С момента создания Турецкой Республики, которая была провозглашена 29 октября 1923 года после ликвидации Османской империи, минул 101 год. Республиканский проект, созданный на основе наследия общей борьбы народов против империалистических оккупационных нападений, превратил многие вопросы, которые были залогом единства общества, в непреодолимые кризисы. За 101 год, прошедший с тех пор, вопреки обещаниям Конституции 1921 года, плюрализм не был сохранен и обогащен, а возникла монистическая национально-государственная структура, основанная на политике отрицания и истребления. Республика, основанная на остатках Османской империи, которую на Западе называли «больным человеком», возникла на основе «исторического союза курдов и турок», о котором часто говорят в наши дни. Однако, когда необходимость в поддержке курдов закончилась, эти альянсы стали историей.

Лидер Абудулла Оджалан, боровшийся за восстановление этого союза, выдвигая проект демократической республики, высказал следующие оценки: «Дух единства необходим в турецко-курдских отношениях, он является доминирующим аспектом. За последние два столетия были конфликты, были восстания, внутренние и внешние силы пытались использовать это в своих интересах, но мы жили и будем жить вместе. На этом историческом этапе в курдском вопросе мы ярким и творческим образом выражаем дух, сознание и волю демократического единства и его интеграции с республикой. Интересы курдов, безусловно, заключаются в их демократическом единстве со всей Турцией. Подход демократического единства с демократической республикой должен быть понят как наиболее правильное решение, которое показала и навязала нам сама борьба, а также как решение стратегическое».

Историк Мехмет Байрак побеседовал с журналистами информационного агентства «Месопотамия» о том, как в истории республики победил дух единства, о котором говорил Абдулла Оджалан.

– В какой степени были выполнены обещания об автономии, данные курдам при создании республики? Почему не были выполнены обязательства перед курдами в Протоколе Амасьи и Законе об организации и принципах? Каковы были точки перелома в этом процессе?

– Как известно, Первая мировая война фактически стала процессом, в котором тюркское движение «Союз и прогресс» столкнулось с перспективой потерять свой дом. Поскольку германский милитаризм считал себя уцелевшим после раздела колоний, он планировал экспансию на Ближний и постепенно на Дальний Восток. Союзное с ними расистское движение «Комитет союза и прогресса» мечтало о создании с их помощью Великого Туранского государства. Но для реализации этих мечтаний не было условий. Не было реалистического измерения. По сути дела, Османская империя, вступившая в войну, также потерпела поражение, германский милитаризм был разгромлен, а земли, которыми владела Османская империя, распались на отдельные территории. Империя была поделена между государствами-победителями.

«Чтобы удовлетворить курдов, 10 февраля 1921 года в парламенте был обсужден законопроект о предоставлении Курдистану автономии. Он был принят на тайном заседании».

Уже в 1916 году знаменитый секретный договор Сайкса-Пико, подписанный британскими и французскими чиновниками и министрами иностранных дел, стал предвестником будущего устройства этих территорий. После поражения он был окончательно оформлен в виде Севрского, а затем Лозаннского договоров. Процесс разделения, предусмотренный в нем, уже был определен договором Сайкса-Пико. Он был завершен и определен в 1916 году, когда поражение Османской империи было окончательным, и она была вынуждена сесть за стол переговоров. На этом этапе, в столь трудное для курдов время, движение «Единение и прогресс» было им очень нужно. Тем более что когда Мустафа Кемаль с разрешения халифа-султана отплыл из Черного моря в Самсун и оттуда отправился на Эрзурумский конгресс, значительное число участников этого мероприятия также были курдами. Так что на Запад он не поехал. Запад был оккупирован греками, юг — итальянцами. Стамбул находился в осаде других государств-победителей. Когда Самсун отправился в Эрзурум, значительную часть участников Эрзурумского конгресса составляли люди из курдской знати. Аналогичным образом, в организованном на том этапе Амасийском протоколе говорилось, что эта война, эта борьба — общая борьба турок и курдов, и что после освобождения они будут жить на равных правах.

В Амасийском протоколе были различные положения на эту тему. Заявления по этому вопросу были сделаны и после Эрзурумского конгресса. Сивасский конгресс, состоявшийся после этого, несомненно, стал важным поворотным пунктом. На нем не только была запрошена прямая поддержка курдов, но и начался процесс, в ходе которого французская журналистка и агент начала проводить тайные встречи с Мустафой Кемалем, которые затем были продолжены в Анкаре. В первом парламенте Анкары кемалистское движение заявило, что на этом этапе оно приняло резолюцию «Мисак-и Милли», принятую последним Османским собранием. Другими словами, фундамент «Мисак-и Милли» был заложен на последней Ассамблее в Стамбуле. Впоследствии, когда была открыта Ассамблея в Анкаре, на ней было заявлено, что Турция принимает Мисак-и Милли, и в 1921 году был принят Закон об организации и принципах. Статья 20 Закона об организации и принципах гласила, что курдам и Курдистану должна быть предоставлена автономия. Это также стало предвестником Национального пакта.

