Сирия, по-видимому, останется разделенной, обнищавшей и находящейся во власти конкурирующих внешних сил.

Режим Асада страдает от междоусобиц на высшем уровне, в то время как протесты возвращаются даже в контролируемые режимом районы.

В конце 2018 года режим оказался на грани стратегической победы в войне. Повстанцы потеряли свои последние владения на юге страны, президент США Дональд Трамп объявил о скором выводе войск с северо-востока Сирии, а оставшиеся антиасадовские боевики на северо-западе были изолированы, и среди них доминировали экстремистские суннитские элементы – джихадисты.

Но появилось ощущение, что заключительный раунд дипломатических и военных действий, который мог бы восстановить Сирию до положения 2011 года (т.е. до начала восстания и гражданской войны), отодвинулся на далекое расстояние. США, несмотря на периодические президентские твиты, все еще там, в Сирии. Антиасадовские боевики тем временем извлекли выгоду из растущего турецкого покровительства и желания русских сблизиться с Турцией. В результате Сирия остается территориально разделенной, а режим контролирует чуть более 60% территории страны. (Еше около четверти Сирии контролируют курдские Отряды народной самообороны и их союзники, и около 15 процентов Сирии оккупированы турецкими войсками. В этих регионах проживают в общей сложности около 7-8 млн человек, примерно столько же, сколько и в районах, контролируемых Асадом. Около двух миллионов сирийских беженцев осели в Ливане и Иордании, еще 3,5 миллиона находятся в Турции и, по-видимому, 1-2 миллиона в странах Евросоюза. - Прим.)

Но даже в районах, находящихся под его контролем, Асаду не удается вернуть стабильность и восстановить свое правление. Проблема, которая стоит перед ним, прежде всего экономическая. Сирия – это дымящиеся руины. Ни у Асада, ни у его покровителей в Москве и Тегеране нет денег, чтобы начать отчаянно необходимую реконструкцию.

Европейцы и США тем временем не будут предлагать помощь, пока режим отказывается от всех перспектив политического переходного перехода к более демократичной системе.

В последние недели экономическое положение Асада значительно ухудшилось. Сирийская лира находится в свободном падении – официальный обменный курс сейчас составляет 700 сирийских лир за доллар. Текущий курс черного рынка составляет 2300 сирийских лир за доллар. До 2011 года этот показатель составлял 50 к одному.

Около 80% сирийцев живут за чертой бедности. Длинные ежедневные очереди за субсидированным хлебом – привычное зрелище в Дамаске. Сейчас, в результате девальвации национальной валюты, даже основные продукты питания остаются недоступными для многих сирийских семей.

Ахмад аль-Рашид, сирийский беженец, ныне проживающий в Великобритании, так описал ситуацию ом в своем посте в Facebook после бесед с друзьями, оставшимися в Сирии: «Люди не могут позволить себе покупать предметы первой необходимости. Я говорил с некоторыми людьми в стране – они сходят с ума. Деньги больше не имеют никакой ценности. Пекарни закрываются, врачи перестают работать, магазины закрываются, предприятия закрываются. Миллионы родителей не в состоянии поставить еду на стол для своих детей. Некоторые люди предлагают продать свои органы, чтобы помочь своим семьям».

Такие оценки ситуации дают не только личности, связанные с оппозицией. Дэнни Макки, журналист с тесными связями в сирийских правительственных кругах, написал в твиттере 7 июня: «Экономическая ситуация в Сирии переломная, лекарств очень мало, голод становится нормой. Бедность – это худшая точка в истории, люди даже продают свои органы, чтобы выжить».

Нынешнее затруднительное положение вызвано рядом факторов, помимо санкций, изоляции страны и стагнации контролируемой режимом Сирии.

COVID-19 и последовавшая за этим трехмесячный карантин опустошили и без того ослабленный частный бизнес-сектор.

Страдания соседнего Ливана также сказались на Сирии. Многие сирийцы разместили свои сбережения в долларах США в ливанских банках. Однако нынешний кризис в Ливане привел к ограничениям на вывод долларов из банков. Это, в свою очередь, привело к дефициту доллара в Сирии и дальнейшей девальвации местной валюты.

