Итальянский политик Рамон Мантовани, который был членом итальянской комиссии по иностранным делам и сопровождал Абдуллу Оджалана в полете из России в Рим, рассказал ANF о днях, которые курдский лидер провел в Италии, и о заговоре, который привел к его пленению.

Первую часть этого интервью можно прочитать здесь

- Оджалан был вынужден покинуть Италию несмотря на то, что подавал просьбу о политическом убежище. Позже он был арестован в Кении. В своих последующих заявлениях курдский лидер назвал свой арест результатом международного заговора. Что вы думаете об этом?

- Несомненно, разные страны и организации, начиная с таких держав, как США, транснациональных корпораций, заинтересованных в эксплуатации ресурсов Курдистана, а также друзья Турции в политике (не стоит забывать, что Эджевит был главой Демократической левой партии), крупные государственные и частные оружейные предприятия, для которых Турецкая Республика была важным заказчиком, действовали, порой сотрудничая друг с другом, чтобы не допустить реализации предложения партизан о мире. С этой точкой зрения Оджалана я полностью согласен.

Что касается Италии, то публичное и скрытое воздействиеправительства США, о котором я говорил ранее, сопровождалось давлением на правительство Д'Алемы со стороны высших чиновников итальянского аппарата безопасности. Они больше реагировали на приказы США, чем на распоряжения собственного правительства. Каждый, кто хорошо знаком с историей Итальянской Республики, знает, что государственный аппарат сотрудничал с ЦРУ в 60-е, 70-е и даже 80-е годы, участвуя в подготовке и сокрытии террористических актов, призванных остановить Итальянскую коммунистическую партию, чтобы коммунисты не пришли к власти. Это было доказано в ходе различных уголовных процессов. Поэтому неудивительно, что даже в таких условиях ЦРУ использовало «своих» людей в высших эшелонах итальянского аппарата безопасности.

После того, как на итальянское правительство оказали давление, люди, поддерживавшие связь с Оджаланом от имени правительства Д'Алемы, попытались повлиять непосредственно на курдского лидера, чтобы заставить его покинуть страну. Они сделали это, сообщив информацию, соответствовавшую действительности. Буквально на следующую минуту после того, как Италия дала отрицательный ответ на запрос Турции об экстрадиции, в соответствии с договором о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, заключенным между Италией и Турцией в 1970-х годах и не отмененным после государственного переворота 1980 года в Турции, любой итальянский судья мог распорядиться арестовать Оджалана. После этого его могли судить по обвинениям, выдвинутым против него турецкой судебной системой. Более того, они угрожали лишить его защиты, организованной подразделениями спецназа итальянской полиции.

Что касается ареста и возможного судебного разбирательства, адвокаты утверждали, что при наличии общих обвинений и в отсутствие обвинений в некоем конкретном тяжком преступлении оправдательный вердикт и свобода в ходе разбирательств были бы гарантированы. Комментируя прозвучавшие угрозы лишить его защиты, я объяснил, что это был явный блеф. Если бы они это сделали, мы осудили бы их действия публично, после чего, что бы ни случилось с Оджаланом, виновные предстали бы перед судом, а затем оказались в заключении.

Я долго беседовал с курдским лидером, объясняя ему, как и адвокатам, что арест будет непродолжительным, а суд, вероятнее всего, закончится оправданием. Я не давал ему советов, поскольку понимал, что это решение зависит только от него и освободительного движения. Но даже если бы меня спросили о моем мнении прямо, я не смог бы ответить, не зная возможных альтернатив, над которыми курдская сторона, несомненно, работала.

Как бы то ни было, состоялась долгая дискуссия, в ходе которой Оджалан высказался очень достойно. Прежде чем позаботиться о своей личной безопасности и спасении, он подчеркнул тот факт, что его возможный арест, а значит, и провал предложения о переговорах был бы воспринят курдами, как окончательное поражение. Такой ход вещей подстегнул бы отчаянные тенденции. Поэтому он был склонен к решению покинуть Италию и искать альтернативу. После моего разговора с ним представители курдского движения попросили меня о встрече, на которой мне сообщили, что, учитывая наши братские отношения, партия склонна согласиться на то, чтобы Оджалан остался в Италии при условии, что последнее слово будет за ним. Тогда я сказал им, что если они сочтут уместным, то могут передать курдскому лидеру, что моя партия также считает, что самое лучшее для него – остаться в текущем месте пребывания.

Я узнал, что произошло после отъезда Оджалана, о котором просило правительство Д'Алемы, только потому, что позже мне сообщили об этом лидеры РПК. Ни я сам, ни кто-либо из моей партии не принимали в этом процессе никакого участия.

Насколько я понял, курдский лидер вернулся в Россию на основании явно необоснованной новости о том, что после его пребывания в Италии видимость курдского дела на международной арене возросла и были созданы условия для предоставления убежища и поддержки его предложения о переговорах. Однако, вместо этого ему пришлось снова покинуть страну, спасаясь от угрозы плена. После недолгих скитаний была достигнута договоренность с правительством Греции о том, что он получит место в третьей стране в греческом посольстве и будет пользоваться дипломатической защитой, а в неустановленное время ему будет предоставлено убежище. И он действительно добрался до греческого посольства в Кении и был принят, как и ожидалось, пользуясь экстерриториальностью дипломатического представительства. Я знаю это из первых рук, потому что Джулиано Пизапиа, который в то время был главой отдела юстиции моей партии и адвокатом Оджалана, имел возможность поехать в Найроби и поговорить с товарищем Оджаланом прямо в посольстве. Но внезапно, 15 февраля 1999 года, греческое правительство приказало послу выдворить Оджалана. Как мне сообщили, снаружи его ждал отряд агентов турецкой спецслужбы и агентов из другой страны, которые незаконно похитили его и вывезли в Турцию. В связи с этими событиями три греческих министра, которые поддерживали эту операцию, были вынуждены уйти в отставку. Среди них – министры иностранных дел и внутренних дел.