Однако один из вопросов, на который мало кто обращает внимание, — почему после возвращения Мустафы Кемаля в Анкару пояс был разорван, почему его бросили в нейтралитет? Понять это невозможно. После приезда в Анкару Мустафа Кемаль и французская журналистка-агент мадам Гюлли стали регулярно встречаться. После частых встреч с Мустафой Кемалем мадам Гюлли ввела его в контакт с французским правительством. Сначала она свела его с французским маршалом, который был генерал-губернатором в Алжире. Затем она привела его на встречу с французским правительством, и с этого момента начались секретные переговоры в составе делегаций. На должность переговорщика был назначен Месье Буйон, председатель комитета по иностранным делам французского сената. Буйон курсировал между французским правительством и правительством в Анкаре. Курды, узнавшие об этом, узнавшие, что кемалистский режим отдал Сирию под французский мандат, а Юг — под британский, вскочили на своих лошадей и телеги, приехали в Анкару и распространили листовку в парламенте Анкары. Она называлась «Список требований курдских горцев». В то время она была отпечатана в типографии Доминиона национальностей и разослана во все парламенты. Однако правительство Анкары отрицает факт тайных встреч.

Чтобы удовлетворить курдов, 10 февраля 1921 года в парламенте был обсужден законопроект о предоставлении Курдистану автономии. Он был принят на секретном заседании 10 июля 1921 года. Сегодня в документах на эту тему можно найти протокол этого секретного заседания. Но эти даты, 10 февраля и 10 июля, официально для Турции не существуют. Откуда мы о них знаем? Мы знаем это из исследований и изысканий востоковедов и курдологов, которые изучили архивы МИД Америки и Великобритании.

В этих документах, которые сегодня не вошли в книги и публикации, но также находятся в западных архивах, говорится о секретном соглашении, заключенном с Францией в начале 1921 года. В начале 1922 года начались секретные переговоры с Великобританией, и было заключено еще одно соглашение. Когда турецкие высокопоставленные лица поехали в Лозанну, Исмет-паша, который сам был курдского происхождения, заявил, что он едет как представитель и турок, и курдов. Но реального представителя, который мог бы озвучить требования курдов, там не было. Там были курды, но не было реального представителя, который участвовал бы в борьбе за права курдов и в курдских национальных движениях. Но есть и заявление Мустафы Кемаля, сделанное им в 1923 году перед редакторами газет в Измите из-за страха перед курдами. Он говорил: «Мосул и Киркук очень важны для нас», «Там есть нефтяные ресурсы, которые создают неограниченные богатства. Британцы хотят организовать там курдское правительство. Если оно будет организовано, это отразится на наших внутренних границах. По этой причине Мосул и Киркук должны остаться за нами».

Лозанна стала поворотным пунктом, переломом в этом отношении. Потому что турки, по их собственному мнению, добились в Лозанне того, о чем они думали и чего хотели, через курдов. Именно благодаря этим секретным соглашениям, с одной стороны, итальянцев дергали за ниточки на юге, греков — в Эгейском море, и им пришлось уйти, не продемонстрировав серьезного присутствия.

– Конституция 1921 года была разработана Ассамблеей, представлявшей волю турок и курдов. Однако в Конституции 1924 года во главу угла было поставлено понятие «турецкость». Через 9 месяцев после принятия Конституции 1924 года, в 1925 году, произошло восстание Шейха Саита. Как возник этот процесс?

– Лозанна стала поворотным пунктом, переломом в этом отношении. После этих секретных переговоров был заключен Лозаннский договор, секретное соглашение с Францией в начале 1921 года, секретное соглашение с Великобританией в начале 1922 года, то есть за два с половиной года до Лозанны, и это в свою очередь привело к Лозанне. Лозанна — это топор, отскочивший от полена. Курды оказались не столь дезорганизованными, как считалось ранее. Существовало около 15 курдских газет и журналов, издававшихся в период с 1899 по 1920 год. Во-вторых, имелось около 20 курдских демократических организаций, от курдского общества «Азми Кави» до курдского общества «Курдистан Теали». Существовало важное курдское просветительское движение. В этом отношении, когда кемалистское движение выступило вместе и предложило освобождение, они повлияли на курдское просветительское движение того времени и отозвали Шарифа-пашу с переговоров в Севре. Шариф-паша был отозван. Но дело не только в нем. Например, они взяли с собой таких деятелей, как Саид-и Нурси, и попросили его выступить с речью в парламенте в 1923 году, которая была встречена бурными аплодисментами.

