Ни Анкара, ни СМИ, казалось, не заботились о 67-й годовщине вступления страны в НАТО в прошлом году. Тема была отмечена протокольным заявлением МИД, в то время как весь 2019 год был полон дебатов, главным образом в проправительственных СМИ, о том, должна ли Турция выйти из НАТО.

Действительно, длинный список вопросов омрачил отношения Турции и НАТО в 2019 году, в том числе:

– сохраняющийся кризис в отношениях Анкары с Вашингтоном и частые споры с европейскими странами;

– турецкая операция «Источник мира» на северо-востоке Сирии против Отрядов народной самообороны (ОНС), которые Турция рассматривает как продолжение Курдской рабочей партии (РПК) – вооруженной группы, воющей с Анкарой с 1984 года;

– тказ Анкары поддержать план обороны НАТО (для Прибалтики и Польши) в попытке получить политическую поддержку для своей военной кампании против сил ОНС в Сирии;

– ипломатия канонерок Анкары в Восточном Средиземноморье на фоне растущей напряженности вокруг разведки газа;

– приобретение Анкарой российских зенитно-ракетных комплексов С-400 с последующими подготовительными испытаниями и поступление этих комплексов в Турцию в декабре;

– подписание Анкарой в ноябре соглашения о демаркации морских границ с ливийским правительством в Триполи и последовавшая за этим критика западных правительств в адрес данного соглашения;

– угрозы Анкары пересмотреть статус миссии НАТО – ключевых военных объектов в Турции, таких как авиабаза Инджирлик и радиолокационная станция Куречик;

– турецкие обвинения в том, что НАТО защищало турецких офицеров, предположительно имевших связи с сетью гюленистов, которую Анкара обвиняет в попытке переворота 2016 года, и в том, что беглым турецким офицерам было предоставлено политическое убежище в некоторых государствах – членах НАТО посредством эксклюзивных и ускоренных процедур;

– исключение турецких официальных лиц из некоторых важных встреч НАТО.

В свете этой напряженности проправительственные СМИ Турции стали изображать НАТО как главную угрозу безопасности. НАТО превратилось в объект ненависти, обвиняемый в бесчисленных злодеяниях – от участия в организации попытки переворота до заговора с целью раскола Турции.

Однако в этот год все выглядело абсолютно иначе. Анкара и проправительственные СМИ, казалось, заново открыли для себя НАТО. Годовщина была отмечена высокими собраниями, конференциями и поддерживаемой правительством кампанией в социальных сетях под девизом «Турция – НАТО, мы – НАТО», которая стала одной из самых популярных тем в Twitter. Короче говоря, преобладавший в прошлом году дискурс, изображавший НАТО оковами, которые мешают Турции действовать самостоятельно для продвижения своих национальных интересов, уступил место повествованию о том, что НАТО является якорем, связывающим Турцию с Западным блоком безопасности.

И что же вызвало этот пронатовский пыл в стране, где высказывания в пользу НАТО требовали большого мужества примерно в это же время в прошлом году? Что же произошло за пару месяцев, что заставило Анкару вспомнить о важности НАТО как партнера по безопасности?

Сам блок НАТО не сделал ничего особенного, чтобы завоевать расположение Анкары. Тем не менее отношения Турции с Россией резко обострились после того, как напряженность в удерживаемой антиасадовскими боевиками сирийской провинции Идлиб возросла, а позиция России в Ливии сместилась от беспристрастного посредничества в пользу генерала Халифы Хафтара, противника поддерживаемого Турцией правительства Триполи. В результате Турция и Россия оказались на грани военного противостояния сродни кризису ноября 2015 года, когда Турция сбила российский самолет на границе с Сирией.

Быстрый обзор освещения проправительственными СМИ Идлиба и Ливии выявил бы поворот в настроениях после встречи при посредничестве России между турецкими и сирийскими руководителями разведок в Москве 13 января, когда турецко-российское партнерство, по-видимому, начало трещать по швам.

Скорее всего, судя как по риторике Анкары о важности западного блока безопасности, так и по публикациям СМИ и аналитических центров, близких к правительству, выход Анкары на НАТО является результатом затруднительного положения Турции в Идлибе и необходимости уравновесить Россию, а не признаком структурной долгосрочной переориентации турецкой политики.

Например, в статье «Поддержка НАТО Турции» член SETA, стойко проправительственного аналитического центра, задает следующие вопросы: «Может ли Турция полагаться на НАТО против России, президента Сирии Башара Асада и Ирана в ходе решения той проблемы, с которой она столкнулась в Идлибе? Предполагается ли, что НАТО окажет Турции практическую поддержку в борьбе с этими субъектами в Идлибе? Что означает кризис в Идлибе для НАТО и членов альянса?»

Затем автор переходит к осторожному оптимистическому выводу о поддержке НАТО.

Является ли резкий разворот Анкары следствием конъюнктурной необходимости или нового осознания ее структурной зависимости от НАТО?

Анализ ситуации предполагает, что такие перемены в сердце турецкой политики вызваны исключительно теми тупиками, в которые Турция попала в Идлибе и Ливии. Чтобы выбраться из них, Турция пытается перевести свои двусторонние отношения с Россией, которые вышли из равновесия и стали односторонней зависимостью, на многостороннюю основу.

 

Анкара, очевидно, пытается привлечь НАТО, США и европейских тяжеловесов к более активному участию в Идлибе, чтобы скорректировать баланс сил, в то время как силы Асада, как ожидается, будут продвигаться вперед, пока не установят контроль над стратегической магистралью М4.

Способно ли НАТО сдержать Россию в Идлибе?

Достаточно вспомнить случай с Украиной, чтобы ответить на этот вопрос. В украинском кризисе НАТО выглядя как гигант, который не может укусить. НАТО, похоже, вряд ли пойдет на риск вооруженного противостояния с Россией из-за Идлиба, который она рассматривает как внерегиональный конфликт, находящийся вне сферы действия статьи 5 договора НАТО о коллективной обороне. Наиболее ощутимым признаком нежелания НАТО действовать в Сирии является затягивание Альянсом принятия на себя некоторых оперативных обязанностей в борьбе с Исламским государством в период 2014-2019 годов.

НАТО, вероятно, быстро вернется к своему статусу объекта ненависти в Турции, если альянс не выполнит просьбу Анкары о срочной помощи. Анкара постоянно нуждается в том, чтобы враги – реальные или мнимые – могли продать турецкой общественности ее стремительные развороты во внешней политике и последствия ее политических и стратегических просчетов. Альянс остается внешним врагом, с которым могут сотрудничать проправительственные круги и все еще влиятельные антизападные и евразийские лобби в Анкаре.