи с демократией на низовом уровне. Другими словами, его воодушевила идея о том, что люди должны принимать решения относительно своих собственных сообществ, а не эксплуатироваться крупными корпорациями и правительствами.

Но это было вполне логично. Курды, крупнейшая в мире этническая группа без гражданства, живут на правах меньшинств в разных странах и, естественно, стремятся к негосударственному решению.

Мюррей сначала считал себя анархистом, затем коммунистом, но всегда выступал против диктата государства. Его идеи вращались вокруг безгосударственного общества и безгосударственной демократии. Поэтому нетрудно понять, почему эти идеи понравились Абдулле Оджалану.

В те годы здоровье Мюррея постепенно ухудшалось. Он был очень слаб и страдал от различных проблем. Он ответил Абдулле Оджалану так: «Господин Оджалан, я не в состоянии вести с вами дальнейший диалог. Но я искренне рад слышать, что курдское движение находится в руках такого достойного лидера, как вы. Надеюсь, вы сможете воплотить эти идеи в жизнь».

Похоже, этот ответ был воспринят положительно, и, насколько я понимаю, Оджалан предложил трансформировать идеи Букчина, включив их в парадигму демократического конфедерализма. Он представил свои выводы партизанскому движению, и участники борьбы приняли их. За короткое время это стало их основной парадигмой.

- Когда Мюррей Букчин скончался, РПК направила соболезнование. Как это сообщение повлияло на вас?

- Да, когда мы потеряли Мюррея, от РПК пришло самое теплое послание с соболезнованиями. Они написали: «Мы приветствуем Букчина, великого социального теоретика XX века, который указал нам путь демократии. Мы даем слово, что сделаем всё возможное, чтобы построить первое общество, основанное на его идеях».

Это было действительно необычно, и мне жаль, что Мюррей не смог этого увидеть. Честно говоря, я не знала, как реагировать на это сообщение. Я написала им ответ, отметив: «Это очень добрые слова». Тогда, да и сейчас, РПК была в списке «иностранных террористических организаций» Госдепартамента США. Я не знала, что это значит для меня. Если бы я поддерживала с ними хорошие отношения, меня бы посадили в федеральную тюрьму? Я действительно не знала, что делать. Поэтому, поблагодарив их, я сосредоточилась на другом проекте – биографии Мюррея Букчина. Я взяла интервью у многих людей, знавших его в молодости, и провела более пяти лет, исследуя и систематизируя материалы для его биографии.

- В 2011 году вы участвовали в конференции в Амеде и выступили одним из докладчиков. Если я не ошибаюсь, тогда вы впервые увидели, как глубоко идеи Букчина укоренились в курдском движении. Это так?

- Эрджан Айбога, основатель экологического движения «Месопотамия», связался со мной в 2011 году и пригласил выступить на конференции в Диярбакыре. Я отбросила свои сомнения и решила посетить это мероприятие. Всё, что я увидела там, все идеи участников конференции невероятно вдохновили меня. Там были женщины, выступающие против убийств «чести», адвокаты и правозащитницы. Я также впервые встретила многих правозащитников, интересующихся этими вопросами.

Обсуждались вопросы экологии, ядерной энергетики, водных ресурсов, вырубки лесов, капитализма, сотрудничества и демократии. Мне особенно запомнилась молодая женщина, которая подошла ко мне и начала рассказывать об идеях Мюррея. Она настолько хорошо изучила его работы, что смогла объяснить их суть и содержание более понятно, чем я. Она говорила так впечатляюще, что я была глубоко поражена.

- Вы несколько раз посещали Северо-Восточную Сирию и даже написали книгу «Путешествие в Рожаву», основанную на ваших наблюдениях. Когда вы впервые побывали там и что произвело на вас наибольшее впечатление во время вашего визита?

- Впервые я побывала в Рожаве в 2014 году. Затем я посетила её ещё – в 2015 и 2019 годах. Одно из преимуществ моего второго и третьего визитов с разбросом во времени заключалось в том, что я могла наблюдать за ранними днями революции, а затем вернуться через пять лет и посмотреть, что изменилось. Я могу рассказать об этом, но не могу сказать многого о том, что происходит в регионе сейчас, поскольку в последние годы у меня не было возможности поехать туда.