Но после подписания Лозаннского договора новое кемалистское движение показало свое истинное лицо и в 1924 году приняло новый закон. С 1924 года в подзаголовках газет стал появляться лозунг «Курдство заканчивается там, где начинается штык турка» и другие, которые одновременно унижали и провоцировали курдов. Это, разумеется, вызвало бурную реакцию. Начиная с 1921 года, курдские демократические организации начали сокращаться, в основном по причине военных условий. Поэтому курдское свободное движение было вынуждено перейти на нелегальное положение, назвавшись Обществом свободы Курдистана. Существует знаменитое письмо, которое Назым Хикмет отправил Камурану Бадирхану, своему родственнику по материнской линии, за год до смерти в 1962 году. В нем Назым Хикмет кратко описывает сложившуюся ситуацию.

«Существовала политика решения курдского вопроса путем уничтожения курдской идентичности. Но в этом не было ничего реалистичного. Это полностью противоречило исторической и социальной реальности. Собственно говоря, это так и не было реализовано».

– Сразу же после восстания, 4 марта 1925 года, парламент принял закон «Такрир-и Сюкун». Вновь 25 сентября 1925 года был реализован Восточный план реформ. В своих предыдущих оценках вы говорили: «Мы не можем понять первый период Республики, не понимая Восточного плана реформ». План, состоящий из 28 статей, являлся практически пороговым пунктом в истории ассимиляции курдов. Он также включал в себя статьи об уничтожении курдского языка. Позже появились такие методы, как кампания «Граждане, говорите по-турецки!». В 1930-х и 1940-х годах проводилась политика «отупления» курдов через общественные центры и Деревенские институты. Как в этом процессе было реализовано исключение курдского языка из общественной жизни?

– Все верно. План социального развития предусматривал полный запрет курдской культуры и курдского языка. Люди не могли пользоваться родным языком даже на базаре или на улице. Эта ситуация, конечно же, отразилась и на образовании и научной жизни. С тех пор курдский ребенок, который, например, не знал турецкого языка, оказывался за одной партой с турецким ребенком, для которого родным языком был турецкий. Они оценивались без каких-либо поблажек, находясь в совершенно неравных условиях. Представьте себе народ, который не может говорить на своем родном языке, не может выучить родной язык, так как этот предмет не преподается, и, как следствие, не может развивать свою культуру. Существовала политика решения курдского вопроса путем уничтожения курдской идентичности любыми способами. Но в этом не было ничего реалистичного. Это полностью противоречило исторической и социальной реальности. Собственно говоря, это никогда не могло быть реализовано.

Но что же произошло? Многое. Например, отстранение людей от родного языка, языковая ассимиляция, невозможность получить образование на родном языке и параллельно ослабление культуры. В то же время тогда курдская культура была заложена. План восточных реформ был опубликован уже в 1925 году. В последующем процессе было предпринято множество шагов в контексте как ассимиляции, так и запрета, и это продолжалось вплоть до недавнего времени. Что же произошло? Язык образования был только турецким. Это противоречит Лозаннским статьям 1937-1945 годов. Потому что существует понятие турецких граждан. Было предусмотрено, что граждане, проживающие в Турции, могут осуществлять свои культурные права на родном языке и даже защищать свои интересы на родном языке.

Для того чтобы обогатить турецкую культуру и сделать ее доминирующей, было создано Общество изучения турецкого языка, которое позже стало Институтом турецкого языка. Вначале было создано Общество по изучению турецкой истории, которое позже было преобразовано в Турецкое историческое общество. Названия были тюркизированы. В XIX веке из-за османско-французских отношений в османский язык стал проникать и французский. В целях уточнения сначала была поставлена задача просканировать все работы, считающиеся турецкими, и выявить турецкие слова. На эту тему были подготовлены публикации. Кроме того, среди населения проводились компилятивные исследования. На самом деле, те, кто находил оригинальное слово, турецкое слово, получали вознаграждение. Их вознаграждали деньгами. Этим занимались учителя и другие государственные служащие.

