13 сентября 2014 года. Невидимые миру курды начали писать не только свою собственную историю, но и историю жизни человечества  тем, что они знают лучше всего: СОПРОТИВЛЕНИЕМ! Был оркестр, и в тот день начали писать симфонию. Название этой симфонии – Кобани. Кобани – это поворотный момент в истории войны. О Кобани написано много историй, но еще предстоит написать тысячи других.

История двух сестер из Хелина – лишь одна из них. Зозан и Хива не покинули Кобани во время войны. Они служили революции, оставаясь вместе с бойцами ОНС-ЖОС (Отряды народной самообороны и Женские отряды самообороны) в течение 9 месяцев, во время и после войны. Они месяцами стирали окровавленную одежду раненых и убитых в замерзших водах в морозной пустыне. Под атаками банд ИГИЛ* они сушили одежду  и отправляли ее другим бойцам на фронт. Они выполняли свою работу с большой гордостью и энтузиазмом. Они готовили все блюда, которые знали, чтобы ни один боец ​​не остался голодным во время столкновений. Они работали днем ​​и ночью. Они очень устали и видели сотни убитых и много раненых. Но их колени никогда не дрожали. Их гнев стал сильнее. А в разгар войны две сестры пообещали друг другу: если одна из нас погибнет, другая никогда не вернется домой! Она присоединится к бойцам!

Зозан рассказывает о том, как они встречали революционеров

Когда началась война в Кобани, Зозан Мухаммед Али было 25 лет, а Хиве Мухаммед Али 29. Фактически, они начали свою жизненную битву, когда Зозан было 12 лет. Пятеро сестер, потеряв родителей, цеплялись за жизнь. Больше всего им повезло с революционерами, которых они называли «хеваль» (товарищ), и чьи глаза улыбались в ответ на их слова. Сестры приходили и уходили, пока были живы их родители, но «мы понятия не имели», – говорит Зозан, рассказывая о тех днях. Спустя годы после того, как они остались без матери и отца, они начали узнавать и понимать курдских революционеров. И они начали с ними работать. Когда силы режима начали уходить из курдских регионов перед революцией 19 июля, Зозан и Хива завершили обучение самообороне и заняли свое место в деятельности Народного собрания в качестве первых бойцов. Сразу видно, что Зозан все еще чувствует волнение, которое испытывала в тот день. Она говорит: «В то время мы также прошли военную подготовку с 40 женщинами».

Когда началась война в Кобани, три их старшие сестры, которые были замужем, переехали из Кобани на север, потому что у них были маленькие дети. Зозан и Хива решили, что никогда не покинут Кобани. Только двое из них остались в деревне Хелиндже. Зозан вспоминает: «Все ушли. Я и моя сестра остались одни в деревне Хелиндже. Мы сказали друзьям, что мы одни, и попросили их прийти к нам. Однажды они приехали и остались с нами. Мы попросили у них оружие для совместной борьбы. Они сказали, что мы должны пойти в город рядом с ними и действовать в соответствии с потребностями».

Одна из важнейших задач войны – тыловое обеспечение. Зозан и Хива начали готовить, убирать и ухаживать за ранеными. «Нашей основной задачей было готовить для людей, скопившихся на границе. Мне и Хеваль Дилан было поручено готовить еду. Когда конфликт обострился, мы начали готовить для всех. Мы всегда работали бок о бок с моей сестрой. Еще мы готовили для раненых. Рис, булгур, фаршированные овощи, а иногда и тефтели. По мере усиления войны у нас почти два месяца не было еды. У нас остались только рис и булгур. Наши дни и ночи смешались. Мы собирались посреди ночи, чтобы приготовить хлеб. Конечно, было сложно, но чем больше мы видели бойцов, тем легче нам становилось действовать. Мы стали единым целым, таким образом давая надежду и мотивацию».

«Я стирала одежду своими слезами и с гневом в сердце»

Хива Мухамммед Али обобщает свою миссию на фронте так: «Моей обязанностью на фронте было стирать одежду раненых товарищей, заботиться о раненых и готовить». Со слезами она начинает рассказывать о тех днях. Хива вспоминала те дни, как будто она их заново переживала, и так систематично, что я не буду останавливаться на них. Ее язык и выражения достаточно яркие: «Однажды товарищи принесли нам одежду для стирки. Они показали рубашку и сказали, что она непригодна для использования. Я сразу поняла, что один из бойцов был серьезно ранен – на ткани остались куски плоти. Я подумала, что одежду бойца, сделавшего свое тело щитом для защиты народа, нужно передать другому бойцу. Со слезами на глазах я отстирала ее, сохраняя в сердце злость, высушила и отправила одежду бойцам на фронт. Была военная мобилизация, многие хлынули из четырех частей Курдистана. Кому-то это форма обязательно понадобится. Стирать одежду раненых или погибших друзей было непростой задачей. Это было сложно в моральном смысле. Например, когда мы видели кровь на форме, мы неизбежно думали о том, какое ранение получил боец, в каком состоянии он был – ранен или погиб. В кармане одной формы был флаг TEV-DEM. Флаг был в дырках от пуль. Я взяла его с собой, сказав, что повешу на том месте, где мы остановились.