- Считаете ли вы, что тогдашнее правительство Италиии другие страны несут ответственность за пленениеОджалана? Если бы итальянское правительство хотело этого, мог бы Оджалан остаться в Италии? Что можно было бы сделать, чтобы он остался в Италии?

- Я думаю, что, учитывая обстоятельства прибытия Оджалана в Рим, Италия в частности и Европейский союз в целом несут серьезную долю ответственности за то, что не работали над политическим разрешением кровавого конфликта, который существовал на протяжении более чем 40 лет. По указанию США и самой Турции РПК была включена в список террористических организаций, составленный после терактов «Аль-Каиды»* в Нью-Йорке. Это было сделано без какого-либо парламентского или даже межправительственного обсуждения (Италия не могла принять это, учитывая позицию, установленную резолюцией, о которой я упоминал ранее). Парадокс заключается в том, что единственная организация, которая действительно сражалась в Сирии против ИГИЛ*, преследуется в Европе по рекомендации такого государства, как Турецкая Республика, которая, конечно же, ничего не сделала для борьбы против формирований ИГИЛ. Это демонстрирует истинную природу нынешнего Европейского союза.

У правительства Д'Алемы была возможность заняться процессом мирного урегулирования и разработать внешнюю политику, которая должна быть благоприятной для Италии, учитывая её историческое положение в Средиземноморье. Диалог и переговоры были возможны тогда и возможны сейчас. Стоит вспомнить, что в 2000-х годах между РПК и правительством Эрдогана шли переговоры, которые, очевидно, провалились. В первую очередь они были сорваны из-за роли, которую играют турецкие военные, и их политического веса. Я даже считаю, что попытка переворота 2016 года с последующей чисткой высшего руководства вооруженных сил Турции также была связана с позицией правительства Эрдогана по отношению к переговорам с Оджаланом.

Не стоит забывать и о том, что президент Массимо Д'Алемаи Оливьеро Дилиберто (тогдашний министр юстиции) сообщили информационным агентствам, что правительство не компетентно предоставлять политическое убежище и что это могут делать только судебные органы. Это ещё одна ложь. Всем известно, что обычно правительство предоставляет убежище и защиту, как было в случае с Оджаланом, и только после возникновения спора этим вопросом занимаются судебные органы. Более того, всего через несколько часов после заявлений Д'Алемы и Дилиберто три других министра сказали нечто совершенно иное, и их слова отчасти противоречили реальному положению дел. Они заявили, что правительство не должно было предоставлять убежище. Странно, что министр иностранных дел (Ламберто Дини), министр обороны (Карло Сконьямильо) и министр внешней торговли (Пьеро Фассино, состоявший в той же партии, что и Д'Алема) сочли нужным заявить, что правительство, которое считалось компетентным, не должно было предоставлять убежище. Ни один итальянский журналист, ни в печати, ни на телевидении, которые обычно крайне внимательны к любым слухам и освещению конфликтов между политиками, не заметил этого. Это очень странно.

Как бы то ни было, через несколько месяцев после отъезда курдского лидера из Италии суд Рима предоставил ему статус политического беженца, несмотря на то, что правительство Д'Алемы поручило прокуратуре поддержать отказ в предоставлении убежища. Это ещё раз подчеркивает демократичность господина Д'Алемы и его правительства, а также тот факт, что, останься Оджалан в Италии, он смог бы в полной мере реализовать свои гражданские права.

- Последние 3 года от курдского лидера, который содержится в тюрьме на острове Имралы уже 25 лет, не поступало никаких вестей. Турецкий режим, лишившийОджалана всех его прав, подверг его жесткой изоляции. Как вы оцениваете эту ситуацию?

- Турецкие власти боятся Оджалана. Он по-прежнему остается неоспоримым лидером своего народа. Изоляция и бесчеловечное обращение демонстрируют фашистскую природу турецкого правительства. Международная инициатива, выступающая за освобождение Оджалана, должна расширять свои ряды и вести активную работу во всех уголках мира. Насколько бы сильна ни была Турция и как бы её ни поддерживали США, а фактически и ЕС, правда на стороне курдского народа и Абдуллы Оджалана.

- Что бы вы хотели сказать о роли Оджалана в решении курдского вопроса?

- Очень важно, чтобы Абдулла Оджалан смог сыграть политическую роль, как свободный человек, в разрешении конфликта путем переговоров. Освобождение Нельсона Манделы было так же необходимо для прекращения апартеида и демократизации Южной Африки. Если сегодня в мире и есть настоящий лидер, достойный памяти Нельсона Манделы, то это Абдулла Оджалан. Его освобождение может положить конец конфликту и способствовать началу процесса мирного урегулирования с привлечением стран, обладающих потенциалом и авторитетом как в политической, так и в моральной сферах для выполнения посреднической функции.

Политическая мысль, труды и идеи Оджалана – это вклад не только в курдское дело, но и во всю мировую историю левой идеи, в борьбу всех народов, желающих свободы. Женская революция, демократический конфедерализм и критика концепции государств-гегемонов в мире – две теории, которые ожили в опыте населения Рожавы. Они представляют интерес для всего мира. Все революционеры и прогрессивные силы мира должны тщательно изучать их.

* - террористическая организация, запрещена в РФ