К сожалению, давление на курдский язык продолжалось очень долго. Я никогда не забуду, как во время моей работы на TRT военная хунта запретила фильмы Йылмаза Гюнея. Фильмы Йылмаза Гюнея. В них были сцены с курдами, курдскими киламами, декламацией и т. д. Даже фильмы Йылмаза Гюнея были запрещены, потому что они касались курдской жизни. Но в этом крылось и противоречие. Как сказал Тавфик Фикрат, «кровь всегда порождает насилие, насилие всегда порождает кровь».

В это время в моду вошло изречение Зии Гёкалпа. Курд, который не любит турка так же сильно, как самого себя, — не курд. Турок, который не любит курда, не турок». В последнее время цитата Зии Гёкальпа стала особенно актуальной. Поэтому ее необходимо переосмыслить. Я прочту два коротких абзаца из Назыма Хикмета. Назым Хикмет также говорит нам о том, как можно реализовать демократическое решение этой проблемы. Он пишет, что тот факт, что турецкий и курдский народы в границах Турецкой Республики стремятся к одинаковым устремлениям во внешней и внутренней политике, пугает сегодняшних турецких правителей. Что же это за стремления? Жить по-братски, на равных, жить рука об руку, и чтобы все угнетенные народы добились своих прав. Да, это пугает сегодняшних турецких администраторов. Оба народа хотят развивать свою национальную культуру, национальную экономику, иметь землю, сельскохозяйственные орудия, свободу и демократические права.

Это более современная, актуальная версия слов Зии Гёкальпа. Реакционные, эксплуататорские темные силы, стремящиеся посеять рознь между курдами и турками, живущими в Анатолии, хотят, объединившись с империализмом, легче сокрушить наши народы. Победа в новой национально-освободительной войне, которую ведут курдский и турецкий народы против феодалов, черных сил, городских и сельских владык, реакционеров, расистов, тех, кто отрицает существование и права наций, кто натравливает людей друг на друга, и приспешников империализма для достижения счастья и гуманной жизни может быть одержана при единстве курдского и турецкого народов. Только при таком единстве два братских народа могут обрести свободу, национальные права и права человека, — говорит Назым Хикмет. Я думаю, что это краткое изложение.

– В 1934 году мы столкнулись с Законом о поселении. К каким демографическим преобразованиям привела политика принудительной миграции, рассеяние курдского населения и насыщения турецким населением курдских районов?

– В основе Закона о расселении лежит Восточный план реформ. В этих статьях один за другим описывается, как Курдистан будет эвакуирован, как курды будут депортированы на запад, и как те, кто был депортирован на запад, будут переселены и останутся там. Точно так же в Курдистане должны были поселиться вернувшиеся и завербованные турецкие и исламские элементы с Балкан и Кавказа. Например, на местах, освобожденных армянами. Их местоположение и родина были определены по очереди. Таким образом, Закон о расселении, принятый в 1934 году, — это закон, основа которого была заложена заранее, и по нему был достигнут прогресс. Например, был принят закон под названием «Закон Тунджели». Всем известно, что в прошлом «Дерсим» было названием большой провинции. В прошлом Дерсим был большой провинцией, в которую входили нынешние Элязыг, Харпут, Эрзинджан, часть Эрзурума, Сивас, Малатья, Муш и Бингёль. С помощью Закона о расселении ее раздробили на части и сформировали провинцию под названием Тунджели.

«Тавфик Фикрат говорит: «Самая большая сила — это право». Там, где есть право, справедливость, истина, историческая и социальная правда, политика неприятия и отрицания не имеет смысла. А силовые методы всегда вызывают ответную реакцию».

Позже, с запретом курдской идентичности, были запрещены и курдские издания, и демократические организации. В 1927 году в Ливане было основано курдское просветительское движение «Хойбун». Позже оно переехало в Дамаск, а затем в Сирию. Курдские издания, опубликованные после этой даты, всегда выходили за пределами страны. Открытые за границей, они были крайне  строго запрещены в самой стране курдов, особенно в Северном Курдистане. Тех, кто пытался создать подобные изданиия, арестовывали. Как я уже говорил, к сожалению, насилие порождает кровь, а кровь порождает насилие. Социальное давление всегда влечет за собой реакцию. Политическое давление всегда вызывает ответную реакцию. Поскольку курдам не давали права на новую жизнь в юридическом плане, эта демократическая организация неизбежно перешла в нелегальную. Такой организацией являлась, например, РПК. Как сказал Исмаил Бешикчи, во время хунты 12 сентября курдской молодежи как никому было отказано в праве на жизнь. И курдская молодежь, лишенная права на жизнь, ушла в горы, а движение постепенно стало милитаризованным. Все курдское движение стало милитаризованным. Интерес людей стал гораздо более интенсивным. Их интерес стал намного больше, он стал намного сильнее. Потому что это был вопрос эффекта и реакции.

