В нем говорится, что общее число смертей Ирана от коронавируса может быть почти в два раза больше официальных итогов, а число тех, кто заразился, может быть в восемь-десять раз больше. Исламская Республика может иметь от 750 000 до 800 000 случаев инфицирования и от 8 500 до 9 000 случаев с летальным исходом.

Головокружительные зигзаги политики затрудняют понимание того, в каком направлении движется Иран.

С одной стороны, в конце февраля иранские сторонники жесткой линии (их поддерживает верховных лидер Хаменеи) одержали уверенную победу на парламентских выборах, получив около 200 из 290 мест. И режим думал, что это стабилизирует его положение.

Это, по-видимому, означало большую стабильность и потенциально более сильного и трудного противника для Израиля и США в будущем.

С другой стороны, в этой победе на выборах имелись вызывающие смущение провалы, и режим Верховного лидера аятоллы Али Хаменеи столкнулся с дополнительными проблемами.

Они включают в себя признание в сбитом украинском авиалайнере; признание на прошлой неделе, что ядерные достижения задерживаются из-за коронавирусного кризиса; раскрытие в среду того факта, что официальное число смертей от COVID-19, вероятно, составляет лишь около половины от истинного общего их числа.

Такое количество последовательных конфузов, транслируемых публично, практически неслыханно для режима, который превратил сокрушение протестов в искусство.

В совокупности эти негативные истории могут означать, что основы режима сотрясает кризис и, возможно, в конечном итоге система окажется уязвимой после того, как прожила 40 лет.

Но прежде чем разбираться с неловкими моментами, попробуем понять, каково было значение победы жестких консерваторов на выборах?

Эксперт по Ирану Раз Циммт из аналитического центра INSS в Тель-Авиве сказал газете Jerusalem Post, что, хотя это была «уверенная победа консерваторов [в Тегеране], в большинстве районов ни один реформист не получил разрешения участвовать в выборах».

Обращаясь к факту голого захвата власти на парламентских выборах сторонниками Верховного лидера Ирана Али Хаменеи, когда его Совет Стражей дисквалифицировал более 6000 оппозиционных кандидатов, Циммт сказал: «Это непрерывная тенденция последних двух лет, и она становится все более экстремальной, демонстрируя единство в консервативном лагере». (Совет Стражей, подотчетный Верховному лидеру, отстранил от участия в выборах всех сторонников либерализации экономики и смягчения отношений с Западом – так называемых «реформаторов». Сторонники жесткой линии, допущенные к выборам, – это группы, опирающиеся на государственные проекты в экономике и жесткое противостояние с Западом. – Прим. пер.).

Чтобы создать картину единства, по его словам, режим стремился «захватить все центры власти», что также поможет ему противостоять «внешнему давлению, такому как кампания Трампа «Максимальное давление» (американские санкции. – Прим. пер.),  а также поможет начать планировать устройство политической системы Ирана после ухода Хаменеи», поскольку верховному лидеру 80 лет и в последние годы он все чаще болеет.

«Произойдет ли то же самое и на президентских выборах в Иране в 2021 году, что гораздо важнее? Здесь есть связь, – сказал Циммт. – Обычно, если консерваторы контролируют Меджлис, это также имеет последствия для президентства».

В то же время режим был смущен в феврале рекордно низкой явкой избирателей – 42,57%.

На предыдущих выборах явка избирателей составляла от 60% до 66%, а самая низкая явка ранее составила около 52% в 2004 году.

Кроме того, наблюдатели считают результаты выборов в Иране заведомо завышенными, а это означает, что фактическая явка была, вероятно, еще ниже. (Согласно подсчетам критиков режима, руководство Ирана принудительно согнало на выборы миллионы бюджетников, без которых явка составила бы всего 26 %. – Прим. пер.)