Одна из вещей, которую я заметила во время своих первых визитов, это сильный акцент на инклюзивности и заверения в том, что арабские общины в Рожаве не будут воевать с другими народами. Разорвать порочный круг мести было чрезвычайно важно. В каждой академии, которую я посетила, включая учебные заведения, где готовят сотрудников безопасности, экономические и военные академии, основной урок был всегда один – никакой мести.

На протяжении многих лет режим распространял среди арабов идею о том, что «если однажды курды придут к власти, они будут обращаться с нами так же, как мы поступали с ними». Но мои впечатления и наблюдения очень отличались от стереотипов. Были предприняты огромные усилия, чтобы избежать мести и любого сведения счетов. В обществе постарались утвердить идею о том, что судьбы арабов и курдов взаимосвязаны. Этот принцип активно воплощался в жизнь, создавая общее пространство для жизни курдов, арабов, чеченцев, ассирийских христиан, сирийцев и всех народов региона. Несмотря на эти усилия, в 2015 году всё ещё сохранялась определенная напряженность.

Когда я вернулась в 2019 году, я поняла, что уровень значимости проблемы снизился. Почему? Самой главной причиной была война с ИГИЛ*. Ведя беседы, я видела, что война сплотила людей. К тому времени у них уже был опыт сражений. Арабы знали, что могут доверять курдам. Курды знали, что могут доверять арабам. Женщины знали, что могут доверять мужчинам. Они сформировали единую боевую силу, которая действовала в гармонии. Это было поистине впечатляюще.

Находясь в Кобани, я присутствовала на собрании соседей и спросила их об этом. Один из мужчин сказал, отвечая мне: «Наша кровь смешалась». Другими словами, он имел в виду, что в борьбе с ИГИЛ они стали одним народом. Этот ответ был очень трогательным.

- Многие ученые написали статьи о том, как идеи Мюррея Букчина вошли в парадигму Оджалана и были реализованы в Рожаве. Каковы были ваши собственные впечатления?

- Если какая-то модель вдохновляет вас, важно подумать, как вы можете реализовать её на своей земле, учитывая при этом реальность. Невозможно воссоздать одни и те же условия везде. Ситуация в Рожаве была уникальной. Режим Асада был вынужден уйти с севера страны. Курдское движение заняло вакуум власти. Такая возможность крайне редко возникает в истории.

Что меня больше всего впечатлило в курдском движении, так это то, что, когда наступил этот момент, они были готовы. Они занимались самообразованием. Они изучили теорию и адаптировали её к своим потребностям. Они поняли, что это путь вперед, в будущее.

Лично я хотела бы жить в обществе, управляемом демократическими структурами, не требующем гражданства. Я считаю, что очень важно изучить, как мы можем реализовать эти идеи в наших собственных сообществах. Даже если это невозможно сейчас, мы должны быть готовы к тому, что исторические условия изменятся. Никогда не знаешь, когда наступит нужный момент.

Сегодня мир переживает серьезные потрясения. Авторитарные силы пытаются перестроить общество, как это делают авторитарные лидеры вроде Эрдогана, укрепляя диктатуру. В то же время существуют общества, выступающие за различные типы демократии – некоторые за представительную демократию, некоторые за конституционные республики, а некоторые, как Рожава, за прямую демократию на низовом уровне. Я считаю, что до тех пор, пока авторитарные силы продолжают править странами мира, все мы должны объединиться для защиты демократии в любой её форме. Эта задача должна быть нашим приоритетом.

- Вы подчеркнули важность революции в Северо-Восточной Сирии для будущего демократии в мире. Что же нужно сделать, чтобы защитить эту уникальную модель?

- Я считаю, что все, кому небезразлична судьба Рожавы, должны написать обращения к своим правительствам. Нам нужно широкое движение, и оно может быть антигосударственным или безгосударственным, но правительства оказывают значительное влияние на геополитику, и именно с ними мы должны взаимодействовать. Я живу в Соединенных Штатах и регулярно пишу своим сенаторам и членам Конгресса о Рожаве. Я говорю им, что США не должны бросать на произвол судьбы своих курдских союзников, которые сражались против ИГИЛ вместе с нами. Я напоминаю им, что курды потеряли 11 000 человек в этой войне и что мы должны поддержать их. Каждый должен делать то же самое в своей стране.

* - террористическая организация, запрещена в РФ