В течение большей части первых двух лет своего пребывания на посту президента США Джо Байдену очень повезло избежать длительного взаимодействия с Ближним Востоком – местом, где чаще всего умирают хорошие и плохие идеи внешней политики США.

Однако Байдену, возможно, будет труднее избежать Ближнего Востока в 2023 году и в последующие годы. Главными внешнеполитическими приоритетами администрации остаются конфликт в Украине и растущий Китай. Но вскоре Байдену придется иметь дело с более мелкими, но решительными региональными державами, стремящимися продвигать свои собственные интересы и не желающими играть по правилам США.

С пятью государствами – Сирией, Ираком, Ливаном, Йеменом и Ливией, находящимися на различных стадиях дисфункции, арабский мир будет оставаться источником нестабильности. Исключение составляют богатые страны Персидского залива (Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты), которые действуют более независимо от Вашингтона, настаивая при этом на поддержке США.

Но именно две неарабские державы, Иран и Израиль – один, главный региональный противник Соединенных Штатов, другой – их ближайший друг – могут определить повестку дня на ближайшие два года. И последствия этого не особо радостные.

С возвращением к власти премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, администрация Байдена столкнулась с самым правым правительством в истории Израиля, которое, вероятно, вызовет серьезный рост, если не взрыв, напряженности по палестинскому вопросу и по ядерной программе Ирана.

Если верить риторике экстремистских израильских министров – а причин им не верить нет – эта коалиция намерена изменить демократическую систему Израиля, трансформировать общество по еврейскому эксклюзивистскому образцу, посеять напряженность в отношениях с арабскими гражданами Израиля и воздвигнуть надгробный камень над похороненной надеждой на создание палестинского государства, навсегда присоединив к Израилю большую часть Западного берега реки Иордан и Иерусалим.

То, насколько плохой станет ситуация на Западном берегу, может быть связано со степенью влияния Нетаньяху на партнеров по коалиции, – партнеров, в которых он отчаянно нуждается для принятия законов, которые отсрочат, если не аннулируют, его текущий судебный процесс. Будучи не таким ультраправым, как другие члены его партии, Нетаньяху предпочел бы коалицию без экстремистов и, возможно, уже думает о расширении своего правительства в какой-то момент. Но его юридические проблемы носят экзистенциальный характер. Без союза с крайне правыми ему почти наверняка грозит тюрьма в случае обвинительного судебного приговора или, что более вероятно, сделка о признании вины и уход из политики. Поэтому он не может избавиться от экстремистов; на данный момент ему придется управлять ими.

Нетаньяху будет делать все возможное, чтобы приостановить их наиболее вопиющие политические действия, но трудно себе представить, как он сможет полностью контролировать их, и легко увидеть, как вотчины, которые они создали на своих соответствующих правительственных постах, могут посеять хаос в отношениях с израильскими арабами, а также с палестинцами на Западном берегу и в Иерусалиме.

Итамар Бен-Гвир, теперь уже новоиспеченный министр национальной безопасности, баллотировался на платформе демонизации палестинских граждан Израиля. Он будет иметь большую власть над пограничной полицией, дополнительными 2000 военнослужащих, которых он забрал из Армии обороны Израиля (АОИ), и национальной полицией Израиля. Он будет волен изменять правила применения оружия и допустимую тактику, особенно в смешанных городах, где взаимодействуют арабы и евреи. Он сможет перенаправить силы с Западного берега в Негев или Галилею, что не только наделит его беспрецедентной властью принуждения в пределах «зеленой линии» (границы территорий, за пределами которых начинается зона оккупации, созданная Израилем после Шестидневной войны 1967 года – прим), но и фактически сотрет ее, создав унитарную юрисдикцию для израильских правоохранительных органов.

Бецалель Смотрич, возможно, наиболее опасный из двух министров, получит практически полную власть над жизнью жителей зоны С (более 60% территории Западного берега) – около 400 000 израильтян и 280 000 палестинцев – с ответственностью за все органы, связанные с инфраструктурой, планированием, строительством, энергетикой, электроснабжением, охраной окружающей среды и т.д.. Стратегическая цель Смотрича – ослабить влияние Министерства обороны и добиваться применения израильского гражданского законодательства на этих территориях, фактически ускоряя их аннексию.

Не нужно иметь сильное воображение, чтобы увидеть, как любые провокации смогут вызвать более широкие волнения, которыми, в свою очередь, могут воспользоваться некоторые палестинские группировки. Палестинская администрация потеряла способность, а возможно, и желание, контролировать эти беспорядки. И это только подтолкнет экстремистов как среди израильтян, так и среди палестинцев к участию в самовоспроизводящемся цикле насилия и террора.

Рано или поздно (скорее рано, чем поздно) взрыв станет проблемой Байдена. В зависимости от того, насколько серьезной будет ситуация, он, вероятно, столкнется с действиями в Совете Безопасности ООН, что заставит его защищать или критиковать Израиль. И не в политических интересах Байдена оказаться между республиканцами, которые будут требовать, чтобы он поддержал Израиль, и растущим числом прогрессистов в Демократической партии, которые хотят, чтобы он критиковал действия Израиля против палестинцев. Европейские союзники будут давить на него, требуя, чтобы он сдерживал Нетаньяху, как и арабские страны – участницы соглашений Авраама. И над всем этим будут висеть облака серьезных беспорядков и насилия.

Как мы видели в мае 2021 года, ХАМАС воспользовался действиями Израиля в Иерусалиме, чтобы вызвать серьезную эскалацию конфликта с Израилем, которая продолжалась почти две недели и вынудила Байдена лично ходатайствовать перед Нетаньяху и Египтом о прекращении огня. В результате конфликта погибли по меньшей мере 256 палестинцев, в том числе 67 детей, и 13 израильтян, среди которых двое детей. Следующая конфронтация вполне может оказаться гораздо хуже.