У Тавфика Фикрата есть высказывание. Оно стало темой моей первой книги. Тавфик Фикрат сказал: «Самая большая сила — это право. Там, где есть право, справедливость, истина, историческая и социальная правда, политика неприятия и отрицания не имеет смысла. А методы принуждения всегда вызывают ответную реакцию. Это открывает дверь во тьму, которая заводит страну и общество в тупик и удерживает их там».

– Почему требования курдов остаются центральной проблемой на протяжении 101 года? На самом деле, это происходит не только в Турции, но и в пределах всех 4 стран, где проживают курды. Каковы, на ваш взгляд, основные причины неспособности построить прочный мир? Является ли это экзистенциальным кризисом для режима?

– Пожалуйста, обратите внимание. Существует ли в Иране курдский вопрос? Да, существует. В прошлом в Иране правил шах, теперь это режим муллы, не так ли? Существует ли курдский вопрос в Южном Курдистане, например, в Ираке? Да. В Ираке был деспотический режим. В Сирии тоже было деспотическое правительство. Перед всеми этими странами стоял курдский вопрос. Курдам нужны были надежные друзья, на которых они могли бы опереться или с кем они могли бы идти рука об руку. Режим в Турции не любит иранский режим, но он идет навстречу и объединяется с Ираном по курдскому вопросу. Именно так произошло с пактом Садабата. Кто является его участниками? Садабат, Багдадский пакт. Все эти страны имеют проблемы с курдами. Будет ли эта проблема в форме собственности, как в Мисак-и Милли, как в Конституции 1921 года, как было обещано позже? Будет ли она в федеративном управлении? Парламент и представители народов сядут и решат это вместе. Это не тот вопрос, который нельзя решить или урегулировать. Поэтому сначала нужно узнать мнение народа и прислушаться к нему. Честно говоря, это единственный способ для людей, живущих на этих территориях, освободиться, развиваться, модернизироваться, подняться до уровня современной цивилизации.

Все четыре государства ориентируются друг на друга и внимательно наблюдают, кто как справляется с этой проблемой. Когда она будет решена хотя бы в одной стране, другие тоже последуют ее примеру. По этой причине есть аспекты этой проблемы, которые должны быть решены внутри этих стран, через эти страны, путем переговоров. Ни одна страна не одинока. Обратите внимание, Турция в то же время является членом НАТО. Турция также является членом Организации Объединенных Наций. Турция имеет право голоса и принимает решения во многих международных соглашениях. Она состоит во многих организациях и структурах. Но права, предоставленные, например, меньшинствам в других иммигрантских странах, в Турции не признаются.

–  Недавно начался процесс обсуждения решения этого 100-летнего вопроса. Лидер Абдулла Оджалан заявил, что внесет свою лепту в это дело. Как вы оцениваете этот недавний процесс обсуждения в целом? Мы видим, что и председатель ПНД Бахчели, и ПНРД обращают внимание на «исторический турецко-курдский альянс». Как историк, скажите, есть ли реальность в этом утверждении и на какой основе этот союз должен быть реализован?

– Другого решения нет. Конечно, развитие общества заставило нас прийти к определенному моменту. Иначе и быть не могло. Социальное развитие приводит к новым эволюциям, к новым трансформациям. Оно обязательно ведет к новым трансформациям. Те, кто не успевает за этим, отстают и от истории, и от социальной реальности. Они будут потеряны. Вмешательство Оджалана очень важно. Оно абсолютно важно. Он – человек,  обладающий качествами и силой представительства. Мы должны извлечь уроки из недавнего прошлого и предпринять соответствующие шаги.

По-прежнему сотни и тысячи людей находятся в тюрьмах за свои мысли. И, возможно, мы сейчас переживаем один из периодов, когда число задержанных и заключенных наиболее высоко за всю республиканскую эпоху. Это, конечно, одновременно влечет за собой и противоречие. Он также приносит разрывы и переломы. Кроме того, на Ближнем Востоке, в столь жаркой географической зоне, происходят социальные и политические события. Они также являются сложными. Невозможно представить, чтобы с Оджаланом, который говорит, заявляет и декларирует, что обладает здесь представительскими полномочиями, нельзя было вести переговоры или освободить его. Необходимо предпринять конкретные шаги в этом направлении, пока не упущено еще больше времени.

Все видят, откуда пришел Девлет Бахчели. Или все видят, куда привело людей социальное развитие. Демократическое решение этой проблемы неизбежно.