Кроме того, КСИР (Корпус стражей исламской революции – вторая, независимая от обычной, религиозная армия в Иране, контролирующая до трети иранской экономики, фактически – глубинное государство в Иране; подчиняется лично Верховному лидеру страны. – Прим.пер.), один из столпов сторонников жесткой линии, случайно сбил украинский авиалайнер, полный иранцев.

Хотя режим первоначально пытался отрицать свою причастность к этому делу, большое число погибших, включая иностранцев, вынудило КСИР признать свою вину.

Еще одним источником гордости режима, помимо КСИР, является ядерная программа (наряду с ракетной программой контролируется КСИР. – Прим.). Исламская Республика планировала 8 апреля, в свой Национальный день ядерных технологий, представить 122 новых достижения в области ядерной энергетики, как это делалось в предыдущие годы.

Ключевой интерес представляла анонсированная презентация новых передовых центрифуг  – нечто такое, что в конечном итоге могло бы помочь Тегерану ускорить разработку ядерного оружия. Но вместо этого Ирану пришлось отложить свой «ядерный день» из-за кризиса с коронавирусом.

Это не только неловкое признание «для своих», которое невозможно утаить. Это также признание перед всем миром, что ядерная программа Ирана и его планы в этой области пошли прахом.

Тем не менее, самое неловкое и разрушительное для режима в долгосрочном плане признание, возможно, пришло в среду из доклада парламентского комитета. В докладе говорится, что общее число смертей Ирана от коронавируса может быть почти в два раза больше официальных итогов, а число тех, кто заразился, может быть в восемь-десять раз больше.

Официальная цифра складывается из подсчетов только тех иранцев, которые умерли в больнице и у которых перед смертью был положительный результат теста на вирус, как говорится в докладе следователей. Все, кто умер вне больницы или не прошел обследование, просто не учитывались.

Учитывая официальные данные Ирана о 77 995 случаях инфицирования и 4 869 случаях смерти, выводы доклада могут означать, что Исламская Республика может иметь от 750 000 до 800 000 случаев инфицирования и от 8 500 до 9 000 случаев смерти.

Это поставило бы Иран далеко впереди США, где в общей сложности насчитывается 639 000 случаев заражения, несмотря на то, что население страны составляет всего одну четверть от американского (число заразившихся коронавирусом в США может быть решительно больше американцами, поскольку часть людей болеет бессимптомно и не все больные тестируются. –  Прим.).

Коронавирус буквально преследовал иранский режим и его способность подавлять неприятную информацию почти с самого начала вспышки, когда были заражены несколько высших должностных лиц –  некоторые из них демонстрировали симптомы на камеру или даже умерли.

Кроме того, с самого начала соседние страны, такие как Ирак, Пакистан, Афганистан и Турция, закрыли свои границы для иранцев задолго до того, как страны по всему миру начали закрывать свои границы.

Это затруднение также ограничило возможности Тегерана управлять своими доверенными лицами и боевиками по всему региону.

Сторонники жесткой линии, вероятно, уверены в сохранении власти, несмотря на многочисленные кризисы, потому что они захватили в феврале контроль над парламентом.

Без какого-либо официального конкурирующего центра власти, который мог бы бросить им вызов  –  а президент Хасан Роухани (он считается умеренным реформатором . – Прим.) сильно изолирован и ослаблен без поддержки в парламенте – трудно представить себе появление центра тяжести, который мог бы привести тех, кто лишен избирательных прав, к фактическому свержению режима.

Коронавирусный кризис ослабляет и разделяет протестующих точно так же, как он ослабляет режим.

Поэтому для правительств Израиля и США вряд ли будут хорошие новости в виде смены режима, но скорее Тегеран увидит задержки некоторых из своих планов в отношении своих доверенных лиц и ядерной программы.

Тем не менее, продолжающаяся потеря контроля над общественной повесткой, несомненно, дестабилизирует закованный в железо режим, и хотя это может занять некоторое время, это может означать появление новых трещин в его броне.