Эти заметки, основанные на высказываниях специалистов, были написаны в конце 2022 г, когда в Иране развивалось сильное протестное движение под лозунгом «Женщина, жизнь, свобода!» Хотя сегодня протесты в Иране ослабели, но они по-прежнему время от времени происходят, и это в значительной мере относится к курдским регионам. Поэтому заметки сохраняют свою актуальность.

Абдулла Мохтади:
Нынешнее протестное движение в Иране началось в провинции Курдистан и только потом распространилось по всем уголкам страны. Сегодня, когда протестующие иранцы продолжают использовать курдский лозунг «Женщины, жизнь, свобода» в качестве своего фирменного знака, это еще раз свидетельствует о важности курдов в движении.
Революция - как многие ее сейчас называют - не ограничивается курдскими районами. Протесты преодолевают этнические, религиозные, гендерные и даже классовые барьеры, демонстрируя беспрецедентную солидарность. В прошлых движениях протесты ограничивались образованным средним классом и были сфокусированы на отдельных вопросах, таких как экономика. Сегодняшнее движение можно назвать революцией, потому что протестующие из всех слоев общества и всех районов Ирана требуют фундаментальных структурных изменений в правительстве.

Хотя режим пытается обвинить курдов в беспорядках и подтолкнуть их к применению насилия, они проявляют сдержанность. По их мнению, гражданское сопротивление - лучший способ добиться перемен. Между тем, многие другие иранские протестующие отвергли традиционное представление режима о курдах как о воинствующих сепаратистах.

Местные лидеры укореняются во всех других провинциях и налаживают координацию. Эти лидеры поддерживают связь через социальные сети и иногда встречаются лично. Курдские и некурдские лидеры сейчас работают над созданием единой иранской коалиции, способной донести голос революции до международного сообщества.

Шукрия Брадост:
Центральная роль женщин в иранском курдском сопротивлении - явление не новое. Например, когда в 2003 году я вместе со своими друзьями в Иранском Курдистане создала комитет под названием «Женщины и жизнь», наши требования были основаны на многолетней активности курдских женщин. Отрадно видеть, что те же лозунги и ценности продолжают питать революцию и сегодня.
В более широком смысле важно отметить, что нынешнее движение - это революция против режима, который называет себя «революционным». Ярлык «революционный» важен потому, что он позволяет режиму изображать себя в качестве региональной модели инноваций, одновременно отрицая право иранского народа на выражение своих требований.

Дэвид Поллок:
Во время нынешних репрессий в Иране режим одновременно нападает на Иракский Курдистан под видом борьбы с «оппозиционными» группами, в то время как на самом деле в результате этих нападений гибнут ни в чем не повинные курды. Почему режим прилагает столько усилий, действуя против мирных жителей по соседству? Основные теории - о том, что Тегеран стремится отвлечь внимание от беспорядков внутри страны, или о том, что он действительно видит в Иракском Курдистане реальную угрозу для себя, - неубедительны. До сих пор не было никаких доказательств того, что иракские курды оказывают иранскому движению не только моральную поддержку, и режим наверняка это знает.
Напротив, трансграничные атаки, скорее всего, являются превентивной мерой против того, что режим рассматривает как возможную будущую коалицию между внутренними и внешними силами. Интенсивность и непрерывность этих атак показывают, насколько глубоко Тегеран опасается такой возможности, и это стало очевидным, когда 29 ноября верховный лидер Али Хаменеи встретился с премьер-министром Ирака Мохаммедом Шиа аль-Судани и попросил его обеспечить защиту от курдской «угрозы». Тем временем связанные с режимом иранские газеты называют эту продолжающуюся кампанию «истреблением» сепаратистской курдской угрозы.
К сожалению, Багдад, похоже, склонен сотрудничать с Ираном в этом вопросе, пытаясь балансировать между мощным влиянием Тегерана и желанием сохранить суверенитет Ирака. Аналогичным образом, Региональное правительство Курдистана находится между множеством дилемм: симпатия к иранским курдам, желание оставаться независимым от иранского влияния, глубокие внутренние проблемы, включая неспособность защитить себя от Ирана, и постоянная зависимость от Багдада.
Соединенные Штаты, пожалуй, единственная организация, которая может защитить Ирак и Иракский Курдистан от Ирана, но пока что они, похоже, не предлагают такой поддержки.

***

Говоря о возможности превращения иранских оппозиционных групп в конкурирующие фракции, Мохтади отметил, что динамичное гражданское общество смогло укорениться в стране, несмотря на десятилетия угнетения. Эта устойчивость помогла нынешним протестующим отодвинуть на второй план потенциально разделяющие их факторы, такие как этническая, религиозная и классовая принадлежность, в пользу единства. Хотя теоретически фракционность возможна, оппозиционные группировки имеют тенденцию к сближению, а не к расхождению.
Что касается обязательств США перед иракскими курдами, Брадост отметила, что в прошлом соглашение Вашингтона с Багдадом о выводе войск включало обещание защищать страну от террористических атак. Нападения Ирана на Иракский Курдистан обязательно подпадают под это обещание, поскольку их осуществляет Корпус стражей исламской революции (КСИР), который США внесли в список террористов. (Однако, никакой помощи иракским курдам США не оказали - прим.)
Что касается иранских оппозиционных групп, то Мохтади отметил, что они не просят ни о десанте, ни об оружии, а просто о политической поддержке.
Что касается возможности прогресса без смены режима, Мохтади сомневается, что в Иране можно добиться каких-либо ощутимых улучшений, если не отстранить от власти нынешние власти. Брадост отметила, что, представляя себя в качестве «революционного» правительства, режим не видит необходимости идти на уступки, даже на частичные изменения. С точки зрения Тегерана, если один из основных компонентов идеологии режима будет разрушен (например, законы о морали), остальные падут вместе с ним.
Что касается дальнейших шагов на пути к мирной революции в Иране, то важно следить за отношением и действиями сил КСИР. Некоторые сообщения указывают на то, что в определенных кругах КСИР появляются растерянность, сомнения и нежелание подавлять протесты, но трудно сказать, выльются ли эти настроения в широкомасштабное дезертирство. Протестующие полностью намерены оставаться мирными в данный момент, но этот мир не гарантирован и полностью зависит от того, будет ли режим эскалировать свое и без того значительное насилие.