Поскольку одежда и одеяла были окровавленными и грязными, мы держали их в воде в ванне для стирки в течение дня, чтобы не осталось пятен крови. Потом пришла зима, а также резкий ветер. Время от времени шел дождь и снег. Мы с Чилан пошли к умывальникам, чтобы взять одежду, чтобы убедиться, что одеяла и платья не оказались подо льдом! Мы немедленно вытащили замороженную одежду изо льда и постирали ее, пока не осталось пятен! Мы еще раз бросили ее  в стиральную машину, чтобы бойцы не чувствовали запах крови и не думали, откуда она. Наши бойцы должны были хорошо пахнуть… Под снегопадом при резком ветре мы выносили одеяла и всю одежду, которая была на крыше.

Однажды снова пришла партия одежды. Товарищи сказали, что бочки на втором этаже надо заполнить. У двух наших товарищей тоже были дети. Они не хотели ехать из-за возможной гибели. Я сказала: «Если я погибну, у меня будет сестра, и она все равно здесь, на фронте, я пойду. Я подошла к бочкам. Я слышала звуки обстрела. Устав в тот день, мы едва наполнили бочки водой».

«Мы вдохновлялись нашими ранеными»

Мы получали моральную поддержку, когда раненые товарищи приходили завтракать. У некоторых не было ног, а у некоторых – рук. Иногда нас вызывали с крыши, чтобы узнать, готова еда или нет. Иногда мы брали горшки и ходили туда.

Основой городской битвы стал дух товарищества. Потому что не было ни бензина, ни кемпингового баллона. Мы готовили все блюда на огне. Кроме того, очень приятно было общение между ранеными товарищами. Был товарищ по имени Силава, который подражал всем раненым и смеялся. Были люди, уходившие на фронт, когда их раны едва зажили. Я не могла поверить в их гибель, ведь видела их восторженное и преданное состояние души».

Симфония завершена: «Кобани будет свободен»

Товарищи когда-то пообещали: «Кобани будет освобожден». Действительно, спустя некоторое время пришел товарищ Пейман и сказал: «У меня для вас хорошие новости». И мы спросили: «Какие могут быть хорошие новости в этом государстве?». Когда нам сказали: «Друзья освободили 7 улиц», мы вместе испытали счастье и печаль. Неизбежно приходят на ум погибшие герои. Я бы хотела, чтобы они тоже могли видеть эти дни. После этого наши дела шли все лучше день за днем. Теперь они достигли Кания Курда. Когда мы, как обычно, стирали белье, подошел товарищ и сказал нам: «Центр Кобани освобожден». Мы сели и заплакали.

Потом они сказали, что банды разрушили наш дом в Хелиндже. Мы не могли жалеть о доме, когда потеряли столько героев. Но у многих друзей были воспоминания, связанные с этим домом, и их мне было жаль. После освобождения города я просила друзей только об одном: «Пойдемте сначала на кладбища героев».

Сын моего брата, Демхат, погиб. Я не могла никуда пойти, не увидев его могилу и могилы других наших героев. Друзья повели нас на кладбище. Последним похоронили Демхата. Мы долго сидели у его головы. Нам было что ему сказать. Оттуда мы прибыли в деревню Хелиндже. Мы не могли узнать собственный дом. Так было со всей деревней. Банды уничтожили все наши воспоминания. Наше дело – сохранить эти воспоминания… Мы все равно какое-то время не останавливались в нашем доме. После уборки разместили там раненых товарищей. Они надолго остались у нас. Мы работали с друзьями, пока люди не вернулись и не заселили дома. И с тех пор мы работаем здесь.

Мы с сестрой пообещали друг другу: если одна из нас погибнет, другая никогда не вернется домой! Она присоединится к бойцам! Мы с сестрой спали в разных местах всего одну ночь в течение 6 месяцев, и в ту ночь я не могла заснуть до утра. Мы вместе с детства боролись со всеми трудностями».