И без того критическая ситуация ухудшилась – в середине июня в США вступил в силу «закон Цезаря». Названный так в честь фотографа сирийской военной полиции, который в 2014 году впервые представил доказательства массовых убийств в тюрьмах режима, санкции, содержащиеся в этом законе, должны строго наказывать любого, кто ведет бизнес с Сирией Асада.

«Закон Цезаря» был принят в США в декабре 2019 года как часть закона о национальной обороне на 2020 финансовый год. В нем основное внимание уделяется инфраструктуре, нефтедобыче и военному обслуживанию, а также содержатся положения о штрафах в отношении третьих сторон, ведущих бизнес с Сирией. Это должно сдерживать третьи страны, такие как Китай и Объединенные Арабские Эмираты, которые проявили интерес к инвестициям в восстановление Сирии.

На фоне экономического кризиса в районах, контролируемых режимом, вновь вспыхнули массовые беспорядки. В провинции Дераа, расположенной на юго-западе страны, разгорелся мятеж.

По данным Сирийского наблюдательного центра по правам человека, с июня прошлого года в провинции было совершено 489 нападений на силы режима. Центр оценивает число погибших в результате этих нападений в 322 человека.

Самый масштабный акт насилия за последние месяцы произошел 4 мая, когда бывший командир повстанцев Касым Аль-Субехи возглавил нападение 15 бывших повстанцев на полицейский участок за пределами города Музай-Риб в западной части Дераа, в результате которого были убиты девять полицейских режима.

4-я дивизия сирийской армии в настоящее время наращивает силы в западном районе Дераа.

В провинции Свейда, где 90% населения составляют друзы, прошли бурные демонстрации. Это имеет особое значение, поскольку Свейда на протяжении всей войны поддерживал нелегкое сосуществование с режимом. Демонстрации небольшие, в них участвуют около 300 молодых мужчин и женщин. Но то, что они вообще происходят, тревожный знак для защитников режима.

Последний, вероятно, также отметил, что демонстранты в Свейде возродили многие лозунги первых дней восстания против Асада (Саура). К ним относятся «Сирия принадлежит нам, а не Дому Асада», «Свободная Сирия – вне Ирана и России» и «Народ требует падения режима».

В другом месте Сирии «сирийское временное правительство» (поддерживаемый Турцией административный орган на контролируемом Турцией северо-западе) объявило, что сирийская лира будет заменена турецкой в его зоне контроля. Это решение, по-видимому, последовало за заметной тенденцией последних месяцев, когда продавцы и торговцы стремились устанавливать цены на товары в более стабильной турецкой валюте. Турецкое почтовое управление, которое обслуживает объекты в контролируемых Турцией районах северо-западной Сирии, в настоящее время начало распространять в этом районе большое количество турецкой валюты.

Наконец, в последнее время появились свидетельства напряженности на самых высоких уровнях власти. Асад повернул против бывшего ключевого союзника в самом сердце своего режима – против своего двоюродного брата Рами Махлуфа. По слухам, это связано с конфликтом интересов между Махлуфом и Асмой Асад, женой президента. (Рами Махлуф является богатейшим человеком Сирии, одним из главных кошельков режима и семьи Асадов. Возможно, давление, оказанное на него с целью изъятия его финансовых активов, говорит об отчаянном положении Башара Асада, остро нуждающегося в средствах. - Прим.).

Башар Асад не собирается уходить. Но резкое ухудшение экономической ситуации, борьба внутри режима, вновь вспыхнувшие волнения народных низов и новые санкции привели к тому, что его режим оказался под концентрированным натиском.

Примечание:

Структурно режим Асада мало чем напоминает систему, существовавшую в Сирии до начала гражданской войны в 2011 году. Централизованное управление разрушено. Власть на местах принадлежит лояльным семье Асада вооруженным группировкам, как действующим в рамках местных лоялистских ополчений, так и различным подразделениям армии, которые установили контроль над различными регионами страны. Они наложили дань на местный бизнес, трудящихся и фермеров, забирая средства населения, недвижимость и предприятия. Наряду с ними действуют различные проиранские ополчения и российские войска. Все вместе делает практически невозможным экономическое развитие.