Возвращение Нетаньяху предвещает рост напряженности на палестинском фронте, но оно также может послужить усилению остроты иранской ядерной проблемы.

Нетаньяху сделал иранскую ядерную угрозу своей главной темой; он, как никогда, кажется человеком с миссией. «Я вернулся к власти... по одной главной причине, – сказал Нетаньяху в конце декабря 2022 года, – сделать все возможное, чтобы не допустить появления у Ирана ядерного оружия». И обстоятельства сейчас как никогда благоприятствуют взглядам Нетаньяху на иранский вызов.

Перспективы возвращения США к ядерному соглашению с Ираном на данный момент кажутся отдаленными; в прошлом месяце Байден даже признал, что соглашение мертво, хотя и не захотел говорить об этом публично. Жестокое подавление Ираном беспрецедентных демонстраций с призывами к свержению режима, которые продолжаются уже четвертый месяц, а также поставки Тегераном беспилотников для России (Россия не признала эти поставки, но Иран заявляет, что поставлял оружие до начала конфликта в Украине, – прим.) усилили антииранскую враждебность в Вашингтоне. Учитывая противодействие Конгресса, спорно, сможет ли администрация вообще заключить сделку по ядерной проблеме с Ираном, поскольку это подразумевает предоставление Тегерану облегчения санкций (в обмен на его отказ от программы создания ядерного оружия – прим.) в то время, когда Иран убивает своих собственных граждан.

Израиль, который больше всех теряет от появления ядерного Ирана, все больше нервничает из-за иранских запасов обогащенного урана. (Израиль сам помог разблокировать процесс создания Ираном ядерного оружия, призывая бывшего президента США Дональда Трампа выйти из ядерной сделки).

Начиная с лета прошлого года, тогдашний министр обороны Израиля Бенни Ганц, тогдашний советник по национальной безопасности Израиля Эяль Хулата и глава Моссада Давид Барнеа ездили в Вашингтон, чтобы призвать администрацию Байдена составить план нападения на Иран и провести очередной раунд совместных учений для проверки планов операции и для оттачивания двусторонней координации. 25 октября 2022 года советник по национальной безопасности США Джейк Салливан был проинформирован о военных планах США, и предполагаемые учения были запланированы.

Когда Ганц готовился покинуть свой пост с приходом нового правительства – правительства Нетаньяху, он сказал, что необходимость военного блокирования ядерной программы Ирана – это то, с чем согласны большинство израильтян, независимо от их партийной принадлежности. А в обращении к новым пилотам израильских ВВС он заявил, что для некоторых израильтян атака на Иран – это их будущее.

Официальные лица США воздерживаются от прогнозов, но никто из экспертов не оспаривает израильские утечки о более интенсивном американо-израильском планировании удара по Ирану.

Вопрос в том, какого рода удар будет нанесен? Только у Соединенных Штатов есть возможность уничтожить глубоко зарытые иранские центрифуги (устройства, обогащающие уран до оружейного уровня – прим), не используя сухопутные войска, чтобы выбить входную дверь. Только у Соединенных Штатов есть самолеты, способные нести так называемые бункерные бомбы, базы на арабской стороне Персидского залива и воздушные силы морского базирования для проведения устойчивой скоординированной воздушной кампании по уничтожению иранской противовоздушной обороны, а также центров командования и управления, для нанесения ударов по намеченным целям, возвращения на место для оценки ущерба, нанесенного бомбами, и продолжения атак, до тех пор, пока не останется ничего, кроме обломков. Только США способны сделать все это.

Такие планы были разработаны еще при администрации Обамы, и они хорошо проработаны. Израиль, конечно, может присоединиться к ним, запуская ракеты со своих подводных лодок, присоединяясь к Соединенным Штатам в авиаударах, обмениваясь разведданными и осуществляя диверсии и убийства, которые могут затруднить ответные действия Ирана.

Таким образом, в настоящее время мир сталкивается с Ираном, имеющим сильные стимулы для продолжения обогащения урана [возможно, до оружейного уровня], и обладающим репутацией, которая снижает дипломатическую цену действий для нападающей на него страны; со стратегическим региональным противником Ирана – Израилем, который заявил о своем намерении применить силу и продемонстрировал национальный консенсус в пользу ее применения; с администрацией США, которая, несмотря на напряженные отношения с Израилем, ясно заявила о своей поддержке комбинированных операций против Ирана; и с американскими вооруженными силами, способными уничтожить ядерную инфраструктуру Ирана. Это уравнение говорит о том, что Соединенные Штаты вступают в новую фазу, чреватую высокими рисками.

Конечно, следует задаться вопросом, насколько все это – театр. Американская поддержка может быть нужна скорее для того, чтобы заверить Израиль, что Соединенные Штаты находятся борту, и в то же время дать понять, что Израиль не сможет добиться успеха в одиночку. Разговоры о военных действиях как в Иерусалиме, так и в Вашингтоне могут быть направлены не только на то, чтобы побудить Иран возобновить ядерные переговоры и отложить обогащение урана до оружейного уровня, но и на то, чтобы подать ему сигнал о готовящемся нападении. А вихрь, охвативший правительство Ирана и его самоограничения в обогащении урана, могут подтолкнуть его к компромиссу.

Однако, мягко говоря, Байдену не стоит ожидать много хороших новостей с Ближнего Востока в ближайший год или около того. Возможности Вашингтона по формированию событий, не говоря уже о контроле над ними, ограничены двумя стоящими перед ним задачами: как избежать взрыва между израильтянами и палестинцами и как затормозить ядерную программу Ирана. Варианты действий Байдена варьируются от плохого к худшему.